Квин снял два соседних номера в отеле «Рекс». Когда они поднимались на лифте, Нейт произнес:

— Кажется, я смог бы проспать весь день напролет.

— Надеюсь, этого не случится.

— Почему?

Прежде чем ответить, Квин глубоко вздохнул. Нейт был еще совсем зеленым, и ему предстояло многому обучиться.

— Скоро полдень, — спокойно начал втолковывать Квин. — Если сейчас ляжешь спать, то никогда не сможешь привыкнуть к местному времени. Встретимся внизу через тридцать минут. Пойдем прогуляемся. Осмотрим окрестности.

Дверь лифта отворилась, и они вышли на своем этаже.

— Надеюсь, ты шутишь? — не поверил своим ушам Нейт.

Квин обернулся и посмотрел ему в глаза:

— Ты хоть понимаешь, что происходит?

Нейт уже было открыл рот, чтобы ответить, но взгляд Квина его остановил.

— Да-да, — покивал Квин. — Это как раз то, на что ты подписался. Хотел войти в игру — получай. Она уже в полном разгаре. До того как Гибсон едва не выбил тебе челюсть, была только теория. Но теперь время слов прошло. Настала пора действовать. Ясно?

Нейт молча поглядел на Квина и едва заметно кивнул.

— Теперь нам не до шуток, парень, — продолжал Квин. — Мы угодили в самое пекло. Имей в виду, здесь надо держать ухо востро. Утратишь бдительность на секунду — считай, ты труп. Понимаешь ты это или нет?

— Да, — скорее прошептал, чем проговорил, Нейт.

Квин задержал на нем взгляд еще на миг, а потом развернулся и пошел по коридору к своему номеру.

— В холле, — не оборачиваясь, повторил он. — Через тридцать минут.

Когда спустя полчаса Квин вышел из лифта на первом этаже, Нейт уже его ждал. За это время они оба переоделись. Нейт держал в руке маленький серебристый цифровой фотоаппарат. Заметив это, Квин вопросительно посмотрел на своего младшего товарища.

— Мы с тобой явно не местные, верно же? — произнес тот. — А приезжие всегда ходят по городу с фотоаппаратом.

— Пожалуй, ты прав. — Губы Квина чуть тронула улыбка.

Не сказав друг другу больше ни слова, они направились к выходу.

Согласно всем учебникам, Вьетнам считался коммунистической страной. Однако Квин не мог понять, что общего между коммунизмом и городом Хошимином.

«Интересно, слыхал ли кто-нибудь из членов вьетнамского правительства о Карле Марксе?» — задавался вопросом Квин, озираясь по сторонам.

Уличные продавцы и магазины, рестораны и клубы, салоны и отели, а также множество детей, которые сновали по улицам, навязывая сувениры и дешевые издания «Тихого американца» Грэма Грина, — так приветствовал Квина и Нейта Хошимин.

— Купите открытку… Гляньте, вон какая красивая.

— Мистер! Мистер! Вы американец?

— Классная зажигалка. Настоящий «зиппо»! Прямо с войны. Первый класс!

— Америка номер один! Человек-паук! Майкл Джордан!

— Я хочу есть. Купите!

Почти так же назойливы, как и уличные дети, были велорикши. Чтобы завлечь к себе пассажиров, какие только они не предлагали услуги.

— Эй! Прокачу по городу. Экскурсия всего за два доллара. Дешево.

— Я знаю хороший бар. Быстро подброшу. Почти даром.

— Слишком жаркий день для прогулок, мистер. Могу подвезти.

— Ищете девочек? Я знаю одно место. Поехали со мной.

По роду работы Квину неоднократно доводилось бывать в Азии — в Бангкоке, Сингапуре, Гонконге, Токио, Сеуле. Но здесь, в Хошимине, все выглядело более неукротимым, более необузданным. Казалось, энергия в этом городе не просто бьет, но выплескивается через край. Создавалось такое впечатление, что это место было древним и в то же время только начинало себя открывать. Веками существовавшие храмы соседствовали с ресторанами, которые начали работать от силы несколько дней назад. Река Сайгон, пробороздившая себе русло в земле задолго до того дня, как в этих краях появилось первое транспортное средство, теперь играла роль гостеприимной хозяйки для приезжих бизнесменов, предлагая им прогулки и экскурсии на лодках. И дети. Везде и всюду были дети. Счастливые, игривые, голодные, взволнованные, любопытные дети. Квин мог себе только представить, о чем сейчас думал Нейт.

Они подошли к лотку, чтобы купить воды. Торгующая в нем женщина стояла рядом с металлическим сундуком, доверху набитым сухим льдом, и жарила нечто, напоминающее цыпленка или свинину. Однако отведать ее стряпню Квин наотрез отказался. Вместо этого открыл банку с водой и влил в себя сразу добрую половину. С того времени, как он вышел из отеля, полуденная жара и влажность порядком его иссушили. Вода явилась для него сущим спасением, хотя и ненадолго.

Они продолжали знакомиться с городом еще минут двадцать, после чего их терпению пришел конец.

— Хочешь есть? — спросил Квин.

— Еще бы! — ответил тот.

По дороге им чуть ли не на каждом шагу попадались маленькие забегаловки, но голод еще не довел Квина до такой степени отчаяния, чтобы рискнуть отобедать в одной из них. Помимо всего прочего, везде было так мало тени, что они рисковали умереть от жары.

Поэтому спутники стали приглядывать для этой цели более приличный ресторан. После непродолжительных поисков Нейт указал на одно местечко, что находилось на боковой улочке вдали от безумной суеты главного проспекта. Судя по вывеске у входа, заведение называлось «Май 99». Когда они подошли ближе, сочившиеся через дверь ароматы пищи оказались столь соблазнительны, что устоять они больше были не в силах.

Официантки были облачены в традиционную вьетнамскую одежду — свободные яркие платья поверх белых штанов. Одна из них встречала посетителей у входа. Волосы у нее были собраны в узел на затылке. На вид она казалась несколько старше других девушек. В знак приветствия вьетнамка улыбнулась и слегка поклонилась:

— Добро пожаловать! Говорите по-английски?

— Да, — ответил Квин.

— Желаете поесть?

— Да, будьте так любезны.

Вновь улыбнувшись, она развернулась и направилась в зал, сказав им через плечо:

— Идите за мной.

Девушка подвела их к столику, расположенному по соседству со стойкой бара. Выдвинула стул и жестом пригласила сесть Квина, потом то же самое проделала у противоположной стороны стола для его спутника.

Ресторан был декорирован таким образом, что во всем ощущалось присутствие тропиков. Потолок был обшит бамбуком, стены украшали ротанговые коврики. Повсюду висели картины с видами великолепных пляжей.

К столику, за которым сидели Квин с Нейтом, подошла одна из юных официанток в темно-зеленом платье. Сначала она произнесла что-то по-вьетнамски, потом поняла свою оплошность и перешла на язык жестов. Взяла в руки стакан и поднесла его ко рту. Квин сразу догадался, что это значило.

— Пиво, — произнес он и показал на неоновую надпись за стойкой бара, гласящую: «Пиво „Тигр“».

Проследив за его взглядом, она кивнула.

— Мне тоже, — добавил Нейт, указав сначала на надпись, потом на себя.

Девушка улыбнулась и ушла.

— Можно мне кое о чем тебя спросить? — произнес Нейт, когда они остались одни.

— Если только это тебе позарез необходимо, — ответил Квин.

— С тобой часто такое случается?

— Что именно?

— Сам знаешь что. Когда на тебя покушаются в собственном доме. И потом приходится лететь за тридевять земель, чтобы спрятаться.

— Нет, не очень. От силы раза два в год, — безучастно ответил Квин.

— Ты серьезно?

Квин улыбнулся, потом сунул руку в карман и выудил из него серебряный браслет. Проснувшись в самолете, державшем курс на Бангкок, он понял, что Нейт прав: весь сыр-бор разгорелся из-за этой самой штуковины.

— Это тот, что я нашел? — полюбопытствовал молодой человек.

Квин, не ответив на вопрос, принялся разглядывать поочередно звенья браслета, пока не нашел то, на котором виднелась щербинка, определенно указывавшая на присутствие дополнительного слоя. Он наскоро исследовал прочие серебряные квадратики, но ни на одном из них подобной особенности не обнаружил.

Квин стал шарить глазами по столу, пытаясь отыскать какой-нибудь острый предмет, чтобы с его помощью соскоблить этот слой. Лучше всего подошел бы для этой цели перочинный ножик или какой-нибудь маникюрный инструмент. Но под рукой у него не нашлось ничего, кроме палочек для еды и привычной вилки. Однако зубцы у нее оказались слишком толстыми и тупыми, поэтому пришлось остановиться на палочках, которые были сделаны из прочного пластика и заострены на концах не хуже хорошо заточенного карандаша.

Квин уже собирался воспользоваться ими, когда заметил приближающуюся к столику официантку. Он положил браслет на колено и прикрыл рукой.

Это была не та девушка, которая принимала у них заказ. Одетая в великолепное голубое с золотом платье юная особа несла к их столику поднос с двумя высокими стаканами, наполненными янтарным пивом. У нее было свежее дружелюбное лицо и длинные черные волосы. Приблизившись, она свободной рукой поправила ленточку за ухом, после чего поставила стаканы с пивом на стол.

— Вы уже готовы сделать заказ? — улыбнувшись, спросила она.

— Вы говорите по-английски? — удивился Нейт.

— Да, — ответила она. — Прошу прощения. Моя подруга была бы рада вам помочь, но она говорит только по-вьетнамски. Надеюсь, вы понимаете.

Девушка говорила по-английски обрывисто, но вполне понятно.

— Конечно, — ответил Квин.

— Будете заказывать прямо сейчас? — осведомилась она.

— Мы бы не прочь, — сказал Нейт, — но неплохо бы для начала взглянуть на меню.

У девушки округлились глаза:

— О, прошу прощения. Одну минуточку.

Она быстро удалилась, но вскоре вернулась с двумя экземплярами меню, которые передала своим клиентам. Квин не без удивления обнаружил, что описание национальных блюд в нем переведено на английский. И, хотя там обнаружилось множество ошибок, оно давало вполне доходчивое представление о предлагаемых блюдах, названия которых остались непереведенными.

— Красивая у вас одежда! — отвесил неожиданный комплимент Нейт.

Квина едва не передернуло, когда он это услышал, но постарался ничем не выдать своего раздражения.

— Это ао дай, — взглянув на свое платье, ответила девушка, и это прозвучало как «оу зей». — Наш национальный костюм.

— Очень красивый.

— Спасибо.

Неохотно оторвав от девушки взгляд, Нейт устремил его в меню. Квин заказал себе блюдо под названием «bun thit nuong», в надежде, что оно придется ему по вкусу. Нейт остановил свой выбор на «com chien thap cam».

— Если вам что-нибудь понадобится, — сказала официантка, — меня зовут Ань. Скажете любой из девушек, и меня позовут.

— Спасибо.

Нейт проводил ее плотоядным взором.

— Не раскатывай губу, — процедил Квин, когда она ушла.

— Ты это о чем?

— О другом времени. Вернее, о другой жизни.

— То есть?

— Сейчас твоя задача — сделать все возможное, чтобы выжить.

Квин метнул взгляд в сторону бара, где Ань разговаривала с другой официанткой, и добавил:

— Твоя новая подружка может тебя отвлечь.

— А все, что отвлекает, угрожает смертью, — вспомнил заученное со слов наставника правило Нейт. — Если продолжать рассуждать в твоем духе, то даже дышать становится опасно для жизни.

— Иногда бывает и так, — согласился Квин.

— Я проявил вежливость, только и всего, — нахмурившись, начал оправдываться Нейт.

— С нее все и начинается, — Квин вновь занялся браслетом. — Предупреди меня, когда она снова появится.

Долго возиться Квину не пришлось: металлическая пластинка оказалась на удивление тонкой, и ему удалось быстро расширить трещинку. Судя по всему, он был прав в своих подозрениях: сверху находилось либо серебряное покрытие, либо крышка. Квин просунул пластиковую палочку глубже, пытаясь отделить верхнюю часть от нижней. Потом то же самое проделал со всех четырех сторон квадратика. Но крышка не поддавалась.

— Что за черт? — в нетерпении воскликнул Нейт, подглядывая за действиями Квина.

— Следи за тем, что творится вокруг, а не за мной, — осадил его Квин.

Он положил браслет на стол так, чтобы звено, над которым он работал, находилось перед ним. Глубоко вздохнул и, придерживая одной рукой браслет, другой с помощью палочки стал отделять крышку от квадратика. Достаточно было слегка нажать в нужном направлении, как та отскочила в сторону и упала на стол.

Как и думал Квин, данное звено оказалось не цельным куском металла, а чем-то вроде миниатюрного контейнера. Внутри его на каком-то прорезиненном материале лежал кусочек стекла. Квин решил, что эластичная ткань играет роль своего рода подушки, но, судя по всему, та своего назначения не выполнила, потому что стекло хотя и уцелело, но было треснутым. А вот защищавшая его резиновая подложка выглядела совершенно неповрежденной.

«Стекло треснуло от огня», — подумал Квин.

Он наклонился над столом, чтобы разглядеть контейнер поближе, и обнаружил, что там находится не одно, а два тонких куска стекла. Вместе они походили на стеклянный сэндвич.

«Или на предметное стекло микроскопа», — продолжил свою мысль Квин.

Он продолжал изучать его, пытаясь найти признаки каких-нибудь отпечатков. Но не мог ничего разглядеть из-за трещинки на верхнем стекле.

Спокойно вздохнуть Квин смог лишь тогда, когда вернул крышку контейнера на прежнее место. Удалось это сделать не сразу. Смещенная с первоначальной позиции, она долго не поддавалась его усилиям. Пока он не знал, что же это за стекла, но понимал, что резиновая подушка находится там неспроста. Она служила не столько подстилкой, сколько препятствовала их обнаружению.

— Что это? — спросил Нейт.

— Пока не знаю.

«В какую чертовщину мы вляпались?» — задал себе вопрос Квин.

Первое, что захотелось ему сделать, — это спрятаться в таком надежном месте, чтобы, сколько их ни искали, никогда не смогли бы найти. Но самое большее, на что они могли рассчитывать, — это на время скрыться из виду, по крайней мере до тех пор, пока над ними не развеются тучи.

Он вновь взглянул на браслет.

Если тучи вообще когда-нибудь развеются.

Счет за обед оказался на удивление небольшим. Всего сто пятьдесят тысяч донгов, что соответствовало пяти долларам. Квин добавил к ним столько же чаевых и, положив деньги на стол, направился к выходу. Нейт последовал за ним.

Ань поспешила открыть перед ними дверь.

— Вы к нам надолго? — осведомилась она.

— Навряд ли, — ответил Нейт, посмотрев на Квина.

— Да, полагаю, мы здесь не задержимся, — подтвердил Квин.

Она вновь улыбнулась:

— Надеюсь еще увидеть вас до отъезда.

— Не беспокойтесь, — сказал Нейт, — мы еще придем.