В большом кабинете, на стене которого висел портрет Дзержинского, проходило совещание мандатной комиссии.

— Есть мнение направить вас на учебу в военнодипломатическую академию. После ее окончания вы будете работать в Первом Главном Управлении Комитета Государственной безопасности. Все силы и знания, а может быть, даже и жизнь вы должны отдать нашей внешней разведке. Вы готовы к этому?

— Готов!

Ответ был дан сразу, без промедления. Хотелось бы посмотреть на того кандидата, который попросил бы дать десять минут на размышление. Второй раз посетить большой кабинет ему бы не предложили.

— Каким иностранным языком владеете?

— Сдал кандидатский минимум по немецкому языку.

— Минимум — он и есть минимум. Германистов нам хватает. Остались еще после войны. Есть дефицит в востоковедах. Будете изучать арабский язык по полной программе.

Это было сказано категоричным тоном, не терпящим возражений. Одна фраза большого начальника, сидящего за столом, предопределила дальнейшую жизнь на много лет вперед.

— Судя по вашему личному делу, вы еще не женаты. Почему?

— Все еще не встретил свою фею грез.

Ответ вызвал оживление присутствующих. Кто-то удивленно вскинул брови, кто-то ухмыльнулся, видимо, вспомнив свои молодые годы.

— Молодой человек! Таких в реальной жизни нет, и зря вы их ищете. Есть земные женщины с недостатками и достоинствами. Кстати, учтите, что разведчик без жены — это неполноценный сотрудник. Холостяков на работу за рубеж мы не направляем. И не всякая, как вы выразились, фея подходит в качестве спутницы жизни разведчика. Жениться рекомендую с горячим сердцем, но с холодным умом. (Забыл упомянуть про чистые руки. — Прим. автора.}

Как выяснилось впоследствии, выступивший с таким тезисом кадровик оказался прав. Некоторые дальновидные холостяки выбирали себе в жены машинисток, подруг с языковой подготовкой и использовали в работе их возможности. Другие женились на танцовщицах, но затем, не найдя общих интересов в совместной жизни, разводились. Долгое время развод расценивался как чрезвычайное происшествие и вел к разбирательству всех морально-быто-вых подробностей.

Было еще несколько вопросов и, наконец, мне было объявлено, что я сроком на три года командируюсь в распоряжение войсковой части номер Под ним скрывалась, по газетному клише, «кузница кадров» для Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба Советской Армии и в определенный период времени — для КГБ.

Так называемая «кузница» скорее напоминала горячий цех с двухсменной работой. Слушателям, пришедшим из КГБ, приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы не «ударить лицом в грязь» и соответствовать высоким нормам слушателя элитарного (по названию и сущности) высшего военного учебного заведения. Выше него — только Академия Генерального штаба Советской Армии, где проходили обучение офицеры со званием не ниже, чем «полковник».

Критерии в В ДА имели высокие планки! Железная дисциплина на основе различных уставов Вооруженных Сил. В сознание внедрялся афоризм маршала Жукова: «Опаздывающий на пять минут своему званию не соответствует». Постоянное познание доселе неизвестных наук, фактов, сведений, включая историю международных отношений, структуру ЦРУ и армий западных стран. Многочасовые ежедневные занятия арабским — одним из древнейших и сложнейших языков.

Наш преподаватель и автор учебника по арабскому языку говорил: «Слово «верблюд» в словаре определяется одним словом «джамаль», а на египетском диалекте — «гамаль». Но у арабов есть еще около пятисот его обозначений. Верблюд с пятном на левой ноге имеет одно название, а на правой — уже другое. Перевод имени президента Египта Гамаль Абдер Насер звучит как «красота раба победителя». Слова «верблюд» и «красота» имеют общую корневую основу».

Изучавшие западные языки уже через полгода могли говорить на них на различные темы: политические, военные, бытовые. А мы, начинающие арабисты, только-только учились написанию согласных, имеющих еще и различную графику — в зависимости от начала, середины и конца слова.

— Ничего себе язычок нам достался, — часто стенали «погрузившиеся» в арабистику. Отступать было нельзя. Действовал армейский принцип воспитания: не хочешь — заставим, не можешь — научим. И терпеливо учили.

В тяжелом, по сравнению с другими, положении оказалась небольшая группа из слушателей КГБ, когда началось изучение предмета «стратегия военного искусства». Мы и о тактике не имели понятия. А нам предстояло научиться командовать дивизией, армией, фронтом и даже группой фронтов в наступлении или обороне по карте!

— Руководство академии приняло решение дать товарищам из КГБ знания по тактике ведения боевых действий, начиная со взвода и кончая полком. Без тактики не освоите стратегию. Они связаны, как сиамские близнецы, — так заявил нам начальник курса.

Точно зная, что командовать дивизией в нашей родной «конторе» нам не придется, решение командования мы не обсуждали, а выполняли. Научили нас еще одному сложному воинскому ритуалу: разводить с оркестром караул.

Процесс познания новых истин был непрерывным.

Интересным и необычным для всех был курс спец-дисциплин, объединяющий в себе все аспекты внешней разведки.

После теории начались практические занятия, максимально приближенные к будущей реальной работе.

— Каждый слушатель получит объект для проникновения — министерство, институт, завод. Ваша задача: установить знакомство с каким-нибудь сотрудником учреждения. Ищите сами способы или предлоги для ее выполнения. Запрещено выступать от имени слушателя ВДА, представителя наших силовых структур и тем более выдавать себя за иностранца — такова была инструкция начальника кафедры спецдисциплин.

Начались мучительные поиски путей.

Один слушатель записался в спортивный клуб своего объекта проникновения, так как шахматная секция оказалась переполненной, и стал усердно заниматься тяжелой атлетикой. Нужные знакомства он, конечно, завел и укрепил, но от регулярного поднимания штанги заработал грыжу. Такая самоотверженность была по достоинству оценена на кафедре.

Другому досталось Министерство речного флота, куда вход был строго по пропускам. Тогда он нашел музей министерства (сейчас там церковь) и, выдав себя за человека, интересующегося историей нашего отечественного судоходства, познакомился с одним из сотрудников объекта. Таким образом, задача оказалась выполненной.

Увлекательными были поездки за город для подбора или изъятия тайников. Для этого выделялось несколько дней.

Элитная «альма-матер» среди слушателей и выпускников именовалась как «консерватория». Генезис такого странного определения установить не удалось. Можно лишь высказать предположение, что оно определялось большим разнообразием учащихся. Там были представители всех родов войск — кадровые офицеры, служившие в военных округах, на флоте, в авиации, военные переводчики, уже побывавшие за рубежом, а также сыновья крупных военачальников. Династичность в армии — явление довольно распространенное.

Учеба в академии проходила в период перманентной напряженности и взаимного недоверия между СССР и Западом. Возникали региональные конфликты, которые подводили мир к грани третьей мировой войны. Так, во время кризиса в районе Суэцкого канала в нашей армии была объявлена повышенная готовность. Военные стратеги, и наши в том числе, разрабатывали концепции нанесения превентивного удара по своим потенциальным противникам.

Перед разведкой долгое время стояла стратегическая задача: точно установить день «X» — начало широкомасштабных действий наших противников с использованием атомного оружия и всего того, что должно им предшествовать. Необходимость действовать в таком направлении для всех была очевидной.

В этой связи вспоминается факт, когда один из слушателей на семинаре по истории международных отношений вдруг заявил, что разведка — безнравственна, она по существу воровство, кража чужих секретов, а вербовка гражданина чужой страны — стремление сделать из него изменника родины.

Руководитель семинара резко прервал такие разглагольствования.

— Высшая цель защиты государства от грозящей ему опасности оправдывает любые средства, любые методы. Наша академия — это не духовная семинария, которая проповедует любовь к ближнему и всепрощение. История человечества — это цепь войн, и всеобщего братства на земле долго не будет. Нравственность разведчика состоит в том, чтобы обеспечить безопасность страны и не нанести вреда ценному агенту, не навредить ему.

Воспитательно-разъяснительную работу с выступившим слушателем проводить не стали, а просто отчислили из академии и направили для дальнейшего прохождения службы в далекий от Москвы военный округ.

Получив закалку в ВДА, его выпускники служили верой и правдой, не на страх, а на совесть. Часть из них погибла во время выполнения боевых заданий, другие стали жертвами провокаций, умерли на боевом посту. Некоторые дослужились до генералов, остальные вышли на пенсию в звании «полковник». Те, кто не дотянули до большой звезды, говорили: «Генерал — это выживший из ума полковник».

Но общий принцип «в семье не без урода» оказался применимым к некоторым выпускникам «консерватории». О пресловутом «Суворове» (он же Резун) много говорить не стоит. Креатура английской разведки.

Старшим из группы КГБ был полковник Черепанов. Спокойный, старательный слушатель, имевший на своем мундире (когда мы ходили в форме) целый иконостас наших и зарубежных орденов и медалей. Боевой офицер, активный участник Великой Отечественной войны неожиданно оказался… предателем.

Одно из западных посольств направило в МИД СССР совершенно секретный материал КГБ. В сопроводительном письме говорилось о том, что посол, свидетельствуя о своем уважении к министерству, полагает необходимым вернуть документ, подброшенный неизвестным лицом на территорию посольства, и считает это провокацией. Разумеется, МИД, сразу информировал об этом КГБ. Началось расследование. Выяснилось, что документ числился уничтоженным комиссией, в состав которой входил и Черепанов. Дальнейший анализ показал, что два других члена комиссии лично при уничтожении не присутствовали, доверившись его честности. Узнав о начавшемся расследовании, изменник драпанул в район турецко-армянской границы, надеясь попасть через «зеленую улицу» в Турцию, но был задержан, судим, лишен всех правительственных наград и приговорен к расстрелу. На суде он не мог мотивировать свои действия какими-либо идейными соображениями. Но существует версия, что, не получив ожидаемого высокого поста в разведке, страдая от неудовлетворенного тщеславия, Черепанов не нашел ничего лучшего, как отомстить обидчикам таким неординарным способом.