Прежде Андрею казалось, что инженеры, техники — это какие-то особенные люди. Он знал, что для того, чтобы стать инженером, надо сначала получить среднее образование, а потом высшее. И все равно ему казалось, что одной учебы тут недостаточно, что инженерами могут быть только избранные люди, что для этого нужно родиться и жить не в простой семье, а в семье людей интеллигентных. И учиться, ему казалось, можно и нужно только с детства. Он даже и не подозревал, что при желании можно начать учиться и в тридцать и в сорок лет и добиться своего. А желание у него было. Желание учиться у него было настолько сильное, что после первого же серьезного разговора на эту тему он ни о чем другом не мог больше думать, перспектива стать за три года техником показалась не только заманчивой, но и осуществимой. Он не знал, как и с чего начнется учеба, но уже был уверен в том, что преодолеет все препятствия.

Ночью, лежа под вишней, он смотрел в черное бархатное с зеленоватым отливом украинское небо и видел там, где-то среди самых далеких звезд, главную контору, которая была во много раз светлее и просторнее, чем на заводе. Он уже видел себя техником в этой конторе… Он видел себя в сатиновой синей итээровской спецовке рядом с инженерами главной конторы, вместе с начальниками цехов и отделов.

…Вот он идет по цеху в кругу мастеров и слышит за своей спиной разговоры молодых рабочих: «Сын деревенского кузнеца… Когда-то работал простым слесарем на нашем заводе…»

…Односельчане здороваются с ним с подчеркнутым уважением. Отец, как всегда в минуты душевного подъема, покашливая, смотрит на него своими добрыми серыми глазами и говорит: «Как ты добился такого, ума не приложу…» И хотя уже знает, каким образом Андрей попал в техникум, все же спрашивает у него снова: «Как же ты не побоялся идти сразу в техникум?» Отцу приятно еще раз услышать все с самого начала. А Андрею приятно еще раз рассказать про свои успехи. Про успехи никогда ведь не устаешь рассказывать. И он рассказывает. А все с изумлением смотрят на него и стараются сесть поближе к нему…

— Подумать только, кормилец, в какую гору поднялся, — положив щеку на ладонь, говорит бабка Грушиха.

И все соседи ахают и вздыхают. А мать, счастливая и гордая, шепотом повторяет слова, которые говорит Андрей. В устах матери простые слова Андрея звучат и торжественней и достоверней. Матери кажется, что она лучше может рассказать про жизнь, которою живет теперь ее сын.

Слезы радости выступают на глазах Андрея, но он их не замечает. Он продолжает смотреть в звездное зеленоватое украинское небо — только там, в небе, сегодня могут уместиться воздушные дворцы его будущего.

Вот уже и небо стало светлым. Одно за другим ночь захлопнула свои золотые оконца, и над городом поплыли тяжелые и торжественные звуки гудка.

Начинался новый день.

Андрей так и не сомкнул глаз. Какой тут сон! Шутка сказать, он, Андрей Савельев, станет студентом… Новой технической интеллигенцией, которой еще нигде и никогда не было.

В обеденный перерыв, получив в комитете комсомола анкету, Андрей сел тут же заполнять ее. Но первые же вопросы в анкете привели его в затруднение.

«На каком факультете желает учиться поступающий: на химическом… металлургическом…»

«А что такое химия?.. Что такое металлургия?..» Андрей не знал даже этих самых простых вещей. Подумав, он решил спросить у Максима Кузьмича.

Максим Кузьмич спокойно доел свой домашний обед, вытер ладонью свисающие вниз усы и заговорил:

— Металлургия… надо понимать, все, что к металлу относится: станки, зубила… — словом, все металлическое. А химия… — Сделав паузу, он продолжал: — Химия, ну, это краски… — Подумав с полминуты, добавил: — Ты лучше спроси у кого-нибудь еще, что такое химия.

Коля Шатров работал во второй смене. Спросить у Подопригоры Андрей постеснялся: а вдруг он рассмеется и пошлет учиться другого вместо него? Олесь Подопригора, правда, человек хороший, но все же он секретарь комсомольского комитета завода.

Подумав, Андрей пошел прямо в главную контору завода, в технический отдел. Втайне ему еще хотелось и взглянуть на место своей будущей работы.

Войдя в технический отдел, он увидел чисто одетых людей, сидящих за широкими наклонными столами. Никто из них не обратил внимания на вошедшего, и он не знал, как же быть. Наконец работающий за крайним столом старичок, не поднимая головы от бумаг, спросил:

— Что угодно молодому человеку?

— Я хотел… — начал было Андрей и запнулся.

Все, как по команде, подняли головы и взглянули на него. Он передохнул и неожиданно для самого себя спросил, обращаясь ко всем сразу:

— Что такое химия?

Лица сидящих повеселели. Старичок тоже поднял голову от чертежей и произнес:

— Мария Сергеевна, будьте любезны, объясните товарищу, что такое химия.

Из-за стола вышла белокурая девушка. Загорелое лицо ее обрамляли искрящиеся волосы, будто бы в них запутались лучики солнца.

Девушка подошла к Андрею, смутилась и стала еще красивее.

— Химия, — повторила она последнее слово старичка, — это наука о переходе материи из одного качества в другое…

Взглянув на Андрея, она поняла, что это объяснение ничего не может дать ему, и смутилась еще больше.

Седой старичок пришел ей на помощь. Он взял со стола коробку спичек и протянул девушке. Лицо ее осветилось.

— Вот смотрите, — сказала она Андрею, затем зажгла спичку и продолжала объяснять: — Видите. Дерево превращается в уголь. Уголь — это уже совершенно другое вещество. Все это произошло при помощи огня. Превращение дерева в уголь и называется химической реакцией. Понятно?

Боясь запутать девушку своими вопросами, Андрей сказал:

— Понятно.

На самом же деле он понял очень мало. Его сбило с толку слово «материя». Для Андрея это слово всегда означало только одно — ткань.

Но в руках Марии Сергеевны, кроме сгоревшей спички, ничего не было, и ему стало ясно, что слово «материя» здесь употреблялось совсем не в том смысле, в каком он привык понимать его.

— А зачем вам понадобилось слово «химия»? — спросила, в свою очередь, Мария Сергеевна.

Андрей сказал ей, что поступает в техникум. Тогда она уверенно посоветовала ему:

— Поступайте на металлургический факультет. Химия — это специальность для девушек.