Еще далеко асфоделей Прозрачно-серая весна, Пока еще на самом деле Шуршит песок, кипит волна; Но здесь душа моя вступает, Как Персефона, в легкий круг, И в царстве мертвых не бывает Прелестных загорелых рук.

Зачем же лодке доверяем Мы тяжесть урны гробовой И праздник черных роз свершаем Над аметистовой водой? Туда душа моя стремится За мыс туманный Меганон, И черный парус возвратится Оттуда после похорон.

Как быстро тучи пробегают Неосвященною грядой, И хлопья черных роз летают Под этой ветряной луной, И птица смерти и рыданья Влачится траурной каймой — Огромный флаг воспоминанья За кипарисною кормой.

И раскрывается с шуршаньем Печальный веер прошлых лет; Туда, где с темным содроганьем В песок зарылся амулет; Туда душа моя стремится, За мыс туманный Меганон, И черный парус возвратится Оттуда после похорон.

Что поют часы-кузнечик Лихорадка шелестит И шуршит сухая печка Это красный шелк горит.   Что зубами мыши точат   Жизни тоненькое дно —   Это ласточка и дочка   Отвязала мой челнок. Что на крыше дождь бормочет Это черный шелк горит, Но черемуха услышит И на дне морском: прости!   Потому, что смерть невинна   И ничем нельзя помочь,   Что в горячке соловьиной   Сердце теплое еще!