Сен-Реми-де-Прованс не произвел на Столярова никакого впечатления. Он был уставший, раздраженный и не настроен на созерцание местных красот… Да и не рассмотреть их было – ночь темна, хоть глаз выколи.
Когда Аня начала клевать носом, Сергей предложил ей свое плечо, но девушка только фыркнула и, отвернувшись, буквально впечаталась лицом в дверь автомобиля. Тихо ругнувшись, мужчина сложил руки на груди и тоже попытался задремать. Но не тут-то было. В теплом замкнутом пространстве он явственнее стал ощущать запах. 3апах женщины, что сидела рядом. Потрясающее сочетание фруктов и дождя, такое простое и естественное, и именно от этого столь возбуждающее. До дрожи он хотел коснуться ее мягких пышных волос, провести рукой по соблазнительному изгибу бедра, прижать к себе и просто ощутить тепло женского тела, его мягкость… Сегодня в аэропорту он был близок к тому, чтобы плюнуть на самоконтроль и устроить маленькой воображале взбучку. В том, что это будет просто воспитательный процесс, он сильно сомневался… В какой-то момент Столяров поймал себя на мысли, что, может быть, намеренно ждал повода, чтобы показать ей, своему фактическому боссу, что он все равно будет сверху…
Не получилось. Ее сверкающие гневом глаза, мягкие губы, которые со сладкой улыбочкой шептали угрозы… Это было слишком сильным испытанием, потому он был вынужден уступить. Пока. Но в брюках стало тесно, когда он уже в авто представил, что эти губы могли бы шептать совсем другие вещи, глаза гореть желанием, а нежное тело двигалось бы в совсем ином порыве.
Сонно заворочавшись, Аня невольно прижалась бедром к его руке сильнее, и Сергей понял, что утащить ее в укромный уголок было отличной идеей…
Машина медленно въехала в ворота. Выглянув в окошко, Сергей ничего не смог рассмотреть, а когда вышел, то даже замер, глядя на величественное белое строение. Дом ему понравился, чего греха таить. Снаружи он производил большое впечатление. В принципе, это был типичный средиземноморский стиль, но от дома исходило ощущение уюта и тепла, на большом крыльце были подвешены горшки с петуниями, плетеные кресла вызывали желание присесть и передохнуть… 3десь было просто хорошо.
Обернувшись на Аню, что тащилась следом, Столяров заметил, что ее лицо не покидает мученическое выражение. Она хотела забрать свой чемодан, но месье Клод запротестовал. Он резво отстранил девушку и потащил ее багаж сам. Возле тут же оказалась мадам Оливия, которая заботливо ее обняла за плечи и что-то проворковала. Накрыв ее руку своей, Аня печально улыбнулась и что-то пробормотала. Судя по интонации, она успокоила женщину и уже тверже двинулась вперед, не глядя на Столярова.
В доме о нем напрочь забыли. Месье Клод оставил чемодан Ани у основания большой лестницы и, извинившись, ушел. Сама мадам Корту о чем-то говорила с Оливией и быстро кивала. Судя по всему, немолодая женщина отчитывалась перед ней. Разговор подходил к концу. Кивнув в сторону Сергея, мадам Оливия о чем-то спросила. Вздохнув, Аня посмотрела на него:
- Вы ужинать будете? Есть холодная телятина с айвой и тушеный картофель с морковью…
- Пожалуй, не откажусь!
- Хорошо! – Коротко проговорила Аня и, обернувшись, быстро заговорила с Оливией, потом снова вернулась к Сергею, - Пойдемте! Пока вам приготовят ужин, я покажу комнату…
Схватив чемодан, она попыталась его тащить, но пошатнулась. Тихо фыркнув и перехватив ношу поудобнее, девушка сбросила туфельки и пошагала наверх. Глядя ей вослед, Столяров только глаза закатил. 3ануда и зубрила!
Комната оказалась весьма уютной и светлой. Рассказав и показав ему все необходимое, Аня объяснила, как пройти на кухню, и уже собиралась уйти, когда он решился спросить:
- А вы ужинать не будете?
Обернулась, смерила его удивленным взглядом и тихо ответила:
- Нет… У меня нет аппетита!
Ужин был отменным. Мадам Оливия отнеслась к нему очень хорошо и даже приветливо. Французского он не знал, но дама весьма недурно владела английским, на том они и сошлись. Налив гостю к ужину бокал красного вина, женщина посмущалась, но все же составила ему компанию, а после к ним присоединился и месье Клод. Управившись с какими-то своими делами, мужчина заметно повеселел, и даже согласился пропустить с гостем стаканчик…
Спать Сергей лег поздно. Очень. Он едва дотащился до своей комнаты, потому что вино сначала не пьянило совсем, а потом шибануло так, что он едва держался на ногах. Кое-как стащив с себя одежду, мужчина рухнул в постель и застонал, когда кровать стала вращаться. Он страдал еще долго, пока его не сморил тревожный сон, наполненный размытыми образами…
Утром он чувствовал себя преотвратно. Голова болела и кружилась. Во рту… Про то, что творилось во рту, лучше вообще не говорить!
Тихо матерясь, Сергей сполз с постели и, чувствуя себя неваляшкой, побрел в ванную комнату. Пока набиралась вода в ванну, он жадно пил из крана, склонившись над раковиной. Мысли немного прояснялись, и стало понятно, что с вином тут перебарщивать нельзя! Отлежавшись в ванной, он, наконец, нашел в себе силы встать, достать из чемодана одежду и спуститься вниз.
- Доброе утро, Серж! – приветливо проговорила Оливия, хлопоча у плиты.
- Доброе утро, мадам! Я все отдам за чашку кофе…
- Сейчас, Серж! Я как раз сварила!
- Спасибо, мадам, вы просто ангел! – страдальчески проговорил Сергей и сдобрил свои слова теплой улыбкой.
Вслед за кофе он соблазнился и на омлет, и на пару гренок.
- А Анна завтракать не будет? – тихо спросил он, глядя, как женщина садиться напротив.
- Анна просила принести ей кофе, и сказала, что завтракать не будет…
Было видно, что Оливия недовольна таким положением вещей. Видимо подобное поведение Анны было в новинку для местных обывателей… Судя по поджатым губам, эта милая дама была очень расстроена. Сергей не хотел вникать в подробности жизни семейства Корту, но почему-то встревоженное выражение лица этой милой женщины зацепило его.
Отправив в рот кусочек омлета, Столяров вдруг замер от смутной догадки. Вчера она не захотела с ним ужинать, сегодня завтракать… Неужто решила избегать его все время, пока им потребуется пробыть здесь? Судя по всему, так и было! Глухо зарычав, он поднялся на ноги.
- Что? Куда вы? – заморгала Оливия.
- Я наведаюсь к мадам Корту!
- О, месье, я не думаю, что это хорошая идея!
- Поверьте, мадам… Думаю, причина ее отсутствия во мне! Мы немного повздорили вчера на профессиональной почве, и, наверно, Анна на меня обижена…
- Серж…
Оливия хотела сказать еще что-то, но он уже вышел и решительно зашагал по лестнице. Ишь, что вздумала! Прятаться?! Перескакивая через две ступеньки, мужчина взлетел наверх, напрягся, вспоминая, где вчера девушка оставила чемодан, прежде чем провести его в одну из гостевых спален. 3асопел, рванувшись к нужной двери. Не особо церемонясь, ломанулся внутрь и замер, пытаясь рассмотреть на исполинской постели саму Анну. Сейчас отчего-то гнев схлынул, и на его место пришел здравый смысл.
То, что он только что сделал, было верхом неприличия! Подумать только, адвокат ворвался в спальню своей заказчицы!
«Да-да! Ты всего лишь ее адвокат!» - подстегнул внутренний голос.
И почему он хотел думать иначе? Почему решил, что ему будет позволено больше, чем обычному подчиненному? Почему считал, что она не забыла его, а просто решила ограничить их общение исключительно бизнесом?
Дверь тихо скрипнула, и с постели донесся слабый стон. Девушка завозилась, и, наконец, в ворохе простыней и одеял Сергей смог рассмотреть маленькую ножку. Силясь встать, Анна что-то залепетала по-французски, и Столяров тихо прокашлялся, а потом заговорил:
- Доброе утро… Ваша экономка…
- Это не экономка, а тетя моего мужа! – поправила Анна, высовывая из-под одеяла всклокоченную голову.
Судя по виду, это не Сергей вчера надрался, а именно она! Лицо не просто бледное, а с легким оттенком зеленого, на лбу выступила испарина… Столяров нахмурился, глядя в это измученное лицо. Может, последствия перелета? Он читал, что некоторые особы к этому очень чувствительны…
- Мадам Оливия сказала, что вы завтракать не будете…
- Я плохо себя чувствую… Я ей говорила, но вдруг она забыла… Пусть мне приготовит кофе… Нет, лучше чай, с лимоном! – путано проговорила она, иногда морщась, словно от боли.
Ему ничего не оставалось, кроме как быстро кивнуть и уйти.
Сергей буквально отобрал у Оливии поднос с фарфоровым чайником, аккуратной чашечкой и тарелочкой с нарезанным лимоном. Под бурный протест схватил со стола свою тарелку с гренками и опять через две ступеньки побежал наверх. Если еще пару десятков минут назад он был настроен перекинуть Аню через колено и выполнить вчерашние обещания, то сейчас, вспоминая бледное растерянное лицо, хотел попросить прощения за то, что наговорил… Осторожно постучав, мужчина вошел в комнату и нахмурился.
Анна сидела на краю постели. Белая майка, светло-серые спортивные брючки, стянутые в небрежный пучок волосы… Место холодной стервы заняла совершенно другая девушка. Что-то было в ее согнутой фигурке беззащитное, что-то такое, что вызывало желание обнять за плечи и вжаться носом в макушку… Вместо этого Сергей поставил на прикроватную тумбочку поднос и с чувством выполненного долга выпрямился. Он чувствовал себя по меньшей мере героем. И почти готов был услышать ее слова благодарности, увидеть улыбку, попросить прощения за вчерашнее и развивать отношения в мирном русле… Вместо этого услышал сдавленный хрип:
- Уберите гренки!
- Что?!
Как убрать?! Это же не гренки, а произведение искусства! От одного запаха у него слюнки текли – мадам Оливия обжарила их на особом масле, настоянном на специях и чесноке…
- Уберите гренки!!! – вскрикнула Аня, зажимая рот и нос ладонью, затем всхлипнула и, сорвавшись с места, скрылась в ванной комнате.
Сухие рвотные позывы терзали минут пять, остальное время она просто сидела на прохладном полу и пыталась отдышаться. Спазмы в желудке ушли, но вернулась боль, которая сводила ее с ума. Боль такая, словно ей вскрыли живот и наложили внутрь горящих углей, а если она отступала, то появлялась другая, сводящая все внутренности и лишающая возможности говорить. Совсем как сейчас. В этот раз все началось раньше положенного срока – видимо, наложили отпечаток переживания последних дней. И усложнялось положение тем, что болеутоляющие таблетки, которые ей подходили и не вызывали никаких побочных действий, остались дома, в тумбочке…
Кое-как поднявшись, она встала на ноги и двинулась к раковине. Умыла лицо, вычистила зубы и, держась одной рукой за стеночку, а второй за живот, пошагала в комнату.
К Аниному великому огорчению Сергей не ушел. Стоя возле постели и держа в руках тарелку с гренками, он ошарашенно смотрел на вошедшую девушку. Аня знала, что он подумал. Когда Андре впервые застал ее в таком состоянии, тоже подумал о беременности…
- Все под контролем, Сергей! – устало проговорила она.
- Вы уверены! Мне кажется, у Вас налицо…
- У меня на лицо самый натуральный пмс, если вы так хотите знать! – не дала договорить Аня.
Смысл сказанного доходил до него постепенно, а вместе с ним краска подступала к лицу.
- Как мило вы краснеете, Сергей! Я прямо поверила! – ехидно усмехнулась Анна.
- Простите, я не должен был…
- Вот именно! - обрезала она весьма резко и покосилась на тарелку с гренками. - Еще и комнату всю чесноком завоняли!
- Чеснок пахнет!
- Воняет! – прорычала Анна, стаскивая с постели одеяло, и не обращая внимания на то, что сама едва стояла на ногах.
Ворочая одеяло то так, то эдак, девушка хмурилась и тихо бурчала, иногда замирала и тихо шипела… 3аинтересованный ее манипуляциями, Сергей стоял напротив и с любопытством ждал, что же будет дальше. Наконец, она разобралась и, замотавшись в одеяло с головой, пошлепала к двери.
- Вы куда? – опешив и едва сдерживая смех, спросил Столяров.
- Куда-то туда! Тут воняет! – не оборачиваясь, пробубнила Анна у самой двери.
Ему ничего не оставалось, кроме как подхватить поднос и последовать за ней. Правда, уже в начале лестницы поднос был поставлен на пол, а Сергей по пятам следовал за Анной, которая, морщась от боли, не переставала шагать. Иногда он подхватывал ее под локоть, но девушка только отфыркивалась и продолжала играть в самостоятельность.