Пасс 1

Сандрин откинула край мягкого шерстяного одеяла и ощутила прохладу. Клепсидра не сияла, а значит, не было ещё и пяти часов утра. За окном стало светлее. Кремовые облака тихонечко крались по синеющему небу.

День ото дня жизнь Ласточки заметно менялась. Мастер Горознай научил её многим магическим премудростям. Но она догадывалась; чтобы стать магов в полной мере, требовалось что-то иное. Сандрин чувствовала, что её магическая Сила уменьшается после каждого заклинания и, чтобы снова вернуть её, нужно какое-то время. Некоторые заклинания и вовсе не получались. «Что же это такое, магическая Сила?» — думала юная леди каждый раз, ощущая покалывание в кончиках пальцев и мурашки на коже. Ранее Ласточка и не задумывалась о Силе вовсе, потому-как почти не пользовалась ею. В первой книге мага она вычитала, что для обретения настоящей силы необходимы артефакты или всякие специальные магические штуки. Такие вещи передавались по наследству, изготавливались на заказ или даже добывались немалой ценой. Иногда даже ценой жизни. Но магические вещи могли носить лишь опытные маги. Теперь Ласточка осознала, как многого ещё не знает. Сандрин подозревала, что мастер Горознай утаивал некоторые заклинания, опасаясь, что юные волшебники могут нанести вред себе или окружающим. В одной из магических книг, принесённых учителем, Сандрин нашла кусок пергамента с формулами из высшей белой магии. Надпись гласила «Святой огонь». Пергамент затерялся среди листов книги. «Как же учитель не заметил пергамента?» — удивилась Ласточка, зная, что алхимик, прежде чем давать книги ученикам, прочитывал их сам от корки до корки.

О сложности заклинания юная леди догадалась сразу по длине формул и причудливом сочетании в них символов. Инструкция к формулам гласила: «Убедитесь в том, что рядом с вами нет людей или легко воспламеняемых предметов. Формулу со знаком «lyk» можно использовать без амулета. При заклинании со знаком «ignis», пользуйтесь специальным амулетом. Использование заклинания без амулета может привести к самовоспламенению мага…»

Сандрин несколько дней изучала пергамент: желтоватый, гладкий, приятно шуршащий при прикосновении, от него пахло мелиссой и земляникой. Формулы были выведены чьим-то красивым ровным подчерком с причудливыми задорными закорючками. Ту формулу, которую можно было использовать без амулета, Сандрин тут же выучила наизусть. В это утро она решила сбежать в сад и, укрывшись среди яблонь, испробовать заклинание на практике.

Она оделась в свою походную одежду. Ей нравилось её носить. Бегать в штанах гораздо удобнее, чем в длинных платьях. «Почему удобную одежду испоьлзуют у нас только мужчины?» — рассуждала Сандрин каждое утро, когда служанки одевали её в женское платье, начиная с панталончиков, нижней рубашки, юбок, чулок и прочего.

Из подсвечника на столе Сандрин прихватила маслянистый огарок свечи. Этот огарок станет первым, что юная волшебница попробует воспламенить с помощью магии. Она бесшумно выскользнула в коридор, с лёгкостью сбежала по лестнице и вышла в дверь на улицу. В замке все спали, даже стража мирно посапывала, опираясь на копья. На улице оказалось прохладно и достаточно темно. Сандрин подула на ладони, съежилась и быстро помчалась к садовой дорожке. Юная леди любила осень с её золотой грустью и красивым увяданием. Туманы в начале осени всегда густы, словно небо спускается на землю, а под ногами ползут пушистые облака. А луна становится какой-то выразительной, крупной с оттенками цвета абрикоса. Вот розовые кусты в саду отцвели и пожухли. Садовник Крис заботливо укрыл их у корней соломой…

Девушка вдохнула свежий воздух и направилась к яблоням. Блёклый лунный свет падал на яблоневый сад. Сандрин подобрала на дорожке жёлтое с красными полосками ароматное яблоко, потёрла его о край рубашки и откусила кусочек. «Ну что, — решилась она, — стоит попробовать что-то серьёзное!». Сандрин расположилась рядом с яблоней на лавке. Поставила свечной огарок на скамью и, размяв пальцы, приготовилась колдовать.

На садовой дорожке появилась странная фигура в тёмном плаще. «И кому же по утрам не спится?» — подумала с досадой Сандрин и шустро спряталась за яблоню.

Фигура эта как-то слишком быстро приблизилась к лавке с огарком.

Ласточка почувствовала едкий запах гнили и, наконец, рассмотрела странную фигуру получше. Перед лавкой стояло чёрное существо с волчьей головой. А то, что она в потемках приняла за плащ, оказалось крыльями. Глаза этого создания горели в полутьме, как два красных фонарика. Существо принюхалось, прижало уши к плоской остромордой голове и двинулось в сторону яблони, за которой спряталась Сандрин. Ноги этого создания, напоминали лапы охотничьего ястреба, коих граф Эдвард любил натравливать на лис или зайцев.

В какой-то момент Ласточка подумала, что это всего-навсего страшный сон. Потрясла головой, протерла глаза. Но когда чудовище накинулась на нее, растопырив кожистые крылья, бросилась бежать. Существо взлетело и стало преследовать юную волшебницу. Сандрин слышала, как хлопали крылья над её головой. Она мчалась без оглядки.

Чудовище вцепилось лапами в плечи Сандрин и потянуло вверх. Земля ушла из-под ног и стала отдаляться. Ласточка чуть не лишилась от страха чувств. Острые когти чудовища сжали её так сильно, что девушка не могла закричать. Казалось, что чудище вот-вот раздавит её, словно надоедливое насекомое. Сандрин схватилась рукой за лапу твари и прошептала заклинание Святого огня. Это первое, что пришло ей на ум. Яркая вспышка осветила сад замка Кордейн и ослепила её, чудище разжало когти. Перед глазами всё перемешалось в единую серую массу. Дочь графа полетела вниз и приземлилась на крону яблони, потом хлопнулась в колючий розовый куст. Раздался треск от ломающихся ветвей. В ушах зазвенело.

Только теперь Садрин отчаянно закричала:

— А-а! Помогите!

Лицо, ноги, руки покрылись царапинами и занозами от шипов розовых кустов. В ушах зазвенело. К ней на выручку бежали несколько человек. Страж башни грёз Винни и несколько дозорных со стены быстро приблизились к розовому кусту, в который упала дочь лорда, и не без усилий вытащили её оттуда. Сандрин вся тряслась от страха. Зелёно-голубые глаза уставились на что-то странное, дымящееся и чёрное на садовой дорожке неподалёку.

— Что это? — спросил Винни и потёр свой припухший сизый нос кулаком.

Ответить ему никто не смог. В саду стало светлее. Разбросанные по небу обрывки облаков окрасились в золотистые, кремовые и жёлтые цвета восхода. Туман стал жиже и поднялся к кронам яблонь. Винни неуверенно подошёл к странному зверю и склонился над ним. Вскоре прибежал и хозяин замка граф Эдвард. Он первым делом убедился, что Сандрин цела и невредима. Когда Винни, рассказал ему, что он и другие стражи увидели в это утро в саду, граф нахмурился:

— Сандрин, — хрипло произнес он. — Что ты снова натворила?

Юная леди прижалась к отцу, закрыла глаза и почувствовала быстрый стук сердца. Дрожь все ещё не проходила. Внятного ответа она так дать и не могла. От пережитого дар речи покинул её.

Разгоняя полами плаща прохладный туман, от башни Грёз мчался алхимик Мишель Горознай. Вид у него оказался необычный и неприличный. Никогда и никто в замке таким его не видел. Юноша всегда одевался опрятно, а сейчас на нём колыхалась нижняя смятая рубаха, частично заправленная в штаны, на голове у полуэльфа Сандрин заметила длинный белый колпак, из-под которого, словно пакля, торчали его волосы и выставлялись острые уши. Пушистый помпончик на конце колпака прыгал перед носом. Он накинул на плечи плащ, подбитый мехом оленя. Но этот неряшливый вид придавал молодому человеку какое-то особое очарование. Он кинулся к Саднрин, ощупал её ноги и руки, убедившись, что девушка невредима, облегченно вздохнул и обнял её.

Сандрин казалось, что у неё болел каждый кусочек тела. Красные царапины на руках и ногах жгло огнём. На коже чувствовалось неприятное покалывание от заноз. Тело гудело от ушибов. На рукаве зеленой туники зияла дыра. Но всеобщее внимание слуг и солдат устремлено было на растрёпанного и нелепого алхимика.

— Что за вид, мастер Горознай? — сделал замечание граф Эдвард, сурово посмотрев на юношу.

— Простите меня, лорд Эдвард, — оправдывался алхимик, прерывисто дыша. — Всё так неожиданно случилось: Болтун примчался ко мне в спальню, растолкал, можно сказать, вытащил из постели, я напялил на себя всё, что смог найти в этот момент из одежды и помчался спасать, как мне сказали, упавшего с неба человека. Теперь вот радуюсь, что я спал в этот момент, а не на горшке сидел…

Среди серьёзных лиц солдат замелькали улыбки. Около убитого чудовища стояло несколько человек. Винни тыкал его копьём в морду. К графу прибежал весьма растерянный сенешаль Джек Матвин. Алхимик подошёл к садовой дорожке. Люди расступились в стороны, пропуская мастера ближе к странному существу.

— Никак на нас кара небесная сошла, мэтр Горознай? — спросил солдат по прозвищу Одноглазое Лихо. У этого солдата действительно хорошо видел лишь один глаз, и он всегда и во всем замечал дурные знаменья.

— Глупости, — прервал его панические домыслы Джек Матвин и принялся пятернёй зачёсывать светлые волосы со лба на затылок.

Алхимик живо подскочил к подгоревшей твари, присел, принюхался, измерил пальцами глаза, уши. Сандрин и Винни встали позади мэтра и наблюдали за его действиями. Лорд Эдвард морщился.

— Итак, мэтр Горознай, что за оказия хотела позавтракать моей дочкой? — спросил хозяин замка. — Можете сказать?

— Попробую, — полуэльф, вытер руки о край рубахи и принялся растирать пальцами виски. Его карие глаза азартно заблестели. — Вспомнил, такое создание я видел в определителе демонов.

— Где, где? — переспросила Ласточка, все ещё пытаясь сопоставить последовательность событий у себя в голове и разобраться в том, что с ней произошло, и что все это могло означать.

— Точно! Кара небесная! — убежденно добавил своё мнение Одноглазое Лихо. Остальные зеваки раскрыли рты. Джек Матвин тяжко вдохнул и снова принялся нервно теребить шевелюру. Ему, похоже, только кары небесной не хватало.

Алхимик выпрямился, подошёл ближе к графу Эдварду и его дочери, стянул с головы смешной длинный колпак:

— Есть такая книга. Я читал её лет десять назад, кажется… Ещё в библиотеке у своего учителя мэтра Бодана Змеелюба. Так и называется: «Определитель демонов от начала времен до наших дней», автор, — он задумался, вспоминая имя из тысячи уже запомненных им ранее, — доктор Альтар Светик. Точно, Альтар Светик. Удивительный, наверное, этот доктор Альтар человек.

— Как вы всё запоминаете? — снова поразилась Сандрин. Пожалуй, после того, как она грохнулась с такой высоты, ей многое придется вспоминать заново.

— Не отвлекайся, Горознай, — сделал замечание ученому лорд Кордейн, — Ты лучше вот что мне скажи — что этот демон у нас в саду забыл? И как моя дочь попала ему в лапы?

Мишель сложил руки на груди и грозно посмотрел на ученицу:

— Милорд, если бы я сам знал на это ответ. Ваша дочь каким-то чудом оказалась в ненужное время в ненужном месте и самое удивительное — смогла спалить большого, плотоядного демона! Этот демон прилетел сюда шпионить и он, скорее всего, не последний. Такие стаями водятся и питаются мясом. А кто-то слишком шустрый по утрам, вместо того чтобы спать, бегает по саду!

Сандрин хотелось провалиться сквозь землю. Она даже забыла о ссадинах, царапинах, занозах и стыдливо смотрела на… босые ноги мастера Мишеля Горозная.

— А кто-то, слишком умный, кажется, морочит мне голову! — добавил вдруг лорд Эдвард и, наклонившись, поднял с земли кусок скомканного пергамента с формулами Святого огня. Похоже, горе-волшебница выронила пергамент, когда убегала от летящего демона.

Выражение лица у алхимика стало таким же растерянным, как у только что нашкодившего маленького лорда Артура. Он выпучил на графа Эдварда карие глаза:

— Понятия не имею, как этот пергамент сюда попал!

Объяснение, похоже, графу Кордейн не понравилось. Он уставился на юношу. Лицо хозяина замка в один миг переменилось, он медленно провел сильными пальцами по каштановой бороде и бегло прочёл надписи на пергаменте. Глаза его сделались колючими, как осколки голубых льдинок на осенних лужах, после того как по ним ударили крепким сапогом.

— Вы ответите за свои делишки, уважаемый мэтр Горознай, — прошипел сенешаль Матвин, наблюдая, как граф читает пергамент.

— Чума! — вдруг злобно процедил сквозь зубы граф Кордейн, схватил Мишеля за шиворот мятой рубахи и несколько раз сильно тряхнул.

— Да, виноват! — сознался учитель, глядя прямо в глаза лорду Эдварду.

Сандрин напугалась не на шутку. Что теперь сделает отец?

Стоящие вокруг люди притихли, услышав признание алхимика Горозная. Граф Эдвард выпустил Мишеля из рук, посмотрел на своих людей, глубоко вдохнул прохладный утренний воздух:

— Всем разойтись, нечего время попусту тратить. Лихо, Винни, соберите эту падаль и тащите в башню Грёз. А ты, мэтр Горознай, следуй за мной в кабинет. Хочу сказать тебе пару ласковых слов, да таких, что твои острые эльфийские уши завянут! — проворчал лорд Кордейн и направился к дому. Мишель Горознай последовал за графом, стыдливо кутаясь в накинутый на плечи плащ и наводя своим внешним видом смущение и возмущение среди слуг, а особенно среди служанок.

Когда Сандрин наконец пришла в себя и нашла смелость посмотреть на странное крылатое существо, которое уже тащили к башне алхимика, страх сам стал отступать, а потом и вовсе появилось чувство удивления собственной Силой и способностями. До этого самого момента она бы и не подумала, что может победить огромного демона. Одновременно Ласточку одолевали грустные и тяжёлые мысли: кто знает, что теперь отец сделает с Мишелем Горознаем…

Сандрин вернулась в свою комнату, переоделась и отдала Габриэлле отсыревшую и разодранную одежду. Няня Мирабель вытаскивала занозы, промывала царапины отваром календулы и читала наставления:

— Зачем вам вся эта магия? Вы навлечёте на себя беду, как навлекла её на себя ваша матушка и умерла, — говорила каким-то печальным голосом Мирабель.

— Как это? Разве она не болела? — удивилась юная леди.

Няня Мирабель опустила взгляд и прикусила губу:

— Да, болела, но мало кто знал почему.

Садрин вцепилась в руки няни:

— Почему, почему она умерла, Мирабель?

— Это все магия, чёртова магия. Когда родился Артур, силы покинули её, сделав уязвимой для врагов. Во всяком случае, Аделина сама об этом говорила. Маги всё время ненавидят друг друга и мстят. И кто-то отомстил, кто-то наслал на неё ужасное проклятье, сжигающее жизнь изнутри. Чьё-то проклятье съело леди Аделину. Никто не смог ей помочь. После этого лорд Эдвард и слышать не желает о какой-либо магии. Он беспокоится о вас…

— Я не знала об этом, няня. Никто не говорит мне, от чего умерла мамы. Почему только сейчас, Мирабель, ты рассказала мне правду? — удивилась Сандрин.

— Лорд Эдвард не желает об этом помнить и не хочет, чтобы вы слишком много знали! — ответила няня. — Ох, не стоило мне болтать!

Ласточка опустила голову и больше ничего не спрашивала. Когда она переоделась и спустилась к завтраку в каминный зал, то ни отца, ни алхимика там не оказалось.

Сандрин даже в мыслях боялась предположить, что мог сделать отец с полуэльфом после его дерзкого непослушания.

Брат Артур и сестра Анна уже сидели за столом и понуро смотрели на неё:

— Предательница! — выпалила Анна, когда Сандрин села на соседний стул, и больно ткнула её пальцем прямо в синяк. — Что ты натворила? Почему мы все должны страдать из-за твоей безответственности и глупости?

Её старшая сестра в один миг из прекрасного лебедя превратилась в хищную орлицу. То и дело гневно сверкала голубыми глазами, шпыняла Сандрин и делала колкие замечания. Артур сидел, надувшись, словно жаба у весенней лужи, не разговаривал с Ласточкой, даже не смотрел в её сторону. Леди Сандрин, чувствуя вину, отвернулась от брата и сестры.

После завтрака она закрылась в комнате. Забралась на свою большую кровать с балдахином и бантами, обняла кота Плюша и одну из своих кукол и чуть не заплакала. Но её намеренье прервал знакомый веселый голос из зеркала, стоящего рядом с сундуком.

— Сандрин, ты здесь?

Сандрин подпрыгнула и чуть не упала с кровати. Кот зашипел и выскочил из рук.

Зеркало заволокло белой пеленой, а потом появилось лицо алхимика Мишеля Горозная. Оно казалось вытянутым, огромным, встревоженным, измученным думами. Карие, размером с яблоки глаза уставились на Ласточку. — Ты что, плачешь или в куклы играешь? Глупо, ты как ребенок!

— Дурак! — разозлилась на него леди Сандрин и отвернулась от зеркала.

Мишель в зеркале заулыбался:

— Зеркало у тебя волшебное и всего одно.

— Как вы попали сюда, в смысле в зеркало? — удивилась Ласточка и снова повернулась к учителю лицом.

— Повторяю, твоё зеркало волшебное! Как и у меня в башне.

Садрин слезла с кровати, подошла, присматриваясь к отражению учителя. Кажется, тот связался с ней из своей лаборатории. Она узнала расписанные алхимическими знаками стены, видневшиеся за спиной алхимика, услышала писк и возню фей. Значит, отец Горозная пока не выгнал и не вздернул на дыбе. Это, наверное, хорошо. А зеркало могло быть действительно волшебным, так как досталось Ласточке в наследство от матери.

— А если бы я не одета была?! — возмутилась она на внезапное появление Мишеля Грозная в её зеркале, в её спальне.

— Днём и не одета? Забавно, — явно надсмехался юноша. — Тот демон, которого ты умудрилась поджарить, появился в саду не просто так. К следующей ночи их может прилететь целый десяток, а может и больше. А берутся они, насколько мне стало известно, из чёрного путевого кристалла. Его мог припрятать недалеко от замка наведавшийся к нам не так давно некромант Фариз Корно. Днём демоны не появятся. Похоже, у нас мало времени!

Сандрин представила десяток демонов, зависших над замком Кордейн, ей стало не по себе:

— А что делать, Мишель?

— Найти кристалл в окрестностях замка и уничтожить. Но мне это не под силу одному. Я не маг, если помнишь. Твой батюшка, конечно, этого не учел и задачу по уничтожению демонов свалил на меня одного. Да я и не стал говорить ему обо всех деталях. В смысле, не стал говорить ему, что для этого нужна магия, а стало быть, кто-то из его детей, — уточнил алхимик.

Ласточка поняла, что учитель задумал что-то не совсем рассудительное и разрешённое.

— Я и так дров наломала, камин топить можно! А вы ещё и масла хотите добавить?! Вы смерти своей ищите, мэтр? Удивляюсь как вы, учитель, ещё только живы остались после встречи с моим папой.

Мишель снова заулыбался:

— Обо мне печалиться не надо, Ласточка. Просто так твой учитель ничего не говорит и не делает. Я и признался для того, чтобы убедить лорда Эдварда в необходимости вашего обучения магии. А напавший демон выглядел как очень убедительный аргумент. Эта жареная тварь, убитая тобой утром, лежит в башне и рьяно смердит. Хочется посмотреть, что у неё внутри, и избавиться от тела побыстрее. Граф, по правде говоря, почти согласился со мной насчёт обучения магии.

— Что? Быть того не может! — удивилась Ласточка.

— Я повторяю — почти… Ой, что мне выслушать пришлось! Милосердная Сцина, лучше никому не знать. Обсудим потом, если конечно… — он на некоторое время задумался, — если, конечно, лорд Эдвар не узнает о том, что я собираюсь взять его младшую дочь с собой на поиски кристалла.

Сандрин не верила своим ушам. Прежний зануда, который мучил её своими нравоучениями и странными вопросами, на этот раз перевоплотился в отчаянного авантюриста.

— Здорово, безрассудно и глупо — не похоже на вас, мэтр Горознай! Не переживайте, я никому не скажу о ваших планах.

— Много ты обо мне знаешь… Я доверяю тебе, Ласточка, и обо всём подумал заранее. Если мы не найдем кристалл, погибнет много невинных людей. Понимаешь, как это всё серьёзно? Мне известно, что ты знаешь окрестности не хуже любого разведчика графа Эдварда. Интересно, как ты сбегаешь из замка?

Карие глаза господина Горозная заблестели.

— Если вы такой умный, мэтр Горознай, это не значит, что я так глупа и раскрою свои тайны. И откуда вам это известно? — Сандрин нахмурила дугоообразные брови. Похоже, учитель многое о ней знал.

Мишель широко улыбался:

— У меня тоже есть тайны, и я догадываюсь как ты это делаешь. Но догадки и факты не одно и то же! Собирайся, леди Ласточка, я жду тебя в башне. Болтун и Винни, по приказу лорда и моей личной просьбе, едут с нами. Они не выдадут, точно не выдадут. И прошу тебя, будь очень осторожна!

Белая пелена снова заволокла зеркало, изображение лаборатории исчезло вместе с белым фоном. Теперь вместо большого лица алхимика в зеркале отражалась белокурая девушка в голубом платье.

«Мдя, надо будет зеркало занавесить!» — подумала Сандрин. Если бы она знала, что зеркало её матушки способно на такое!

После утренних приключений Сандрин похожа была не на юную леди, а на юную разбойницу с расцарапанным лицом. Магическая Сила восстановилась не полностью. Хватит ли этой Силы для уничтожения кристалла — большой вопрос.

Ничего не поделаешь, придется бежать именно так. Сандрин стала невидимой и помчалась вдоль коридора. Потемневшие от времени портреты предков назидательно смотрели на неё. Сандрин взглянула на один из портретов. На неё грозно взирал прадед Грей Кордейн с рыжими смешными усами.

«Кто-то должен спасти этот замок и людей!» — мысленно ответила Ласточка на суровый взгляд прадеда. Именно сейчас она как никогда чувствовала себя настоящей волшебницей, отчаянной чародейкой, спешившей на борьбу с силами зла и спасающей людей от злого рока. Предок поморщился и чуть-чуть улыбнулся. «Ничего себе!» — Ласточка притормозила на мгновение.

— Что случилось, голубушка моя? — послышался голос сенешаля Матвина. Невидимая Ласточка замерла и прижалась к стене. Мимо неё, держась под ручку, прошли няня Мирабель и сенешаль Джек. Лицо няни светилось, как фонарь на празднике Праотцов.

— Ах, Джек, мне так тяжко бывает с этими детками. А ещё этот эльф, Горознай, этот пройдоха постоянно что-то выдумывает, воду мутит. Дети такое теперь вытворяют — дух вон! А Сандрин-то, Сандрин — просто в рот этому негоднику заглядывает. Эльф снова сидит в своей проклятущей башне и ещё какие-то поручения графа Эдварда выполняет. Не понимаю, почему граф всё ему прощает. Давно пора выгнать его прочь. А как он смотрит на Сандрин. Ох-ох! — Мирабель приложила тыльную сторону ладони ко лбу и закатила страдальчески глаза.

— Этот остроухий репей не так прост, как кажется. Я с большой охотой дал бы ему пинка и посмотрел, как он быстро летит, кувыркаясь через голову! — злобно прорычал Джек Матвин, успокаивая Мирабель. — Вот увидишь, голубушка моя, этот шарлатан скоро графу надоест.

Сандрин хотела дать пинка Джеку Матвину и отвела ногу назад, уж больно нелестно Джек отзывался об учителе, но вовремя остановилась. Заметят её и всё пропало. Она терпеливо подождала, пока эта желчная парочка пройдет и скроется из виду.

Погода после обеда разгулялась. Ласточка проникла в башню Грёз. Мишель Горознай ждал её и сразу услышал торопливо-лёгкие шаги. На столе стояла глиняная кружка с каким-то горячим, вкусно пахнущим отваром. А на полу, недалеко от входа, на грубом холсте лежали совсем невкусно пахнущие останки демона.

— Выпей отвар, Сандрин, — настойчиво попросил Мишель, стоя спиной к появившейся из синей дымки девочке. Он надел походный камзол и собирал в путь элексиры. Доставал с полок баночки с жидкостями разного цвета, выбирал нужные и составлял на один из столов с алхимической посудой.

Сандрин подошла к столу с кружкой и сделала из неё несколько глотков, ожидая, что взвар окажется дух вон как противен. Вкус оказался таким же приятным, как и запах. Тепло, несущее облегчение и прилив сил, начало наполнять её.

— Лечебный напиток. Поможет восстановить Силу и обезболить ушибы, — пояснил алхимик, всё так же рассматривая баночки. — Тебе нужно переодеться. В платье не очень удобно бегать по лесу и, к тому же, не очень тепло.

Он посмотрел на Сандрин и, встретив её рассерженный взгляд, добавил:

— Я не собираюсь с тобой спорить! Иди в мою комнату и переоденься. Простудишься, заболеешь — пеняй на себя, лечить не стану!

— Ха, куда ты денешься! — ответила Сандрин.

Одежда девушки действительно совсем не годилась. К тому же, в комнату алхимика Сандрин ни разу не заходила, и ей хотелось заглянуть в неё.

Комната находилась на том же ярусе, что и лаборатория; небольшая, с одним узким окном и жёсткой деревянной кроватью. В углу стояли круглый стол и сундук, расписанный зелёными и жёлтыми драконами. Всё пространство комнаты пропиталось ароматами алхимических зелий и трав, запахами учителя. Странно, но эти запахи Сандрин не спутала бы ни с какими другими. Её учитель пах как-то особенно приятно.

На круглом столе возле окна разместились потухший алхимический фонарь и несколько аккуратно сложенных пергаментов с формулами, выписанными знакомым ровным подчерком с задорными завитушками на концах букв, рядом стояла серебряная чернильница и лежало белое гусиное перо. На одном из пергаментов Ласточка бегло прочла «Огонь Сцины» и «Святой огонь». Сандрин отошла подальше от стола. На всякий случай. Кстати, пергамент с подробной инструкцией заклинания Святого огня, который попал к ней недавно в руки, тоже написан рукой учителя…

Одна мысль, словно молния в небе, промелькнула у неё в голове. Вдруг учитель специально подложил ей пергамент с заклинаниями в книгу, желая, чтобы формула Святого огня попала именно к ней в руки? К тому же, инструкция к использованию заклинаний написана как будто специально для неё. Выходит, господин Горознай играет с ней, как кот Плюш с мышью?

«Нет, не может быть!..» — отбросила она эту мысль, но сомнение всё же осталось.

— Всё складывается как нельзя прескверно, юная леди Ласточка. Мы все в опасности, — послышался голос алхимика из-за двери. — Я боялся этого и ожидал. Маги и алхимики редко живут спокойно. Но всё же, я надеюсь прожить дольше двадцати одного года…

Одежда для юной леди ждала на крышке сундука, расписанного симпатичными драконами. Длинные стёганые бриджи из сукна, мягкой кожи с завязкой на поясе, шерстяной синий полукафтан. «Надо же, подготовился!» — заприметила Садрин.

Юная леди быстро переоделась. Бриджи оказались ей в самую пору, а вот полукафтан немного великоват. Рукава, закрывавшие кисти рук, пришлось немного закатать. Как обычно, светлые кудри она ловко заплела в косу. Свою одежду Сндрин сложила на стул у круглого стола. После того как Сандрин переоделась, взгляд её опять упал на сундук господина Горозная.

«Лазать по чужим вещам дурной тон! — уговаривал Ласточка себя, но руки сами тянулись к крышке сундука. — Только гляну немного и всё!»

Сандрин заглянула под крышку. Там лежала одежда учителя. Несколько роб, рубахи. Две лёгких летних и две утеплённые шерстяной подкладкой. Дуплет, несколько кафтанов из простой материи, два кафтана из бархата, подбитые парчой, а также чёрный широкий пояс с множеством крючочков, карманов, набором ножичков и ножны с узким мечом. Вся рукоять этого меча была расписана множеством рун и символов на эльфийском языке. Золотая застёжка на поясе для меча казалась необычной, крупной, украшенной россыпью прозрачных блестящих камушков.

— Подглядывать нехорошо, миледи! — послышался снизу голос учителя. Ласточка вздрогнула и отпрянула от сундука. Кованная крышка с драконами предательски хлопнула и ударила ей по пальцам.

— Ай… — Ласточка отдернула руки.

— Больно? — снова послышался голос учителя из-за двери, вперемежку со звуком шагов и звонким хохотом. — Если хочешь, достань меч с поясом, вынеси его сюда и рассмотри получше. Смотри не порежься!

Слышал полуэльф прекрасно, как охотничий пес или лучше. И снова у Сандрин откуда-то из глубины души всплыло сомнение в случайности всех происходящих с ней событий: если мастер Горознай прекрасно слышит её даже за закрытой дверью своей комнаты, мог ли он не услышать её шагов в тот день, когда Ласточка подслушивала его с садовником Крисом в саду, а потом проникла в башню Грёз? Случайно ли ей приоткрылись тайны мира магов?! А может, это часть какого-то умного запутанного плана её загадочного учителя?

«Не может быть!» — уверяла себя мысленно Сандрин. «Или может?» — всплыло в её мыслях само-собой сомнение.

Алхимик продолжил разговор через дверь:

— К сожалению, ваш отец никак не может понять того, что от судьбы не убежишь, перехитрить её нельзя. А если пытаться перехитрить судьбу, она разозлится и выкинет какой-нибудь трюк.

Леди Сандрин снова открыла крышку сундука и достала пояс с мечом, крючочками и набором ножей. Ей не терпелось рассмотреть меч, вытащить из ножен и взглянуть на клинок. Ласточка вынесла пояс из комнаты, смердящий запах демона вновь ударил в нос. Вытянув клинок из ножен, она увидела на нём витиеватый геометрический орнамент и блестящую надпись эльфийскими рунами. Лезвие меча было ровно заточено с двух сторон. По всей вероятности, над голубоватым клинком трудился истинный эльфийский мастер.

— Красивый меч, правда? — услышала она за спиной голос Мишеля и почувствовала его дыхание около своего уха. Сандрин так увлеклась орнаментами на клинке, что не заметила, как алхимик подошёл слишком близко. «Illia helli, illia mortali» — прочел полуэльф руны на клинке и тут же перевел с эльфийского на человеческий — «Время жить, время умирать», или другими словами — всему своё время!

— И что теперь будет с нами, мэтр? — грустно вздохнула юная леди.

— Разве я провидец, чтобы знать это? Если бы знал… — он подставил клинок свету из узкого окна.

Металл клинка заблестел, заискрился так, как изморозь на каменной стене в холодное зимнее утро.

— Сплав серебра и эльфийского железа. Работа истинного мастера и подарок моей мамы, — при слове «мама» он нежно улыбнулся. — У эльфов есть традиция, по которой первый клинок сыну-воину дарит именно мать. Но твой покорный слуга избрал другой путь в жизни…

— Вы умете фехтовать, мэтр Горознай?

— Умел, — сухо и с сожалением ответил алхимик, задвинув клинок в ножны, поднял пояс с мечом и обвил странный ремень вокруг своей поджарой талии, застежка с растительным орнаментом звякнула и застегнулась сама собой. — Меч требует тренировки, сноровки и практики. Меч требует частого прикосновения хозяина. Я давно не упражнялся. Сказать вернее, с того самого момента, как стал вашим учителем.

— То есть около года, — подсчитала Ласточка. — Да, это долго.

«Кто же вы такой, мэтр Горознай? — думала Ласточка, всё больше поражаясь качествам и способностям учителя. — Оказывается, я не знаю вас, мэтр…»

Теперь перед ней стоял будто незнакомый, чужой человек. Вернее, даже не человек. Может на нём сказывалась двойственность его происхождения, двойственность личности. А может просто двуличие? И все-таки, может она ошибалась… Возможно, всё это предрассудки и не более того!

— Ты запомнила заклинание Святого огня? — поинтересовался у задумавшейся девушки Мишель.

— Да, запомнила! Хорошо, однако, запомнила! — резко ответила Ласточка. Сомнения снова запылали в душе: «Почерк на пергаменте корявый! Писавший, похоже, совсем перо в руке держать не умеет, и руки у него не из того места…»

Мишель усмехнулся, показывая ровные белые зубы:

— Уничтожив кристалл пути, мы лишь на время оттянем неизбежное, Сандрин. Я чувствую, скоро настанет время больших перемен.

— Каких перемен?

Буря мыслей и эмоций овладевала Ласточкой. Она вспомнила, как Мишель Горознай появился в их замке год назад. Все удивлялись, как этот юнец может учить детей, если сам ещё почти ребенок. Смешной нелепый юноша, который больше походил на мальчишку из лавки аптекаря, но никак не на мэтра алхимии. А теперь этот милый молодой человек начал играть с ней в какие-то странные игры. И она, вовсе не волшебница, не героиня, готова спасти родной замок! А по сути — простая ушибленная дура!

Сандрин нахмурила дугообразные тонкие брови. Алхимик смотрел на неё очень пристально и, казалось, видел насквозь:

— Больших и не всегда приятных. Возможно, страшных перемен, — Мишель вдруг вцепился длинными пальцами в плечи Ласточки. — Ты не знаешь этого, пока не чуствуешь, но мы с тобой связаны единой нитью бытия, я назвал бы это даже не нитью, а цепью. Наши души составляют единое целое. Мне трудно это объяснить тебе. Поймёшь потом, возможно… Знай, Мишель Горознай — твой учитель, друг и защитник от пяток до кончиков своих острых ушей.

Он отвел взгляд в сторону, отпустил её плечи и отошёл в сторону:

— Хотя кому я это говорю… Ты не веришь мне, — с грустью в голосе сказал полуэльф.

Речь эта произвела странное впечатление на Ласточку. Он словно чувствовал её мысли и сомнения. Словно понимал, о чём она думает.

— Я ничего не смыслю в цепях и нитях, но буду признательна вам за откровенность, учитель, — сказала Ласточка чуть дрогнувшим голосом.

Мишель махнул на неё рукой и подошёл к высокому бардовому шкафу с полками, заваленными множеством свитков, стоявшему справа от входа в башню. Каждый свиток перетянут тесьмой или лентой. Жёлтые, белые, красноватые, голубоватые… Из кожи телёнка, ягненка или даже василиска. Мишель, по-видимому, всё время перебирал свитки, пересматривал и перечитывал, поэтому без труда нашёл нужный: желтоватый, крепко смотанный и перевязанный шнурком красного цвета.

— Ты проведёшь первый в своей жизни магический обряд, Сандрин. Надеюсь, справишься. Если не справишься… — он замолчал на некоторое время и почесал в затылке.

Сандрин снова начали грызть сомнения по поводу своих магических возможностей.

— Что будет, если не справлюсь, мастер? — заволновалась девушка.

— Справишься! — твёрдо ответил учитель, оживился и подал ей в руку мягкий желтоватый пергамент. — Ты сильная, я верю в тебя!

Конечно, такие слова приятны были юной неопытной волшебнице, да и просто девушке, но звучали они скорее, как последняя надежда…

Им пора было отправляться в путь. Болтун и Винни наверняка ждали у их конюшни. Алхимик отдал Сандрин свой тёплый плащ, подбитый мехом оленя. Юная леди, сделалась невидимой, синяя дымка наполнила стены алхимической лаборатории. Мыши и пауки из зверинца, стоявшего в углу, нервно забегали по клеткам. Алхимик и юная волшебница вышли из башни Грёз и по скрытой садовыми кустами и деревьями тайной тропинке пошли вдоль восточной стены.

С наступлением дня погода разгулялась. Солнце в этот день, по-особому доброе и искристое, согревало воздух. В саду среди увядающей травы, жухлых цветов, коричневых и фиолетовых коробочек с семенами носились разноцветные мошки, не успевшие впасть в оцепенение на зиму, и мелкие птахи, разыскивающие семена. Птицы, собираясь в шумные стайки, перелетали с дерева на дерево и протяжно пищали. Мишель Горознай говорил своим ученикам, что так птицы тренируются перед долгим и сложным путём в тёплые края. Даже ласточки мелькали стайками: они раньше всех других птиц улетали на юг, будто исчезали в одно мгновение. Именно в это время лето окончательно заканчивалось…

Садовник Крис неподалеку сгребал рогатиной листья в кучи и вдыхал чистый прозрачный воздух. Сандрин шла впереди учителя по узкой светло-коричневой тропинке. Алхимик Мишель несколько раз забывался, прибавлял шаг, наступал невидимой девушке на пятки, живо извинялся, поджимал губы, бранился на эльфийском и подгонял Сандрин лёгкими толчками вперёд.

— И о чём ты только всё время мечтаешь?! — шепнул юноша невидимой графине Кордейн, после того как снова столкнулся с ней. И мигом почувствовал боль в большом пальце левой ноги. Ласточка сердилась. Сильно сердилась. Они пошли дальше по тропе.

— Ни о чём я не мечтаю! Вы сами бежите сломя голову и мечтаете! — возмущался строгий девичий голосок из прозрачного воздуха. — Того и гляди… Ай!

Послышался глухой удар о землю. Алхимик не успел опомниться, как наткнулся на невидимую преграду и кувыркнулся вперёд на нечто мягкое и тёплое. Осознав, что это «мягкое» и «тёплое», скорее всего, юная леди Сандрин, алхимик вскочил, снова извинился. Послышались обиженные всхлипы и шмыганье носом.

— Куда же вы всё время лезете, мэтр?!

Пытаясь помочь встать Ласточке на ноги, Горознай начал искать на ощупь руку или хотя бы плечо девушки. Но нащупал что-то мягкое и круглое, а потом ощутил жгучую пощёчину. Щека его налилась краской и стала алой, как лепестки мака.

— Ты чего дерёшься?! — возмутился юноша полуэльф, растирая алое лицо длинными пальцами.

— А ты чего — меня лапаешь?! — злобно ответил голос юной леди Сандрин.

— Вообще-то, я руку искал…

— Вообще-то, это была не рука! Лучше идите впереди, уважаемый мэтр Горознай…

Мишель Горознай почувствовал, как невидимая Сандрин больно ткнула его острым кулаком в спину и послушно зашагал дальше.

Садовник Крис, услышав странные разговоры на соседней тропинке, перестал грести листья рогатиной, поднял голову и с удивлением смотрел на странное поведение ученого.

— Доброе утро, господин Горознай, — обратился к нему Крис.

Мишель Горознай прошёл мимо садовника, позабыв даже поздороваться.

— Куда же вы так спешите, мэтр?

— А? Мне нужно выполнить одно сложное поручение графа, — ответил Горознай, развернувшись к Крису лицом, нелепо мотнул головой, потом подпрыгнул и, ойкнув, помчался дальше по тропинке.

— Не увлекайтесь сильно, юноша! — крикнул ему вслед и заулыбался, показывая редкие зубы садовник. — И пусть поможет вам эта ваша Сцина!

Мишель ничего не ответил старику и повернул к конюшне лорда Эдварда. Он непроизвольно попытался потрогать воздух у себя за спиной, а потом испуганно отдёрнул руку, схватившись за рукоять эльфийского меча.

 

Пасс 2

Ветерок игрался листочками, юбками служанок, бегавших по делам во дворе замка Кордейн, остатками волос на голове седовласого Болтуна и серыми кончиками бегуина Винни. Стражи уже ждали Горозная у конюшни. Оба спутника полуэльфа оделись по-дорожному и взяли с собой оружие. Болтун вооружился увесистой булавой, а Винни прихватил арбалет. «Надо было взять лук и стрелы!» — спохватилась Сандрин, увидев оружие у сражей. Но возвращаться назад уже поздно.

Кряжистый Болтун, стоявший у коновязи, кряхтел как старый хряк, жмурился от осеннего солнца и блестел гладкой лысиной. У вечно простуженного робкого Винни слезились глаза, от этого казалось, что он всё время плачет. Он чинно наматывал сопли на кулак, посматривал на степенного конюха, готовившего им лошадей. Конюшня примыкала к одной из стен замка Кордейн. В самой конюшне ощущалась сырость. Старая солома и навоз кучей лежали в стороне у входа. В стойлах дремали несколько красивых лошадей. Работящий конюх, работавший у коновязи, толстыми пальцами застегивал ремни на потертом седле худосочного конька алхимика, поплевывая на шершавые ладони. Конь Горозная по кличке Фатеэль, что переводилось как «Судьба», сразу выделялся среди всех лошадей из конюшни графа Кордейн: голубой масти, поджарый, тонконогий, достаточно высокий, с длинными и чуть загибающимися на концах ушами, вытянутой мордой и зелёными, как тина на графском пруду, глазами. Алхимик мог скакать на нём немыслимо быстро и ловко.

— Что же нас теперь ожидает, господин Горознай? Говорят, тварь эта, в смысле демон, весьма прескверный знак… — спросил любопытствующий конюх ученого.

— Да, очень прескверный… — ответил ему алхимик. Врать не хотелось, да и полезнее приготовиться к неприятностям, чем заполучить их неожиданно.

Мишель Горознай взял Фатеэля за повод и хотел запрыгнуть ему на спину. Невидимая Ласточка опередила его, быстро вскочила на спину коня и устроилась в седле. Конь нервно затоптался, задергал головой и зафыркал, ощутив вес девушки. Невидимые пальцы юной волшебницы натянули поводья, успокаивая Фатеэля. Конюх смотрел на странное поведение животного и чесал широкий затылок. Мишель вставил ногу в стремя, подпрыгнул, перекинул второю ногу через спину коня, с силой протолкнул невидимую Сандрин ближе к луке потёртого седла, освобождая себе место, и забрал поводья из рук девушки.

Болтун и Винни тоже устроились на спинах своих лошадей. Старый вояка Болтун жмурился на солнце, подпрыгивал в седле и кряхтел. Он редко ездил верхом и увереннее чувствовал себя на земле. Винни досталась смирная лошадка с рыжей чёлкой и ласковым взглядом карих и блестящих, как спелые сливы, глаз. Здороваясь по пути с несущими свою обычную вахту стражами замка, спутники выехали сначала на внешний двор замка, миновали перекидной мост и повернули к дороге вдоль рва. Солнце хоть и осеннее, но всё ещё припекало. По обочине дороги колыхались разветистые лопухи с кипами колючек и сухой бурьян, стайки бурых воробьёв сновали по земле, угощаясь поспевшими семенами подорожника и.

— Эту дорогу стоит проверить в первую очередь. Здесь удобное место для расположения путевого кристалла, — объяснял алхимик стражам и невидимой девочке.

Фатеэль шёл шагом. Сандрин поёрзала и сделалась видимой. Она ехала, упираясь затылком в грудь алхимика и слыша его дыхание.

Стражи вздрогнули и занервничали, увидев юную леди Садрин. Дочь графа вежливо поздоровалась с ними.

— Этого нам ещё не хватало! — заворчал Болтун. — Ваше сумасбродство, мэтр, доведёт нас до беды!

— Если мой отец узнает, так и будет! Но ведь мы ему ничего не скажем, правда? — перебила Болтуна леди Сандрин.

— Не скажем, — с напором подтвердил слова девушки алхимик и посмотрел гневно на Болтуна.

Молодой Винни пожал плечами:

— Я ничего не скажу, а вот Болтун…

— И Болтун ничего не скажет! — грозно посмотрел на лысого стража Мишель. — Зачем ему лишние проблемы?

Блтун ничего не ответил, закряхтел и недовольно нахохлился.

Они почти объехали замок вокруг, но так ничего интересного не увидели.

— Такого мне ещё не приходилось делать. Что же это получается — пойди туда, не знаю куда, и найди то не знаю, что… — ворчал Болтун, мерно покачиваясь в седле. — Пустое занятие!

Винни молча ехал на своей кобылке и с надеждой поглядывал на алхимика. Пора бы уже начаться обещанным приключениям…

— Не вижу ничего необычного, Болтун. Мэтр, долго мы ещё искать будем? — спросил Винни и шмыгнул носом.

— Как же мы сможем найти кристалл? Вокруг множество мест, куда его можно спрятать без особого труда, — высказала свои мысли Ласточка.

Горознай с упреком вздохнул:

— Довериться мне, миледи. Ты забываешь кто я и кто ты. Камни и то умеют говорить, если их уметь слушать, — он стукнул Фатеэля пятками по голубым бокам.

Тонконогий эльфийский конь за несколько мгновений домчал их до окраины соснового леса неподалёку от северной стены замка. Болтун и Винни остались далеко позади, стараясь догнать быстроногого Фатеэля. Осадив коня у сосен, полуэльф спешился, встал на колени и припал ухом к траве. Сандрин, сидя на Фотеэле, смотрела на учителя и гадала, что он делает. Лес здесь рос густо. Раскидистые деревья, колючие кустарники винных ягод и бурелом делали его почти непроходимым.

— Что вы делаете, мэтр? — спросила девочка.

— Помолчи, Ласточка!

— Что?

— Помолчи хоть пару минут! — огрызнулся Мишель, приподняв голову. — Я слушаю, что говорят растения.

— А-а-а, понятно… — пожала плечами Сандрин.

Казалось, Мишель сошёл с ума. Неужели он и вправду знал язык растений и цветов?

Вскоре Винни и Болтун нагнали шуструю пару. Они тоже спешились и встали рядом с Горознаем, вытаращив на него глаза.

— Я слышал, что эльфы ещё и не такое вытворяют! — сказал Винни скептически усмехающемуся Болтуну.

— Тише, прошу вроде по-человечески… — огрызнулся на них сосредоточенный алхимик.

Лицо Мишеля вдруг переменилось:

— За мной, — сказал юноша и помчался в лесную гущу.

— Ага, мне ещё не хватает бегать по кустам, как дикой лани, — заворчал Болтун.

— Тогда оставайся здесь! — приказала ему леди Санедрин и решительно последовала за учителем.

Оставив лошадей Болтуну, Винни не раздумывая бросился следом за юной леди.

Догнать Мишеля оказалось непросто. Он бежал легко, быстро, вытягивая длинные ноги, перепрыгивал через кусты и низенькие деревца. Иногда он останавливался, затаивался, прислушивался и снова куда-то мчался. Они сделали несколько кругов по лесу, обыскали несколько полян и опушек.

Сандрин старалась догнать Мишеля, но это удавалось ей с трудом. Бегала она хорошо, быстро, стремительно, но догнать полуэльфа задачей оказалось нелегкой. Винни совсем не поспевал за ними, продираясь через кусты и ветви, то и дело спотыкался, переваливался, перекатывался или переползал через заросли кустов, под упавшими стволами деревьев, получая хлёсткие удары гибких колючих сосновых ветвей по лицу. Они снова сделали несколько зигзагов, потом выбрались на поляну, с которой виднелась верхняя часть зубчатой северной стены замка Кордейн и часть башни Грёз.

— Ради вашей милосердной Сцины, подождите хоть немного, мэтр… — не вынес гонки Винни. — Мы бегаем кругами уже не один час кряду.

Сандрин тоже устала бегать за шустрым полуэльфом. Она повалилась на траву и громко дышала:

— Я чуствую себя гончей собакой и полной идиоткой! Мишель, пощадите нас!

Мишель замер и стал бледным, как мраморная статуя в саду у фонтана:

— Кажется, нашёл!

Он ринулся к одной из сосен с широким, разломленным пополам стволом. Такие деревья обычно доживали свой век, разваливаясь потихоньку в труху, стволы их раздваивались, изъедались личинками короедов, в них появлялись дупла, заселяемые белками, дятлами и осиными семействами. Сандрин и Винни перевели дух и вслед за алхимиком подошли к дереву.

— Нашёл, — Мишель тыкал пальцем в дерево. — Это здесь.

Сандрин пыталась увидеть то, что они искали и никак не могла понять, где находится загадочный кристалл. Она обошла дерево вокруг. Пожала плечами:

— Где кристалл? Я ничего не вижу…

— Кристалл, скорее всего, внутри дерева, вернее — в дупле, — ответил Мишель, приложившись ухом к шершавому смолистому стволу. Лицо его вдруг переменилось. Он резко отпрянул от дерева.

— Сандрин, доставай свиток, который я тебе дал!

Сандрин вытащила из-за пазухи свиток и стала его внимательно изучать. На мягкой отбеленной коже чернилами выписаны были знаки, руны и символы. Некоторые из них, к ужасу юной волшебницы, она видела впервые.

— Ой, я не все здесь понимаю, учитель. Мне нужно время чтобы разобраться!

— Может, попытаться достать кристалл из дупла? Я могу залезть на дерево, — предложил Винни, наблюдая, как Мишель кружит вокруг ствола и присматривается к каждому изгибу сосны, измеряет его взглядом и почёсывает затылок.

— Думаю, это опасно. Я слышу: в дупле что-то шевелится. Сандрин, нужно приготовиться! — Мишель запустил руку в карман, вытащил оттуда свой алхимический медальон и желтоватый прозрачный камушек для Ласточки.

— Как мы будем готовиться? — спросила Ласточка учителя.

Мишель дал ей в руку желтоватый камушек:

— Прежде надо начертить магический круг и три символа стихий.

Он достал из кармана на алхимическом поясе пузырёк с бордовой жидкостью. Сандрин сразу узнала злополучные волшебные чернила.

— Чернила сделают это за пару секунд, главное правильно произнести то, что ты желаешь, чтобы они начертили правильно.

Сандрин растеряно посмотрела на Мишеля:

— Я бы произнесла… но половину того, что написано в свитке, я не понимаю!

— О Сцина, ты с ума меня сведёшь, Сандрин! Чему я тебя учил? — воскликнул Мишель, живо жестикулируя руками. — Что тебе не ясно?

Сандрин ткнула пальцем на витиеватые знаки, похожие на цаплю, змейку и ромб.

— Вот эти знаки никак не могу что-то вспомнить…

Мишель посмотрел на пергамент, его лицо вытянулось:

— И в самом деле… их и не было в ваших книгах, но они знакомы мне. Я попробую вспомнить! — Мишель схватился за голову, разлохматив мягкие чёрные волосы.

Юная леди догадалась, что учитель сам жутко волновался.

— Попробую вспомнить? Мишель, это не смешно… Как ты мог забыть? — переживала Ласточка.

— Я алхимик, а не маг… Мастер эликсиров, а не мастер волшебного слова…

Ствол дерева издал странный треск. Крона закачалась. Раструхлявленная кора посыпалась на землю.

— Что-то мне это не нравится, мэтр Горознай. Вы бы поторопились со своей памятью… — Винни тоже занервничал и принялся переминаться с ноги на ногу.

Дерево снова затрещало. Мелкие кусочки коры и листья посыпались на землю ещё интенсивнее. Треск стал протяжным и певучим, словно из сердцевины ствола нечто пыталось вырваться наружу.

— Началось… — сказал полуэльф, задрав голову кверху и рассматривая дупло сосны.

— Что началось? — в один голос спросили Винни и Сандрин.

— Демоны скоро будут здесь! — ответил Мишель Горознай и выхватил свиток у Сандрин.

Сандрин перепугалась не на шутку. Столкнуться вновь с каким-нибудь демоном ей совсем не хотелось. Юная волшебница схватила учителя за шиворот робы, принялась трясти изо всех сил:

— Вспоминай, учитель, вспоминай… — она не знала, что сказать дальше, закусила от отчаянья нижнюю губу. — Ты же говорил, что днём…

На стволе дерева появились трещины, завитали зловонные запахи мускуса и гнили. Сандрин, Винни и алхимик отскочили подальше от сосны. Трухлявая древесина кусками посыпалась на землю. Сам ствол стал странно изворачиваться и закручиваться.

— Я попытаюсь заблокировать кристалл на некоторое время! — сказал уверенно алхимик, подбадривая спутников. Он присел на одно колено, достал из кармана кожаные перчатки, надел их, вытащил из кармашка на алхимическом поясе три пузырька с порошками, всыпал порошки в замшевый мешочек и плотно закрыл его и встряхнул. Из мешочка повалил едкий желтоватый дым.

— Не вдыхайте и, пожалуйста, отойдите подальше! — крикнул мастер, вскочил на ноги и, сделав несколько прыжков по направлению к сосне, метко закинул мешочек в разлезающееся дупло.

Из отверстия повалил густой вонючий желтоватый дым, раздалось злобное рычание. У Сандрин перехватило дыхание от едкого желтого дыма. Она стала сильно кашлять и чихать. Мишель схватил её за руку и потащил прочь, подальше от дерева. Они остановились неподалеку, где был свежий воздух, и отдышались.

— Сказал же, не вдыхать! Никогда не слушаешь меня…

— Что это вы в дупло бросили, мэтр? — спросила Сандрин, держась за горло.

— Волшебный дурман, он сдержит демонов на время.

— А потом? — встревоженно спросил Винни, прибежавший следом за ними. Он, в отличие от Сандрин, внял советам алхимика и прикрыл рот и нос рукавом.

— А потом нам придет конец! — как-то даже уверенно ответил алхимик.

Сандрин вздрогнула, снова развернула свиток и принялась вычитывать формулы.

Мишель Горознай рассуждал вслух:

— Знаки, похожие на птицу, змею и ромб… Знаки, которые не упоминали в учебной литературе, знаки, которые я видел в другом месте… — он снова принялся массировать виски, закрыв при этом глаза и впав в какое-то подобие экстаза. — В каком месте? В каком месте…

Из дупла выползла чёрная тень, повисла в воздухе над деревом и стала увеличиваться в размерах, воздух сгустился и подул холодный несвежий ветерок.

— Ищите поскорее ваше место… — перепугалась ещё больше Сандрин. Винни вытаращил глаза на тень в воздухе, попятился назад, споткнулся о какой-то сук и растянулся на траве.

Горознай спокойно открыл глаза, посмотрел на тень и медленно проговорил:

— О, кажется, о нас узнали. Портал открывается!

— Вспоминайте, мэтр Горознай, вспоминайте, пока нас не съели! — завопила на него Сандрин и принялась теребить в руках свиток.

Мастер алхимии будто бы пришёл в себя, помотал головой, стукнул себя по лбу и возликовал:

— Вспомнил, чтоб тебя! Вспомнил, это — изиль, зенон и калети! — закричал он.

Сандрин ничего не поняла. О таких знаках она слышала впервые.

— Это ударные знаки из арсенала боевой магии. Их и не могло быть в ваших учебных книгах! Я не сумасшедший, чтобы давать вам такие опасные вещи… Особенно Артуру.

Сандрин рассердилась:

— Хватит, Мишель! Нас тут сейчас демоны растерзают, а вы стоите, как старый пень в маразме, и учите меня, неумеху, каким-то непонятным мне премудростям. Надо было раньше об этом позаботиться. Честное слово, мне иногда хочется побить вас за ваши штучки! — завопила на него леди Садрин и замахнулась рукой.

Мишель крепко схватил девушку за запястье, притянул её руку к себе и поцеловал в ладонь:

— Остановись и лучше потрать силы на пользу.

Сандрин с трудом высвободилась из его цепких пальцев и сердито посмотрела, сдвинув брови:

— Не делайте так больше, мэтр!

— И ты не делай так больше, леди Сандрин. Лучше возьми этот эликсир и выпей залпом. Только не нюхай. Предупреждаю, вкус гадкий… — протянул он пузырек, извлеченный из кармана алхимического пояса. — И камушек, который я тебе дал, держи крепче.

— Что это, зачем? — подозрительно спросила юная волшебница и посмотрела на пузырёк с пенистой жидкостью молочного цвета.

Ветер усилился у закружился вихрем, зло срывая листву с деревьев и поднимая пыль с дороги. Тень увеличилась в размерах до большого пятна. Из портала высунулась волчья голова. Винни вскинул арбалет и выстрелил в голову демона. Демон поймал стрелу зубами, перекусил, выплюнул и посмотрел алыми глазами на Винни.

Горознай выхватил из ножен меч:

— Не задавай вопросов, пей, бери чернила и приступай к обряду! — строго прикрикнул мастер. — Винни, не считай ворон, заряжай арбалет.

Сандрин опешила:

— Вы издеваетесь, мэтр!

— Отнюдь, миледи, похоже, дурман получился не так крепок, как я расчитывал!

Сандрин залпом выпила эликсир, который дал ей Мишель. Он оказалася вязким, сладковато-горьким. Тошнота подступила к горлу. Ласточка взяла чернила в руку:

«Так, что дальше? — рассуждала она про себя, уставившись в пергамет. — Как можно разобрать всю эту тарабарщину?!»

Демон вылез из портала на землю и расправил чёрные кожистые крылья. Винни и Горознай как завороженные смотрели на его. Над их головами начал расползаться серый плотный купол, погружая всё вокруг в темноту. Но волшебный дурман Горозная подействовал. Демон двигался медленно, даже как-то лениво. Мишель решил воспользоваться этим и с мечом кинулся на него.

Подбежав к заторможенной твари, алхимик крутанулся на пятках, сделал два быстрых движения и отрубил демону крылья. Демон завопил и ощерился. Несколько раз зубы твари щёлкнули у самого лица алхимика. Но Горознай оказался намного проворнее демона и легко успел вовремя отскочить от него.

— Винни, стреляй! — крикнул полуэльф стражу.

Винни уже зарядил арбалет и сразу выстрелил в демона.

Сандрин снова принялась разбирать руны:

— Надо же такое придумать! — громко ругалась юная волшебница. — Дать мне такую задачу, одно что дать беззубому младенцу грызть кость!

Похоже, странный эликсир молочного цвета подействовал. Формулы складывались в её голове более чётко и быстро, и даже знаки изиль, зенон и калети встали на свои места. Теперь стоило разобраться с волшебными чернилами и заставить их чертить магический круг с тремя убойными знаками.

Сандрин вытряхнула чернила из пузырька на землю. Они собрались в круглые блестящие комочки.

Из портала появилось ещё два демона. Твари оказались в несколько раз крупнее своего обескрыленного сородича. Их огненные красные глаза уставились на алхимика. Горознай встал в боевую позицию, удобно расставив ноги. В одной руке мэтр держал эльфийский меч. В другой — пузырек с зелёной мерцающей жидкостью. Демоны с шумом расправили крылья. Винни стоял поодаль и стрелял из арбалета. Несколько стрел пролетели мимо цели. Один из демонов впился взглядом в полуэльфа, оскалился и стал подбираться к нему. Алхимик совершил пару ловких быстрых прыжков, увернулся от острых когтей, рассёкших со свистом воздух около его живота. Над головой юноши щелкнули зубы. Он разрубил метким ударом меча кожистое крыло напавшего на него демона, лишив тварь всякой возможности летать. Второй демон, набрав приличную высоту, сложил крылья вдоль туловища, как хищная птица, и камнем ринулся на полуэльфа с воздуха, спланировал над головой и растопырил крепкие задние лапы с крючковатыми, как у сокола, когтями. Мишель отскочил, упал на землю и кубарем откатился в сторону. Когти демона вонзились в землю, выхватив комок сырой земли с дёрном.

Винни спрятался в кустах и трясущимися руками пытался зарядить арбалет. Пальцы не слушались. В конце концов стрела и вовсе упала в траву.

Мишель вскочил на ноги и метнул в приземлившегося демона пузырёк с жидкостью. Пузырёк разбился о голову демона, и его шкура началась дымиться. На крыльях и теле твари появились дыры. Туша упала на бок и задергалась в судорогах. Мишель отскочил с линии атаки бескрылого демона, подкравшегося с другой стороны, его зубы щелкнули у ног Мишеля. Мастер вонзил меч в мозговую кость твари. Эльфийский кинок почернел от крови чудовища.

Из портала появились ещё несколько крылатых тварей. Стрела Винни, попавшая в грудь одного из демонов, только рассердила его.

— Сандрин, быстрее-быстрее! — закричал в панике Мишель. Он подбежал к девушке, встал в боевую позицию, выхватив из кармашка алхимического пояса ещё один пузырёк, высыпал из него на ладонь несколько чёрных крупинок и, словно сеятель, бросил впереди себя.

— Винни, беги сюда, — крикнул Горознай.

Это оказались волшебные семена лесного вьюна. Медальон на груди алхимика засветился и зазвенел.

Как только появились первые ростки волшебных растений, Мишель присел и притронулся к земле пальцами. Вьюн пополз к порталу и стал опутывать выбирающихся из портала демонов. Демоны рвали вьюн зубами, но растение не сдавалось просто так. Винни подбежал к алхимику. Мишель зажмурился, сцепил зубы, медальон на его шее зазвенел сильнее:

— Вьюн погибает, семян у меня больше нет! — с надрывом в голосе крикнул мастер.

Садрин запаниковала:

— Как работают эти чернила?! — вслух задала Ласточка себе вопрос.

Юная графиня вспомнила, как на уроках учитель просто начинал четко и громко рассказывать разные истории, а чернила сами по себе рисовали то, что звучало в рассказах алхимика.

Сандрин посмотрела на схему магического круга и принялась описывать её вслух:

— Круг магический, большой, в нем три маленьких круга, расположенные симметрично, образуя треугольник, — чернильные комочки дрогнули и начали расползаться по земле, траве, среди ветоши листьев и россыпи камней. Чернила начертили нужные круги и замерли неподвижно.

— В трёх маленьких кругах указаны символы-пентакли, означающие землю, воздух и огонь. Стало быть, они станут охранным щитом и знамением светлой Силы.

После того как чернила расчертили всё, как на схеме, юная волшебница вступила в большой магический круг и, встав посередине, ощутила концентрацию сильного магического поля, камень в её пальцах засиял. Действие эликсира алхимика снова дало о себе знать. Реальность стала расплываться, исчезла поляна, деревья вокруг и замедленно атакующие демоны. Воздух заходил волнами, слух начинающей волшебницы притупился, казалось, она теперь находилась не на поляне, а на морском дне. Знаки, пентакли, круги стали светиться. Сандрин почувствовала, как магическая Сила сама-собой стала высвобождаться из неё, оставляя ощущение острого неприятного покалывания на коже. Тошнота подступила к горлу:

— Гоблин тебя забери, Мишель! — снова заругалась девушка вслух, позабыв о том, что учитель, скорее всего, прекрасно слышит её. — Чтоб у тебя рога выросли! Травить меня какой-то гадостью… Паршивец эдакий!

Тело пронзила резкая боль, словно в неё сверху ударила молния. Сандрин стиснула зубы, еле сдерживая крики. Боль отхлынула невидимой волной. Девушка снова дала волю эмоциям:

— Балбес остроухий, негодяй, чудище лесное… Чтоб тебя жуки загрызли! Что ты сделал со мной? — ругалась Ласточка, ощущая покалывание по всему телу.

Вволю выругавшись, Сандрин взяла свиток и, внимательно всматриваясь в формулы, концентрируя магическую Силу в запястьях, начала колдовать. Знаки вокруг стали светиться ещё сильнее, где-то вдалеке послышалось такое зычное и громкое рычание, что юная волшебница вздрогнула от страха. Белое свечение окружило её и становилось всё ярче. Перед глазами встала белая непроглядная стена.

Пугающая тишина воцарилась вокруг. Сндрин слышала свое собственное дыхание, биение сердца и даже стук зубов.

«Будь, что будет!» — решила начинющая чародейка твёрдо и принялась читать формулы быстрее, чётче произнося каждую формулу. Судорога и острая боль скрутили её вновь. Она вдруг вспомнила, как однажды их главный повар травил мышьяком крыс в подвале замка Кордейн. Крысы умирали от мышьяка в жутких муках, дёргая в агонии лапками. Вот и она, юная графиня, как крыса сейчас упадёт и задёргается. Несмотря на все отвратительные ощущения, свиток и камень из своих рук Сандрин не выпускала и продолжала читать. Ноги сделались ватными, в глазах потемнело, и земля начала уходить из-под ног. Девушка почувствовала, что оседает на землю: «Все, это, наверное, конец!»

Упасть Сандрин не успела, чьи-то крепкие цепкие руки схватили её за плечи и удержали на ногах.

— Стой, не падай! Держись, Ласточка, — услышала девушка голос Горозная. — Вдохни и медленно выдохни… медленно. Делай что говорят, Сандрин!

— Что случилось? — спросила юная чародейка, немного приходя в себя.

— Все хорошо!

— То есть…

— То есть у нас получилось!

И тут мрак поглотил её сознание.

…Когда чувства вернулись, и Сандрин открыла глаза, то увидела вечернее небо с ребристыми облаками и бледные очертания луны. Она лежала на расстеленном плаще алхимика. Обнаженная девушка с рысьими ушами нагнулась над ней и принюхалась:

— Это ещё кто? — спросила Сандрин, решив, что это ей просто снилось. Она села и протерла глаза ладонью и помотала головой.

— Вот так новость, — ответила ей фелис Лили. — Уже друзей не узнаёшь!

— Лили?

— Ты что, забыла? Ау! Я здесь живу неподалеку. Ты лучше посмотри, что вокруг творится! — Фелис Лили помогла Сандрин подняться на ноги. — Глаза-то разуй, подруга!

Вокруг действительно царил хаос. Поляна и лес вдруг изменились до неузнаваемости, словно только что над поляной пронесся ураган. Всюду валялись сломанные ветви деревьев, вывороченные с корнем кустарники и небольшие деревца. Несколько толстоствольных деревьев переломилось напополам. У развороченной в щепы, обугленной сосны лежало несколько растерзанных и разрубленных на части мечом алхимика демонов.

— Посмотри, Сандрин, что вы тут натворили!

— Вот те раз, — удивилась Ласточка, — это я что ли так? Ничего себе, поколдовала!

Лили придерживала её за руку. Сандрин всё ещё неуверенно стояла на ослабевших ногах. Магическая и человеческая силы у неё были почти на исходе.

— Неужели обряд получился?! — спросила ошарашенная юная леди саму себя.

Сандрин посмотрела на то место, где волшебные чернила рисовали магические знаки и пентакли. Чернила выгорели, остались синюшно-бордовые нечёткие очертания магических кругов. Лили её удивления и радости, похоже, не понимала и не разделяла.

— Ну, вам, волшебникам, виднее. Я вообще мимо шла, никого не трогала, а тут такое началось — гром, молния, столб света, рычание, вопли и возня. Испугалась. удрать хотела. Потом услышала, как ты ругаешься, решила посмотреть. А тут этот, как ты его назвала — «балбес остроухий с рогами!»…

Рассказывала Лили и при этом, как актёрка в уличном шапито, размахивала руками. Одежды на ней не было. Осенью фелисы редко перевоплощались в людей, расхаживая по лесу в образе рысей. Звериная шерсть спасала даже от самых лютых холодов.

— А где, где он?.. В смысле «балбес остроухий»? — спросила Ласточка, боясь даже предположить, что могло случиться с её учителем.

— Не знаю. Был тут только один человек. Такой сопливый, с арбалетом, за товарищем своим, кажется, побежал.

— А больше никого не было? — всерьёз заволновалась юная леди.

Из соседних кустов раздался сердитый вопль мастера Мишеля Горозная:

— Меня за человека не считают! Ой, какой я идиот — так подставиться!

— Так и есть — идиот! — подтвердила задиристо Лили и в чём мать родила принялась расхаживать около кустов, где отлёживался алхимик. — Это, как ты его назвала, подруга? А-а-а, вспомнила — «лесное чучело», склонялся тут над тобой как-то о-о-очень подозрительно!

Из кустов послышались хруст ветвей и ругань на эльфийском.

Только тут Сандрин вытаращила глаза на обнажённую и совсем не смущавшуюся Лили:

— Что здесь произошло, Лили? — принялась расспрашивать леди Кордейн девушку-рысь. — Это мой учитель Мишель Горознай. Что с ним, беднягой, ещё случилось?

Бедняга снова выругался на эльфийском наречии и шумно завозился в кустах.

— Ничего особенного, — развела руки в стороны и пожала плечами Лили. — Я ему дубиной дала по голове.

— Да как ты могла такое сделать, Лили! Ты же убить его могла! — заругалась на неё Ласточка, но пока была не в силах прийти на помощь учителю.

— Откуда мне знать, что этот странный тип — твой учитель? Чего ругаться-то сразу? Не похож он на учителя. Ой, не похож! Ну стукнула чуток, для поряку…

Сандрин не на шутку перепугалась. У фелисов, даже женского пола, удар и без дубины сильный.

— Чуток? — заторможено переспросила Ласточка.

— Дура! — послышался резкий оклик алхимика из кустов. — Чуть голову не проломила!

Сандрин содрогнулась, представ Мишеля с пробитой головой.

— Сам дурак, — отозвалась на крики полуэльфа Лили и надула губы. — Что тут можно вообще подумать: вокруг не пойми что творится, и этот странный недочеловек, о любовных похождениях которого в таверне «Пьяный подсолнух» судачат все бабы города Кротос, пытается мою подругу раздеть!

— Что-что судачат? — попыталась уточнить Сандрин у подруги. — Какой таверне? Кого раздеть?!

— Какая-то девица из этой таверны в красках рассказывала о похождениях алхимика графа Эдварда. Мой отец эту историю услышал на рынке в Кротосе. Говорят, мэтр в этой таверне чуть ли не драку затеял из-за девицы той.

— О, Сцина милостивая, за что мне такое наказание?! Всё это глупые бабские сплетни, — завопил жалостливо мастер алхимии и даже порывался выбраться из кустов, но, увидев обнаженную девушку, грохнулся обратно в заросли. — Что вы из меня монстра делаете?! И никого я не раздевал…

Сандрин сердито сжала губы и внимательно посмотрела на подругу:

— Ложь, говорите, уважаемый мэтр?!

— Ага, а зачем ты на её кафтане пуговки растёгивал? — добавила Лили масла в огонь. — Я всё видела! Всё видела! Не слепая.

— Затем, что так надо было! — рявкнул полуэльф дрогнувшим от волнения голосом.

— Кому это, интересно, надо? — прошипела на него фелис Лили.

— Ох, — тяжко простонала Сандрин и схватилась за голову, которая внезапно закружилась от волнения.

— Дура дикая, вот доберусь я до тебя! — снова послышалось из кустов возмущённое. Но, несмотря на все свои злобные угрозы, Мишель из кустов носу не показывал. — Я хотел послушать сердцебиение, расстегнуть несколько пуговиц на вороте. А эта кошка как выскочит…

— Ага, как же… — снова проворчала девушка-фелис.

И выдала сакраментальное:

— Разве можно верить мужикам?!

— Ага, и это меня обвиняет совершенно голая, бесстыжая девка! — Не выдержал мастер Горознай. — А произошло вот что: обряд всё-таки удался, демоны, пробравшиеся в портал, разрушились вместе с кристаллом. А ты, Сандрин, упала, получив средненький магический откат. Эликсир Артау и волшебный камень Солун силу отката отвели, но всё же без более сильных амулетов, неподготовленная, ты оказалась слабовата. Обморок и слабость — ничего серьёзного! Ты сейчас слишком слаба, чтобы дойти до дороги, и я решил привести тебя в чувство и донести до дороги на руках…

Сандрин рассказ алхимика возмутил. Она собрала последние силы и подошла к кустам, из которых раздавался голос учителя. Мишель сидел на земле, растирая шишку на макушке. Выглядел он беспомощно и растерянно.

— Вот так сюрприз, учитель! Про откаты вы ничего не говорили, — съязвила Садрин, сдвинув к переносице тёмные брови.

— Не хотел пугать попусту…

— Пугать, попусту?! Да я чуть не умерла тут, а вы… пугать…

— Маловероятно, — заключил ученый с умным видом. — При среднем откате, в сочетании с эликсиром Артау — смерть маловероятна!

— Ах, смерть маловероятна?! — Садрин фыркнула и скрестила руки на груди. Ведь всё, что она пережил, а вовсе ей таким уж безобидным, как утверждал учитель, не показалось.

— Но, вероятность была? — поразмыслив, уточнила Ласточка. У неё опять подкосились ноги.

Лили подкралась к кустам. Увидев приближение девушки-фелиса, Мишель Горознай покраснел и отвернулся. Юная графиня Кордейн предусмотрительно протянула обнажённой Лили свой плащ и неохотно протянула руку учителю.

Он сам ловко вскочил на ноги, отряхиваясь от мусора и земли, поправляя алхимический пояс с мечом. Сделав шаг вперёд, юноша пошатнулся и машинально ухватился за руку Сандрин.

— Горе луковое, а не алхимик! — укорила его Садрин, крепко вцепившись в его рукав. — А я, как дура, всё время слушаю тебя…

Мишель грустно вздохнул:

— Так надо, Санди.

— Кому, интересно?

— Прежде всего — тебе.

— Не понимаю… зачем мне-то всё это?!

— Потом поймёшь.

Горознай снова говорил загадками, а она, как дура, готова была идти за ним куда угодно. Ну не идиотка ли?

— Может, представишь меня своему учителю, Ласточка? — спросила следившая за ними со стороны Лили.

— Знакомьтесь, мэтр Горознай, это Лили, моя подруга, — представила Ласточка девушку-фелиса. — Не сердитесь на неё, учитель. На самом деле, она очень хорошая.

— Она напугала меня посильнее любого демона! — завопил недовольно Мишель, всё время посматривая на обнаженную Лили, кутавшуюся в плащ. — Девушки, особенно голые, на меня на самом деле бросаются. Даже в таверне «Пьяный подсолнух»!

Лили захихикала, подошла ближе, подёргивая плечами, и протянула полуэльфу руку. Мишель робко потряс её, не рискуя куртуазно поцеловать.

— Простите меня, мэтр. Про таверну-то я погорячилась… Хотя, сплетни такие и в самом деле ходят, но вижу, вы не такой подлец, — девушка-фелис начала строить юноше глазки. — Я, Лили, обычный фелис, дикое дитя леса, как некоторые тут говорят. Друг моего друга и мой друг. Забудем обиды, мэтр Горознай. Вы не знаете меня, а вот я знакома с вами очень, очень давно!

— Вот, значит, как… Интересно! — ответил Мишель, косясь на юную леди Сандрин. Та покраснела.

— А я, значит, Мишель Горознай, ученый, мастер алхимии, учитель и друг леди Сандрин. Не буду повторять, как некоторые тут говорят…

Спустя несколько минут все трое смеялись над неожиданной встречей и тесным знакомством затылка алхимика с дубиной фелиса Лили. Перед появлением бестолково шумящих стражей девушка-рысь скрылась в чаще леса, одарив на прощание Сандрин и Мишеля лёгкими поцелуями и кошачьим урчанием. Фелис сбросила плащ и кокетливо махнула коротким хвостиком.

 

Пасс 3

Четыре измученных путешественника спешили к замку Кордейн. Темнело и холодало. Тени захватывали землю, расползаясь от деревьев и кустов по земле. Холодный вечерний ветер гулял среди золота листвы, освежая лица путников.

— Слава богине природы Матерре, мы успели до заката, — заключил удовлетворённо Болтун. — Это была настоящая победа!

Когда страж прибыл на разорённую поляну и увидел изрубленных демонов, его отношение к алхимику резко поменялось. В голосе чтража появились нотки уважения. Он ехал нерасторопно следом за Мишелем и юной леди Сандрин.

Эльфийский поджарый конь мастера мягко ступал по дороге. На этот раз Ласточка села на круп лошади, со стороны спины Мишеля. Измотанные приключениями и переживаниями они ехали не спеша, аккуратно. Юная леди крепко держалась за пояс Горозная.

— Нет, Болтун, ты ошибаешься — это самое начало! — сурово ответил ему алхимик.

Леди Сандрин оживилась:

— Получается, зря старались?

— Нет, — успокоил её учитель, — не зря. Мы выиграли время для того, чтобы основательнее подготовиться.

— К чему подготовиться? — переспросил натерпевшийся страха героический Винни.

Молодой страж напрочь забыл о своём насморке и простуде. Лицо его стало лилового цвета. Он без конца осматривался по сторонам, словно боялся нового нападения демонов.

— К борьбе, Винни, к борьбе. Эпоха спокойствия подходит к концу. Мы погружаемся в борьбу с созданиями тёмной магии.

Все снова дружно замолчали, и только топот лошадиных копыт прерывал тишину. Уханье совы заставило всех вздрогнуть. Из жухлой травы поднимались синие светящиеся пушинки мха-светлячка.

Ласточка загрустила. Неужели всё, что она пережила сегодня, только самое начало необратимых перемен? Все прежние её страхи и проблемы показались смешными и глупыми. Детскими. Сандрин корила себя за то, что считала Мишеля Горозная обманщиком. Он всегда предугадывал и предчувствовал больше, чем полагалось знать обычным людям. Но его предчувствия являлись для него самого тяжким бременем. Перед глазами девушки встали воспоминания о двух больших демонах, алчущих поробовать на вкус осмелившегося противостоять им юношу. А если бы мастер погиб?! Мысль эта неожиданно сильно напугала её. Сандрин обняла Мишеля руками и прижалась к его спине щекой. Он дрогнул, глубоко вдохнул, потом и вовсе дышать перестал, словно боялся спугнуть её. Затем глубоко вздохнул, робко притронулся к её запястью своими длинными пальцами и нежно погладил. Сандрин почувствовала это нежное движение. Она прижималась к его спине всё сильнее и сильнее, словно хотела раствориться в мужчине, стать с ним единым целым. Желание это возникло спонтанно, ниоткуда, словно из свежего воздуха. «Что я делаю?» — отозвалось глубоко в девичьих мыслях, и лицо её вспыхнуло, а сердце бешено заколотилось. Может, это от страха?

— Молодые люди, — спустил их с небес на землю грубоватый голос Болтуна. Садрин вздрогнула и выпустила Мишеля из объятий.

— Господин Горознай, леди Сандрин, мы подъезжаем к замку!

Мишель торопливо вытер рукавом выступивший на лбу пот.