В Большом Мире смеркалось. Беглецов окружали величественные постаменты, мраморные стелы, решетки. Великий Калямба знал, где устраивать площадки контакта — в укромном месте. На сей раз укромным местом служило кладбище.

Откуда ни возьмись появился мини-Буало, но здесь, без поддержки своего воинства, он не представлял никакой опасности. Хлевий с Буржиком вскинули арбалеты, этого оказалось достаточно, чтобы грозный министр, петляя, пустился наутек.

Потом там, где только что стоял мини-Буало, возник перевитый мышцами квадрапет, и тут уже все непроизвольно схватились за арбалеты.

— Стоп, — сказал квадрапет довольно внятно. — Мне нужен Буало.

Вслед за этим в безоблачном небе с сухим треском полыхнула голубая молния, почему-то запахло озоном и вдруг поднялся пронзительный ледяной ветер. Ветер этот сбивал с ног, беглецы уцепились за ближайшую оградку, лишь один квадрапет не шелохнулся, будто был высечен из камня.

Поднявшийся тучей песок обрушился на человечков, и всё стихло так же внезапно, как началось.

Генка, отплевываясь, протирал глаза и не видел, как появился огромный Буало Пью. Он лишь услышал, что кто-то сказал громогласно и насмешливо: «Пожаловали, сурепчатые? Ну, ну».

Затем раздались странные чавкающие звуки, будто заработал насос, качающий воду, а самой воды было на донышке. Кто-то закричал жалобно и пронзительно, Генка разлепил слезящиеся глаза.

Как в тумане он увидел стоящего между могилами одетого в серый плащ Буало Пью. Вместо лица у него была черная дыра, воронка, которая всё увеличивалась и увеличивалась. Она-то, эта черная воронка, и чавкала. Кричал Таммаль, который был ближе всех к Буало Пью и которого вперед ногами по воздуху несло в эту воронку. Следующим, очевидно, должен был быть Укропций, вытянувшийся в струнку параллельно земле и держащийся за решетку кончиками пальцев.

Таммаль, набирая скорость, влетел в воронку и пропал, Укропций отцепился от решетки и тоже закричал, громко и пронзительно, но в эту минуту квадрапет метнулся к Буало Пью и вцепился ему в ноги. Хозяин по колени ушел в землю. Укропций пролетел мимо черной дыры, а квадрапет, у которого на поверхности осталась только голова, сказал с натугой: «Эй, кто-нибудь. Один не осилю».

Буало начал лупить по говорящей голове кулаком, но от этого провалился по пояс.

И тогда Мега со Сперанто, эти тихие интеллигенты, эти книгочеи и мечтатели, не сговариваясь, с криком «Ура-а» подбежали к Буало Пью, который провалился уже по грудь, и вскарабкались ему на плечи. Здесь они начали прыгать, приплясывать и выкрикивать что-то патриотическое.

Таким они и остались в Генкиной памяти.

Через мгновение Буало Пью вместе с оседлавшими его героическими философами и вцепившимся в ноги квадрапетом полностью ушел под землю…

Где-то вдалеке ругался Укропций, оказалось, что он влетел в куст сирени и никак не мог из него высвободиться. Да вот еще Шалалиха застряла между камнем и каким-то корешком, а то бы и её, глядишь, утянуло в буаловскую воронку. А так Бог миловал. Так и пробыла в беспамятстве и не видела печального конца достопочтенных Меги, Сперанто и Таммаля…

Маломирцы вдруг начали стремительно уходить вниз и уменьшаться, и Генка понял, что растет. За несколько секунд он достиг своего обычного человеческого роста, превратившись из полурастения в абсолютно голого мальчишку. Где-то внизу крохотный Хлевий тоненько пищал: «Ура, мы победили! Генка Зайцев вырос!» Все смеялись, хлопали друг друга по плечам, а Шалалиха, глупая, ревела белугой, приговаривая при этом: «Это я от радости».

Затем один из революционеров-босяков сказал что-то по поводу Генки, человечки захихикали, Шалалиха покраснела. Генка понял, что нужно срочно искать одежду. Да и вообще, пора было уходить с кладбища, так как темнело на глазах.

Посадив часть маломирцев себе на плечи, где они держались за волосы, а часть неся в руках, Генка направился по лесной дороге прочь от кладбища. По маломирской привычке он шагал размашисто, не глядя под ноги, однако, пару раз наступив на колючие шишки, сбавил скорость. Всё же древовидное тело имело свои преимущества.

Вскоре Генка вышел на трассу, по которой нет-нет, да и проносились автомашины. На голого мальчишку никто не обращал внимания. Впереди появились огоньки — это была деревня.

Спрятав маломирцев под ветхое крыльцо, Генка постучался в дверь кривой избушки, которая держалась за счет подпирающих её со всех сторон горбылей. По опыту он знал, что бедняк всегда поможет.

Бедняк, а это был старый-престарый дед, действительно помог. Он выкопал из черного от времени сундука пропахшие клопами штаны с рубахой, которые еще сам носил женихом, и предложил переночевать на чердаке.

Штаны с рубахой пришлись Генке впору, видно, старичок и в женихах был невелик ростом.

Генка перенес маломирцев на чердак, и здесь они, лежа на свежем мягком сене, прекрасно выспались.

Не стоит, пожалуй, рассказывать о том, как Генка Зайцев добирался до дома, неся в старой корзине прикрытых сеном революционеров, но когда он появился на пороге, мать, открывшая дверь, хлопнулась в обморок.

Считалось, что Генка пропал без вести, как сейчас многие пропадают. Знаете ведь, как это происходит? Вышел человек из дома — и нету его. Потом вдруг через пару лет появляется и говорит, что жил на летающей тарелке и сейчас ему позарез нужно сто рублей, чтобы откупиться. Ему дают — и он исчезает окончательно.