Книга, к сожалению, не может поспеть за настоящими и будущими событиями. И все же, со времени библейских «Летописей» (Ктувим) обнаруживается, что по фрагментам хроник, казалось бы, хаотичной мозаики, можно сделать некоторые выводы на будущее.
Автор попытается коснуться некоторых событий, данных, выводов, в основном ссылаясь на материалы различных израильских комментаторов и, в частности, одного из блестящих израильских публицистов Гая Бхора.
1. Страх
Так или иначе, но разговоры, то усиливающиеся, то ослабевающие, о том, что мир все же постепенно соскальзывает к новой американо-русской холодной войне, не лишены основания.
И главной движущей силой в этом процессе является подспудный, давний, порой даже плохо скрываемый страх. Потому, вероятно, Россия предпочитает в Иране режим аятолл падению этой страны в руки американцев, как это случилось в Ираке. Потому она помалкивает в отношении Ахмединджада, хотя хорошо понимает, какую он несет опасность.
В Москве, Париже, Лондоне, даже Пекине пытаются убедить израильтян, что проблему ядерного вооружения Ирана, в конце концов, удастся решить настоящими санкциями и без особого труда.
Проблема здесь иная. Иран превратился в арену более широкого глобального процесса – скрытой холодной войны между Россией и США. И причиной тому является – страх. Иран – лишь завеса. Подозрения и боязнь друг друга это, по сути, неразрываемый круг. СССР унаследовал старый русский страх перед окружающим его враждебным миром, и всегда старался окружить себя поясом вассальных государств. Страх это никуда не улетучился.
После развала Советского Союза, основательно уменьшившаяся Россия испытывает традиционный страх перед мощью США, Европы и мусульманского мира. «Войну против террора» президента Буша она расценила, как попытку США оттеснить ее от связанных с ней силовых центров – Афганистана. Восточной Европы, некоторых арабских стран, палестинцев и мусульманских республик, составляющих ближнее ее зарубежье, и потому решила создать линию, препятствующую этому расширению, – Иран. В свое время, после Второй мировой войны, она пыталась закрепить свое военное присутствие в Иране, но ушла оттуда под давлением президента Трумена. Один из силовых центров России в прошлом – Ирак, был ею потерян.
США следят за поведением России, и это, в свою очередь, вызывает у них подозрение. Отсюда – план Буша – поставить заслон противоракетной обороны в Восточной Европе, как бы против Ирана. Русские, в свою очередь, воспринимают это как усиление американской угрозы и реагируют развитием проекта модернизированных межконтинентальных ракет. Американцы пытаются привлечь на свою сторону лидеров бывших, по сути, мусульманских республик СССР. А это уж русские считают простым вторжением в зону их интересов. Возник порочный круг страха.
И выигрывает от этого – Иран, ибо две державы нейтрализуют одна другую в отношении санкций, и этот взаимный страх служит ему залогом и прикрытием его действий в отношении ядерного оружия.
А может быть, предпочтительно вести эту игру на иранском поле, где вражда ведется, как бы согласовано, нежели дойти открытой и острой борьбы, до региональной войны между державами, и эта игра является даже сдерживающим фактором. Так или иначе, такой подход в создавшейся ситуации заставляет задуматься.
Однако, под прикрытием этой международной игры Иран ведет свою игру – объявляет «открыто» о некотором прогрессе в деле развития ядерной технологии, и таким образом выигрывает время. Это некая хитроумная игра – прыгать в огонь, чтобы спастись из него. Хотя, по сути, шииты на протяжении всей своей истории являлись мастерами хитроумных уверток в отношении врага. Иран понимает, что жёсткое усиление санкций для них катастрофично, вот он и рапортует о своих «открытиях», как бы демонстрируя сотрудничество с Комиссией по нераспространению ядерного оружия, давая козыри в руки России и Китая, и, тем более, председателя этого Комиссии Аль-Барадеи. Несколько лет назад инспектора при обычной проверке в Иране случайно обнаружили планы военного развития ядерной технологии, включая проекты производства ядерных взрывателей для ракет. Они не поверили своим глазам, но иранские техники ворвались в помещение, выхватили у инспекторов эти планы и убежали. После разборки, Иран был вынужден объясниться и, естественно, согласно правилам своей игры, заявил, что это были планы, переданные им пакистанским ученым Ханом, но не были вообще использованы.
Конечно, Иран хорошо помнит, как санкции заморозили международную деятельность иранских банков, и какой ущерб это принесло иранской экономике, но слепая жажда получить ядерное оружие, чтобы тоже стать сильной державой, хотя бы в региональном смысле, не дает им покоя.
2. На нивах просвещения
Об арабских университетах
В конце 2007 года был опубликован градуированный список 500 лучших университетов мира. Особенно глубокое потрясение этот список вызвал в арабских странах. Только один арабский ВУЗ – Каирский университет, в котором обучается четверть миллиона студентов, вошел в этот список под номером 403.
Особенно вызвал гнев и потряс арабов тот факт, что не менее семи университетов и научно-исследовательских институтов Израиля включено в список. По сути, все израильские университеты. Это показало, на каком уровне находится высшее образование в Израиле. Ивритский университет в Иерусалиме занимает 64-е место в мире.
Ведущими в списке являются университеты США – Гарвардский, Стенфордский, Беркли, Колумбийский, Принстонский, Чикагский – и два английских университета – Кембриджский и Оксфордский.
Естественно, что большинство арабов не в силах смириться с градацией израильских ВУЗов. Ведь это говорит совершенно объективно о низком академическом уровне их университетов, и высоком – университетов израильских. Им трудно, невозможно понять, как это израильтяне обгоняют французов и немцев. Ведь все это вопреки всему тому, на котором они росли – на низком уровне израильтян, на основании которого вся арабская пресса денно и нощно толкует, что Израиль разваливается и близится к исчезновению.
Один из палестинских журналистов пишет: Я не удивляюсь выводам этого списка. Арабы выпали из истории на несколько десятков лет. Арабы не получили ни одной премии в области научных исследований, не говоря уже о Нобелевской премии». Некоторые из них пытаются объяснить это «утечкой мозгов», но знающие положение, понимают, что научная мысль в арабском мире едва теплится, если вообще существует. Нет исследований, нет технологии, нет высшего образования на необходимом уровне, нет будущего. Причины? Система учебы, основанная на зубрежке, а не на попытке самому индивиду мыслить, разбираться, задавать вопросы, чем отличаются израильтяне, иногда, быть может, даже слишком. В результате многие тысячи патентов зарегистрированы израильтянами в США за последние десятилетия. Из Египта за это время было зарегистрировано пять патентов, и несколько сотен – из всего арабского мира.
Образование построено на прилежности, а не на обновлении и развитии мышления.
Эпоха военных переворотов отменила изучение иностранных языков, названных «колониальными». Даже сегодня арабская молодежь слабо знает английский язык, а арабский язык сковывает его возможности избрать путь научных исследований. Арабский национализм оттеснил арабские страны на обочины прогресса. По сравнению с ивритом арабский язык весьма консервативен и не принимает никаких обновлений и включения иностранных слов.
Из Израиля также идет «утечка мозгов», но это связано с отсутствием средств. У арабов средств больше, чем надо, но никто не стремится ими воспользоваться.
Имена и числа
Речь идет о Нобелевских премиях.
В мире проживает, примерно, 1 миллиард 200 миллионов мусульман.
Это составляет 20 процентов населения земного шара.
Всего они удостоились 7 Нобелевских премий. В литературе – один египетский писатель Нагиб Махпуз
В экономике и физике – ни одного.
В медицине – двое.
И четверо получили Нобелевские премии мира, среди которых Анвар Садат и Ясер Арафат.
В мире проживает, примерно 14 миллионов евреев.
Это составляет 0.02 процента от населения земного шара.
Всего они удостоились 129 Нобелевских премий (данные до 2000 года).
Назовем лишь некоторые имена.
В литературе (всего 10) – Анри Бергсон (1927 г.). Борис Пастернак (1958). Шмуэль Йосеф Агнон (1966). Нелли Закс (1966). Сол Беллоу (1976). Исаак Башевис Зингер (1978). Элиас Каннети (1981). Иосиф Бродский (1987). Надин Гордимер (1991).
В физике (всего 54) – среди них: Альберт Эйбрахам Майкелсьон (1907).
Альберт Эйнштейн (1921). Нильс Бор (1921). Густав Герц (1943). Макс Борн (1958). Игорь Тамм (1959). Лев Ландау (1962). Мюррей Гелл-Ман (1969). Петр Капица (1979). Стивен Вайнберг (1979). Поль Берг и Вальтер Гильберт (1980). Леон Ледерман (1988). Алан Хиггер (2000).
В медицине (всего 45) – среди них: Илья Мечников и Пауль Эрлих (1908).
Конрад Блох (1964). Андре Львов (1967). Сальвадор Лурия (1969). Юлиус Аксельрод (1970). Сэр Бернард Кац (1970). Сезар Мильштейн (1984). Йозеф Л.Гольдштейн (1985). Стенли Коэн и Рита Леви-Монталчини (1986). Альфред Гиллман (1994). Эдвард Льюис (1995).
В экономике (всего 12) – среди них: Леонид Канторович (1976). Мильтон Фридман (1978). Гарри Маркович и Мертон Миллер(1990). Гарри Беккер (1992). Роберт Фогель (1993).
Нобелевские премии мира (всего 8) – среди них Генри Киссинджер (1973). Менахем Бегин (1978). Эли Визель (1986). Шимон Пресс и Ицхак Рабин (1994).
Евреи не промывают мозги детям в тренировочных военных лагерях, не учат, как стать самоубийцей и унести с собой на тот свет как можно больше евреев и вообще неверных.
Евреи не вынашивают поджигательских планов, не убивают спортсменов на Олимпиадах, не подрывают себя в немецких ресторанах. Ни один еврей не разрушал церковь.
Нет еврея, который бы не протестовал против массового геноцида.
Евреи никогда не вели работорговлю, и не было среди них лидеров, призывающих к «джихаду» и смерти неверных.
Быть может, мусульманский мир должен больше инвестировать в просвещение и меньше – в обвинение евреев во всех своих проблемах.
Мусульмане должны спросить, что они могут сделать для гуманизма, прежде, чем гуманизм отнесется к ним с уважением.
Не взирая на ваше отношение к конфликту Израиля с палестинцами и арабскими соседями, даже если вы верите, что в этом больше виновен Израиль, следующие слова показывают истинное положение вещей:
«Если арабы сложат оружие сегодня – больше не будет насилия. Если евреи сложат оружие, больше не будет Израиля».
Бениамин Натанияу
О самоненависти
Речь идет об удивительном явлении, называемым израильским киноискусством. Никто не пытается задаться вопросом, что объединяет фильмы, снимаемые израильскими кинорежиссерами, не говоря об их профессиональном уровне, который достаточно низок. В самом деле что объединяет такие фильмы, как «Бофор», «Хамсин», «Лимонное дерево», «Жизнь по Агфе», «Джанем-Джанем», «За решеткой», «Палестинский цирк», «Сезон вишен», «Чудное место», «Конец недели в Галилее», «Вальс с Баширом».
Во всех этих фильмах с бесталанной назойливостью повторяется, что израильтяне, евреи – народ стареющий, отталкивающий, тяготеющий к смерти, быть может, даже вообще не народ. Еврей глуп и бестолков, уродлив, и в лучшем случае достоин милосердия. В противовес ему арабы это настоящие люди, аристократы духа, молодые и гордые.
В 1880 году родился в Германии еврей по имени Отто Вейнингер, крестился и покончил собой в возрасте 23 лет. Слава пришла к нему сразу же после смерти, благодаря его социологическому «открытию» в единственно написанной им книге «Пол и характер» – ненависти к самому себе на почве еврейства, целой теории о «еврейском характере», которая особенно пришлась по вкусу нацистам. Если еврей так пишет о евреях, толковали они, он-то знает, о чем пишет.
По Вейнингеру еврей не уважает самого себя и своих отцов, никогда не держит слово, всегда ищет лазейку к компромиссу, всегда ходит сгорбленным, в отличие от христианина, у которого спина гордо выпрямлена. Еврей всегда погружен в скверну, старается скрывать свое еврейство. У него нет связи с прошлым, он смотрит только в будущее. Еврейство «женственно», столь же слабо хитро, как этот пол. От еврейства невозможно излечиться, ибо это дефект от рождения. Не помог Вейнингеру переход в христианство, еврейский характер будет его преследовать, и потому нет причины жить.
Жил в Германии в те же годы и другой еврей по имени Теодор Лессинг, который тоже крестился, но позже вернулся в еврейство после увиденных им антисемитских выходок и даже стал пламенным сионистом. В своих статьях он резко критиковал еврейских интеллектуалов, которые всегда обвиняют во всех грехах самих себя, проклинают свой народ, подобно Вейнингеру. Лессинг знал, о чем говорил: он сам был как бы выкрестом и ненавистником иудаизма.
По Лессингу еврей-интеллектуал заболевает антисемитизмом, даже если он этого не ощущает. Он сам себя ненавидит, сам себя обвиняет, даже если нет на нем никакой вины. Он всегда преклоняется перед «другим», обожает нееврея, презирает свой народ, жаждет ассимилироваться.
Судьба этих обоих евреев была горькой: Вейнингер покончил собой. Лессинга убили нацисты.
Все эти галутские комплексы обоих свили гнездо в израильском киноискусстве. Все эти фильмы субсидируются «Фондом израильского кино», естественно, за счет налогоплательщика. Фонд действует в рамках министерства образования и культуры, то есть является государственным фондом. Существует более двадцати шести лет с бюджетом в 18 миллионов шекелей на оригинальное израильское кино. Очевидно, кинорежиссеры поняли, что только такое «вейнингерское» кино может получить доступ на международные кинофестивали и даже иногда «удостаиваться» премий. Очернил Израиль и получишь славу в мире. Но что делает рядовой израильский кинозритель? Голосует ногами: почти не ходит на эти фильмы, которые вращаются в узком круге режиссеров, кинокритиков и зрителей типа Вейнингера.
Ахмеди
Так иранцы называют своего президента. Ласково или в насмешку.
При любом удобном случае он выражает свою ненависть к западной продажной и деградирующей культуре, главным образом, культуре США. Чего же он ищет, дважды отправляясь в Нью-Йорк, город «великого дьявола»?
Ахмеди не перестает говорить о великой персидской тысячелетней цивилизации, не упоминая, что большинство из этих лет она была языческой, враждебной исламу, арабам и другим региональным цивилизациям. Он пытается совместить несовместимое – ислам и древнюю Персию. Он говорит о собственном величии и величии своей страны, но за этим весьма ощущается чувство неполноценности перед Западом, собственная отсталость от уровня современной цивилизации, бесконечное самооправдание, в которое он втягивает всю страну, которая не обязательно согласна с его крайними взглядами.
Он гордится высокими достижениями иранской науки и технологии, о которых никто не слышал. И это в то время, когда около двух лет назад власти Ирана запретили пользоваться поисковой системой Google, по сути, главным символом глобализации и открытости. И после этого говорить о высочайших достижениях, когда все понимает, что такой запрет означает подавление, утечку мозгов, стагнацию.
Хомейни бы перевернулся в гробу, если бы узнал, что Ахмеди с жадным любопытством гулял по улицам Нью-Йорка. Сам Хомейни боялся поднять взгляд, когда везли его из аэропорта к месту его проживания в Париже, чтобы нечаянно не увидеть какую-либо неподобающую рекламу и тем самым согрешить.
Ахмеди ненавидит Израиль, но нуждается в нем как в воздухе для дыхания. Он живет всем тем, что еврейское государство представляет в мире: национальную гордость, открытость в будущее, систему безопасности. Не было бы израильско-арабского конфликта, не было бы Ахмеди.
Его с Израилем полярность дала ему популярность.
Шиитов в мусульманском мире не более 15 %, и персы среди них составляют, примерно, половину. Таким образом, Ахмеди представляет менее 10 % мусульман в мире. Но это мегаломан пытается говорить от имени всех мусульман мира. До революции Хомейни Ахмеди вообще не выезжал за пределы Ирана.
Ахмеди гордится прибылью от иранской нефти, которая в последний год сильно упала. Но ведь закупают эту нефти исконные его враги, которых он трижды в день пытается закопать. Он размахивает дубинкой войны в стиле «Держите меня!»
Посетив Нью-Йорк, он вернулся на родине рассерженным и униженным. И главным образом, его потрясло то, что ему не аплодировали с тем энтузиазмом, к которому он привык. Ведь до Нью-Йорка он выступал перед публикой, считающей его героем. Тут же он был потрясен ядовитой критикой, издевательскими насмешками над ним в средствах массовой информации. Чувство неполноценности, которое заносило его, испытало тяжелейший удар.
В интервью телевидению по возращению в Иран, он возмущался:
«Поставили мой портрет рядом с портретом Бен-Ладена. Это попытка разных групп в Америке унизить меня. Они ведь даже запретили мне посетить место – Grand Zero – падения башен-близнецов. Я всего лишь хотел почтить память жертв». По словам Ахмеди, они (США и Израиль) опять воспользовались этим террористическим актом, как и Катастрофой, против исламского мира. Гнев Ахмеди вызвало решение Сената США сразу же после его посещения Нью-Йорка, объявить «стражей революции», которые, по сути, источник его, Ахмеди, силы, террористической организацией.
Чем же так унижен и оскорблен Ахмеди?
Просто он жил в неком мыльном пузыре обожания и оваций. Вдруг пузырь этот лопнул, и он очутился в совершенно иной реальности, которая потрясла и вывела его из себя. Он впервые в жизни оказался в мире действующей демократии. Нельзя сказать, что он этого вовсе не понимал. Он же не пригласил но свою конференцию по «исследованию Катастрофы» ученых, говорящих правду, чтобы не испортить праздник «исторической лжи». Ахмеди посчитал свой приезд в Нью-Йорк, как жест доброй воли в сторону США, как попытку сближения, а в ответ получил плевок в лицо, как он это определил.
Ахмеди прибыл из мира культуры, основанной на признании вины и мольбе о пощаде перед революцией, которая является центром власти и силы, в мир, основанный на разных мнениях, лично не испытывающий перед ним никакого страха и вступающий с ним в дискуссию. И кто задавал ему вопросы? Израильтянка и вовсе не в парандже. По сути, это навело страх на него, ибо он вышел в непонятный мир из своего – упорядоченного, узкого, воображаемого мира.
Гнев Ахмеди вызвало чувство ограниченности его силы против иной, намного более сильной. Он словно наткнулся на стену в незнакомом ему городе, на миг ощутив себя в тупике. Научило ли это его чему-то или еще более ожесточило, покажет время.
К счастью для него тот тупик оказался только стеной. Но он попал в другой тупик, точнее, в ловушку.
Дело в том, что левые движения в мире во многом и достаточно прочно связаны с радикальным исламом. Но в деле с гомосексуалистами и лесбиянками, множество которых входит в левые движения, радикальный ислам резко расходятся. И Ахмеди опять же попал в ловушку, которую ему расставили в США.
В дни написания этих строк готовится некий вариант конференции в Дурбане, которая будет происходить в Швейцарии. США и ведущие европейские страны официально объявили об отказе участвовать в конференции, памятуя о той «пляске ведьм» вокруг Израиля на предыдущей конференции о «правах человека» в Дурбане в 2001 году. Застрельщиками этой конференции являются Иран, Сирия и Ливия – «главные борцы за права человека» – диктаторские режимы, жестоко, вплоть до смертной казни, преследующие своих инакомыслящих.
Могут ли люди «джихада» шагать в колоннах с западными левыми близорукими в прямом и переносом смысле интеллектуалами? Однако есть у них объединяющее общее – ненависть к Израилю, желание его уничтожить, ну, и, естественно, антисемитизм.
Итак, «профессор» Колумбийского университета, естественно, либерального, Эдуард Саид, анти-ориентальный научный труд всей его жизни – ниже академического уровня исследований, однако, при этом «гуру» левой интеллигенции, пригласил выступить перед студентами Ахмеди.
Они слушали его нападки на Израиль, у которого нет «права» на существование, втайне давным-давно согласные с этим.
И тут открылась ловушка в отношении Ирана к гомосексуалистам, которых там сажают в тюрьму или казнят. По словам Ахмеди, в Иране нет гомосексуалистов, по залу прокатился горький. Ахмеди окаменел. В этот ми не только Ахмеди, но весь Иран потерял поддержку левого движения, ибо для них вопрос однополой любви – «священная корова»
Только вернувшись в Иран, Ахмеди понял величину своего промаха. Власти решили это дело подретушировать, опубликовав официальное заявление о том, что президент вовсе не сказал, что в Иране нет гомосексуалистов, а сказал, что нет их в таком количестве, как в США.
Интеллектуалы Ирана не только понимают, какой ущерб на Западе им наносит их президент, но считают, что он их просто позорит.
Интересно, что тогда босс Ахмеди аятолла Хаменеи, высший духовный лидер Ирана, без поддержки которого Ахмеди просто нуль, встретился со студентами, которые демонстрировали против Ахмеди, скандируя – «Смерть диктатору!», когда он приехал на встречу с ними. И Хаменеи сказал, что студенты не должны оправдываться ни в чем. У них есть полное право задавать вопросы, выдвигать требования».
Песах
Из года в год повторяется это чудо, к которому привыкнуть нельзя. Стояли гранатовые деревья в своей осеней сухости, и внезапно для человеческого взгляда покрылись цветом, который обернется прекрасными плодами граната.
В год финансового кризиса, о котором денно и нощно трубят средства массовой информации нашего государства, в общем-то, у нас, дела выглядят не так уж плохо. Еще в конце 19-го века французский публицист из школы Ренана Морис Мюре написал книгу под таким названием «Еврейский ум». И теперь, в эти мгновения, когда пишутся эти строки, ум этот рождает новые идеи в области высоких технологий, информации, Интернета. Молодые умы объединяются в научные группы – «Start Ap” – и затем их патенты покупаются на Западе за фантастические суммы. Израиль сегодня – некий оазис идей.
В прошлом евреи обогащали своей энергией и открытиями чужие страны и фирмы, а те относились к ним с пренебрежением. Сегодня израильтяне работают на благо своей страны, чего не было в течение двух тысячелетий. Дивишься, гуляя по улицам Тель-Авива в столетнюю годовщину этого первого еврейского города. Он весь в реконструкции, как бы отбрасывает старую кожу, обновляясь на глазах. В течение 60 лет мы достигли того, что западные страны достигли в течение 600 лет.
Согласно британскому еженедельнику «Экономист», в Израиле на душу населения в конце 2008 года приходилось 29000 долларов, в Британии – 39000, в Германии – 40000. Достичь их можно в достаточно небольшой срок. Следует освободить образование от социалистических ограничений в сторону приватизации, а университеты – от слишком большой государственной опеки, и трудно представить, какой этот даст толчок в сторону прогресса.
Есть ли у всех врагов наших вместе шанс против нас? Они не понимают ни еврейской души, ни еврейского ума, ни израильского характера, ни корней их – тянущихся из глуби великой нации, прошлое которой наиболее продолжительно в современном мире. И соединяет прошлое с будущим энергия и нетерпеливость еврейской души. Народ Израиля жив назло всем его врагам.
