Изо рта запыхавшихся лошадей серыми клубами валил пар. Время приближалось к двум часам ночи — мы ни разу не пришпорили их, неслись опрометью сквозь поля, аллеи, сады. Маленькие домики скрылись за горизонтом с час назад, теперь перед нами была огромная, бесконечная дорога, в свете двух лун казавшаяся серебряной. С обеих сторон было безграничное поле, впереди маячила чёрная полоска леса. Стук копыт был созвучен стуку сердца так часто оно билось; сжавшись от холода, я будто слилась с лошадью в единое целое. Страх накатывал волнами, и я гнала её вперёд, боясь обернуться. Тогда моей единственной целью, единственным желанием было поскорее добраться до леса, там, мне казалось, будет намного спокойней. Чисто интуитивно я надеялась, что, добравшись туда, можно будет передохнуть. Рядом со мной скакал Макс, впереди, на расстоянии нескольких метров, маячила Фиона; Кэт и Кирилл замыкали движущуюся на умопомрачительной скорости процессию.

Говорить о чём-то, даже обмениваться наипростейшими репликами, было сложно. Я несколько раз чуть ли не падала с лошади то от усталости, то от того, что немели руки и ноги.

В голове роем вертелись мысли. Я пыталась заставить себя вспомнить хоть что-нибудь полезное, да вообще, хоть что-нибудь. Как ни странно, я и вправду никогда не думала о том, что ничего не помню о своём раннем детстве. Мама никогда не распространялась, да и я особо не расспрашивала. Помню, что лет до тринадцати мы жили вдвоём, потом появился отчим, родилась Танька. О том, что мой новый папа не имел ни малейшего отношения к этому миру — не могло быть и сомнений, более земного человека было бы трудно вообразить. А вот Анька жила с матерью одна, сколько её помню. Я не спрашивала её об этом, считая, что затрагивать эту тему было бы просто неприличным. Мало ли что…

А вот теперь выясняется, что знакомы мы намного дольше. Я, конечно же, не могла не замечать того, что порой мы буквально читали мысли друг друга. Аня, однажды увлёкшись спиритизмом, заявила, что мы — родственники на каком-то очень глубоком, подсознательном уровне. Она тогда сдобрила это заявление ещё кучей всяких слов, подцепленных в книжечке «Alter Ego», и больше вопросов я не задавала вообще.

Да и что думать об этих следопытах — я не представляла. Фиона расписала их, как исчадий ада, но раз они были так умны и проворны — почему я не встречалась с ними раньше? И почему Янош взялся их придержать? Янош…

Очень приятный молодой человек. Я не знала, почему не могла выкинуть его из головы. Перед глазами вновь и вновь всплывало его лицо, коротко стриженые волосы, утончённый профиль, серые, но совсем не холодные глаза. И голос у него был такой приятный, чарующий. Он разговаривал о самых важных вещах, и казалось, что с энтузиазмом сказочника он поведает обо всём, что ни попросишь.

Неожиданно Фиона обернулась, резко сбавила скорость и осталась далеко позади. Краем глаза я уловила, что Кирилл и Кэт тоже замедлили лошадей. Я хотела приостановить и свою, разобраться, в чём дело, но подскочивший Макс выхватил уздцы из моих рук, привязал к луке своего седла и, не сбавляя темпа, поскакал дальше.

Чтобы не упасть, я схватилась ха гриву лошади. Обернуться и посмотреть, что происходит сзади, куда делись ребята — у меня не было не малейшей возможности. Слишком хорошо я понимала риск потерять равновесие. И вот, как-то умудрившись вывернуться, я оглянулась назад…

Лучше бы не оглядывалась. За нами, не отставая ни на сантиметр, на сумасшедшей скорости следовал чёрный силуэт то ли человека, то ли зверя. Как и описывала Фиона, закутанный в развевающийся на ветру плащ, следопыт смотрел нам вслед горящими жёлтыми глазами. Тогда он показался мне просто огромным, нечеловеческих размеров. Не было ни шагов, ни одышки; он летел по воздуху, раскинув в стороны руки и… приближался. Не быстро, но уверенно, он не сбавлял темпа в то время, как наши лошади заметно подустали. Я посмотрела вперёд — до леса оставалась пара километров; Макс обернулся, посмотрел на следопыта и лишь сильнее пришпорил коня.

Тут преследователь потянул вперёд руку, от неё распространялось голубоватое сияние. Я чувствовала неимоверный, неземной холод, исходящий от этого существа. Он тянулся к моему горлу, я начинала задыхаться, лёгкие будто сковало кристалликами льда, кровь, казалось, переставала пульсировать. Я поняла, что ещё чуть-чуть, и я упаду с лошади, тогда его ничто не остановит. Я не знала, какое задание дал своим слугам Удо, но было ясно, что этот — меня убьёт.

Перед глазами встала морозная дымка. Что было бы дальше — страшно думать, но внезапно нас догнал всадник в длинном, развевающемся плаще. Луны осветили синий бархат, серебряное лезвие рассекло пространство между мной и следопытом, я поняла, что теряю сознание и сильнее схватила разметавшуюся гриву лошади.

Сквозь сон я ощущала чувство полёта, как, не сбавляя темпа меня перекладывают с одной лошади на другую. Только теперь меня придерживали чьи-то руки. Заботливые, сильные. Мы всё летели и летели куда-то, я свесила голову на грудь и прижалась к тому, кто меня нёс. Я слышала, как к нашей лошади приблизились ещё несколько. По меньшей мере трое. Стук копыт, звучащий в унисон успокаивал, я поняла, что засыпаю.

Я проснулась от того, что меня положили на что-то мягкое и душистое. Тем не менее, было прохладно, и я недовольно заворчала, машинально шаря рукой по поверхности в поисках одеяла. Моя рука наткнулась на мокрое и холодное, от чего я, собственно говоря, окончательно пришла в себя.

Я еле продрала глаза и выдернула руку из лужи, точнее из небольшого ручейка, в который я её в полузабытьи и окунула. С усилием заставив себя встать, я оторвала от земли голову и осмотрелась. Я сидела на зелёной траве в окружении ромашек и колокольчиков. Совсем рядом журчал ручеёк, унося вдаль падающие сверху незнакомые фиолетовые соцветия. А вокруг повсюду росли каштаны, черёмуха, вишня, яблони. Всё вокруг цвело, и пахло, как в парфюмерном магазине. Такой красоты я в жизни не видела. Раннее солнце пробивалось сквозь зелень молодых листочков.

Судорожно перебирая в голове воспоминания, я пыталась понять, где я нахожусь и какое сейчас время года. Вспомнила, что скакали с Кириллом и всей компанией. Потом они отстали, Макс потянул меня вперёд… Потом следопыты, синий плащ и блестящее лезвие меча. Кажется, потом я отключилась. Не помню. Но в любом случае, тогда перед нами маячил чёрный лес, и мне почему-то казалось, что там нас точно не найдут, потому что он казался мне очень густым. За полночи мы не могли проскакать его весь насквозь… Или могли? В голове, словно пчёлы, роились мысли. В любом случае, время года было явно не подходящим для цветения деревьев. Как видите, вопросов было больше, чем ответов, и я решила встать, пройтись и оглядеться.

Рядом, привязанные к дереву, стояли наши лошади. Только их было шесть, вместо положенных пяти. Решив поразмыслить об этом позднее, я пошла вдоль по течению ручья. Идти пришлось недолго, меня привлёк шум падающей воды, и я, поспешив вперёд, подошла к огромной раскидистой иве, преграждающей путь. Я кое-как пролезла под её ветвями и остановилась, как вкопанная. Ручеёк впадал в маленькое круглое озерцо — метров тридцать в диаметре; практически со всех сторон оно было окружено густыми зарослями, с моей стороны был удобный спуск в воду, а с противоположной — с гигантской скалы с шумом и пеной, разбиваясь о каменные выступы, падала вода. Водопад, высотой метров двадцать, по краям весь в плюще и папоротнике, поражал своей величественностью. Я подняла голову вверх и увидела, что над водой коромыслом висит радуга. Рядом, над зелёной осокой, летали стрекозы.

Справа от меня, присев на округлый камень, Фиона дрыгала босыми ногами, опустив их в воду. Брызги окатывали Кирилла, пытающегося к ней приблизиться, с ног до головы. Он был в одних штанах, завёрнутых по колено, на том же камне лежали его рубашка и плащ. Кэт, войдя в воду по щиколотку, сосредоточенно глядела на водопад, Макс брассом нарезал по озеру круги. Я хотела подойти к Фионе, но тут меня окликнули по имени. Я обернулась и увидела Яноша. Он стоял передо мной, переодетый в дорожный костюм. Через плечо был перекинут плащ, на боку в ножнах висела шпага. В руках герцог фон Эйбен держал откупоренную флягу.

— Я шел к вам, хотел привести в себя, а вы… — осекся он. — А вы уже сами…

— Да, — я покачала головой, — сама. Я очень рада вас здесь видеть, не подумайте ничего дурного, но что вы тут делаете? — спросила я и тут же пожалела: Ян ещё больше замялся, снял с носа очки и положил их в небольшой футляр, прикреплённый к поясу. Тут кто-то опустил мне на плечо руку. Я судорожно обернулась и посмотрела в глаза Кириллу. Он стоял передо мной, как и был — весь мокрый, совсем не похожий на принца.

— Как ты? — спросил он.

— Всё в порядке, спасибо, — попыталась улыбнуться я.

— Не мне спасибо, — Кирилл виновато отвёл глаза. — Ему, — он кивнул на Яна. Я ещё раз посмотрела на герцога, опустила глаза на его шпагу и поняла, чьё лезвие тогда разрезало пространство между мной и следопытом.

— Извините… — полушёпотом выронила я, пытаясь перебороть стыд. — Я не знала, не помнила. Спасибо вам огромное…

— Не стоит… — тоже опустив глаза, произнёс Ян.

Почему-то веселый, Кирилл развеселился ещё больше. По нему нельзя было сказать, что совсем недавно мы едва не стали жертвами следопытов и, чтобы этого не произошло, скакали всю ночь напролёт. Он, улыбаясь всему, что происходило в тот момент вокруг, подтянул меня к Яну, обнял нас обоих за плечи и, довольный, как будто только что получил медаль, потянул нас обоих в сторону рощи. Сделав по пути едва заметный знак ребятам, он пригласил их следовать за нами. Через четверть часа мы все уже сидели кружком на поляне и жевали бутерброды с лососиной, запивая их водой из ручья. Поднялся небольшой ветер и он кружил над нами, рассыпая лепестки цветов над головами. Закутавшись в плащи, Кирилл, Макс, Фиона и Кэт наперебой рассказывали, что произошло. Мы с Яном слушали молча.

— Мы скакали на полной скорости, — начала своё повествование Фиона. Вокруг темно — не видно ни зги. Вы же помните, миледи? — я кивнула. — Я скакала перед вами с Максом, всё время смотрела по сторонам. Вдруг справа краем глаза я увидела три движущиеся тени. Они прижимались к земле низко низко, пытались догнать нас, передвигаясь по полю. И им это почти удалось, за травой я бы их и не разглядела бы, стыдно признаться, но это так — уж очень хорошо они маскируются. Но тут один из них, видимо, поднял глаза, а им этого делать нельзя. Они очень хорошо видят ночью, но это их проклятье горящие глаза.

— Я тоже заметил, что что-то мелькнуло, — перебил её Макс. — Милорд велел в случае чего везти вас как можно дальше и ни в коем случае не дать остановить лошадь. Я немного перестарался… Вы могли упасть.

— Она же не упала, — обрезала Кэт. — Падать — не самое страшное. Тогда было главным, чтобы вас не догнали, а со следопытами разобраться ничего не стоило. Тем более, нас было больше.

— Прям-таки и ничего, — недовольно буркнул Макс.

— Тебя там не было!

— Одного вы упустили… — еле слышно произнёс он и тут же наткнулся на гневные взгляды обеих телохранительниц.

— Когда Фиона сбавила темп и присоединилась к нам, — проговорил Кирилл, раздосадованный словами Макса, — они вышли из своего укрытия, наверняка поняли, что прятаться больше не имеет смысла, и напали. Двоих мы задержали, а одного, и вправду, упустили. Бог знает, что могло бы произойти, если бы не появился Янош. С теми двумя мы управились, а вот с последним… Я скакал сзади, пытаясь вас догнать, но следопыт был очень проворен. Я видел, он вызвал сияние…

— Он хотел меня задушить.

— Ян спас положение, появился как раз вовремя. Моя лошадь устала, да и сам я чувствовал, что слабею. И тут он проносится мимо… Я поначалу и не понял, что это Ян, вижу плащ, шпагу, занесённую либо над вами, либо над следопытом — издалека я не разглядел. Пришпорил коня, но тут что-то произошло, и я упал на землю. А Ян… он спас положение.

— Тут нет моей заслуги. Ты сам сказал, я просто вовремя появился. Они ворвались в замок, распугали всех гостей, начали рыскать по залам в поисках… Мои стражники пытались их прогнать, хоть что-то сделать… Двоих эти твари убили, пятерых покалечили. Под лестницей они нашли вашу одежду, а потом бросились дальше. Должен сказать, эти были очень сильны. Я никогда не имел дела со следопытами, но слышал, что они несколько меньше. Удо послал самых лучших, чтобы… — он запнулся и повисла тягостная тишина.

— Я не знаю, кого он там ещё послал, но готов поклясться, — сквозь зубы процедил Макс. — Готов поклясться, что никогда не видел таких огромных следопытов. Мне приходилось иметь с ними дело при выпуске — я защищал золотую медаль, средний следопыт ростом метра два, а в этих… два с половиной — самое меньшее. К тому же… — Макс замолчал, как и Ян. Я поняла, что они не хотят чего-то говорить.

— Что? — спросила я.

— Миледи, — тихо произнесла Фиона. — Следопыты не убивают людей, если им не приказать.

— Значит, Удо приказал меня убить?

— Он не приказывал, — Ян потёр уставшие глаза. — Тот, который вас преследовал… Перед смертью он сказал, что Удо отдал приказ лишь привести вас к нему.

— Тогда как?.. — слова застряли у меня в горле.

— Следопыты никогда не подводят своего господина, — воскликнул Макс. Похоже, и для него слова Яноша были откровением. — Никогда раньше…

— Был один случай, — холодным, размеренным тоном произнёс Ян. — Десять лет назад.

— Удо послал за графиней Кеслер целый отряд следопытов, — произнёс Кирилл. Все удивлённо на него посмотрели — никто не ожидал, что принц знал такие вещи и до сих пор не распространялся. — Они разбрелись по всей стране. Вернулись через месяц, когда она пропала вместе с телохранителем. Удо был зол, как никогда… Велел убить всех до единого. Говорят, потом несколько лет следопыты были в опале, они поклялись убить виновных…

— Тот сказал мне, что это — не единственная группа, которую послал Удо, — печально заключил Янош. — Значит, будут ещё, и все они поклялись вас убить. Придворный волшебник не знает, что выпустил на волю убийц.

— А когда узнает?.. — прошептала я.

— Он не сумеет их отозвать…

— Ну всё, хватит! — Ян резко вскочил. — И так проблем выше крыше, ты ещё нагнетаешь обстановку, — Кирилл удивлённо поднял на него глаза. Сам факт поднятия голоса на принца крови в любой стране вызвал бы подобную реакцию, но Кирилл, и правда, нагнал слишком много драматизма. Излишней оптимистичностью я никогда не страдала, но тогда, и правда, стало жутко. От одной-единственной встречи со следопытом хватило впечатлений на всю жизнь, а от перспективы встретиться с ними ещё хоть раз хотелось оказаться сейчас же где-нибудь на луне.

— Милорд, — примиряюще проговорила Фиона, — я думаю, что все мы сейчас очень устали, излишне перенервничали, особенно вы, миледи. Здесь, мне кажется, весьма безопасно, мы сможем отдохнуть, прийти в себя… — она тревожно оглянулась, тоже встала на ноги, выудив из-за голенища кинжал. Макс встал, подошёл к лошадям и нырнул в кусты прямо за ними.

В чём дело? — начала оглядываться я, силясь понять, что происходит. Это… Это они? Да?!

— Прошу вас… — Ян подал мне руку и подтянул к себе, вынимая из ножен шпагу. — Не беспокойтесь. Просто лошади заволновались. Вполне возможно, там кто-то есть.

— И это?.. — я заикалась от волнения. Будто что-то тяжёлое навалилось на грудь и мешало дышать. Резко обострилось обоняние и теперь от обилия запахов на поляне стучало в висках.

— Нет, сюда они ни за что не попадут. Это — запретная земля для следопытов, — проговорил Янош, Фиона внимательно посмотрела ему в глаза.

— Что вы имеете в виду, милорд?

— Ты ещё слишком молода, девочка. Ты не можешь этого знать…

— Будет возможность, я расскажу, — произнёс Кирилл, занимая круговую оборону. Откуда-то он достал шпагу и теперь оглядывался по сторонам, выставив её вперёд. Фиона встала слева от него, Кэт — справа. Таким образом, мы с Яном оказались в центре треугольника и оба смотрели в ту сторону, где за кустами с минуту назад исчез Макс.

Прошло немного времени, прежде чем мы снова его увидели. В стороне что-то зашуршало, кусты затряслись, там кто-то возился. Спустя пару мгновений на свет божий показался Макс. В руках за шкирку он держал маленького, извивающегося человечка. Подойдя поближе, мы увидели мальчика лет семи-восьми. Он был одет в коричневые курточку и брюки. На ногах были рваные ботинки. Его всклокоченные, торчащие в разные стороны волосы были тёмно-русого цвета. Нос, весь в веснушках, карие глаза, полные слёз; он изо всех сил пытался выбраться из плена, дубася ногами по коленкам Макса и пытаясь разжать его крепкий кулак своими тонкими, детскими пальцами. Мальчишка был настолько мал и худ, что я невольно усомнилась в его умственном здравии — ну не мог обычный восьмилетний шкет с таким остервенением лупить «взрослого дядю». Бедный Макс: судя по его лицу, он уже не один десяток раз пожалел, что пошёл в те кусты. Его руки были исцарапаны в кровь, на лице, прямо на лбу, красовалась на глазах увеличивающаяся шишка. Макс, конечно, был небольшого роста, ниже меня почти на голову. Но и парнишка, насколько можно было судить, мог доходить ему максимум до пупка, так что о появлении синяка можно было только догадываться.

— Оставь его немедля! — закричала Кэт. Мы с удивлением посмотрели на неё, затем на обалдевшего Макса.

— Кого? — переспросил он. Кэт уже открыла рот, чтобы ответить, как мальчишка известным одному лишь ему образом вывернулся, укусил телохранителя за палец и юркнул в сторону. Словно обезьяна, он забрался на растущую рядом яблоню и уже оттуда, утирая слёзы, смотрел на нас с таким же удивлением, что и мы на него.

— Где ты его нашёл? — спросил Янош Макса, пытающегося перевязать себе руку носовым платком.

— Да там, в кустах, — Макс неопределённо тряхнул головой. — Я нагнулся, чтобы пройти, а он мне со стороны как шарахнет по лбу палкой. У меня, ясное дело, всё в звёздочках, а тут он ещё ржёт, просто угорает. Я его и схватил прям на шиворот, несу к вам, а он, ни слова не говоря, как разревётся. И ладно бы, просто плакал, а тут ещё и кусается, дерется, ногами во все стороны машет. И чего это он?..

— А ты б его ещё за волосы приволок! — отрезала Кэт, подходя к дереву. — Воспитатель несчастный! Мальчик, иди сюда. Не бойся. Ну, иди, иди сюда. Ты, наверное, из деревни, заблудился, да? Есть хочешь?

Мальчишка недоверчиво посмотрел на Кэт, потом на Макса. Уловив ход его мыслей, Катерина проговорила:

— Успокойся. Мы ему больше не дадим тебя обижать. Ладно, не будешь бояться? Спускайся.

Паренёк с минуту сидел, не двигаясь, затем, опасливо глядя на нас, стал медленно спускаться вниз. Когда он встал на твёрдую землю, и не спеша, шаг за шагом, приблизился к нам, я смогла получше его разглядеть. В принципе, обычный маленький мальчик, одетый в крестьянскую одежду. Сколько я их видела в Ляуштрассе. Только немного напуганный и слишком нервный. Резко, как филин, крутя головой, он старался рассмотреть нас всех, глядя исподлобья. Так, суетясь и пытаясь заметить всё на свете, он один раз чуть не упал, споткнувшись о выступавший из земли корень. Кэт попыталась ему помочь, протянув руку, но он так резко отскочил от неё, будто боялся даже прикоснуться… Одним словом, Маугли был не одинок. Катерина озлобленно глянула на Макса и прошептала сквозь зубы:

— Всё из-за тебя, садист бесчувственный. Он теперь ото всех шарахаться будет.

Ян, услышав это, усмехнулся и, уже не видя угрозы, пошёл к лошадям. Кирилл знаком предложил мальчишке сесть там, где мы недавно обедали, но тот, отхватив бутерброд с ветчиной, уютно примостился у огромного ствола каштана и принялся жевать, шумно чавкая. Мы сели полукругом и принялись изучать нашего нервного гостя. Наконец, когда мальчишка проглотил последний кусок, Кирилл решил, что сейчас — самое время для вопросов.

— Ну так, может всё-таки расскажешь, кто ты?

— Я мальчик, просто мальчик, — тихим голосом проговорил он.

— Это мы уже заметили, — буркнул Макс и тут же получил от Кэт локтем под ребро.

— А имя у тебя есть, мальчик?

— Никодим, — произнёс пацан, глядя на бутерброд в руках Макса. Словно очнувшись от столетнего сна, Макс внимательно посмотрел на мальчишку. Оглядевшись по сторонам, он поднялся, и подошёл к мальчику. Тот буквально вжался в кору дерева, ища глазами Кэт.

— Никодим, значит! — проговорил Макс. — Ну и что ты тут делаешь, Никодим?

— Макс, оставь его! — крикнул Кирилл.

— Подождите, милорд. Так что ты тут делаешь?!

— Я?!.. Я… Я мальчик, просто крестьянский мальчик! — заикаясь произнёс Никодим. Кэт, не выдержав, подскочила к Максу и попыталась оттянуть его в сторону, громко протестуя, против творившегося безобразия. Мне, признаться, тоже было жалко мальчишку, но Максу я всё-таки верила. Юный телохранитель, оттолкнув подругу в сторону со словами: «Помолчи, пожалуйста!», добился своего — обиженная вдрызг Кэт от него отстала.

— Чую я, что такой же ты простой крестьянский мальчик, как и я! рявкнул Макс. Вместо того, чтобы окончательно стушеваться, мальчишка, именуемый Никодим, злобно глянул на него, привстал и крикнул:

— Хочешь сказать, ты девочка?! — голос его прозвучал совсем не по-детски, наоборот, в нём слышались какие-то старческие нотки.

— Сиди! — прикрикнул Макс и ладонью дотронулся до лба мальчишки, усаживая его на место.

Тут произошло что-то странное. Мальчишка встал, прислонился к дереву. В том месте, где до него дотронулся Макс, как круги по поде, побежали морщины. Кожа ссохлась, пожелтела. Глаза становились затуманенными, выпадали седеющие волосы. Одежда затрещала по швам, но человечек, стоящий перед нами, не рос, наоборот, он всё больше скукоживался, на спине появился горб. Маленькие сухонькие ручки беспомощно сжались в кулаки, он смотрел на нас с нескрываемой злобой. Откуда ни возьмись в его руках появился посох — простая деревянная палка с разветвлением на конце. По-мальчишески подпрыгнув к нам, Никодим ударил Макса по колену, мастерским ударом в лодыжку повалил навзничь Кирилла и направил рогатину на нас.

— Пришли в мою рощу, чтобы обворовать меня! — истерично завопил он. Хотели поглумиться над красотами моего заповедного уголка?!

— Н-н-нет!.. — попыталась что-то произнести Кэт, как её постигла участь Кирилла.

— Молчать! — заорал старикашка.

— Молчите, — потирая ногу, проговорил Макс, — он же псих. Я слышал, что в этих лесах живёт какой-то ненормальный гном, всех избивает… произнесённое едва не стоило ему зуба, но Макс успел увернуться, и посох вошёл в мягкую, рыхлую землю.

— А разве гномы могут превращаться в людей? — неуверенно спросила я.

— Ещё как могут, если на них наложить заклятие, — с пулемётной скоростью выдал Макс, но на этот раз ему повезло меньше: один взмах — и телохранитель, прыгая на одной ноге, потирал ушибленное плечо. Это, судя по всему, окончательно вывело его из себя. Достав кинжал, он направил остриё на Никодима, что, кстати говоря, помогло мало — со свистом выбитый из рук, кинжал воткнулся остриём в близстоящее дерево. Гнома, как выяснилось, мало волновала судьба деревьев — произошедшего он даже не заметил. С прыткостью редкого фигуриста он подбежал к Фионе, опрокинул её на землю и прижал к горлу рогатину.

Кирилл, еле сумевший встать, опасливо поглядел на гнома и на Фиону, одно движение, и противный маразматик свернул бы ей шею. Где всё это время находился Ян — оставалось только догадываться, тогда меня волновало несколько иное. Застыв от неожиданности, Кирилл смотрел на Никодима. Затем он, показывая, что сдаётся, поднял руки и сел на одно колено.

— Не надо. Мы не хотели вам сделать ничего дурного, уважаемый Никодим…

— А-а-а! Вот вы как заговорили, мерзкие воришки! — торжествующе проговорил гном. — Уважаемый Никодим!.. Ха-ха-ха! — загоготал он. Окончательно потеряв совесть, он поставил свой грязный башмак на горло Фионы. Та закашлялась и сжала руками траву, а гном поднял вверх палку и, готовый опустить её в любой момент зыркнул на Кирилла.

Тем временем из-за кустов, находящихся как раз за спиной разбушевавшегося хозяина рощи, вышел Ян. Мгновенно оценив ситуацию, он тихо подкрался к гному, протянул руку и с такой силой дёрнул палку, что Никодим, не удержав равновесия, бухнулся на спину. Фиона подскочила на ноги и начала откашливаться. Все мы подошли к ошарашенному и гному и окружили его плотным кольцом. Ян, от греха подальше, держал палку у плеча — туда гному было не добраться, даже если бы он встал на мыски и подпрыгнул.

— Кому ты служишь? — гневно спросил Макс.

— Я охраняю этот сад от непрошенных гостей, — буркнул Никодим, оглядывая нас всех. — Вы попали в частные владения, вам сюда нельзя.

— Ты хоть знаешь, на кого покушался? — спросила Кэт. Гном отрицательно покачал головой:

— Вы пришли сюда, чтобы воровать красоты моего сада.

— Да тебе начхать на сад, псих несчастный. Только бы подраться, отрезала я.

— Вы — воры, — упрямо твердил своё карлик.

— Это — принц Саурвальский, Кирилл Марло Ловеран, твой будущий король, — помпезно заявила Фиона. — Ты поднял руку на своего правителя.

— Если это принц, — Никодим встал, поправил на себе одежду и, распихав нас в разный стороны, вышел из «окружения». То ли услышав от Фионы, что Кирилл — принц, то ли по какой-то иной причине, гном потерял, наверняка временно, всякий интерес драться. Он щёлкнул пальцами и метрах в двух от нас, в тени раскидистого каштана, появились два гриба огромных размеров один побольше, другой поменьше. Используя второй, как стул, а точнее табуретку, а первый — в качестве стола, Никодим разложил старые, замусоленные свитки, выуженные из-за пазухи и внимательно на нас посмотрел, — тогда он должен знать, что это за место и почему его лучше огибать стороной.

Теперь все вопросительно уставились на Кирилла. К нему подошёл Янош, они обменялись парой реплик и отошли в сторону.

— А пока они там беседуют, вы должны зарегистрироваться, — гном нацепил пенсне и обмакнул в только что появившуюся чернильницу только что появившееся перо.

— Чего?! — пораженная невиданной доселе наглостью, Кэт отшатнулась от Никодима.

— За-ре-гес-три-ро-вать-ся, — по слогам повторил Никодим. — Кто вы такие, буду записывать. А вы как думали, вторглись в чужие владения, обгадили тут всё и до свидания — приходите ещё? Э, нет, братцы-кролики, тут у вас этот фокус не пройдёт. У меня свой котелок на плечах. Вот сейчас справочку оформим, и куда надо отнесём. Да, чтоб впредь неповадно было.

— Да мы ещё и обгадить-то ничего не успели, — вставил Макс.

— Не успели, — фыркнул Никодим. — Это я вовремя появился. А если бы нет? Наверняка решили бы тут гулянку на всю ночь устроить. Деревья повыкорчёвавли бы, да пожгли всё на фиг.

— Потрясающе, — набирая воздух в грудь, произнесла Фиона. Бюрократически настроенный гном пенсионного возраста с чётко выраженными садистскими наклонностями читает нам лекцию о вреде курения на природе.

— А вы, девушка, умными словами не очень-то умничайте. Я ведь тоже ругаться умею. Давайте-ка лучше имена, клички, погоняла, как там у вас, у бандитов?

— Умничать, говорите, — встряла в разговор я. — Ну, пишите. Я — Чайка, это, — я показала на ребят, — три сестры, а тот тёмненький в стороне — сам Антон Палыч. Беленький… Да хоть Ионыч. Довольно? Ну, мы пошли…

Гном поднял на меня своё маленькое сморщенное личико цвета застиранной тряпки, громко хмыкнул, провёл языком по остаткам зубов и поманил меня пальцем. Всем своим видом, показывая, что я делаю одолжение его возрасту, я подошла. Никодим откашлялся, обмакнул перо в чернильницу и произнёс:

— Рост, возраст, вес, половая принадлежность обоих родителей, — я вылупила на него глаза, сказать мне было нечего. Кэт тихо похихикивала в сторону.

— Половая принадлежность кого? — переспросила я.

— Обоих родителей, — повторил гном. — Можно сначала записать вашу.

— Что?!

— Девушка, — гном посмотрел на небо, затем на меня глазами человека из социальной службы, попавшего на экскурсию в дурдом. — Я вас ещё раз спрашиваю: ваш пол.

— Мой пол? — глазами я стала искать, чем бы ударить его побольнее, да так, чтоб раз и навсегда отбить охоту задавать такие вот дебильные вопросы.

— Пол, пол, — закивал Никодим, уверенный, что я сейчас образумлюсь и выдам ему свою полную подноготную.

— Пол — паркетный, — ответила я и отошла в сторону, зря… Никодим, не поднимая глаз, записал, приговаривая:

— Пол — паркетный, так и запишем — ламинированная доска. Теперь рост, имя… — я немного помолчала, гном посмотрел на меня и проговорил: — Что, съела?! Рост!

— Метр семьдесят восемь, — машинально ответила я, ощущая себя всё большей идиоткой.

— Имя.

— Елена фон Милош, — раздалось позади меня и Кирилл с Яном обошли Никодима с обеих сторон. Карлик огляделся по сторонам, посмотрел на меня, потом на принца:

— Чем докажете?

— Есть предложения?

— Она не похожа на герцогиню фон Милош, — неуверенно произнёс Никодим. — Та была чуть ниже ростом и вообще…

— Ей было одиннадцать лет, — привёл свои доводы Янош. Гном утёр рукавом нос, с пристрастием глянул на меня и, ничего не ответив, встал со своего гриба.

Он пошёл вглубь рощи и исчез за деревьями. Тем временем, Ян и Кирилл засуетились, начали быстро собирать вещи. Ничего не понимающие, мы последовали их примеру. Через пару минут лошади были осёдланы, ребята держали их под уздцы, готовые в любую минуту сорваться с места. Опять чувство тревоги и недосказанности повисло в воздухе.

— Думаешь, он принесёт ящик? — нарушил тишину Ян.

— Больше ему ничего не остаётся. Защищать сад — его задача, а ящик единственный способ проверить, говорим ли мы правду.

— Тогда мы попали… Она не откроет, у неё нет ключа.

— Отец говорил мне, что ключ всегда с ней — главное, вспомнить, как им пользоваться.

— Она места этого не помнит, а ты говоришь, ключ.

— Прошу прощения, — вмешалась я, — но я всё-таки тут, если вы не заметили, — принц и герцог фон Эйбен внимательно на меня посмотрели. Опять повисла неловкая минута молчания, прервать которую опять решился Янош:

— Этот сад — заповедный уголок вашего рода, миледи. Всего в паре километров к югу отсюда находится ваш родовой замок — Сен-Дельжотар. Эти земли были приписаны вам и только вам сразу после вашего рождения — подарок вашего крёстного — отца Кирилла — как знак благодарности за верную службу вашего отца. Это было как раз после одного покушения на короля, которого граф фон Милош помог избежать, — принц кивнул в знак подтверждения. — На них наложено сильное волшебство — ни один следопыт не будет способен проникнуть в этот лес. Вообще никто, желающий принести несчастье обладательнице.

— А Никодим? — спросила я, жадно слушая повествование Яна, втайне надеясь, что вот-вот, и я вспомню нечто помимо того, что он мне сейчас рассказывает.

— Он был поставлен сюда в качестве надзирателя. Говорят, он хранит шкатулку, в которой находится ключ, способный открыть пещеру за водопадом. Ящик можете открыть только вы — больше никто не знает, как это сделать.

— А что там, за водопадом? — Ян пожал плечами, Кирилл вышел вперёд.

— Никто не знает. Разные ходят слухи — и что там находится главное хранилище сокровищ, и что там саркофаг предков, и что там вообще ничего нет.

— А вы-то как думаете?

— Не знаю…

— Вот он! Вот он! — радостно вопил гном, несясь по мягкой траве. Над головой в руках он держал маленький ящичек из красного дерева с одной-единственной серебряной ручкой на крышке. — Еле нашёл. Ну, теперь смотрите, — он грозно помахал нам новым посохом. Наверняка он не столько искал ящик, сколько подбирал новое оружие, — если она его не откроет живыми вы отсюда если и выберетесь, то не все! Ну же, деточка, иди сюда! по его жадно бегающим глазкам, стало очевидно, что желание вредить и калечить вновь в нём проснулось.

Сглотнув слюну и унимая дрожь в коленках, я подошла к гному. Ребята осмотрительно сели на лошадей и отъехали в сторону. Кирилл передал уздечку моего коня Яну и подъехал как можно ближе ко мне. Хорошо, что Никодим, возбуждённый жаждой расправы, всё равно над кем, ничего из их приготовлений не заметил. Он, уперев руки в бока, со злорадной улыбочкой смотрел, как непослушными руками я, сидя на корточках, переворачиваю коробочку с боку на бок, вверх дном, стучу по крышке, подеваю её ногтем и безуспешно дёргаю за ручку. Ни замочной скважины, никакого ещё отверстия в ящике не наблюдалось. Понимая, что сейчас, скорей всего, произойдёт нечто страшное я, как могла, старалась открыть ларчик, но он не поддавался.

Промаявшись так минут десять, я поняла, что всё кончено, что ящик мне не открыть. Довольный гном потирал руки. Вдруг он неожиданно выбил шкатулку у меня из рук и уже поднял у меня над головой свою палку, как Кирилл, вывернувшись, как в лучших голливудских вестернах и при этом едва не свалившись с лошади, подхватил меня за талию, перекинул через седло и пришпорил коня.

Никодим, насколько я могла судить из своего не самого удобного для обзора положения, гнался за нами, но недолго. Куда там ему — если уже через пять минут мы смогли сбавить темп и лишь нелицеприятные крики и довольно конкретные обещания в наш адрес эхом разносились по всей округе.

Я пересела на свою лошадь и ещё через полчаса мы выехали на открытую местность, бедную растительностью. Справа виднелась дорога — убегая от следопытов, мы недалеко от неё умчались. Светило почти что полуденное солнце, мы ехали небыстрой трусцой. Над головой не было ни единого облачка. Я посмотрела на юг, прикрывая глаза ладонью.

— Долго ехать до Саурваля? — спросила я, наконец, у Кирилла.

— Ещё дня два. Но нам нельзя терять времени — кто знает, что будет впереди.

— Я хотела тебя попросить, — я подъехала к принцу, и теперь мы ехали вдвоём впереди, так, что никто другой нас не мог слышать. Принц вопросительно на меня посмотрел:

— О чём?

— Ты не думай, я не хочу тебе лишних неприятностей, я прекрасно всё осознаю, но мне надо там побывать, непременно… Ты меня понимаешь?

— Нет, — Кирилл честно помотал головой из стороны в сторону. Его ответ лишь больше убедил меня в моём решении, во чтобы то ни стало, я решила добиться поставленной цели.

— Эта дорога ведёт прямо на Саурваль?

— Да, — принц кивнул.

— Никаких городов, деревень, лесов, перелесков? Я точно не заблужусь?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Отвечай.

— Ну, есть парочка, но они все не очень большие. Я имею в виду деревни. Лес один, но он проходит стороной. Ты что задумала?

Я пришпорила лошадь и сорвалась с места, крикнув: «Не бойся! Я буду в Саурвале! Не надо меня ждать!»

Кирилл печально посмотрел в след и крикнул:

— Зачем тебе это?!

— Мне надо знать! — ответила я. Короткий вопрос, короткий ответ. Мы оба поняли друг друга, ведь, как выяснилось, мы были брат и сестра, хоть и крёстные.