Резидентура внешней разведки входит в тесное соприкосновение с многими государственными учреждениями страны пребывания, в том числе с местной контрразведкой. Всякое действие рождает противодействие. Это закон не только физики, он распространяется и на сферу спецслужб. Сущность антагонизма между внешней разведкой и местной контрразведкой логична и неизменна, а вот его формы зависят от многих факторов, и в первую очередь от межгосударственных отношений. Если эти отношения в политической, военной и других областях хорошие, то местная спецслужба (контрразведка) может позволить порезвиться сотрудникам резидентур дружественных стран, не допуская против них серьезных провокаций и не прибегая к громким, публичным скандалам (объявление чересчур неосторожных и ретивых разведчиков персонами «нон грата», шумная кампания в прессе).
В шестидесятые годы, в период правления президента Г. Насера обе стороны (внешняя разведка и местная контрразведка — мабахис), принимая во внимание хорошие межгосударственные отношения между СССР и Египтом, проявляли своего рода благородство, вели себя учтиво и не допускали «резких движений». Главным противником для спецслужб Египта был Израиль и те западные страны, которые его безусловно поддерживали.
Деятельность разведки любой страны отражает суть внешней политики, а также идеологию и мораль правящих кругов. Этот постулат относится и к спецслужбам Израиля. Их основные направления определялись главными задачами политики: увеличение численности еврейского населения, создание военной промышленности, сильной армии и, соответственно, недопущение увеличения военного потенциала арабских стран. Так, еще в 1948–1953 гг. израильская разведка в Египте, Марокко и Йемене осуществила ряд операций по массовому полулегальному (или нелегальному) вывозу в Израиль местных евреев. Эти операции получили кодовые названия: «Али-баба», «Спасение марокканских евреев» и «Волшебный ковер». Впоследствии этот специфический вид деятельности израильских спецслужб приобрел глобальный характер и продолжается до настоящего времени.
С момента своего создания «МОССАД» — разведка Израиля (официально именуемая службой безопасности и исследований) уделяла пристальное внимание Египту как наиболее сильному, враждебному Израилю государству в регионе. Исторически сложилось так, что республика на Ниле была многонациональным государством. Кроме арабов на его территории проживали греки, армяне, турки. Еврейская община в конце сороковых годов насчитывала около 300 тысяч человек. Из членов еврейской колонии «МОССАД» (вместе с другими израильскими спецслужбами) приступил к созданию на территории Египта своей агентурной сети. Завербованные агенты из числа египетских евреев тайно перебрасывались в Израиль, где проходили интенсивный курс обучения по основам разведывательной работы и диверсионной деятельности. Для переброски агентуры были созданы туристические агентства, которые занимались добыванием виз на выезд, а также сертификатов об уплате подоходных налогов. В распоряжении этих агентов было большое количество английских, французских и других настоящих паспортов. Классический прием всех разведок — создание внутри враждебной страны военизированной «пятой колонны» — широко использовался израильскими спецслужбами.
В июле 1952 года король Фарук был свергнут. После объявления республики антиизраильские тенденции в стране усилились. Была организована блокада кораблей, идущих в Израиль или из него по Суэцкому каналу.
Сильное беспокойство у Израиля вызвало намечавшееся улучшение отношений Египта с США и Англией после прихода к власти Г. Насера. В Вашингтоне стали проявляться проарабские настроения, а Англия согласилась было оснастить ВВС Египта новыми самолетами и обещала вывести свои войска из зоны Суэцкого канала. Эта тенденция своего дальнейшего развития не получила. В Израиле был разработан долговременный план, имеющий своей целью не допустить сближения Египта с западными странами. В соответствии с этим планом, агенты «МОССАД» должны были взорвать некоторые американские и английские объекты в Каире и Александрии и представить дело так, что эти акции были осуществлены руками мусульманских экстремистов или местных коммунистов. Объектами диверсии стали библиотеки ЮСИА в Каире и Александрии, здание главного почтамта, некоторые рестораны. Общая цель этой акции заключалась в том, чтобы подорвать доверие Запада к молодому республиканскому режиму, создать сумятицу в стране и предотвратить получение Египтом экономической и военной помощи от Запада.
Египетская контрразведка арестовала группу агентов «МОССАД» и некоторых руководителей этой операции, которая вошла в историю как «афера Лавона» (тогдашний министр обороны Израиля). Оставшаяся часть агентуры «МОССАД» следила за развитием политической обстановки в Египте и одновременно продолжала содействовать иммиграции египетских евреев, которая получила кодовое название «Гошен» (так назывался Египет во времена библейского Моисея).
Следующий этап деятельности «МОССАД» заключался в локализации ученых ФРГ. Противник Англии, Германия, пользовалась особым уважением в Египте, где антианглийские настроения глубоко проникли всюду.
Правительство Насера в начале шестидесятых годов привлекло значительную группу немецких ученых и инженеров для укрепления военного потенциала страны. Предполагалось, что национальная военная индустрия обеспечит независимость от поставок в Египет иностранных вооружений.
Одна группа немецких ученых работала в области конструирования ракет среднего радиуса действия «земля-земля» по образцу и подобию «ФАУ». Удалось создать три типа ракет: «Аль-зафар» («Победитель»), «Аль-Ард» («Исследователь») и «Аль-Кахир» («Завоеватель»). Они демонстрировались во время военного парада на стадионе и вызвали шумное одобрение у зрителей. На полигоне были проведены их пробные запуски.
Вторая группа немецких специалистов занималась конструированием боевых сверхзвуковых самолетов.
Работа по локализации немецких специалистов велась Израилем по многим направлениям: угрозы и террор, пропаганда в мировой, печати, дипломатический нажим на правительство ФРГ с тем, чтобы оно отозвало из Египта своих граждан, занятых в военной промышленности.
В 1962 году агенты «МОССАД» и военной разведки предприняли террористическую операцию «Каир» против специалистов ФРГ, которые работали по контрактам в военной промышленности Египта, дабы побудить их покинуть Египет и тем самым ослабить оборонные возможности страны. Смуглые восточные красавцы, завсегдатаи дансингов и баров Каира и Александрии, приглашали на танец девушек, как правило, европейского происхождения. Если оказывалось, что партнерши немки, то кавалеры добивались возможности проводить иностранок домой: мало ли опасностей в ночном незнакомом городе? Так узнавался адрес специалистов из Германии, сотрудничавших с египетскими научно-исследовательскими институтами и государственными учреждениями. Затем операция вступала в заключительную фазу: одни немецкие специалисты погибали от взрыва бомб — «посылок» из ФРГ, других настигала автоматная очередь из-за утла, третьи просто исчезали бесследно…
Операция началась с попытки физически устранить египетского промышленника Камиля, установившего контакты с рядом западногерманских и швейцарских фирм с целью закупки оборудования для нужд военных заводов в Египте. Через своих агентов израильская разведка получила точный перечень 130 иностранных фирм и поставляемого ими оборудования. Были получены и данные о западногерманских специалистах, работавших по контрактам в Египте. В результате удалось составить представление о ходе работ на египетских военных предприятиях, расположенных в Хелуане и Джебел Камми. Израильские разведчики пытались ликвидировать Камиля, но благодаря случайности (в последний момент он сошел с самолета, взорвавшегося в воздухе) Камиль остался жив, погибла его жена. И сентября 1962 года исчез Хайнц Круг, директор западногерманской фирмы, от имени которой работали профессора Пильце и Кляйнвехтер. Круг часто бывал в Египте, куда приезжал в связи с поставками деталей для строящихся ракет противовоздушной обороны. В этот день он сообщил коллегам, что дела требуют его отъезда в Мюнхен. На каирском аэродроме Круг сел в самолет, прибыл в Мюнхен и там исчез. Позже выяснилось, что под предлогом «срочного совещания» его вызвала в ФРГ израильская разведка и там ликвидировала.
С ноября 1962 года в адрес специалистов ФРГ в Египте, профессора Пильце и других, из Гамбурга стали поступать почтовые посылки — бомбы. Одна из них взорвалась в руках секретаря Пильце. Накануне другая почтовая посылка взорвалась в экспедиции Каирского почтамта. Она ранила несколько человек, один из которых вскоре скончался. На следующий день после взрыва в приемной профессора Пильце состоялось еще одно покушение. На военный завод № 333, недалеко от Джебел Камми, пришла по почте посылка с книгами, отправленная из Гамбурга на имя бригадного генерала Камаля Азабу. При вскрытии посылка взорвалась, но цель не была достигнута: генерал в этот момент отсутствовал. Шесть египетских служащих были отвезены в больницу с тяжелыми ранениями.
Но израильская разведка переоценила психологический эффект вышеописанных террористических акций. Конечно, иностранные специалисты были напуганы нападениями террористов и взрывами бомб, но они не прекратили работу. Террор продолжался. В начале 1963 года в Швейцарии произошло покушение на профессора Кляйнвехтера. Через два года в Швейцарии были арестованы израильский разведчик Бенгал, выдававший себя за чиновника министерства образования Израиля, а также завербованный им австриец Йоклик. Оба оказались причастны к покушению на Круга и Кляйнвехтера. Шпионы были арестованы в момент шантажа другого специалиста — Пауля Герке, который работал на заводе № 333.
Апофеозом противоборства «МОССАД» с египетскими спецслужбами в шестидесятые годы следует считать дело израильского нелегала Вольфганга Лотца. Впоследствии одни израильские разведчики называли его «глаз Тель-Авива в Каире», другие — «око Давида». И действительно, оно, это «око», смогло заглянуть в военные тайны Египта.
Любой нелегал действует в стране пребывания на основе так называемой «легенды». Ее качество предопределяет успех (или провал) разведчика. «МОССАД» тщательно создавала «легенду» В. Лотца. В соответствии с ней, он был чистокровным немцем, учился в Германии. Во время второй мировой войны служил в немецкой армии, воевал в корпусе Роммеля. После окончания войны одиннадцать лет проживал в Австралии. Затем вернулся в ФРГ, где ему пришла в голову мысль завести собственное предприятие по разведению арабских скакунов. С этой «легендой» он и прибыл в Египет. Это то, что говорил о себе своим египетским и немецким собеседникам «глаз Тель-Авива», имевший внешний вид типичного немца (блондин с голубыми глазами).
А его реальная биография такова. Отцом был немец, мать еврейка. В 1933 году родители эмигрировали в Палестину. Там В. Лотц поступил на учебу в сельскохозяйственную школу, где получил специальность наездника, а затем действовал в военизированном отряде «Хагана».
В начале второй мировой войны вступил в английскую армию и работал переводчиком в Северной Африке. В 1945 году вернулся в Палестину, став кадровым военным в израильской армии, дослужился до звания майора, затем начал работать на израильскую разведку.
В 1961 году «глаз Тель-Авива» после прохождения спецподготовки прибыл в Египет, выдавая себя за богатого немецкого туриста, знатока верховой езды. Вступил в элитарный жокей-клуб, не теряя времени, завел знакомства среди части высшего руководства страны, устраивал пышные приемы, совершал конные прогулки с офицерами полиции и армии. Помимо контактов с некоторыми членами высшего руководства Египта, Лотц завел тесные связи среди немецких специалистов — своих соотечественников, выдавая себя за антисемита. Разведывательная деятельность израильского нелегала состояла в получении информации о работе советских военных специалистов в египетской армии, местах расположения военных баз, планах немецких специалистов в создании ракет и самолетов для египетской армии. Полученные сведения передавались им по радиопередатчику или в период выездов Лотца в Европу. Это была «интеллигентная» часть работы нелегала. Но помимо-этого он вручал взрывчатку агентуре «МОССАД» для проведения террактов против немецких специалистов. Вот так он и работал, вызывая восторг у своего руководства вплоть до 1965 года. Лотц не вербовал в лоб египтян от имени израильской или западногерманской разведки. Он работал со своими источниками «втемную», устанавливал с ними личные хорошие отношения, дарил дорогие подарки, оказывал ряд услуг. В своих целях он использовал гостеприимство и отсутствие подозрительности египтян, переходящее в беспечность.
В период подготовки к визиту тогдашнего руководителя ГДР Вальтера Ульбрихта египетские власти в превентивных целях решили временно задержать группу западных немцев, проживающих в Каире, считая, что они могут совершить враждебные акции против высокого гостя. В их число попал и «глаз Тель-Авива», как видный член немецкой колонии. Случайность, которая привела к его провалу. Он не знал, что задержание носило лишь временный формальный характер, решил, что местная контрразведка узнала о его шпионской деятельности и стал «раскалываться». Но он при допросах ввел в действие вторую «легенду»: он не еврей, не кадровый сотрудник «МОССАД», а всего лишь немецкий гражданин, который вынужден пойти на сотрудничество с израильской разведкой под давлением тяжелых жизненных обстоятельств. Лотцу удалось скрыть свои главные шпионские деяния. Судебный процесс демонстрировался по египетскому телевидению. Он был приговорен к пожизненному заключению (в 1968 году он был обменян на группу египетских офицеров, попавших в плен в результате арабо-израильской войны 1967 года).
Арест и суд над израильским разведчиком долгое время были темой обсуждения в правительстве Египта, дипломатическом корпусе, общественных кругах страны. Случай, разумеется, экстраординарный: специалист по арабским скакунам смог быстро проникнуть в высшие эшелоны власти, стать там «своим в доску» и добывать ценную политическую, военную информацию, важные военные секреты, да еще и устраивать террористические акции.
Проникновение западногерманских специалистов и советников (часть из них были нацистами) в военную промышленность и МВД Египта было одной из тем работы нашей резидентуры. В начальный период своей деятельности Насер полагал, что ФРГ является той страной Европы, с которой следует развивать отношения.
После того, как многое тайное стало известным, резидент решил провести совещание с участием всего личного состава резидентуры.
— Каждый волен высказать свою точку зрения, — заявил он, — и дать свои предложения по улучшению нашей работы в условиях возросшей активизации в Египте разного вида разведок.
— Укрепление советско-египетских отношений в военной, экономической, политической областях — основная тема деятельности местных резидентур. Западные разведки особенно интересует: объем поставок и качество советского оружия, места расположения военных баз и объектов, уровень боеготовности египетских вооруженных сил. Запад считает, что военная помощь СССР является основным рычагом влияния на внешнюю политику Насера, невольно делая его нашим союзником в регионе. — Таково было заявление заместителя резидента, склонного к теоретизированию происходящего.
— Аксиома, не требующая особых доказательств, — быстро прореагировал резидент, — что делается для того, чтобы «длинные носы» не совались в наши отношения с египтянами?
— Пресекать их деятельность в Египте — это прямая обязанность местной контрразведки, — обидчиво ответил заместитель. — А «длинные носы», по нашим данным, тесно контактируют между собой. Так, западногерманская резидентура в Каире, используя возможности немецких специалистов, передает добытые сведения о военном потенциале ЦРУ, а те, в свою очередь, информируют об этом Израиль. Особенно активен в этом плане германский промышленник Герхард Баух.
— Каково положение с нашими военными специалистами? Ведь это большая сила, — с этим вопросом резидент обратился к сотруднику точки, который отвечал за безопасность наших военных советников.
— Сила большая, но ограниченная в своих возможностях, — ответил тот. — Иностранными языками подавляющая часть из них не владеет. Главный военный советник запретил поддерживать с местными офицерами неофициальные контакты. Никаких личных связей, никаких бесед о политике. Следуя приказу главного военного советника, наши офицеры отбарабанят лекции (с помощью переводчиков), проведут учения, а затем садятся играть в домино, попивая пиво или спирт, разбавленный кока-колой. Вот и вся их работа.
— Так что же получается? Один агент «МОССАД» добывает информации больше, чем целая группа наших специалистов по тактике и стратегии?
— Получается так, — со вздохом был вынужден согласиться работник точки, отвечающий за работу военных специалистов.
Все присутствующие на совещании ему сочувствовали. Глаза и уши наших военных оказались залепленными служебными инструкциями. Ведь КГБ не руководило деятельностью (официальной или неофициальной) военных специалистов за рубежом, не вмешивалось во «внутренние дела» министерства обороны. КГБ лишь проводило так называемые контрразведывательные акции и профилактические меры, дабы не было отклонений от норм поведения советского человека за рубежом.
— Нет, вы только подумайте, — вставил свою сакраментальную фразу наш скромный работник, про которого говорили, что он спит сидя, а работает лежа. — Эта «белокурая бестия» не успел приехать в страну, как пролез на самый верх, к министрам и генералам.
— Ну, а теперь, — продолжил резидент, — я задаю вам всем разведчикам ехидный вопрос: коннозаводчик, любитель верховой езды смог установить личные, доверительные отношения с некоторыми видными деятелями Египта, с офицерами армии и МВД и получать от них информацию. Что вам мешало или мешает делать то же самое?
Это был не только ехидный вопрос. Это был удар «под дых». Наступило тягостное молчание, затем каждый, как мог, стал давать свое объяснение.
— У этого нелегала из «МОССАД» была полная свобода действий. Он не был связан нудными обязательствами по работе в учреждении прикрытия, — заявил наш вице-консул, которому приходилось совершать частые поездки по стране.
— Вольфганг Лотц был финансово обеспечен так, что остается только завидовать. Наш Центр не утвердил бы такие расходы на организацию оперативных встреч, не говоря уже о дорогих подарках, — сказал другой сотрудник резидентуры.
— Любой дипломат в силу своего официального положения традиционно поставлен в определенные рамки, для выхода из которых нужна смелость и игнорирование постоянных напоминаний: соблюдайте протокол, конспирацию, — так пришлось выступить мне.
— У резидентуры не было данных о том, что верховая езда и разведение арабских скакунов является любимым занятием и хобби высокопоставленных египетских деятелей, — заявил любитель тенниса.
— Вообще-то говоря, едва ли правомочно проводить параллель и сравнивать работу нелегала и разведчика, работающего под прикрытием, — обиженно заключил диспут заместитель резидента.
— Оправдание хуже вины, — закончил совещание арабской поговоркой резидент. — Жду резкого повышения качества работы каждого из вас.
Не первый, но и не последний раз таким призывом заканчивались оперативные совещания. Сколько у меня их было в жизни!
А противоборство между разведками Египта и Израиля продолжалось и продолжается вплоть до настоящего времени.
Как гласит арабская поговорка: от старого врага не жди покоя.
Соперником, противником всех внешних разведок является местная контрразведка.
У внутренней контрразведки Египта («Мабахиса») забот хватало. В ее функции входят: защита важнейших государственных структур от проникновения туда иностранных разведок, наблюдение за деятельностью посольств и других иностранных учреждений, недопущение утечки секретных сведений, цензура СМИ, контроль за средствами связи, и еще много другое.
«Мабахис» имеет в своем составе кадровых офицеров, а также обширную агентуру из числа местных граждан. К их числу следует отнести так называемых «баввабов». Это слово из египетского диалекта означает нечто среднее между консьержем и дворником. «Бавваб» — это и сторож, он же, как правило, следит за жильцами, за их жизнью. «Бавваб» — недремлющее око «Мабахиса» и даже его уши. В ваше отсутствие он может установить в вашей квартире технику подслушивания. Сотрудники министерств, других учреждений и ведомств должны сообщать соответствующим ведомствам о своем знакомстве с иностранными гражданами. Если иностранец слишком назойлив и просит о передаче секретных данных (а тем более документов), то тут открывается простор для оперативной игры, вступает в действие команда так называемых «подстав», по охотничьему выражению, «подсадная утка», «двойник». Эта команда используется местной контрразведкой для того, чтобы держать под контролем разведчиков, сбить их накал, обмануть резидентуру, направить ее усилия по ложному пути, подсунуть документальную «куклу» — туфту.