Человек приходит в этот мир, чтобы познать его во всем его многообразии. Постижение тайн истины и тайн мира проходит двумя путями: по обязательной программе (учеба, работа по специальности) и с помощью увлечений, именуемых хобби. Иногда эти пути сходятся, пересекаются, иногда идут параллельным курсом и не имеют общих точек соприкосновения. Нельзя вменить в обязанность всем иметь хобби. Но разведчик просто должен иметь несколько тем, предметов для увлечения не только в силу своих побуждений. Интересуясь нумизматикой, филателией, фотографией, он расширяет свои возможности при выполнении своей основной работы. Общие увлечения психологически сближают людей прочнее, чем совместная выпивка.

Один обитатель нашей «кельи» еще на родине без всякой задней мысли увлекся теннисом. По приезде в Каир он нашел себе партнера из одного западноевропейского посольства. Длительная игра на корте позволила ему установить доверительные отношения и превратила, таким образом, хобби в элемент оперативной работы.

Наш коллега в одной из арабских стран узнал, что руководитель местной разведки любит… разводить голубей. Несколько необычно, но факт, как говорят, имел место. Центр со скрипом санкционировал расходы на покупку голубятни и голубей, что позволило нашему коллеге заниматься тем же. На основе общего интереса удалось установить знакомство с местным разведчиком, которое в конце концов закончилось вербовкой. Разведчик или вербуется быстро, или вообще не вербуется.

Сотрудник нашей точки в Каире любил всюду цитировать рубаи Омара Хайяма. На одном из светских раутов в разговоре с иностранцем на какую-то философскую тему он высказался о бренности жития и необходимости искать радости в этой жизни в духе любимого им поэта.

— Так эта идея принадлежит Омару Хайяму, — заметил один из его собеседников.

— Верно, — откликнулся сотрудник разведки и вольно перевел рубаи на арабский язык.

— Тогда слушайте, как точно звучат рубаи в переводе с персидского на арабский.

Дальше пошел обмен знаниями о жизни и творчестве знаменитого восточного поэта, который к тому же был и математиком. Возникла взаимная симпатия — основа для продолжения знакомства. Чем оно закончилось, я уже не помню. Знаю лишь, что знаток О. Хайяма долго искал в книжных магазинах Каира перевод его стихов на арабский язык.

— Поэзия — наживка на большого любителя, — заявил резидент, узнав об этом способе знакомства. — На нее клюет не всякий. На крючке должно висеть что-то мирное.

Другие арабисты из «кельи» скупали в книжных магазинах сборники анекдотов. В Египте такой вид книжной продукции появился уже в шестидесятые годы и пользовался успехом. Их чтение углубляло знание арабского языка и позволяло разбавлять серьезные политические разговоры. Собеседник, знающий анекдоты, в любом обществе всегда предпочтительнее того, кто их не знает и не понимает. Разведчик с юмором имеет больше шансов на успех, чем тот, кто носит на лице маску важности и степенности.

Кроме общераспространенных видов хобби, были еще и весьма экзотические. Так, один из «чистых» дипломатов в ранге второго секретаря посольства увлекся изучением мечетей Каира. У него часто ломалась машина, и он предлагал такую простенькую сделку: в обмен на поездку к очередной мечети он сообщает водителю все, что узнал о ней из путеводителей. Сделка носила взаимовыгодный характер. Кто-то, задавленный семейными обязательствами, отмахивался от такого предложения, а я, движимый постоянным зудом «познания всякого рода местности», согласился. Выехали из посольства рано утром, когда еще не печет солнце и машин меньше, чем днем.

— Куда едем?

— К Цитадели, а там узнаем, как проехать к мечети ибн-Тулуна.

Путь к Цитадели я уже знал. Добраться туда труда не составляло. Мой гид начал издалека.

— Мечеть ибн-Тулуна является единственным уцелевшим вплоть до нашего времени памятником раннемусульманской архитектуры. Она построена, представь себе, в IX веке. По-моему, у нас не сохранилось церквей, построенных в тот период.

— А храм Покрова на Нерли?

— Он был воздвигнут позже, в XII веке. Так вот, Египет в то время был провинцией Багдадского халифата, расцвет которого связан со сказочно-легендарным Гарун аль-Рашидом.

— Герой из сказок «1001 ночь»?

— Историки утверждают, что это была реальная личность.

Так, обмениваясь короткими репликами, мы добрались до Цитадели. Я вышел из машины и спросил у одиноко стоящего полицейского дорогу к знаменитой мечети. Тот, разморенный от длительного стояния на своем посту, лишь рукой показал мне направление дальнейшего движения. Узкие улицы между ветхими домами с обвалившейся штукатуркой и балконами, на которых сушилось белье, наконец, вывели нас на большую площадь, и нашим глазам открылась внушительная стена, окружавшая мечеть. Мы оставили машину и вошли в большой квадратный двор. Посередине его находился мраморный фонтан, который, как и несколько веков назад, служил для омовения перед молитвой. Верующих было мало. Они лежали или сидели на циновках, прячась в тени от солнца. Мы сделали снимки фонтана, и мой экскурсовод продолжил свое повествование.

— Сооружение этой, как видишь, простой и одновременно гармоничной мечети связано с именем Ахмеда ибн-Тулуна. Он родился в Багдаде, несмотря на низкое происхождение, получил хорошее образование, знал наизусть Коран. Затем он женился на дочери вельможи при дворе багдадского халифа.

— Женился по любви или по расчету?

— История об этом умалчивает. Но способ делать карьеру с помощью брака так же стар, как и этот мир. Я знал одного сотрудника, который, женившись на дочери тогдашнего чемпиона мира, сделал головокружительную карьеру, явно неадекватную его оперативным достижениям.

— Какая же нелегкая занесла его в Каир?

— Тесть-вельможа был назначен халифом губернатором Египта, но вместо себя направил своего зятя — Ахмеда ибн-Тулуна. Тот, прибыв на место, проявил себя незаурядным администратором, да к тому же покровителем наук.?

Багдадский халиф оценил его деятельность и сделал губернатором Египта. На этом посту Ахмед ибн-Тулун находился 35 лет. По утверждению арабских историков, идея построить мечеть возникла после того, как он нашел клад серебра, считая это даром Аллаха. Для строительства выбрал небольшую возвышенность, именуемую «Яшкур». Именно на ней, согласно легенде, пророк Моисей беседовал с Иеговой — богом из Ветхого Завета. В египетских источниках нет упоминаний о пребывании израильтян в Египте и об их бегстве из «дома рабства», которое возглавил пророк и законодатель Моисей (Моше).

Мой экскурсовод подозвал старика в галабее, сунул ему деньги, которые тот быстро спрятал к себе в карман. Поняв, что нам нужно, он открыл массивную деревянную дверь, и мы медленно поднялись на знаменитый минарет. От всех остальных минаретов Каира он отличается тем, что имеет наружную лестницу в форме спирали, которая как бы обвивает его тело.

По легенде, идея построить такую лестницу пришла ибн-Тулуну тогда, когда он вертел вокруг пальца длинную полоску бумаги, сворачивая ее в спираль. Мы поднялись на самый верх и начали осматривать город с высоты птичьего полета. Новые горизонты открываются перед взором по мере восхождения на вершины гор, продвижения по служебной лестнице. Двигаться вверх — естественное желание туриста, разведчика, дипломата.

Много минаретов в Каире, разнятся они по высоте и форме. Но у всех у них в XX веке появилась одна общая черта — они все радиофицированы. Муэдзинам уже не надо забираться на самый верх, чтобы пять раз в день призывать верующих к молитве. А ведь в прошлом, перед тем как протяжно пропеть азан — призыв к молитве, — муэдзин зажигал лампу на высокой мачте, прикрепленной к концу минарета. Световой сигнал означал призыв к началу молитвы. И еще один признак цивилизации: если в средневековье на должность муэдзинов подбирались, как правило, слепые, чтобы они не могли видеть женщин, спавших летом на крышах, то теперь муэдзины зрячие.

С высоты минарета мы увидели, как к мечети подъехали автобусы и во двор вошла (точнее сказать, ввалилась) большая группа туристов. Благостная тишина оказалась нарушенной шумом, гамом, щелканьем фотоаппаратов. Штатные гиды начали свои заученные лекции об истории мечети, а мы решили посетить еще одно историческое место, самый знаменитый базар в Каире — Хан эль-Халили. Первое упоминание о нем появилось еще в XIII веке. Базар был назван в честь султана аль-Ашрафа Халиля. Рынок из-за своей экзотичности и обилия изделий местных умельцев-ремесленников был магнитом для туристов и насосом для выкачивания денег из карманов дипломатов. Кольца, серьги, кулоны из драгоценных камней, чеканка серебром по медным тарелкам, кувшины, массивные подсвечники, кальяны.

Заканчивающие свою командировку советские командированные покупали в качестве презента своим знакомым кожаные кошельки, сумки, коврики, фигурки верблюдов и даже монеты разных эпох от Птоломея до короля Фарука — для высокого руководства, увлекающегося нумизматикой.

Наши совместные поездки по мечетям Каира постепенно переросли в личную дружбу. «Чистый» второй секретарь (кстати, ставший затем послом) как-то сказал:

— Лев! У меня есть один хороший знакомый…

— Служка в мечети, который открывает дверь в минарет?

— Нет, он работает в одной экспортно-импортной конторе.

— Ты же знаешь, что экспорт-импорт, дебет-кредит, торговля меня не интересует. Мне что-нибудь «погорячее», поинтереснее, например, о политике США.

Мне не надо было темнить перед специалистом по мечетям. Вся наша резидентура в то время работала в одной комнате, и всяк туда входящий невольно раскрывал свою принадлежность к «конторе».

— Мой знакомый не только торговец, он хорошо разбирается в политике, иногда в разговоре выплескивает интересную информацию, после чего как-то выжидательно смотрит на меня. Создается впечатление, что он хочет получить за нее денежный эквивалент, а у меня нет желания платить ему из своего кармана. У тебя же такая возможность есть.

— Хорошо, отобедаем в скромном ресторане.

Сотрудник экспорт-импортной компании (я ему присвоил псевдоним «Тулун») оказался действительно эрудированным человеком, имеющим хорошие связи в различных министерствах. Его информация, где были крупицы конкретных фактов и данных, была сильно разбавлена его собственными оценками, что создавало трудности при написании письменного отчета. «Тулун» позиции любого государства, любого политического деятеля объяснял практикой господствующего класса, коим являлась, по его мнению, буржуазия, которая делилась на финансовую, промышленную, сельскохозяйственную, военную.

В Египте, по его оценке, местная буржуазия заняла господствующее положение в государственном аппарате, средствах массовой информации и даже в искусстве. Организованного класса рабочих и крестьян в стране нет.

«Люмпен-интеллигент, неомарксист», — подумалось мне, когда я выслушивал разглагольствования «Тулуна» в ходе очередной беседы и, не выдержав, спросил его:

— А к какому классу вы относите советских дипломатов?

— Буржуазные элементы, не производящие никаких материальных ценностей.

— В СССР нет буржуазии, а дипломаты — это интеллигенция, прослойка между рабочими и крестьянами, — так пришлось парировать выпад «Тулуна» в адрес нашего дипкорпуса. Считать интеллигенцию третьим классом, а ее умственный потенциал — товаром было не принято.

Как-то он пригласил меня посетить турецкую баню. В назначенный час я приехал за ним на автомашине.

— Куда едем, в гостиницу «Хилтон»? Слышал, что там классическая турецкая баня.

— Нет, там полно местных и иностранных буржуев. Мы поедем в баню для простых трудящихся.

Приехали в район базара Хан эль-Халили. Вошли в старое, обшарпанное здание без всякой вывески. В первой комнате сидели люди в галабеях, смотрели телевизор и курили кальян. Очевидно, отдыхали после водных процедур. Поднялись по лестнице на второй этаж и вошли в раздевалку без окон. На потолке висела одна лампочка без абажура. На столе и на стульях бегали огромные тараканы. Разделись и спустились в слабо освещенный бассейн, наполненный темной водой. Под ногами хлюпала жидкая грязь. Я стиснул от брезгливости зубы, но отступать назад уже было нельзя. Банщик положил меня на мраморный столик посередине бассейна, покрутил руки и ноги, немного помассажировал, затем полил из ведра теплой водой. «Тулун» ожидал своей очереди. Других посетителей в бане не было. Лишь в углу маячила какая-то одинокая фигура старца, который грел в воде свои кости и на массаж не претендовал. Поднялся один в раздевалку, быстро оделся, вышел из бани, недалеко от входа нашел лавку, где купил большую бутылку местного одеколона, вернулся, снова разделся и вылил на себя всю бутылку одеколона в надежде на то, что после этой процедуры никакой кожной болезни у меня не будет. Вскоре пришел «Тулун».

— Ну, как тебе народная турецкая баня?

— Нормально, — так из вежливости пришлось ему ответить.

— Ты выдержал экзамен, и я перевожу тебя из буржуазии в представителя трудового народа.

— Спасибо!

После посещения этой пародии на турецкую баню «Тулун», как ни странно, стал, относиться ко мне значительно теплее. Однажды он передал мне обмен посланиями между Насером и Кеннеди, но отказался сообщить источник получения этой весьма интересной информации. Мой оперативный контакт с ним продолжался еще некоторое время, затем под соответствующим предлогом я передал его нашему сотруднику из торгпредства. Проблемы внешней торговли ему были ближе.

Сосватавший мне «Тулуна» второй секретарь посольства, изучив каирские мечети, начал искать в Коране элементы Библии, влияние постулатов христианства на учение пророка Мухаммеда. Очень интересная тема, если не быть воинствующим атеистом. Но наша внешняя разведка в то время вопросами взаимоотношений мировых религий и их влиянием на политику глубоко не занималась.