Принято считать, что «вечным городом» является Рим. Мой преподаватель арабского языка утверждал, что Каир тоже имеет полное право претендовать на подобное звание.

— Европейцы называют Рим «вечным городом». Ну и пусть они так думают, это их право. Мы, арабы, знаем свою историю лучше, чем европейцы, и полагаем, что истинно «вечный город» — это Каир. Официально его тысячелетие намечено отметить в 1969 году. Именно тысячу лет назад впервые появилось нынешнее название города. А ведь до этого на территории нынешнего Каира уже были города, но под другими именами: Фустат, Мыср, Вавилон. Да-да, Вавилон! На Востоке было два Вавилона. В V веке до н. э. на берегу Нила стояла персидская крепость, получившая название Вавилон. Укрепив ее, сохранили старое название. До вторжения арабов в период византийского владычества Вавилон являлся административным центром. Но до него были крепости, поселения, в которых жили или побывали предшественники фараонов, сами фараоны разных династий, римские легионеры, греки, персы, затем воины арабского халифата. Одни строили, жили, умирали, приходили другие, разрушали, но потом строили и тоже умирали. Археологи пришли к выводу, что в действительности Каиру свыше четырех тысяч лет. Какой современный город в мире может похвастаться подобным долголетием? Так что когда вы будете ходить по Каиру, на ваших ботинках осядет пыль четырех тысячелетий.

Выслушав эту тираду, я подумал: «Всяк кулик свое болото хвалит».

Словно прочитав мои мысли, шейх добавил:

— Только не считайте меня «ура-патриотом» Каира. Я уроженец Асьюта. А в «Аль-Азхаре» я изучал не только священный Коран, но и литературу, историю. Наизусть помню рассказ путешественника из Мосула из сказок «Тысяча и одной ночи»: «Его земля — золото, небо над ним — чудо, его женщины прекрасны, как черноокие девы, живущие в раю, да как же и может быть иначе, когда Каир — столица мира». А ведь любая сказка рождается из были.

Памятуя о наставлении резидента сторониться от контактов с «братьями-мусульманами», я все-таки решил спросить о них у шейха-преподавателя. Он долго обдумывал ответ и наконец сообщил следующее:

— Если бы к власти в стране не пришли «свободные офицеры», то Египет стал бы классическим мусульманским государством с конституцией, основанной на Коране. Ведь «братья-мусульмане» появились еще в конце двадцатых годов. В эту организацию входило несколько миллионов египтян. Они выступали против иностранного влияния. Но власть захватила армейская верхушка. В ходе переворота она сотрудничала с «братьями», а затем их пути разошлись, и братья по вере стали соперниками.

— Почему?

— Каждый хотел полной власти. Как собака никогда не отдаст свой кусок мяса другой собаке, даже хозяину, так и захвативший правление не будет уступать другому даже часть его. Если бы «братья-мусульмане» пришли к власти, то они бы сделали из Египта образец страны социальной справедливости.

Услышать от шейха такое совершенное словосочетание показалось интересным, и я попросил раскрыть его поподробнее.

— Справедливость должна быть во всем — в правлении, в получении денег, возможностях и распределении благ… Властитель должен избираться мусульманами и следовать советам своих подвластных и учению пророка Мухаммеда. Вся собственность: имущество, капитал и другое — должна принадлежать мусульманской общине, или «умма», и отдельные ее члены имеют право пользоваться этой собственностью. Но это право должно контролироваться. Доходы поступают в распоряжение всех верующих. Частная собственность создается на основе личного труда. Наемным рабочим выплачивается половина прибыли.

— Интересно! Это чем-то напоминает мне первобытный коммунизм!

— «Братья-мусульмане» против коммунизма, капитализма, арабского социализма. Все это, по их мнению, является проявлением невежественности. Истинная цивилизация ниспослана Аллахом арабам через пророка Мухаммеда. Невежественность была до его появления, она существует и в настоящее время. От нее можно избавиться, лишь следуя всем предписаниям священного Корана. Для избавления уверовавших от неверного представления можно использовать все средства.

Понять все сказанное шейхом удавалось с большим трудом. Он использовал богословские термины. Больше с ним разговоров на тему «братьев-мусульман» я не вел. Последующие события в арабских странах показали, что их идеология пустила глубокие корни в сознании масс, стала основой многих религиозно-политических организаций региона: «священный джихад», «хамас» и другие. В 1954 г. было совершено покушение на Насера. Покушение было организовано «братьями-мусульманами».

Для нашей резидентуры в Каире установить их возможные связи с Западом не представилось возможным. Из-за непризнания терроризма как правовой формы борьбы и проявления его на практике никаких контактов с «братьями» советские представители не поддерживали. Со своей стороны, они в друзья к нам тоже не набивались.

Шейх оказался образованным человеком. Он же поведал мне о том, что мечеть «Аль-Ахзар», одна из самых древнейших и известных в мире, была построена в конце IX века. Как в первые века христианства церковь была центром притяжения не только для верующих, так и на Востоке мечеть, служившая вначале только местом для молитв и приютом для странников, впоследствии стала сосредоточием других гражданских учреждений — школ, больниц, библиотек и др.

Личный осмотр подтвердил данные шейха. В библиотеке мечети «Аль-Ахзар» десятки тысяч книг и рукописей. В ее университете учились и учатся мусульмане из разных стран. Это не только архитектурный памятник исламского искусства, внутри которого триста восемьдесят колонн из мрамора, порфира или гранита, с греческими или римскими капителями, но и современная кузница кадров мусульманских деятелей.

Рассказы шейха побудили взглянуть на Каир не только глазами сотрудника резидентуры, но и поглубже изучить его историю, памятники архитектуры. Осведомленность о них вызывала иногда удивление, но чаще уважение со стороны собеседников. А без уважения либо к эрудиции, либо к официальному положению трудно устанавливать и развивать знакомство с людьми, представляющими оперативный интерес. Но пока, до появления таких конкретных людей, я день за днем аккумулировал впечатления и собирал данные о «Вечном городе» Востока.

Каир — это город тысячи стройных, резных минаретов, строго вертикально взметнувшихся в бездонное лазоревое небо. За небольшое денежное вознаграждение служащий мечети позволял подняться по внутренней лестнице минарета, ступени которой покрыты толстым слоем пыли. Дойдя до последней площадки, можно осмотреть город с высоты птичьего полета — лабиринты улиц, серые крыши домов, а за ними дюны ливийской пустыни и силуэты пирамид.

Не столько композиция минаретов, которая не менялась с IX века вплоть до настоящего времени, сколько резные украшения из камня на них вызывают восхищение любителей архитектуры. Разведывательного интереса они не представляют, даже для устройства тайников не годятся. Минареты служили лишь маяками во время блуждания по кривым каирским улицам и были источником вдохновения для поэтов.

При всем желании избежать затертых литературных штампов, нельзя не признать, что Каир — это город контрастов. Вечное солнце в богатых и постоянные сумерки в старых кварталах. Запах тонких французских духов на официальных приемах и вонь нечистот на рынках. Самодовольное богатство и усмиренная религией нищета: ведь и богатство, и нищета — это все от Аллаха. Одетые по последней моде, сытые и холеные египтяне (по местной терминологии — «жирные коты») равнодушно проходят мимо одетых в рубище сгорбленных старцев. Современные автомашины проносятся мимо важно шагающих верблюдов и семенящих маленьких осликов, на спине которых восседают по два, а то и по три седока. Кстати, каирские ослы самостоятельно останавливаются на красный свет светофора.

Каир — это магнит для сотен тысяч туристов. Туристы — как правило, молодящиеся старушки и чопорные старички — утром на автобусах выезжают в район пирамид (Гиза), днем осматривают Каирский музей или любуются панорамой Каира со смотровой площадки горы Муккатам, а гиды на трех европейских языках просвещают своих слушателей: «Мухаммед Али — основатель последней королевской династии Египта — возглавил борьбу с турецким султаном. Он разбил турецкую армию, захватил Палестину, Сирию, Малую Азию и стал угрожать столице Османской империи. Лишь вмешательство европейских держав заставило Египет вернуть захваченные территории. Мухаммед Али правил в Египте с 1805 по 1849 год и старался придать Каиру блеск и величие. Так, названная в его честь мечеть, которая находится под вами, строилась в 1830–1846 годах по образцу кёон-стантинопольских. На широкой площадке перед мечетью находится глубокий бездонный колодец, в который, по преданию, был заключен библейский праотец Иосиф, проданный в египетское рабство жестокосердными братьями».

— Цитадель, — вещали гиды, — построена сирийским курдом Салах-Эддином еще в 1176 году. Это была образцовая средневековая крепость, которую в XVII веке захватили турки и превратили в резиденцию оттоманского паши. Гвардейцы Наполеона в 1798 году вошли в Каир, разграбили город, а на территории цитадели установили пушки.

Много интересного можно узнать по истории Каира от гидов. Но ведь я был здесь не туристом, а оперативным работником резидентуры, в задачу которого входил поиск людей, имеющих доступ к секретной информации. Туристы, если и были таковыми, то только в далеком прошлом.

Однажды, когда я слушал лекции гидов и одновременно фотографировал панораму города, ко мне подошел европейского вида молодой человек с фотоаппаратом и спросил:

— А какая, по-вашему, должна быть выдержка?

— Смотря по тому, какая пленка.

— Пленка Кодак, цветная, 18 дин.

— Ну, я думаю, что диафрагма 8 при скорости 1/ 125 секунд.

— Спасибо.

Молодой человек сделал несколько снимков и, видимо, решил познакомиться со мной поближе.

— Вы, наверное, не местный житель, местные сюда ходят редко, да и монотонное жужжание гидов на чужом языке им не особенно нравится.

— Я недавно из Москвы, атташе посольства.

— А я работаю в посольстве одного европейского государства, но не дипломат. Так, административная работа, но хлопот много.

Мой новый знакомый сделал еще несколько кадров и с огорчением заметил, что у него кончилась пленка.

— Подарю вам свою, у меня тоже Кодак и тоже 18 дин.

— Спасибо, сколько я вам должен?

— Ничего, это подарок профессионалу-мастеру от любителя.

На Востоке везде, кроме рынка, следует быть немного льстивым и щедрым. А вот на рынке, если вы не будете торговаться и сразу согласитесь купить понравившийся товар за заранее завышенную цену, уважения к себе не вызовете. Объект купли-продажи надо тщательно охаивать, а продавца обвинять в отсутствии совести.

— Вам нравятся голуби? — задал мне странный вопрос мой новый знакомый.

— Конечно, изящные, нежные птицы, красивый полет. Голубь признан символом мира.

— Да нет, я имею в виду их гастрономические свойства.

— Гастрономические? Что вы, я их никогда не ел.

— Тогда, если у вас есть время, то я предлагаю попробовать их, приготовленных на вертеле.

Я уже знал, что здесь не принято отказываться от предложений, если вы интуитивно чувствуете, что за ними не скрывается враждебных намерений. Беседа была доброжелательной и подозрительных действий со стороны технического сотрудника посольства в отношении меня не вызывала.

— Поехали, — решился я.

Мы спустились с цитадели, проехали через центр, запруженный машинами, выехали на правый берег Нила и почти на окраине города остановились у довольно неказистого на вид казино под открытым небом, на рекламном щите которого по-арабски было написано «голубь» («пижон» по-французски). Рядом с рестораном-казино стояло несколько невысоких толстых глиняных башен с отверстиями в верхней части, из которых, воркуя, вылетали и возвращались назад бело-сизые голуби несколько непривычного вида.

— Именно эта порода идет на приготовление жареных голубей. Здесь же она и разводится, — объяснил мне новый знакомый, которому я мысленно присвоил псевдоним «Гранд».

Голуби оказались маленьких размеров, но отменного вкуса. Их мясо отличалось от куриного своей нежностью; оно таяло во рту.

Ветерок с Нила несколько умерил послеполуденную жару. Вокруг плетеного стола, за которым мы сидели, стали собираться отдельными стаями собаки и кошки, ожидая подачек.

«Гранд» кинул в пустое, между кучками конкурентов, место обглоданные косточки. Началась свара, сопровождаемая лаем, шипением и мяуканием. Каждая из стай старалась первой выхватить кости из-под носа соперника.

— Империалистическая политика, — пошутил я, — натравить друг на друга голодающие народы, ожидающие даров от сытого и богатого, ослабить их, а потом властвовать.

Мне показалось, что «Гранд» оценил шутку, добавив, что США именно таким образом и действует на Арабском Востоке. Впоследствии мы оба, заядлые фотолюбители, ездили в район ближних и дальних пирамид, искали интересные сюжеты в старых кварталах, иногда вместе ходили в рестораны и кино. Знакомство в целом было светским и приобретало характер личной дружбы.

С помощью «Гранда» и других знакомых мне удалось познакомиться с особенностями египетской кухни, которая унаследовала особенности кулинарий многих цивилизаций. В наши дни некоторые блюда египтян являются вариантами блюд, которые готовились их далекими предками. Одним из продуктов питания древних египтян были бобовые: горох, чечевица и бобы. И в настоящее время распространенным блюдом в египетских городах и деревнях является «фуль мудаммас» — отварные коричневые бобы, приправленные лимонным соком и оливковым маслом и посыпанные чесноком. Дешевое и сытное кушанье не только бедняков, но и средних слоев египетского общества.

Из овощей приготавливают «таамийю» — смесь измельченных бобов, петрушки, кинзы, лука и чеснока, скатанная в шарики и затем поджаренная. Улучшению вкусовых качеств способствует полив тахиной — густой пастой, приготовляемой из кунжута.

В дешевых ресторанах можно попробовать салат из бобов и чечевицы, куда добавляется оливковое масло, лимонный сок, черный перец, зелень петрушки. Иногда салат украшается маслинами. Кстати, петрушка в Древнем Египте в кулинарных целях не использовалась. Она считалась символом печали, и венки из нее надевали на голову в знак траура.

Важное место в египетской кухне принадлежит традиционным овощам: салату, артишокам, огурцам и т. д. Их используют не только в качестве гарнира, но и готовят из них специальные блюда, к которым относится «баба гануг» — пюре из печеных и очищенных от кожуры баклажанов, приправленных кунжутной пастой, лимонным соком, оливковым маслом и мелко порубленным чесноком.

Довольно распространены в Египте молочные продукты — «лябан», кислое молоко и брынза. Египтяне потребляют в основном молоко буйволиц, которое по жирности превосходит коровье.

Завоевание Египта в VII века арабами и обращение населения в ислам сказалось на его кухне. Так, например, из мясной пищи была исключена свинина, но получили распространение те блюда, которыми славились Тегеран, Дамаск, Багдад и другие исламские столицы. После превращения Египта в одну из провинций Османской империи получили распространение такие блюда, как «долма» (голубцы из виноградного листа), «шишкебаб» (шашлык), сладости «бахлава», «рахат-лукум» и др.

К числу распространенных мясных блюд следует отнести «кофту» из баранины. Из бараньего фарша, сдобренного луком, чесноком, петрушкой и мятой, скатываются шарики, которые затем обжариваются на сковородке в растительном масле.

На улицах Каира можно встретить специальное сооружение: вертикальный непрерывно крутящийся вертел, на который нанизываются куски мяса. Рядом с ним также вертикально расположен источник тепла. Затем прожаренное мясо сверху вниз подрезается под конус, кладется в лепешку, поливается томатным соусом и продается потребителю. Это мясо называется «шаворма» (иногда «шаурма»). В Ираке такое блюдо называется «газ».

Что касается рыбных блюд, то они не отличаются особым разнообразием. Деликатесным рыбным кушаньем считается блюдо «фасих»: зарытую в раскаленный солнцем песок рыбу откапывают через 40–50 дней.

В Египте нет сухого закона, но пьяных на улице вы не встретите. Помимо импортных спиртных напитков, можно попробовать изделия местного производства, в основном из винограда, который культивировался на египетской земле еще 7 тысяч лет назад. К числу хороших местных вин можно отнести легкое виноградное вино «Клеопатра», которое со льдом быстро утоляет жажду.

Древние египтяне положили начало пивоварению. Египетское пиво описано в сочинениях древних греков Геродота и Диадора. Амфоры с остатками пива не раз находили при раскопках.

Таково тезисное изложение некоторых особенностей египетской кулинарии, которая впитала в себя кулинарные традиции других народов Средиземноморья, Арабского Востока и Африки. Я до сих пор благодарен «Гранду» за то, что он на практике раскрыл мне некоторые особенности местных кушаний. Известный миру гурман Лукулл вряд ли назвал бы египетские блюда верхом изысканности, но они вкусны, своеобразны и относительно дешевы, принимая во внимание то, что свыше 70 % продуктов питания импортируется из-за рубежа.

В ходе наших встреч с «Грандом» я кропотливо, незаметно для собеседника собирал на него данные. Ведь не предложишь же ему самому взять авторучку и заполнить анкету: где родился, родственники здесь и за рубежом, политические взгляды, материальное положение и прочее. На все эти вопросы трудно получить ответ за две-три встречи. При этом надо не дать проснуться подозрению, что иностранец, интересуясь его жизнью, преследует какие-то особые, пока непонятные объекту цели. Но даже полностью законченная анкета не дает ощущения покоя, завершенности. У объекта меняется место работы, мировоззрение, возникают новые, непредвиденные обстоятельства. Кто-то решил сообщить в контрразведку о своем контакте с иностранцем, кому-то от представителя другой разведки было сделано лестное и более заманчивое предложение. Вроде все нормально, сотрудничество идет по классической схеме: получил информацию, выдал денежное вознаграждение, поставил новые задачи, назначил очередную встречу, как вдруг происходит что-то необычное, какой-то сбой. То объект начинает «гнать туфту», то ведет себя слишком спокойно и уверенно, то начинает проявлять излишнее любопытство. Стоп! Начинает действовать принцип разведки: никогда никому полностью не доверяй. Начинается мучительный поиск ответов на вновь возникшие вопросы. Процесс разгадывания кроссворда.

А встречи с «Грандом» позволили не спеша заполнить все графы анкеты. И он, и я держались в чисто дружественных рамках, оба расширить эти рамки инициативы не проявляли.

Считая «Гранда» бесперспективным объектом, Центр особой заинтересованности в работе с ним не проявлял. «Любитель «пижонов» и сам пижон, твой «Гранд», — бурчал резидент, интересуясь иногда результатами встреч с ним. — Пескарь! Что он может дать? Его рассуждения о политике мелковаты, не содержат ничего достойного внимания».

Ходил «Гранд» в «запасных» и считался оперативным контактом третьего сорта. Но так было до определенного времени. Уезжая, я передал «Гранда» на связь другому сотруднику резидентуры, который, обладая большим опытом и настырностью, вывел его из «запасных» и сделал активным игроком.

Рассказывая о служебном помещении посольства, «Гранд» поведал ему, что на столе у посла стоят старинные часы, увенчанные фарфоровой статуэткой, — то ли Амур, то ли пастушка. Часы как часы. Но наш многоопытный сотрудник уговорил «Гранда» вынести их поздно вечером и передать нам ровно на два часа. Через два часа они, побывав в руках специалиста, снова стояли на столе на старом месте, мерно отстукивая время. После этого недалеко от посольства подолгу стояли разные автомашины, то с дипломатическими, то с гражданскими номерами. Эфирный канал позволил узнать, что тогдашний посол «Гранда» был очень активным дипломатом: поддерживал связи со своими коллегами из стран Западной Европы, не чурался и контактов с некоторыми египетскими министрами. Разумеется, что темой их бесед были не гастрономические тонкости арабской кухни. Через несколько дней разговоры дипломатов стали трансформироваться в шифртелеграммы и уходить в Центр, иногда с пометкой «срочно».

Хрестоматийный пример из истории советской разведки, когда в герб США в кабинете американского посла в Москве была вмонтирована техника подслушивания, долгое время вдохновлял, да, наверное, и сейчас еще вдохновляет наших разведчиков добывать актуальную секретную информацию именно таким, изысканно-современным способом.