Наконец успокоив расшалившиеся нервы, Аня только спустя десять дней вернулась домой. Она чувствовала себя уверенно и спокойно, когда въезжала в ворота и парковалась во дворе, а едва вошла в дом, то поняла, что как бы ни было хорошо в гостях, дома все равно лучше. Ее маленькое жилище встретило тишиной и уютом. И Вилкой, которая с тихим писком сбегала по лестнице, протянув руки и откровенно радуясь.

- С возвращением, Анька!!! – проверещала она, сжимая подругу в объятиях.

- Рада, что вы наконец вернулись, Аня! Завтракать будете? Еще пару минут, и будет готова яишенка с овощами! – как добра крестная-фея из кухни выпорхнула Руслана Олеговна.

- Буду, конечно, буду, руки только помою! – быстро закивала Аня, не сдерживая радостной улыбки.

Все было так, будто она никуда и не пропадала. Даже больше. На какой-то миг ей показалось, что она вовсе не мадам Корту, потерявшая мужа писательница, а студентка, веселая и легкомысленная, вернувшаяся домой на каникулы, и никак иначе. Простые голубые джины и белая футболка располагали к этому настроению, и их никак не хотелось менять на другую, «взрослую» одежду. Они с Вилкой сели завтракать, а Руслана Олеговна продолжала кружить по кухне, что-то взбивая, обжаривая и замешивая. И было в этом всем что-то такое домашнее и уютное, чего никогда не было дома. С родителями никогда не удавалось пошутить или подурачиться. Завтрак, да и не только он, а и любой прием пищи становился тяжкой повинностью. Словно совсем чужие, они садились за стол и медленно, молча ели. Тут было не так. Когда работы было немного, Руслана Олеговна и сама могла с ними посидеть. Они вместе говорили и смеялись. Не хватало еще кое-чего, но об этом Аня старалась не думать – слишком тяжело давались подобные мысли.

Покончив с завтраком, Вилка достала записную книжку и, попивая кофе, стала рассказывать, чего такого важного пропустила Аня. Какие-то дела Москвичевой удалось разрулить самостоятельно, а какие-то требовали только присутствия Ани… Корту в свою очередь поделилась с ней бизнес-планом, который пришел голову им с Ленской, но от подруги услышала только сомнения.

- Я не думаю, что эта идея хорошая, - покачав головой, проговорила Вилка.

- Но почему?

- У тебя уже есть ресторан, зачем еще один?

- 3атем, что один хорошо, два лучше! У Карины хорошие связи среди богемы, она сделает рекламу, финансировать мы будем пополам, я возьму на себя управление и все остальное…

- Не знаю я…

- Попытка - не пытка! К тому же, я просто хочу попробовать сделать что-то сама…

- Лишь бы ты не осталась у разбитого корыта…

- Если и останусь, то это будет потом, - проговорила Аня, отставляя чашку и глядя перед собой.

Вилка тоже молчала, не зная, что сказать. Она понимала, что Аня делилась с ней той идеей, что сейчас ее захватила, и она понимала все мотивы подруги, но следовало просчитать все возможные риски, взвесить все «за» и «против»… а потом уже бросаться в омут с головой…

- Мою первую книгу Гаспар опубликовал без моего ведома, на все рауты водил потому что так надо, а не потому что я хотела, все, от трусов и до украшений мне подбирали стилисты… Даже о ресторане, который мой, я узнала, стоя прямо перед ним… Я не жалуюсь, нет, просто я хочу сама попробовать…

Говорила это Аня тихо, с паузами, нервно кусая губы и обводя пальчиком края чашки, и отчасти Вилка ее понимала… Ей, привыкшей быть всегда и во всем самостоятельной, иногда так хотелось побыть маленькой и зависимой, чтобы рядом был кто-то, кто мог бы взять на себя решение всех проблем, и максимумом ее стараний было бы приготовление ужина… Хотя да, ужин она сама себе вполне неплохо готовила. Ане же хотелось научиться жить самой. Самой принимать решения и самой управлять своей жизнью…

«В то время, как трое серых кардиналов, маскируясь под ее друзей, крутят и ею и Серегой», - мелькнула горькая мысль, и Виолета сникла.

Они разыграли отличную комбинацию, заставив этих двоих делать то, что нужно, но как-то забыли, что эти двое тоже люди и обладают свободой выбора.

- 3наешь, Ань, - выдохнув, заговорила Вилка, - делай, как считаешь нужным… В конце концов, это твоя жизнь…

- В любом случае после обеда у меня встреча с Кариной и ее юристом. Место мы уже нашли, осталось только оговорить детали…

- И Столярову позвонить…

- Не надо!

- Но ведь он твой юрист!

- Он узнает об этом постфактум.

- Не понимаю тебя…

- Нечего тут понимать! Все контакты с ним я хочу сократить до минимума, ничем хорошим наше общение и наши встречи не заканчиваются, - проговорила девушка, силясь выдавить улыбку.

Эта попытка успехом не увенчалась, а потому, ополоснув чашку, она пошла наверх, чтобы принять душ и привести себя в порядок перед важной встречей. Настроение было, мягко говоря, странное. Тревожное. Черт побери, как она может работать с ним, если одно упоминание о Столярове, и колени уже предательски дрожат, а в животе чертовы бабочки… Все эти дни она, как полоумная, строчила и строчила, и понимала, что так легко работа еще ей не давалась. Не надо было настраиваться, она просто садилась и писала от души, как тогда, впервые, словно ей кто-то это все диктовал. Но видеть Столярова больше не хотелось. Нет, где-то в глубине души она, может быть, и хотела... Трудно было бы не хотеть, особенно когда воспоминания о ночи после клуба оживали в памяти… Очень ярко так оживали.

Вынырнув из ванны, она обтерлась и, надев легкий халатик, села к туалетному столику. Полчаса на сушку и укладку волос, еще столько же на макияж. Крем для рук, и немного подравнять пилочкой ноготки. Белая юбка чуть ниже колена, белая блуза в черный горошек с большим бантом, пышными рукавами и кокетливыми бантиками, которые стягивали запястья. Уже под это все подобрать белье и чулки. Обув черные туфельки, Анна, наконец, покинула комнату и спустилась вниз.

Вилка сидела в гостиной и что-то быстро записывала в блокнот. 3аписав все, что она считала нужным, девушка встала и, торопливо попрощавшись, убежала на встречу с художником-оформителем. Проводив ее до двери и попросив забрать из химчистки пальто, которое отдала туда после весеннего сезона, Аня ушла в свой кабинет. До встречи с Кариной оставалось чуть больше часа. Это время давало возможность Ане немного поработать над следующей главой. Ожидая, пока запуститься ноутбук, она немного прибиралась на столе, складывая разбросанные по его поверхности листочки. Пока ее не было никто не решился тут что-либо трогать… Сложив все стопочкой, Аня круто развернулась и даже покачнулась от неожиданности.

«Бежать некуда!» - мрачно констатировал мозг.

Единственный путь к отступлению ей перекрывал Сергей. Чуть небритый с, как всегда, растрепанными волосами, в темно-сером костюме, плотно охватывающем его фигуру, Столяров был до неприличия хорош. Держась за край стола, Аня пыталась не рухнуть на пол и до боли впивалась в полированную поверхность. Чуть ослабив узел галстука, он, растягивая слова, проговорил:

- Добрый день, мадам Корту! Как поживаете?

Тихо и медленно выдохнув, Аня попыталась улыбнуться и беззаботно пожала плечами:

- Добрый день! Да неплохо поживаю, спасибо.

- Вы уезжали?

- Да… Пришлось уехать… Никак работа над романом не шла.

- Как поездка? Как роман?

Голос Столярова звучал спокойно и ровно, но в нем слышался звериный рык.

- Все хорошо… спасибо. Я хотела за кофе сходить. Вам принести? – наконец решившись оторваться от стола, проговорила Аня и торопливо просеменила к двери.

- Кофе будет потом, - ровно проговорил Столяров.

Секунда, и дверь закрылась. Чувствуя, как внутри все дрожит, Аня слышала, как проворачивается ключ. Бежать куда-то было бессмысленно, но, тем не менее, она медленно отступала назад, надеясь, что стол или кресло послужит хоть слабым, но барьером для него.

Сергей стоял и молча смотрел, как она пятиться от него к столу, и чувствовал удовлетворение.

- Убежала, значит…

- Мне надо было…

- Срочно?

- Срочно…

- Так срочно, что это не подождало бы пару часов?

- Да… Так срочно!

- У тебя даже телефона с собой не было!

- У меня назначено было! – неумело врала Аня и про себя молилась, чтобы он продолжал стоять там, где стоит.

Не отрывая от нее глаз, Сергей медленно двинулся вперед, и все надежды спрятаться рухнули. Стянув галстук, он отшвырнул его в сторону. Туда же улетел пиджак. Он намерено медлил, наслаждаясь каждой минутой, наблюдая, как меняется выражение ее глаз с показательно равнодушного к умоляющему.

- Сереж, не надо… Пожалуйста, - взмолилась она, когда оставалось каких-то полметра.

Он ничего не ответил, только сделал тот последний шаг. Ладонь властно легла к ней на затылок, и пальцы запутались в шелке волос. Маленькая ладошка уперлась в его плечо, прошивая все тело электрическими импульсами.

- Я очень расстроился, когда понял, что тебя нет, - массируя пальцами ее затылок, пробормотал Сергей, с удовольствием наблюдая, как темнеют женские глаза. - Я так много хотел сделать утром, а ты вот так вот взяла и ушла…

- Сереж… Прошу тебя...

Лишь слабый выдох. но смысл до него долетел. Сергей намеренно не целовал ее, а только массировал голову. заставляя смотреть в глаза. Он выдыхал слова в ее приоткрытый ротик, давая ощутить, как мало осталось до поцелуя.

- Что? Что, милая?

Было видно, что Аня не осталась равнодушной. Как она переминалась с ноги на ногу, как кусала губку, сводя его с ума! Он уже был готов прекратить ее дразнить и всерьез приступить к делу, но тут глаза девушки открылись. Они были ясными и осмысленными.

- Сереж, мы ошибку совершили, нам не нужно было… Глупость это…

Стоило больших усилий не сжать пальцы на ее тонкой шее. Вместо этого он, наконец, преодолел разделяющие их губы миллиметры, и сам же не сдержал стон. Он целовал, кусал, посасывал мягкие губы, злился на эту маленькую женщину, но от того хотел ее еще больше. Она продолжала упираться маленькими ладошками в его плечи, а он, оставив ее волосы, спустился руками вниз. Сжал ее бедра и ткнулся своими, не скрывая возбуждения. И не сдержал улыбки, слыша ее стон. Скользнув ниже, руки сжали ткань юбки и потянули вверх.

- Не надо, - слабо выдохнула Анна, но юбка упрямо ползла вверх, обнажая бедра.

- Тс-с-с, - отозвался Сергей.

Горячие пальцы накрыли маленький треугольничек ткани и нежно сжали.

- Малышка моя, - усмехнулся он в ответ на ее сдавленный стон, - я соскучился… до неприличия!

- Не надо, - из последних сил прошелестела Аня.

Ответом служили его полуприкрытые глаза и приоткрытые губы. Он четко рассчитывал каждое движение, разжигая ее все больше, но не давая дойти до финала. Под этим молящим взглядом он был готов на все, но пока сдерживался. Еще не все цели достигнуты, еще не все, что хотел, он услышал.

- Хочу тебя, - проговорил Столяров, нажимая чуть сильнее.

- Не надо… я… у меня…

Опять отговорки. Опять. Хотя не в ее положении было врать, когда она была готова…

- Хорошо… Не буду, - улыбнулся он, хватаясь за трусики и рывком спуская их вниз.

- Сережа, прошу тебя! – испуганно вскрикнула Аня, с ужасом глядя на дверь.

- Ты ведь хочешь! Дверь заперта. Все, что требуется от тебя сейчас, это быть хорошей девочкой и вести себя тихо.

Еще секунда, и он опустился на колени, попутно расстегивая пуговки на рубашке. Сергей не мог не улыбнуться, глядя на то, как стыдливо прикрылась Аня руками, но ее руки были послушны его рукам, а потому убрались на край стола. Полюбовавшись на ее сомкнутые бедра, он коснулся губами участка кожи над резинкой чулка. Улыбнулся, когда послышался слабый вздох. Потершись щетиной на щеках о нежную кожу, он дождался, когда ее тело покинет напряжение, забросил одну ножку себе на плечо и прижался губами к влажному бутончику. 3адыхаясь, девушка выстонала его имя и, вздрогнув, выгнулась, открываясь ему.

Сжав горячими пальцами шелковистые ягодицы, он прошелся по припухшим складкам языком и двинулся глубже. Возбуждение горело в венах и молотом билось в висках, болью отзывалось в паху, но Сергей во чтобы то ни стало хотел, чтобы ей было хорошо. Хотел, чтобы она, черт побери, сама пришла к нему… И пусть у нее сейчас не осталось выбора!

Почувствовав, как ее тело начала охватывать дрожь, он молниеносно выпрямился и, отодвинув в сторону ноутбук, подсадил на край стола Аню. Уже не противясь, она откинулась на гладкую поверхность, и, подтянув кресло, Сергей удобно устроился перед ней. Уложив ее ножки на свои плечи, он, положив ладони на ее животик, ободряюще улыбнулся:

- Веди себя тихо…

Она стонала и вздрагивала, а он и не думал останавливаться, наслаждаясь каждой минутой происходящего. Он поглаживал бархатистую кожу живота, притягивал ее к себе ближе и рычал, пьянея от этого тела… от этой женщины.

Когда с протяжным глухим криком Анна выгнулась, он сжал сильнее свои руки и крепче прижался губами, впитывая каждую судорогу ее тела. И только после того, как она, наконец, обмякла, позволил себе отстраниться. Тонкие ножки дрожали, но несмотря на это, не прошло и пары секунд, как ее бедра сдвинулись. Только сейчас Столяров заметил, что она закусила руку, чтобы сдерживать свои крики.

«Моя девочка!» - непроизвольно пронеслось в голове.

Расстегнув молнию на брюках, он чуть приспустил их, выпуская вздыбленный член и касаясь его рукой. Он хотел ее до боли, но ждал – пусть успокоится.