После окончания коллективной читки египетских газет и обсуждения текущих событий посол попросил меня остаться для беседы.

— Что вы знаете о Фивах?

Вопрос был неожиданным. Пришлось напрячь память, чтобы как-то поддержать репутацию «востоковеда в штатском» и не ударить лицом в грязь.

— Фивы — столица древнего Египта, резиденция разных фараонов, объект изысканий археологов и грабителей. Сейчас именуется Луксором.

— А еще?

— Там была обнаружена почти не разграбленная гробница молодого фараона Тутанхамона. Во всем мире известна золотая маска, покрывавшая голову его мумии, которая была залита ароматической смолой и потому сохранилась.

— Данные правильные, но надо еще почитать, чтобы иметь право сопровождать министра культуры Аджарии во время поездки в Луксор. Официальная часть его визита завершена, и египтяне предложили министру осмотреть Фивы. Поездка согласована с вашим резидентом. В Центр можно не сообщать.

Вот это да! Предложение посла давало возможность прервать монотонную работу и познакомиться с легендарным, вроде Трои, древнейшим памятником мировой цивилизации, Посол подарил, мне, как говорят арабы, «золотой случай».

— Можно ли мне нашего гостя из Аджарии представлять как министра культуры из Грузии? Египтяне знают Грузию как союзную республику, но мало кто осведомлен о ее территориальном делении на автономии.

— Лично у меня возражений нет, но на всякий случай согласуйте с самим министром.

Предлагая повысить статус, я втайне предполагал использовать министра в качестве «живца» при возможном установлении новых знакомств. Египтяне испытывают пиетет к высоким рангам, званиям и титулам. (Впрочем, и к богатству тоже.)

Пришлось отложить текущие дела и, ловя завистливые взгляды других обитателей «кельи», засесть за путеводители. В них, а также в рекламах туристских фирм говорилось о том, что Луксор — подлинная туристическая столица страны и «кто не видел Луксора, тот не видел Египта». По масштабам и сохранности археологического наследия не имеет себе равных в мире. Насчет наследия — вне всякого сомнения. Насчет сохранности — это еще вопрос! Уже никто никогда не узнает о том, что же в действительности представляли собой древние Фивы в период Среднего и Нового царства, сколько художественных ценностей было уничтожено и разграблено. Когда Египет стал частью Римской империи, банды варваров и искателей сокровищ уничтожали и расхищали все, что им встречалось на пути.

Охота за древностями продолжалась и после арабского завоевания Египта. Затем, когда он стал частью Османской империи (1517 г.), туда устремился поток паломников и купцов. Последние скупали мумии. В средневековой Европе они считались панацеей от всех болезней. После охотников за мумиями (а раньше их было так много, что они использовались для удобрения почвы) наступила пора коллекционеров древностей, которая продолжается вплоть до настоящего времени. Подчас любовь к предметам старины значит больше, чем громкие титулы.

Самолет ДС «Дакота» местной авиалинии за час с небольшим доставил нас в Луксор. На аэродроме нас встречали представители местных властей (протокол — он и в Луксоре протокол!), отвезли в гостиницу, построенную еще во времена короля Фарука.

— На каком языке вы хотите прослушать лекции о древнем Египте?

Мы переглянулись. Я понял, что министр западных языков хорошо не знал (как, впрочем, и я).

— На арабском.

— Мы выделим специалиста по истории и археологии из туристического бюро.

Три дня мы посвятили осмотру останков скелета некогда живого тела, много столетий назад полного жизни, когда искусство, науки и формы существования жителей достигли совершенства.

— Древние Фивы как бы оседлали Нил, раскинувшись на двух его берегах. Один берег считался жилищем живых, а другой — «город мертвых» — местом погребения многих, и не только фараонов, — так начал свою лекцию наш гид из туристического бюро.

Затем он повел нас осматривать один из красивейших храмов древнего Египта в Луксоре, посвященный богу солнца — Амону, его жене Мут и их сыну — богу луны Хонсу. Видное место в храме занимает колоннада Аменхотена III. Подобно людям, храмы в Фивах жили семействами. Они соединялись между собой дорогами. От луксорского храма к Карнаку пролегает аллея, которая насчитывала в свое время около 1,5 тысячи сфинксов. Отрезок аллеи погребен под современными постройками. Часть сфинксов сохранилась до нашего времени.

Колонны в храмах подавляли зрителя своей высотой и массивностью, но восхищали сохранившимися на них изображениями сцен сражений фараонов, когда они завоевывали другие страны.

На следующий день мы осмотрели храмовой комплекс Хатшепсут, построенный у подножия горы около 3,5 тысячи лет назад. Три большие террасы поддерживаются галереями колонн из золотистожелтого песчаника. Некогда храм украшали многочисленные статуи Хатшепсут. В течение многих лет она была владычицей Египта, укрепила внутреннее положение страны, строила храмы, направляла экспедиции в дальние страны.

Непосредственным преемником Хатшепсут на египетском престоле стал фараон Тутмес III. Он ее ненавидел и после смерти приказал уничтожить статуи, стереть имена и все другое, напоминавшее о ней на земле. Тутмес III покорил Сирию, Палестину, Нубию и повелел высечь историю своих подвигов на стенах храма в Карнаке. Тенденция (ставшая устойчивой) стирать с лица земли деяния своего предшественника сохранилась до наших дней.

«Город мертвых» включает в себя не только погребальные храмы, но и подземные гробницы. В нем проживала особая каста жрецов, которые командовали вооруженными стражами и дрессированными животными. Их задача — охранять усыпальницы. Центральное место в «Городе мертвых» занимает «Долина царей». В ней открыто более 400 захоронений. Среди них могилы многих фараонов (вышеупомянутого Тутмеса III и Тутанхамона и др.), а также чиновного люда, писцов и рабочих.

Неисчислимые сказочные богатства были обнаружены в неразграбленной (повезло ее открывателю Картеру!) гробнице Тутанхамона.

Его золотая маска навсегда вошла в историю искусства древнего мира.

На министра (и на меня тоже) произвели впечатление две статуи в сидячем положении — колоссы Мемнона, посвященные богу восхода солнца. Восход, кульминация и закат солнца имели названия Мемнон, Амон и Маамон. Колоссы были широко известны в античные времена. Греческие музыканты совершали к ним паломничество с целью услышать семь основных нот, которые якобы одна из фигур издавала на рассвете.

— В римскую эпоху, — утверждал наш гид, — речь шла только об одной ноте «фа». Такой акустический эффект может возникнуть при ветре, после прогрева камня первыми солнечными лучами.

Гид настойчиво предлагал нам послушать звуки, исходящие от колосса, но, честно говоря, мы ничего не услышали. Наше внимание отвлекла кавалькада осликов, на которых восседали феллахи.

Министр культуры во время пребывания в Фивах проявил себя выдержанным и деликатным человеком. Он, например, не докучал мне расспросами о том, почему одни фараоны считали себя сыновьями бога солнца Амона, а другие полагали, что бог солнца — Атон, и почему не было единого солнечного божества — Ра. Он не вникал в детали борьбы за власть между жрецами и фараонами, заявив, что предпочитает свои личные впечатления набору дат, имен, специальных архитектурных терминов. Такой импрессионистский подход мне импонировал. Усталые, переполненные впечатлениями, отбившись от продавцов подделок («антик» — шептали они), мы возвращались в гостиницу, ужинали и без лишних слов валились в мягкие постели. Входить в контакт с иностранными туристами у нас не было ни сил, ни желания.

Ни на министра, ни на меня никто в Луксоре не обращал внимания. Все «кучковались» группами по языкам, упивались своими встречами с древнеегипетскими шедеврами. После возвращения в Каир министр неожиданно высказал мысль:

— Может быть, Египет был частью Великой Атлантиды? Уж очень высокий уровень по всем параметрам того, что мы увидели в Луксоре. У атлантов ведь было много империй.

— Кто может подтвердить эту гипотезу? Мудрецы древности говорили, что в мире нет ничего абсолютно истинного или абсолютно ложного. Вера в Атлантиду не подкреплена наукой.

Поездка в Луксор — царский подарок посла — осталась в памяти как цветной, элегический сон.

— Тебе крупно повезло, — пробурчал резидент, которому я коротко доложил об увиденном и услышанном. — Резиденции фараонов в Луксоре уже никогда не будут объектом нашего агентурного проникновения. Пусть ими занимаются археологи и историки. А вот резиденции послов западных государств и их резидентуры в Каире — совсем другое дело.

Не мог резидент удержаться от морализирования, в основе которого была с трудом скрываемая зависть: ему так и не удалось посетить стовратные, загадочные до сих пор Фивы.

Снова закрутилось беличье колесо, замелькал пестрый калейдоскоп событий, встреч, снова начались поиски охотника за чужими секретами. Жизнь вернулась в свое обычное русло.