Пасс 1

Полуэльф метался по камере. Метался на сколько хватало сил. Передвигал посиневшие от железа кандалов ноги, ёжился. Ему казалось, что он действительно начинает сходить с ума, даже без пыток. Он дёргал себя за волосы и стукался лбом о стены.

— Прекрати немедля! — разозлился на него страж, — Иначе…

— Иначе что, побьёшь или ещё хуже? Так иди делай своё подлое дело.

Громилу долго упрашивать не пришлось. Он быстро вошёл в камеру и приложил полуэльфа дубиной. Мишель отлетел и приземлился на лавку.

— Ты у меня ещё заплатишь за всё, дерьмо гоблина! — выругался Мишель, растирая бока.

— Ой, страшно как… — посмеялся на него сонный Вонючка, дремавший на стуле за дверью. — Сиди тихо, не безобразь. Иначе я тебя к этой лавке гвоздями приколочу.

После таких заверений Горознай затих и лёг на лавку. Когда он закрывал глаза, пытаясь вздремнуть и восстановить хоть какие-то остатки сил, ему мерещилась Сандрин. Беспомощная девочка, которую он обязан защитить. К которой он так сильно привязался, как не привязывался прежде ни к одному человеку. Что он мог сделать для этого? Ничего. Теперь с него станут всякими способами выпытывать нужные сведенья. Но собственная судьба волновала мэтра куда меньше, чем судьба Сандрин. Дар предугадывать мысли сильно обострился в эти тяжкие для него дни. Сегодня, когда его приволокли в каминную залу для потехи герцога Тараката, Мишель невольно догадался о чём тот тайно мечтал. Произошло это спонтанно, против желания полуэльфа. Иногда алхимик молил богиню Сцину, чтобы этот дар когда-нибудь покинул его. Грязные мысли роились в голове герцога Тараката, вызывая омерзение, коего Мишель не испытывал не разу в жизни. Чувство похоти Тараката смешивалось с обидой и жаждой властвовать. Мишель не сомневался в том, что герцог осуществит свои желания и очень-очень скоро. Голова раскалывалась от дум. Он закусил кулак сдерживая переполнявшие его эмоции.

— Эй, — послышался женский голос в окошке под потолком. Горознай вздрогнул. — Сюда, иди сюда, остроухий. Шевелись, остолоп эдакий, чтоб тебя насекомые загрызли!

Мишель подумал сначала что ему это померещилось. Он не сразу поднялся с лавки. Когда полуэльф попытался выглянуть на улицу через окошко под потолком, то не увидел ничего, кроме кромки подола женского платья.

Ему в лоб, неожиданно, кинули увесистым предметом, обёрнутым в пергамент. Мишель схватился за голову, грохнулся с лавки, звеня кандалами.

— Что за шутки! — воскликнул он и потом прикусил язык.

— Эй, что там за шум? — послышался голос Громилы.

— Простите, господа, не удержался, упал во сне… — повинился Мишель не свойственной ему глупой интонацией.

— Что за недолепие такое? — проворчал страж, — И откуда только такие недоумки берутся?

«Недоумки…» — обиженно проворчал под нос Мишель, — «Недоумки командуют вами.»

Алхимик, поднялся с пола, растёр лоб и поясницу, которая в последнее время всё чаще напоминала о себе ноющими болями, потом подобрал то что ему подбросили. Несколько камней обёрнутых в кусок пергамента с меткой в виде чёрного черепа. Метка инквизитора Робина. На другой стороне пергамента была криво начертанная схема замка Кордейн. Мишель снова забрался на лавку, желая рассмотреть того, кто подбросил ему этот странный узелок. За окном стояло несколько воинов. Женщин не было. «Удивительно, кто эта незнакомка, как ей удалось пробраться незаметно? — Узник поднёс к оконцу кусок пергамента. Глаза его совсем отвыкли от света. В этом подземелье он скоро превратится в крота или земляного эльфа. А земляные эльфы настолько уродливы, что, пожалуй, на него теперь точно больше не позарится ни одна девица или женщина, только если она слепа, полоумна или уродливее его самого. На грязную ладонь полуэльфа из куска пергамента выкатилось несколько философских камешков, размером не больше бобовых семян и алхимический грифель.

— О-о-о! — не удержался Горознай от возгласа.

Философскими камнями он и его учитель Бодан Змеелюб пользовались редко. Камни быстро таяли и имели массу побочных эффектов. Камнями пользовались мастера более низкого ранга или ученики. Мастера предпочитали закалённые особым образом медальоны. Правда, в редких случаях, философский камень являлся лучшим средством. Главным недостатком и, не самым лучшим, являлось то, что камни таяли и порой оставляли на теле алхимика неприглядные сферические шрамы. К счастью, шрамы на его теле заживали без следа. Это одно из малочисленных преимуществ его кровосмесительного происхождения.

Мишель снова пожалел и припомнил свой украденный медальон.

— Славненько, будет чем заняться… — засмеялся Горознай себе под нос. Притом получилось у него это на редкость гадко. Нет, он точно скоро станет земляным эльфом. Даже земляной эльф и то смеялся приятнее.

— Ну что, похулиганим немного!

Он внимательно рассмотрел камни. От их цвета и состава породы зависели способности камней к преобразованию материи. Мишель разложил камни на лавке, вспоминая о способе их применения. Сил у него оставалось немного. Горознай не ел почти неделю, пил грязную воду и терпел постоянные побои. Удивительно, как он ещё мог передвигать ноги, о чём-то думать. Сомнений не осталось, первым алхимик взялся за камень-целитель. Без медальона он мог вызвать нужную алхимическую реакцию только начертив особую последовательность, алхимических символов на полу. Он встал на колени и принялся за работу. Хорошо, что учитель Бодан не жалел розг на его спину, когда в детстве маленький Мишель неверно, или криво чертил знаки на пергаменте. Теперь, спустя много лет, в темноте, не видя почти ничего, Мишель чертил знаки без ошибок. Мысли его прерывались мечтами о чистой воде, душистом мыле и тёплой ванне. Вот тогда из земляного эльфа он превратиться… не в принца конечно, но на человека похож будет намного больше, чем сейчас. «Моя вечномолодая матушка, как бы ты, должно быть, огорчилась, застав своё дитя в эту минуту. Матушка, как мне, твоему «живому проклятью» не хватает твоих ласковых объятий!» — подумал с горечью Мишель Горознай, стиснул зубы и продолжил чертить грифелем алхимические знаки на полу.

 

Пасс 2

Когда Сандрин снова вернули в свою комнату, она принялась бегать по ней из угла в угол и думать, как, и куда ей деваться. В памяти стояло лицо каменного отца и прозрачные саркофаги с сестрой и братом. Время тянулось невыносимо долго, вот уже вечер принёс с собой темноту осени и ночи. А девушка всё ещё металась в свовей комнате, ставшей ей тюрьмой. Она достала из-под подушки кинжал Мэг. Может ей стоит задуматься над словами Эолит…

Запор на входной двери щёлкнул. Пленница вздрогнула и спрятала кинжал обратно под подушку. В комнату вошла Эолит. Сегодня эльфийская девочка обрядилась в плащ. Серый старый плащ. Странно ходить в плаще по замку, словно с потолка может пойти дождь. Хотя замок превратили в такую мерзостную канаву, что Ласточка не удивилась и тому, что с потолка польются помои, или повалятся жабы. Большую часть лица эльфийки закрывал просторный капюшон.

— Ты рано пришла сегодня, что случилось? — Сандрин мысленно ругала себя за то, что не могла совладать с желанием жить. К тому же эльфийка немного напугала её.

— Мы уходим отсюда, собирайся, — ответила девочка чужим низким голосом.

— Ты кто? Как попала сюда? Где Эолит? — удивилась и одновременно рассердилась Сандрин.

Незнакомка приложила острый палец к губам, зашипела как дикая лиса во время гона.

— Я ликия, слышала о таких? Эльфийская глупыха рядом со своей хозяйкой Мэг. Стучит зубами от страха так, что отсюда слышно. Боится, что Мэг заметит пропажу кинжала. Девчонка, есть девчонка!

Сандрин хотела подойти ближе, но создание показала жестом, что этого не стоит делать.

— Меня прислал Робин Ищейка. Зови меня Маргаритка. Шавка Дори спит и спит не одна, — ликия посмеялась, — Думает, что этого никто не заметил. Чего пялишься на меня?

— Думаю, стоит ли тебе доверять. Покажи своё лицо — с подозрением попросила девушка.

— Моё лицо ни о чём тебе не расскажет, настоящего лица ты всё равно не увидишь. Настоящее лицо ликии показывают только близким.

Маргаритка скинула капюшон. У существа было лицо, Эолит. Выдавали ликию лиловые глаза, без зрачков, мелкие морщинки в уголках губ и конечно низкий голос.

— Понятно, у тебя есть план как выбраться отсюда? — ответила Сандрин, которой на самом деле ничего понятно не было.

Маргаритка отвязала от пояса увесистый мешочек и достала пузырёк с синей жидкостью.

— Есть.

— Что это такое?

— Меняю на кинжал Мэг и временное спокойствие этой дурочки Эолит.

— Какой кинжал? — Сандрин сделала удивлённое лицо. Расставаться с единственным оружием девушке не хотелось.

— Меня не проведёшь. Давай сюда эту железяку, пока хозяйка не спохватилась и не выпустила Эолит кишки. Живо-живо! — Маргаритка протянула руку и поманила пальцем.

— Разве это кинжал Мэг? Не знала…

— Да, конечно. Конечно не знала! — с иронией ответила ликия.

Сандрин покраснела, достала кинжал из-под подушки и, после некоторого колебания, протянула ликии.

Маргаритка взяла кинжал, поставила ногу на стул и, задрав подол платья, спрятала кинжал в чулок.

— Тут его никто не найдёт, до поры до времени. А если и найдёт, то вместе со смертью. — она сдержано улыбнулась. Подошла вплотную к девчонке и достав пузырёк с жидкостью, схватила её за ошейник и придвинула к себе.

— Эй, полегче, что ты хочешь сделать? — Сандрин вырвалась из её холодных и липких рук.

— О, кажется кто-то хочет оставить это украшение себе! — ткнула пальцем на тиросский ошейник ликия.

Сандрин свела брови:

— Не издевайся, у меня от него кожа слезает и волдыри. Ужасная вещь! — обиженно ответила Ласточка, вспоминая как ошейник раскаливался при попытке колдовать.

Маргаритка села на туалетный столик рядом с кроватью и командным голосом приказала:

— Тогда подойди ближе и придержи свой острый язык.

Сандрин подошла к Маргаритке скинула котту, развязала лямку на шивороте нижней рубахи оголила шею и плечи, чтобы ткань не мешала снимать ошейник. Маргаритка заметила свежий зашитый шрам на плече Ласточки.

— Узнаю шов мастера Горозная. Этот хитрец, успел перештопать и перелечить почти всех агентов леоской жандармерии. Робин так просто не отпускает от себя полезных людей и нелюдей. Он что видел тебя без одежды? — последний вопрос прозвучал с насмешкой.

— Давай своё снадобье! — рассердилась Сандрин и попыталась выхватить пузырёк.

Ликия ловко вывернулась из её пальцев.

— Нет, навредишь себе, а Робин с меня потом шкуру спустит. У тебя такая нежная кожа. Позволь, я сама.

Она чуть приоткрыла пробку пузырька и нанесла несколько капель на железо ошейника. Ошейник задымился, зашипел и завонял гарью. От этого запаха Сандрин ощутила горечь на языке. Ликия нанесла жидкость с другого края ошейника. Комната Сандрин вся наполнилась горькой вонью.

— Какой кошмар, я сейчас с ума сойду от этой вони! — жаловалась юная леди.

— Терпи, девочка, и твоё терпение будет щедро вознаграждено.

Металл ошейника, под воздействием жидкости, стал крошится. Маргаритка без труда сняла ошейник. Сандрин вздохнула с облегчением и отшвырнула остатки ошейника. Они ударились с гулом о стену. Сандрин поправила одежду и вздохнула с облегчением.

— Не шуми, — прошипела на неё Маргаритка. — Ты не так сильна без амулетов и после тиросского ошейника. Сила восстанавливается до нескольких часов, к тому же, с тобой под одной крышей немало врагов. Помни об этом и не будь самонадеянной дурочкой.

— Я не дурочка.

— Да, посмотрим.

Ликия достала из-за пазухи погнутый клейнод её матери, завёрнутый в тряпку.

— Держи, вдруг сгодится. Это штука найдена среди хлама волшебной башни. Нашёл один проходимец из дворни маркиза и продал мне. Не мало пришлось бы уплатить, не пригрози я, что нажалуюсь на его алхимику маркиза. Нико выискивал в баше всё волшебное, но, похоже, не за всем уследил… Это, кажется, сплав золота и ещё чего-то… — проанализировала агентесса.

— Может и сгодится куда… — Садрин сунула железяку в карман. Карманы, особенно тайные, всегда на её платьях и одежде пришивались в немалом количестве. Её портниха всегда умудрялась нашить их так, чтобы они были незаметны и не портили внешний вид платья. Она вдруг почувствовала действие медальона и немного напугалась. Потом решила задать давно мучивший её вопрос.

— Тот человек, которого сегодня утром на кол посадили, он был агентом?

— Нет, он был дураком. Этот человек невиновен, — ответила Маргаритка.

— Как это?

— Таракату нужен был козёл отпущения — он его получил!

— Его подставили?

— Ложно обвинили. Можно сказать, он просто кому-то не понравился.

Дверь с гулом распахнулась. Сандрин вздрогнула.

— Шо те происходит? — услышали они злобный возглас Дори, — Шо те происходит, я говорю? Только я придремнула, понимаешь, а они тута посиделки устроили.

Сандрин на мгновение оторопела. Но потом в ней закипела жажда мести. Маргаритка стала похожа на Эолит, как две капли воды. Агентесса не реагировала на слова надзирательницы. Она замерла и стояла не шелохнувшись. Шавка Дори схватила ликию за ухо, которое стало вдруг таким же острым как у эльфа и вывернула его. — Я те уши то повыдеру. Растрёпа лесная, топай живо до кухни и принеси мне чего-нибудь пожевать. Видишь, тётенька в плохом настроении.

— Бегу и падаю, госпожа, — прохрипела низким голосом Эолит.

— Чё? — взгляд надзирательницы остановился на лежавших на полу частях ошейника.

Ласточка размяла руки, живо прошептала заклинание. У Дори вспыхнули красным пламенем сапоги.

— А-а-а, — завопила надзирательница и запрыгала высоко, задирая ноги.

Поддельная Эолит превратилась почти в точную копию Дори и оглушила надзирательницу по голове точным, но отработанным ударом кулака. Потом сбросила плащ и потушила загоревшиеся сапоги.

— С ума сошла, хочешь, чтобы сюда вся стража примчалась. Эх ты, волшебница!

Маргаритка сняла с себя ремень, связала руки надзирательницы и сделала кляп из тряпья, которое нашла в сундуке Сандрин. Благо тряпья у девиц в сундуках всегда навалом хранится. Они с трудом доволокли надзирательницу до постели и накрыли одеялом. В комнату ворвался один из стражей. Сандрин успела сделаться невидимой. Ох как она давно этого не делала… Правда, после тиросского ошейника, сделать этот привычный для неё трюк, оказалось очень трудно.

— Что за вопли, чем здесь воняет? — спросил сердито воин. Маргаритка принялась за роль Дори с энтузиазмом.

— Та ничего, дивчина бесилася, — заулыбалась поддельная надзирательница и кончиком сапога затолкала остатки ошейника под кровать. — Теперь спит.

Хмурый вид стража не обещал ничего хорошего и радостного. Кажется, он не поверил. Подошёл к постели Садрин и резким движением сдёрнул одеяло и увидел ещё одну Дори с кляпом во рту. Лицо его забагровело, он схватился за оружие и открыл рот, чтобы что-то сказать, но не успел. Невидимая девчонка толкнула его пинком сзади, а поддельная Дори нанесла точный удар по голове сваливший стража точно так же, как и надзирательницу. Агентесса быстро связала мужика остатками тряпья из сундука. Дамы еле смогли затолкать грузное и сильное тело мужика под кровать. Места там хватило бы ещё для пары стражей. Юная волшебница вновь появилась в поле зрения с выпученными от удивления глазами.

— Неплохой удар! Где такому учат? Мне бы пригодился.

— Волшебнице такие вещи ни к чему, — сказала Маргаритка, вытерев рукавом, выступивший на лбу пот. — Волшебница не должна марать руки по таким пустякам.

— Да какая из меня волшебница. Если бы я была волшебница!

— Не прибедняйся!

Они сдержанно улыбнулись друг другу. Сандрин дивилась отчаянности и ловкости ликии и начинала испытывать к ней некоторую симпатию. Всё было сделано тихо, быстро и без суеты. Словно по отработанной схеме.

— Мда, вот это мастерство, — дивилась Ласточка.

— Да ладно… — будь то застеснялась вдруг ликия и замахала на неё.

Заговорщицы вышли в коридор.

— Не трать сейчас Силу попусту. Сделаем вид что я веду тебя к герцогу, так скажем, на личную беседу перед сном… Да не беги радостно, сопротивляйся получше, но не усердствуй. Без ошейника ты теперь можешь меня искалечить, случайно… да и шум лишний ни к чему, — улыбнулась Дори, подмигнув лиловым глазом. Поддельная надзирательница оказалась немного ниже ростом оригинала, выглядела стройнее и старше на десяток лет.

— Ты ещё уродливее, чем эта бандитка. Тебя точно раскроют, — оценила её со стороны Сандрин.

— Не успеют, — ответила ликия, накинула на лицо капюшон и пихнула вперёд Сандрин, — Пошли искать твою сестру и брата. Кажется, они в темнице.

— Кажется да… — вспоминала Сандрин визит в тёмную комнату где находились саркофаги.

Они вышли в коридор, осмотрелись, прошли вдоль него до лестницы. Сандрин заметила, что и со стен коридора сняли все портреты её предков. Ей снова стало грустно. Навстречу им шёл главный страж. Он совершал обход постов. Маргаритка схватила Ласточку под руку и пихнула вперёд. Санрин неподдельно вскрикнула от боли.

— Поосторожнее пихайся, — проворчала юная волшебница. Сандрин не терпелось добраться до брата с сестрой. Её охватывал страх вперемешку с азартом.

— Неженка, — проворчала Магаритка. — Но смелая неженка.

— А ну те, пошла живее… — пихнула она девушку снова, когда они подошли к стражу.

— Куда это вы, на ночь глядя? — осведомился главный страж с выпученными как у жабы глазами. — Господа давно спят.

— Куды, знамо куды, вот к герцогу веду, на личный, так сказать, разговор. Чего он только в ней нашёл-то. Ни кожи, ни рожи, кости торчат, а ещё она зубами скрипит по ночам. Не иначе у девицы глисты.

Страж засмеялся.

Каблук Сандрин больно саданул по ноге ликии. Она дёрнула пленницу за руку.

— Я вот тебе покажу, как вредить!

— Позволь проводить тебя, красота ты наша, — предложил главный страж-жаба. — Господа развлекаются, а мы чем хуже? — рука стража легла на зад агентессы.

— Не нать мне твоей любови! От твоих любовей у меня сыпь по всему телу. Даже на лице. А ну кыш с пути, чахотка! Нету настроения сегодня. — пихнула его Маргаритка.

Страж вылупил, и без того выпученные глаза, и отпрянул. Дамочки живо зашевелили ногами. Сандрин попутно успела прошептать что-то под нос. Жапоподобный страж споткнулся на ровном месте, заругался, плюнул и пошёл дальше по своим делам.

Пленница и агентесса живо помчались к лестнице оглядываясь по сторонам.

— Ты что творишь? — сердилась Маргаритка. — Чуть ногу мне не оторвала.

— Ничего, — сделала невинное лицо Ласточка, — Зато кто-то сказал, что у меня глисты!

Сандрин ощутила долгожданный прилив сил, действие заговорённого ошейника отступало, сделалась невидимой. Они без проблем прошли по коридору мимо стражи, дежурившей там. Кто заподозрит надзирательницу, идущую по каким-то делам. Перед тем как выйти на улицу, перед самой дверью, ликия снова сменила свой внешний образ и стала копией Мэг.

— Ты пойдёшь в темницу, а я пойду помогать твоей подружке Эолит.

— Ты спасёшь её!

— Да. Вы уйдёте через тайный ход. Ты знаешь где тайный ход?

— О да, знаю.

— Славно, в разрушенной деревушке Родерика, неподалёку от старого тракта, я припрятала в развалинах дома у дороги лошадей и кое-какие вещи. Запомнила?

— Да.

— Передавай привет мэтру Горознаю. Теперь иди, прощаться не стану, плохая примета… — грозно сказала ликия и вытолкнула невидимую юную леди за дверь дома.

 

Пасс 3

Мишель сжал в пальцах философский камень и встал в начертанный им круг. В камере на мгновение стало светло словно, в погожее летнее утро. Раны, отеки и синяки на его теле престали болеть. Горознай почувствовал себя почти обновлённым. В камеру ввалилась стражи с дубинами. Полуэльф звонко захохотал.

— Попались, голубчики!

Выхватил из кармана камень «Пожиратель времени», зажал в ладони. Этот камень затормаживал течение времени на ограниченом пространстве.

Глазами стражей это выглядело так: узник, за доли секунды, оказался у них за спинами, столкнул стражей лбами, забрал оружие, стащил у Громилы ключи с пояса и, заперев за собой дверь, удрал в коридор. Кандалы пленника оказались странным образом на ногах стражей, приковав их к друг другу.

Смотровое окошко на двери камеры приоткрылось и в нём показалось довольное лицо полуэльфа.

— Спасибо за гостеприимство, господа, но оно мне надоело!

— Стой, ублюдок, стой, что это ты задумал? — закричал Громила, потрясая все ещё оставшейся в его руках дубиной.

— Выберусь отсюда — кишки выпущу! — грозился Вонючка, дёргая Громилу за кандалы.

Окошко со звоном закрылось.

— Сначала, остановите меня! — раздалось им в ответ со смехом.

Мишель заполучил целую связку ключей. И, похоже, среди них находились ключи не только от камер. Свобода о как же ты прекрасна! Горознай достал кусок подброшенного ему пергамента и поднеся к жировому светильнику на столе охраны внимательно изучил схему замка, начертанную чьей-то неумелой рукой. Из камеры доносились крики, угрозы и отборная брань. Дверь ходила ходуном от ударов дубинами. Мастера это нисколько не смутило. Стражей в темнице дежурило всего двое. Стены толстые и никто до утра их не хватится. Пленников, кроме него, здесь вообще не было. Странно куда подевались остальные? Он обыскал пожитки стражей. Его добычей стал дырявый тёплый плащ, кусок вяленого мяса и две кружки эля, которые он распил, тут не отходя от стола. Притом пил быстро и сразу из обеих кружек одновременно. Попав в пустой желудок, хмель быстро ударил в голову. Разомлев немного, мастер нащупал в кармане следующий философский камень. Требовалось снова начертить символы на полу, без коих камень действовать не станет. Шатаясь на тонких ногах и икая, Мишель опустился на колени и, крепко сжимая остатки алхимического грифеля, принялся за кропотливый труд. При этом приятно подметив, что даже немного опьянев, знаки чертил ровно и чётко. «О Сцина, спасибо тебя за учителя, не жалевшего мой нежный зад!» — благодарил он мысленно свою любимую богиню.

— Мишель, Мишель! — услышал он знакомый голос Ласточки и чуть было не лишился чувств, думая, что сошёл с ума. Но когда перед ним появилась светловолосая дочь графа Эдварда и вцепилась в его грязную вонючую робу. Учитель обнял Сандрин и долго не мог отпустить от себя, прижался щекой к её белокурой кудрявой голове, еле сдержав рвущиеся наружу слёзы, и ощущая запах её волос.

— Ты раздавишь меня, Мишель! — проворчала юная леди.

— Как ты сюда попала?! — обрёл, наконец, способность говорить по-человечески полуэльф.

Садрин подняла на его взгляд:

— Мне помогла ликия Маргаритка, она пошла вызволять Эолит. А нам нужно найти Артура и Анну. И бежать!

— Старушка, Марго, кто же ещё! Теперь я должен ей по гроб жизни. Анна и Артур здесь?

— Да, кажется недалеко от того места, где ты испытывал на мне свой эликсир.

— О да, я хорошо теперь в пыточную дорогу запомнил… Пошли. — с иронией усмехнулся полуэльф.

Они быстро прошли вглубь темницы.

 

Пасс 4

Садрин помчалась в пыточную. Она никогда не думала, что так будет желать попасть туда. Мишель, осматриваясь и прислушиваясь, следовал за ней. Пахло от мэтра ужасно. Длинные чёрные волосы скатались в сосульки. В пыточной комнате тлел очаг. Даже казалось немного уютно. Ощущение уюта нарушали цепи и щипцы для удаления зубов и ногтей. Кроме того, здесь появились две совершенно новые двери. Похоже новым хозяевам замка подземелья графа Кордейн показались тесными.

— Так, вот в эту дверь, я уже заходил, — заключил учёный, нервно поправляя ворот грязной рубахи выставлявшийся из-под робы, — Там сидит инкуб и туда я больше точно не собираюсь…

— Тогда, остаётся эта дверь — ответила Сандрин, — Может, к ней подойдут ключи, что вы стащили у стражей

Мишель пожал плечами и принялся вставлять в замочную скважину ключи по порядку. Когда не подошёл ни один из ключей он занервничал и принялся заново перебирать ключи на связке.

— Дайте я попробую, мэтр — заворчала на него Ласточка и дёрнула двери за ручку. Дверь без труда отворилась сама. — Мда, а вот так вы не пробовали, мэтр?

Сандрин иногда поражалась как могло в этом человеке сочетаться ум и такая рассеяность!

Горознай выругался, Сандрин сотворила огонёк, и они вошли внутрь мрачной комнаты. Свет подрагивающего на ладони юной волшебницы огонька выхватил из мрака очертания прозрачных саркофагов и статуи графа Эдварда. Мишель бросился к саркофагу Анны и попытался сдвинуть крышку.

— Скорее Сандрин, помоги мне.

Они вместе навалились на крышку. Крышка упала и раскололась пополам, наделав не мало шума. Мишель принялся за крышку на саркофаге Артура. Сандрин притронулась к щеке сестры, она была пугающе холодной и белой. Дверь в комнату открылась и на пороге появился человек.

— Так-так, кто это у нас здесь шумит?! — услышали они знакомый голос и замерли.

Свет огонька выхватил из тьмы светлые волосы Себастьяна Рамерсета. Неизвестно зачем он сюда пришёл среди ночи? Ласточка похолодела. Клейнод матери завибрировал в её кармане, в воздухе завитали сгустки энергии. Мишель схватил Сандрин за руку и спрятал за свою спину.

— Господа, вы надеялись убежать? А я часто здесь бываю по ночам. Люблю такие места. К тому же я присматривал место ещё для одной сущности. Так-так… — Себастьян взялся за свой магический перстень и медленно повернул его, — Нужно было сразу тебя приструнить, Сандрин, как Мэг. Тебе ведь сильно дороги твои родные, тебе дорог даже этот остроухий ублюдок?

— Да дорог и я не Мэг! — ответила Ласточка.

— Чем же ты лучше её? — Себастьян медленно приближался к ним. — Давай выясним это.

— Не подходи! — предупредил Мишель Горознай.

— А, мэтр Горознай, хороший алхимик и никакой волшебник, который дерзко учит потомков Даира. — Над Себастьяном заходили всполохи энергии, синий туман подкрадывался к их ногам и к саркофагам с братом и сестрой. — Я помню каждый день, проведённый в Леоской тюрьме из-за вас, мэтр!

— Я тоже помню… помню, как инквизиция подвергла меня допросу с пристрастием, как меня калечили в той же тюрьме, по вашему наговору, — не уступил мастер.

Рамерсет повёл рукой с перстнем в сторону, сделав плавный пас. Но пасс оказался совсем не танцевальным, хоть и таким же изящным. Горозная сбило с ног. Он упал и задёргался в странном припадке. На лице мэтра выступили синие жилы он выгнулся в дугу и застонал.

— Я переломаю ублюдку все кости: сначала ноги, потом ребра. Мне не нужна дыба, как инквизиции. Никто и никогда не узнает рецепта того эликсира, что исцеляет одержимость. Но мне, мэтр, ты рано или поздно всё расскажшь… — Себастьян подошёл к пленникам. — Отойди, Садрин, и не мешай!

— Нет.

Садрин решительно встала на пути Себастьяна. Её переполняло гнев и негодование. Слишком много хотел этот чернокнижник, слишком много желал у неё отнять… Она не отдаст! Ласточка почувствовала ка внутри её снова вспыхнул невидимый и неведомый огонь. Огонь, которым она неизвестно как, воспламеняла свои волшебные стрелы. Вместе с гневом пробуждалась в ней ранее не ведомая Сила. Дар завещанный её предками. Клейнод матери завибрировал сильнее. Она достала его из кармана и одела на шею. Пусть он погнут и поруган врагами, но будет служить ей. Аура Ласточки засветилась так ярок, что Себастьян прикрыл глаза ладонью. В зрачках девочки заплясали языки белого пламени.

— Я, не Мэг! — прокричала она. — Я Ласточка, не признающая неволи!

Сандрин не знала, что делать. Не умела толком колдовать. Она лишь вспомнила одно единственное заклинание Святого огня. То, что, по заверению в инструкции Мишеля Горозная, написанной его аккуратным подчерком, маг должен произносить лишь при наличии амулета. Ласточка сконцентрировалась, собрала всю Силу где-то в области сердца, где она пульсировала вместе с каждым ударом сердца, и чётко произнесла заклинание вслух. Клейнод звякнул. Чернокнижник издал дикий крик, огненная волна смела его с ног.

Садрин не сразу поняла, что произошло. Она увидела, как Рамерсает лежит на боку, дико вопил, дымился и дёргал ногами. Его кожа стала коричневого цвета, а светлые волосы обгорели.

Мишель приходил в себя. Сандрин помогла ему подняться на ноги.

— Вставай, Мишель, помнишь, я обещала комиссару Робину тебя защищать, — напомнила она учителю.

— Помню, моя Ласточка, — ответил юноша и нежно взял её за руку.

Сандрин вцепилась в него и обняла.

— Теперь ты пытаешься задушить меня, — ласково проворчал Мишель, склонившись к ней и с большим желанием подставив свою шею под объятья девушки. — Да и Рамерсет был прав, от меня смердит.

— Плевать! — ответила Сандрин и поцеловала его.

Мишель взял её за плечи, остановил и помотал головой. Сандрин покраснела от стыда и отпрянула от алхимика. Она без объяснений поняла, что совершила глупость. Сейчас не время для нежностей!

Мастер подошёл к Рамерсету, стянул с него перстень и медальон. Потом обыскал одежду и вытянул из-за пазухи чернокнижника трепыхающийся замшевый мешочек и книгу в чёрном переплёте.

— А вот теперь, тебе точно конец, Себастьян, — сказал он чернокнижнику и пихнул сапогом. Себастьян Рамерсет заскулил как побитый пёс.

— Это я сделала, я победила Рамерсета? — не могла поверить Ласточка.

— Тебе просто повезло… — ответил ей мастер алхимии. — Он не ожидал от тебя такой прыти, Сандрин. Повезло и мне…

Они отодвинули крышку с саркофага Артура. Мишель приподнял мальчишку, начал растирать и прислушиваться к его дыханию.

Сандрин принялась будить сестру. Она трясла её за плечо, хлопала по щекам. Наконец, Анна открыла глаза, сморщилась и спросила нависшую над ней сестру.

— Чем так воняет, Сандрин? Что я здесь делаю?

— Мной, и этим проходимцем на полу! — ответил Мишель Горознай мотнув головой в сторону Рамерсета. Его лицо немного просветлело. Он радовался, что Анна пришла в себя.

Мальчишка вдруг чихул и тоже открыл глаза.

— Поднимайся, спящий красавец! — тряхнул его Мишель и с облегчением выдохнул.

Сандрин посмотрела на статую отца. Анна и Артур, увидев каменное изваяние лорда Эдварда замерли.

— Учитель, можно расколдовать отца? Ведь мы не оставим его здесь? — спросил мальчишка и дёрнул мастера за рукав робы. Мишель вытащил мальчика из саркофага и поставил на ноги. — Не получится, Артур. Ни я, ни вы не можете такого…

Каменный граф Эдвард стоял словно живой, но был холодным чёрным камнем.

— Ни у кого не получится… граф Эдвард мёртв! Смиритесь с этим, — простонал Себастьян Рамерсет и захрипел от смеха. Артур достал деревянный меч и ткнул его в бок. Анна обняла Артура и загоревала по отцу.

— Кода ни будь, я верну свой дом и найду способ вернуть отца! — ответила Себастьяну гневно Ласточка — Найду!

— Нам нужно бежать! — поторопил учитель детей. — Пока нас снова не застукали.

— Вам не остановить нас, — простонал Рамерсет, беспомощно дёргая ногами, — Я доберусь до вас… доберусь.

Алхимик еле оттащил детей от статуи отца. Садрин цеплялась за каменные холодные руки Эдварда. Её сердце сжималась от боли и горя.

Она отошла от каменного отца.

— Возьмитесь за руки, — приказала Ласточка, — Я попробую сделать всех нас невидимыми.

Мишель взял за руки Анну и Артура. Сандрин прошептала заклинание. Их окутала синяя дымка и они исчезли.

Юные волшебники бросили чернокнижника в темнице и выбежали на улицу. Они еле узнали волшебную башню алхимика Горозная. Башня стала громоздкой с уродливой конусообразной крышей. Даже среди ночи, из трубы валил дымок и в узких окнах горел свет.

Дети и учитель тихо прокрались в дом.

— На кухню, — скомандовала Ласточка.

На кухне всё осталось по-прежнему, поварёшки, кастрюли, лужёная посуда по полкам вдоль стен. Повара не было на месте. Пахло жареным луком и пирогами. Мишель почувствовал запах еды, забыв о всякой осторожности, бросился к жареным колбаскам, подвешенным в углу кухни на специальный шест. От этого полуэльф все остальные стали снова видимыми. Он глотал колбасу не жуя, заталкивая её в рот пальцами и что-то мычал. Сандрин вспомнила что бедняга не ел много дней к ряду.

— Мэтр, нельзя сразу столько есть, — сделала замечание Анна, — Вы с ума сошли! Вам станет плохо.

— Простите, я не могу остановиться, — виновато ответил Мишель.

Одна из стен кухни заискрилась.

— Прячемся! — скомандовала Ласточка.

Горознай, как собака, схватил кусок колбасы в зубы и скрылся под столом. Дети взялись за руки и исчезли.

Сквозь стену просочился некромант Фариз Корно, вид у него был заспанный и деловой. На старом кудеснике ходила волнами рубаха до пят, а на голове болтался белый мятый колпак. «Что же им не спится-то по ночам?!» — подумала с досадой Ласточка.

Фариз, без зазрения совести, принялся лазать по кухонным полкам. Заметив колбасу, маг оживился, взялся за виток и, зажав его в зубах, хотел просочиться обратно сквозь стену.

Сандрин услышала, что Артур что-то шепнул под нос. Фариз Корно со всего маха врезался в затвердевшую перед его носом стену, отлетел от неё и повалился без чувств им под ноги.

— Арти, — прошипела на него Анна.

Они сделались видимыми. Мишель пощупал пульс некроманта.

— Готов. Кажется, он оглушил сам себя, — заключил мэтр. — Артур, сколько раз говорить, нельзя баловаться Силой! Ну это уже слишком, вам не кажется, господа волшебники!

— Нормально, — ответила, пожав плечами, Садрин, — Мирабель говорила: «По ночам жрать вредно!».

— Я теперь понимаю, почему! — почесал в затылке Мишель. Полуэльф с трудом приподнял безвольно лежавшего на полу некроманта и сделал недурной кляп из старого мешка. Все вместе они, с трудом, затолкали старика-кудесника в пустую бочку из-под солений у входа в кухню. При этом, Артур несколько раз неслучайно наступил на жиденькую бородёнку чародея.

— Арти, ты балбес… — заключила Ласточка, сердито глядя на брата. Тот сделал невинное личико. — Но иногда, ты правильный балбес!

Прямо из кухни вела лестница в погреб. Юные волшебники быстро спустились по ней и оказались среди винных бочек и подвешенных под потолком мясных туш. Сандрин снова зажгла огонёк. Артур и Анна оглядывались по сторонам. Они сюда ранее никогда не заходили.

— Так вот где твой тайный ход, Сандрин! — догадался Мишель. — Удивительно!

— Чего тут удивительного? — спросила его девушка.

— На схеме, что дала мне Маргаритка, указано совсем другое место…

— Может, она ошиблась?

— Может и ошиблась. Правда, старушка Марго, почти никогда не ошибается… Возможно, хода на самом деле два? — Мишель затеребил кончик острого уха и задумался.

Садрин нажала на чёрный камень за одной из бочек с вином. Камень щёлкнул, стена подалась, открывая низкую арку и ступени вниз.

— Я нашла этот ход случайно, очень давно, когда пряталась здесь от няни Мирабель. Услышала странные звуки за стеной и как будто почувствовала его. Потом догадалась нажать на этот камень…

— Почувствовала? — переспросил мэтр Горознай.

Огонёк задрожал в пальцах Ласточки. Она шагнула на лестницу. Анна и Артур пошли за ней. Мишель не спешил.

— Идите я догоню вас позднее, — вдруг сказал он. — Сандрин, ты хорошо знаешь дорогу и без меня.

— Вы с ума сошли, мэтр! — забеспокоилась Анна.

— У меня остался должок. Долги надо возвращать, пока кредиторы не оторвали тебе голову! — ответил мастер алхимии и нажал на чёрный камень в стене, каменные двери затворились за детьми.

 

Пасс 5

Нико приставил химере голову и почти пришил. Ночь давно спустилась на землю. Сегодня он был доволен собой. Теперь у него есть целая маленькая армия кукол. Придёт время, и он поднимет восстание против своих господ. Он покажет им где зимуют демоны и мертвяки! Он воздвигнет свою империю взойдёт на трон повелителя и насладится властью сполна. Нико обязательно заберёт у чародейки Мэг Эолит и заберёт её красивые зелёные глазки. Его императрица будет с именно такими красивыми глазами.

Перед ним лежала воистину жуткая химера из человеческих и нечеловеческих останков. На этот раз материалом для куклы послужило мускулистое тело акробата, изловленого в городе Кротос и голова волка. Может к нему попробовать пришить ветвистые рога оленя? Нет, пожалуй, достаточно и челюстей. Запах мертвечины стал для алхимика Нико привычным, как запах домашней выпечки. Не зря он начинал свою карьеру в качестве смотрителя кладбища. Хорошее место для экспериментов с трупами!

Кукольник отдал инструменты мёртвой и воскрешённой им вновь служанке Карле и устало потянулся: «Может приласкать Карлу перед сном? Нет, Нико слишком утомился от праведных дел, для дел неправедных!» Он взбрызнул мёртвое тело куклы коричневым составом из пузырька, притронулся ладонями к волчьей морде. Под ногами алхимика засветился алхимический круг. Новенькая кукла вздрогнула, открыла веки и оскалилась.

— Тише, деточка моя… — сказал своему созданию Нико и погладил его по морде — все они были в какой-то степени его детьми — снял алхимический пояс, с медной пластиной в виде трезубца и подал его Карле.

В двери лаборатории постучались.

Интересно, кто это шляется по ночам? Он резко дёрнул за ручку двери и получил удар кулаком в лицо, упал на своё зашевелившее создание. Перед ним словно вырос из тьмы мэтр Горознай и грозно улыбнулся.

Нико не успел ни опомниться, ни подняться, как снова получил недурную зуботычину и откатился в дальний угол.

— Где мой медальон? — спокойно и твёрдо спросил полуэльф.

— Мэтр Горознай, — испуганно завопил Нико и посмотрел на Карлу с алхимическим поясом в руках. Там были яды, токсины и пластина для алхимических реакций. Карла стояла как истукан. Мертвяки слушались его, но только при наличии у него пояса.

Горознай выхватил пояс у мёртвой служанки Нико.

— Как вы сюда попали? Медальон, ах медальон, он кажется вон там на столе… — затрясся Нико.

Мастер Горознай подался в сторону стола. Кукольник вспомнил об оставленном рядом с новой куклой крючковатом загнутом ножичке, схватил его и бросился на полуэльфа. Но тот оказался не таким дураком, как ему этого хотелось. Мишель увернулся от удара в спину, схватил его за руку и выбил нож. Алхимики сцепились и повалились на пол. Нико Кукольник старался дотянуться до своего пояса. Горознай крепко держал его. Наконец, полуэльф отпихнул от себя Кукольника и прыгнул, в алхимический круг, высоко поднял пояс Кукольника. Дверь в лабораторию распахнулась, в неё стали медленно входить по одному мертвяки. Сначала, пришла страшные сторожа, которые стояли неусыпно у дверей алхимика-некроманта. Потом, стали подтягиваться и другие создания Кукольника. Полуэльф без опаски смотрел на мертвяков. У него теперь была власть над ними.

— Вы догадывались когда-нибудь, что думают о вас ваши куклы Нико? — спросил Мишель.

— Я не умею читать мысли, — усмехнулся алхимик. — Разве они о чём-то вообще думают? — Нико пытался отвлечь мастера Горозная разговором и добраться до спицы, которой он сшивал куски тел своих созданий.

— Умеют, поверьте, я иногда могу угадывать мысли, — ответил Горознай, его тёмные глаза блестели в свете свечей.

Кукольник смерил на глаз расстояние до спицы. Главное быстро прыгнуть!

— Они мечтают сделать с вами то же, что вы сделали когда-то с ними! — сказал Мишель. Бляшка на алхимическом поясе Нико, который держал полуэльф, засияла. — Я разрешаю им это…

Мертвяки медленно двинулись к своему создателю. Кукла с волчьей головой оскалилась. Даже безобидная Карла зловеще посматривала на Нико.

Мишель отдал Карле пояс и приказал:

— Делайте то, что вы давно хотели с ним сделать! — он живо сгрёб в небольшой мешок некоторые склянки и порошки из алхимических шкафчиков, которые достались Нико Кукольнику от него по наследству, надел свой медальон, который он нашёл в ящике стола и направился к двери.

Кукольник прыгнул к спице и хотел заколоть ей наглого нелюдя в шею. Один из его мёртвых стражей остановил его. Мертвяки обступили Кукольника и стали тянуть его в за руки и ноги в разные стороны, растаскивая и разделяя на части. На мгновение вопль Нико Кукольника огласил стены башни. Мишель не видел этого, он плотно затворил за собой дверь лаборатории, спустился вниз по лестнице, открыл тайный ход неподалёку от двери в башни и нырнул во мрак. Зря они оставили фундамент от прежней башни Грёз!

 

Пасс 6

Рано утром Мэг Лори запрыгнула в седло и подъехала к выходу из замка Кордейн. Её лицо закрывал просторный капюшон. Служанка эльфийка Эолит сидела у неё за спиной и крепко держалась за пояс хозяйки.

— Куда это вы, госпожа, с утра пораньше? — с подозрением спросил страж у ворот.

— Себастьян Рамерсет дал мне важное поручение. Живо пропусти меня, пока я не рассердилась!

Страж убрался с её пути.

Тем временем, из окон своей спальни за собой наблюдала совсем другая Мэг Лори. Она уже оделась и причесалась сама. Как, впрочем, она делала раньше, когда у неё не было слуг. Мэг, немного повременила, потом, вышла из спальни и спустилась на нижний этаж, а оттуда во двор. Сэр Ариэль уже поджидал её там. Верный рыцарь каждое утро встречал свою даму. Сегодня утром Мэг Лори вдруг ощутила странную лёгкость. Ей даже стало намного лучше, чем раньше.

Стража у ворот вытаращила на чародейку глаза.

— Госпожа, вы же недавно отправились по какому-то поручению виконта? — сообщил ей страж, который сам лично провожал другую Мэг за ворота замка.

— Я? Вы ошиблись. Где виконт Рамерсет, пойду лично у него спрошу.

— Ваша Милость, в темнице, просили его не беспокоить по пустякам.

— Нет, всё-таки спрошу у него, по какому такому заданию я поехала утром? — она мотнула головой рыцарю Ариэлю и они вместе пошли в темницу.

Внутри темницы стоял затхлый запах гари. Стражи не было на своём месте.

— Странно, сэр Ариэль.

Рыцарь пожал плечами. За дверью камеры, в которой когда-то сидел полуэльф, раздались крики.

— Госпожа, выпустите нас отсюда — кричал Вонюка.

Ариэль подался к двери камеры.

— Не торопись, — остановила его чародейка. Они прошли дальше до пыточной. Одна из дверей оказалась чуть приоткрыта. Из неё выполз еле живой обезображенный виконт Рамерсет. Его волосы сгорели почти полность а кожа на лице покрылась волдырями.

— Что случилось, учитель? — спросила Мэг виконта.

Себастьян грозно заревел и сжал кулаки:

— Это всё та белобрысая девица. Это она! Ласточка, Солнечная дева! Найди её и убей. Найди её Мэг. А то… — он попытался нащупать пальцами мешочек. — Демон!

— Я здесь, — отозвалась Мэг.

Она прислушалась, не идёт ли кто по коридору и обыскала Рамерсета. Потом отошла в сторону и поманила к себе пальцем рыцаря Ариэля.

— Мой учитель был убит мастером Мишелем Горознаем. Сообщите об этом герцогу Таракату и Маркизу Харту. Я отправляюсь на поиски Эолит и этого преступника.

— Мэг, я же ещё жив! — окликнул её Рамерсет. Он дёргал кривыми обгоревшими ногами.

Мэг Лори указала своему верному рыцарю взглядом на виконта Рамерсета.

— Ариэль… приберись.

Ариэль вытащил из ножен меч.

 

Пасс 7

Сначала Мишель пробирался по пояс в воде, потом вода стала доставать ему до самого носа. Лаз похоже был очень старый. Мишель покинул замок тайнам ходом, на который указала ему ликия. Ход заканчивался пещеркой у самого края реки, неподалёку начиналось ущелье Ведьминых гор. Осенью вода ужасно прохладна. Когда мэтр выбрался на берег у него стучали от холода зубы. Он старался не выпускать из рук ценную добычу. Это были ингредиенты для эликсира «Огонь Сцины» и пульсирующий замшевый мешочек от которого зависела жизнь Мэг Лори. Мэтр расположился прямо в пещерке, на сухом и холодном каменном полу. Осталось чётко смешать в нужной пропорции ингредиенты. Он разложил баночки с порошками и составами перед собой. Смешивать на глазок будет сложно.

— Эй, парень, не учитель ли ты нашей Ласточки? — окликнул его кто-то мужским голосом.

Мишель вздрогнул и взялся за медальон. В пещерку заглядывала большая пятнистая голова фелиса Ирвина. — Она с братом и сестрой прячется у нас и просила тебя поискать.

 

Пасс 8

Мэг Лори и люди герцога Радвира Тараката рыскали по округе. Узнав о гибели Себастьяна и побеге детей и Горозная, герцог впал в бешенство. Его кара сразу нашла зад капитана стражи! Теперь бедняга сидел на колу и, по мнению Тараката, видел теперь намного больше и дальше.

Беглецы не могли далеко скрыться. Кроме чародейки Мэг и внезапно заболевшего старика некроманта Фариза Корно, сильных чародеев у Северного союза не осталось совсем. И всё из-за каких-то детей и этого полуэльфа. Даже демоны Мэг, почти всё, раздавлены вьюном Горозная или сожжены стрелами Сандрин. Было что-то необычное в этой девице. Мэг чувствовала это своей чёрной сущностью. Именно она толкала её на срочные поиски юных волшебников.

Чародейка не любила день, не любила солнце. Ей приходилось терпеть его лучи. Она ехала вместе с поисковым отрядом воинов и раздумывала, куда могли подеваться пленники. Далеко им точно не удрать. Особенно пешком.

Осень подходила к завершению. Черные голые ветви деревьев и кустов топорщились к верху. Мокрая листва каждое утро покрывалась инеем. Лужи и канавы покрылись беловатым ледком. Скоро выпадет первый снег, такой же белый и невинный, как выпадал когда-то в городе Леосе, на улице Чародеев.

Мэг почувствовала действие волшебной Силы неподалёку. Прямо на дорогу перед её отрядом выскочила большая пятнистая рысь, на спине которой сидел ушастый мальчишка с деревянным мечом.

— Вот он, я! — крикнул Артур, сын графа Кордейна и помчался верхом на рыси прочь.

Люди Тараката бросились догонять фелиса с мальчишкой на спине. Но Мэг мальчишка не заинтересовал. Её тянуло в чащу, рядом с дорогой. Она отстала от отряда и поехала туда.

— Мэгги, — послышался знакомый певучий голос полуэльфа Леоноля, среди уже голых ветвей деревьев и кустов, — я жду тебя.

Чародейка пришпорила коня и помчалась по направлению голоса:

— Стой, стой, гадёныш. Ты от меня не улизнёшь!

Она удалялась всё дальше и дальше от своего отряда. Впереди снова и снова раздавался насмешливы голос полуэльфа.

— Мэгги, — голос Лягушонка словно разносился повсюду, от деревьев, кустов и даже листьев. Словно жил в каждой ветоши и травинке этого леса. — Мэгги.

Большая пятнистая кошка одним прыжком выбила чародейку из седла. Мэг с хрустом упала в кусты. Она схватилась за свой сапфир и хотела крикнуть заклятье. Горознай спрыгнул с ветви ближайшего дерева и взялся за медальон.

— Не дёргайся Мэгги.

— Хочешь убить меня, ублюдок!

— Нет, хочу изгнать того, кто сидит в тебе.

Из соседних кустов. К ней вышла леди Сандрин. Она смотрела на Мэг к некоторым сожалением и жалостью. Пружинки её светлых волос цеплялись за голые ветви куста. Ветер трепал подол тёплого шерстяное платья Ласточки. Молодой фелис уселся у её ног.

— Раньше, я мечтала о свободе, мечтала о том, что покину эти места и уеду подальше от тех, кого на самом деле любила. Я была глупой наивной девочкой… — изогнутый медальон на шее Ласточки заискрился, наполняя солнечным светом всё вокруг. От этого света заискрился осенний иней на стволах деревьев, жухлой листве и даже на скованной холодом земле. Вокруг угловатой девушки появился мерцающий жёлтый ореол. — Теперь я поняла. Вернее, ты и те, другие, научили меня на горьком опыте — по-настоящему свободен лишь тот, кто живёт и поступает, по совести! Поступает вопреки всему. Кто не боится сопротивляться злу, живущему порой даже у нас внутри.

Мэг еле поднялась на ноги. Её тело наполнилось болью, и она схватилась за сапфир и крикнула заклятье. Над головами Сандрин и Горозная стал разрастанья серый купол.

— Всё это, я делала ради спасения Олива… Вы не жили так, как жила я! Вы не испытывали бедности, вас не обманывали и не презирали только потому, что на ваших ногах нет сапог. Не вытирали ноги, не плевали унижая в лицо, не заставляли есть горькую кашу.

Вскоре за спиной чародейки открылся портал. Мэг решила биться с врагами до последнего демона. Демоны вылезали по очереди и окружали Солнечную деву и её друзей. Но свечение от ауры девочки останавливало тварей. Демонов у Мэг Лори осталось не более семи. В глазах Ласточки вспыхнуло белое пламя. Она чётко произнесла лишь одно едиственое заклинание. Демоны вспыхнули таким же белым пламенем, что плясало в её зрачках.

Мишель вытащил из-за пазухи пульсирующий мешочек и резко сжал в пальцах. Мэг упала на колени, содрогаясь от боли.

— Это, я нашёл у Рамерсета, — сказал Мишель Горознай — Вот его благодарность за твои злодейства. Он убил бы тебя при случае без труда!

Фелис Лили прыгнула на чародейку и крепко прижала её лапами к земле. Мишель достал из кармана робы эликсир, сияющий жёлто-красными бликами.

— Пей! — приказал он Мэг и силой вливая эликсир ей в рот. Потом открыл пульсирующий замшевый мешочек.

Из него вышла белое облачко…

…Спустя время Мэг проснулась от тёплого прикосновения и это прикосновение теперь не принесло ей боли. Над ней стоял верный рыцарь Ариэль и пытался привести девушку в чувства. Вокруг лежали останки черных тварей. Когда она успела заснуть? Что с ней приключилось?

Солнечная дева, алхимик и фелисы оставили её и ушли прочь. Мэгги приложила руку к груди, ощутила, как бьётся сердце, и заплакала. Потом, взглянула на сапфир. Сапфир, остался сапфиром! Лицо мальчика Олива, отражавшееся в нём, улыбалось.

— Что с вами случилось, госпожа Мэг? — спросил сэр Ариэль.

— Я вернулась.

— Откуда? Вы всё время были здесь.

— Ариэль, тогда увези меня отсюда. Мне нужно бежать!

Рыцарь поднял её на ноги отряхнул от листвы. Мэгги вцепилась в него обняла, ощущая тепло, и поцеловала. Его губы ответили на её поцелуй. Ариэль посадил Мэг Лори на своего коня:

— С тобой, Мэг, я убегу хоть на край этой Вселенной!

 

Пасс 9

Полуэльф вёл леди Ласточку только ему одному ведомыми лесными тропами. Артур и Анна тоже не отставали. Мальчишка здорово повеселился, удирая на спине Ирвина от людей Таркакта. Поймать их так и смогли. Разве можно просто так словить лесного фелиса в его родном доме. Потом беглецы нашли двух коней, что припрятала для них ликия Маргаритка в разрушенной деревушке Родерика и, распрощавшись с семьёй Ирвина, отправились в путь, подальше от тех мест, где их могли схватить враги.

Артур ехал на одной лошади с Анной. Леди Анна, похоже, сильно грустила. Сандрин ехала с учителем в одном седле, держась, обнимала его за талию, припав щекой к его спине и слушала его дыхание. Он незаметно ласкал её запястье длинными пальцами. Ласточке тоже стало невыносимо грустно от того, что она уезжает всё дальше от родного дома. Вот она, новая жизнь, вот она, неизведанная ранее тропинка о которой она грезила раньше!

— Куда мы теперь, мэтр? — спросила она Мишеля.

Мишель Горознай, как обычно мило и одновременно грустно улыбнулся.

— Я отвезу вас туда, где вы встретитесь со своей судьбой. Мы отыщем Братство Ловцов, где ты, Ласточка, научишься искусству магии у действительно истинных мастеров. А там посмотрим… Зла на всех хватит! Борьба за этот светлый мир, никогда не прекращается, — ответил Мишель.

— С вами, мэтр Горознай, хоть на край света! — улыбнулась Ласточка и прижалась к нему сильнее.

* * *

…Гражданская война в Левсонии была остановлена. Замок Кордейн стал для герцога Тараката одним из роковых рубежей его борьбы за власть. Король Коул Харви подавил бунт своего брата герцога Радвира Тараката. Сильнейшие, опытные волшебники Тараката странным образом были повержены неизвестными противниками. Почти никто не знал, что произошло на самом деле и кто были эти противники. Никто не мог и представить, что дети могут так изменить историю.

КОНЕЦ

первой части