Начальник управления собственной безопасности Семен Семенович непростительно долго стоял перед зеркалом. Эта реликвия почему-то всегда напоминала его самого — внешне еще многообещающее, а внутри…И то правда, зеркало это в доме уже давным давно. Его конфисковали у одного богача в послевоенное время. Однажды к нему пришел работник музея и попросил продать зеркало, как раритет прошлого века. Зеркало он не продал, а вот себя…чувствовал, пора «продавать» старости, уходить на заслуженный отдых. Его дед и отец служили России в тайной полиции, в ЧК, и он стал сыскарем, не продажным, неподкупным, как нынешние некоторые, о нем в управлении легенды сочиняли. Да и мать, его идеал женщины, слыла болезненно справедливой.

Он часто вспоминал рассказ матери. После революции в Петрограде, мать, бывшая в ту пору телефонистской в Смольном, послали с двумя матросами в рейд по квартирам буржуев, бежавших за границу, чтобы составить опись найденных ценностей. И надо было такому случиться, в шикарной квартире на Невском, она увидела в груде золотых украшений крохотное колечко с бирюзовым камешком. моряки предложили ей взять крохотную вещицу на память. Она засомневалась, однако колечко прямо таки манило молодую женщину. И мать надела колечко на палец и пошла домой. За ужином бабушка увидела драгоценность и, узнав откуда взялось кольцо, строго потребовала вернуть чужое имущество. И мать, скрепя сердце, отнесла его на прежнее место и лично вписала в документ.

С тех пор даже сама мысль взять что-то чужое, приводило мать в состояние нервного срыва.

Как недавно все это было, но годы-летуны примчали его к неизлечимой болезни, к старости. А вокруг разворачивались такие страсти, о коих ни отцу, ни деду и не снилось. Раскрывая потрясающие дела, факты увода от налогов миллиарды долларов, Семен Семенович просто ужасался в душе: ладно бы воровали уголовники, так нет, появились, так называемые «оборотни», ворье в милицейских мундирах. Его братья по крови, коллеги, оперативники и сыщики, генералы и адмиралы, многие из высшего командного состава брали взятки, которые теперь скромно называют «откатами», не боялись ни закона, ни божьей кары. И невольно возникала в мозгу одна и та же мысль: «уйти на покой, чтобы меньше знать, да крепче спать, но… упорное прошлое в сознание брало верх. «Если не ты, то кто встанет грудью с ворьем?»

И в этот ветреный день. Семен Семенович, получив сигнал от экстрасенса по прозвищу Пахом, быстро собрался и помчался за город, в секретный городок, где под усиленной охраной жили так называемые нетрадиционные феномены Городок тот располагался на территории засекреченного ядерного центра.

В автомашине Семен Семенович еще два раза перечел «сводку самых запутанных происществий за неделю, а потом стал» припоминать про одного из самых загадочных российских ясновидящих Пахома… Боже мой! Каких только удивительных людей дарит нам российская природа! Это просто уму непостижимо: Пахом спрогнозировал более 40 случаев отказа космической техники, о чем свидетельствует официальная запись заместителя руководителя полетов «В декабре 1996 года Пахомов дал прогноз полета летающей лаборатории ТУ-144, организованной правительствами России и США. Предупреждение возымело действие. Лабораторию поставили на консервацию. Благодаря его предупреждению экипаж знаменитого летчика-истребителя, носящего в мире третий номер, избежал катастрофы при посадке. В сентябре 1997 года Пахомов дал прогноз по работе бортового компьютера космического орбитального комплекса «Мир», предупредил, что компьютер выйдет из строя через пять дней. Так и случилось». И таким же образом были подтверждены все 40 случаев.

…Осторожно опустив в прорезь вычислительного охранного устройства свою голографическую карточку-пропуск, Семен Семенович с любопытством смотрел, как пришла в движение серебристая дверь, поднялась в нишу и исчезла. Он шагнул в лабораторию. Присел рядом с экстрасенсом, с опаской взглянул на его очень неприятные зеленые глаза трубки, было такое ощущение, что в глазные яблоки вставлены лазерные линзы, похожие на окуляры бинокля.

Ясновидящий был так увлечен созерцанием невидимого посторонним взглядом, что не сразу отреагировал на появление генерала. Семену Семеновичу пришлось осторожно кашлянуть, давая о себе знать. Пахомов словно очнулся от дремы, потер платочком воспаленные глаза, не сразу понял, кто перед ним.

— Вы меня приглашали? — напомнил генерал. — Есть новости с Кипра? Я — Семен Семенович!

— О, есть, есть! — Пахом не сразу приходил в себя, протянул руку к остывшему кофе, тряхнул головой, сделал пару глотков. Потом стал быстро отключать рычажки, нажимать кнопки на мониторе экрана.

— Я вас внимательно слушаю! — генерал попытался включить диктофон, но Пахом положил на диктофон пухлую руку, отрицательно покачал головой. Записывать и фотографировать в его «обители» было категорически запрещено.

— Меня обеспокоило одно обстоятельство, — заговорил Пахом, — наблюдая за вашим сотрудником, я узнал местность, где случилось необъяснимое происшествие, удивившее ученый мир, да, да, не больше, не меньше… Мне тоже в группе ученых парапсихологии и ясновидения пришлось побиться над разгадкой тайны, но…

— Простите, дорогой Пахом, — решительно прервал ясновидящего генерал, — сначала скажите. где сейчас находится наш человека наш человек? Он разве в том районе, где человек постарел в колодце?

— О, отдаю должное вашей осведомленности в районе, который знаком вам?

— Если это так, как, то какая связь того происшествия с нашим агентом? — Генерал по лицу Пахома догадался: писателю угрожает некто. или нечто.

— Позвольте, товарищ генерал коротко напомнить вам о том злом колодце и тогда вам станет ясно, что чудеса на свете случаются очень часто. Итак, примерно на 4 километре от Лимасола стоял издревле ничем не примечательный колодец, — начал рассказ Пахом, — наверное, несколько веков брали там изумительной чистоты лечебную воду, но потом колодец засорился, вода стала негодной для питья И местные жители решили почистить колодец, собрали деньги и пригласили выполнить нехитрую работу степенного парня, по фамилии Калофидис, тот с радостью согласился заработать, он надел гидравлический костюм, спустился в злосчастный колодец. Взял лопату и бадью. Наполняя бадью илом, ударял по ней лопатой, после чего бадью поднимали наверх. Но, примерно, через час люди услышали очень частые удары лопатой, это был сигнал внеочередного подъема начали. А теперь, — Пахом придвинулся к Семену Семеновичу, знаете что произошло? Когда подняли 32-летнего здоровяка, то все присутствующие буквально потеряли дар речи. Перед ними на земле лежал дряхлый старик с совершенно седыми волосами, в изношенной донельзя одежде, без гидрокостюма. Калофидис так и не смог людям ничего объяснить и вскоре умер.

— Да, господин Пахом, — заторопился Семен Семенович, — все это необъяснимо, но наш человек, что с ним?

Смутные подозрения возникли передо мной, когда заметил автомашину, в ней незнакомые люди везли вашего литератора как раз к тому злосчастному месту. — Пахомов сделал долгую паузу, видимо, мысленно воскресив ту страшную картину.

— Дальше, пожалуйста, продолжайте! — поторопил генерал. — Где сейчас наш человек?

— Он вне опасности, — Пахомов вытер со лба густую испарину. — Случилось еще одно пока малопонятное мне событие. Неподалеку от того злосчастного колодца автомашину остановили полицейские в непонятной мне форме. Осмотрев пассажиров, они почему-то направили машину в объезд. Сейчас писатель в яхт-клубе.

— Ваше мнение о случившемся? Думаете, вступили в действие внешние силы?

— Не знаю, не знаю, но кто-то отвел беду от писателя. Простых совпадений не бывает, все кем-то спланировано заранее…

Генерал давно покинул «лабораторию» Пахомова, а ясновидящий все еще долго сидел в глубоком кресле, обхватив руками голову…