Ах, как всё это надоело, думал Эрияур. Эта суета, этот вечный надзор за всеми, чтобы делали то, что нужно, и не своевольничали. До чего хорошо был устроен мир демонов, до того плохо устроен мир людей. Там — идеальный порядок, железная иерархия, беспрекословное повиновение, здесь — сплошная анархия, броуновское движение психопатов, парад полоумных гениев.

Естественно подчиненные черпают из дурного мира людей то, что не надо, и порой вытворяют такое…

Вот, скажем, Чиун Фрей, неплохой обучатель черноделию. Взял, да объявил себя новым Мерлином, земной ипостасью вознесенного чародея, чья нетленная плоть закована в недрах многовекового дуба. Как положено Мерлину, начал творить чудеса: вызывал дождь, град, молнию. Заставлял белую курицу нести черные яйца, а слепого крота играть в гольф. Под его чутким руководством у лошади выросло вымя, а у страуса ослиные уши. Прослыл Учителем, потом и вовсе Спасителем. Народ повалил к нему валом, лобызал нечистые башмаки. Клуб воинствующих атеистов «Нехристь» принялся срочно выстругивать деревянный крест, подыскивать подходящую Голгофу. Вокруг Фрея развернулась такая возня, что он и впрямь возомнил себя мессией. Почему бы не побыть мессией, если умеешь из одного горшка накормить кашей сотню едоков? Если можешь голыми ступнями ходить по раскаленным углям, взглядом утихомиривать взбесившегося быка и наложением рук вылечивать грыжу. Уже и язвы у него появились кровоточащие якобы от гвоздей якобы от прошлого сошествия, уже с губ готовы были сорваться слова признания, что никакой он не Мерлин, а сами понимаете кто, но тут Гагтунгр шевельнулся под землей и зарвавшийся квазоид провалился в преисподнюю.

Или, скажем, посланный в Россию для наведения «порядка» носитель первобытного хаоса Шуй Арм, он же «потомственный дворянин» Антон Скарабеев, который, швыряя направо-налево фальшивые доллары, без всякой на то санкции Эрияура вступил в президентскую гонку и, поддерживаемый народом, несомненно выиграл бы её, кабы не тот же Гагтунгр. Там, в далекой России, уже был свой кандидат. Нечего, понимаешь, лезть поперек батьки в пекло.

А Хемус Лайм, чуть не подорвавший экономику Новой Зеландии? А Пьезо Клуц, едва не ставший Папой Римским?

Лезли и лезли, будто медом намазано. Своим же, чьи кандидатуры были одобрены Гагтунгром, перебегали дорогу. Анархия, своеволие, бестолковщина. Росту никакого, ибо никакого порядка. Изготовленные в числе первых Мамаут, Кострец и Фердинанд так и остались лучшими. Никто из новых не стоял рядом, а почему? А потому, что спесь несусветная и отсутствие дисциплины.

Никому нельзя верить, думал Эрияур, хлебнув неразбавленной энергии. Неразбавленной, то есть не преобразованной для компьютерных нужд, под тысячу вольт. Такое напряжение давно бы уже спалило любую схему, но Эрияур, имеющий большую практику, научился разделять стремительный огненный поток на тысячу быстрых ручейков, которые продирали до самых основ. Это действие сопровождалось крепким энергетическим оглушением, по эффекту сравнимым с опьянением от стакана водки. Когда рассасывалось, Эрияур делал новый глоток.

Никому нельзя верить. Вокруг коварство и предательство. Даже верная Мо и та изменила. Как её не хватает. Как не хватает её кругозора, масштабности. Именно она подсказала, как спастись от катастрофы, долженствующей погубить этот мир. Ведь поворот оси не за горами. Для этого нужно переселиться в область высоких частот, стать, отринув смертную плоть, светом, каковым, к примеру, является тот же ангел. Эта светоносная сущность бессмертна, так как обходится без мерзкой плоти, к тому же имеет возможность путешествовать к дальним мирам, где нет земного коварства. Там славно, там нет такого хаоса, которого здесь, на Земле, по горло. Выжить, наверное, можно и в преисподней, до тех глубин катаклизм вряд ли дотянется, но туда путь заказан.

Шибко грамотные игвы, построившие и оборудовавшие лабораторию, оснастили её такими приборами, которые позволяли экспериментировать и с частотной составляющей среды обитания. У землян таких приборов нет и долго еще не будет, хотя среди них трудится немало игв-метисов. По замыслу папы Гагтунгра осеменение подземными игвами земных женщин, создание расы верных ему метисов является одним из верных способов завоевания Земли. Осеменение женщин, а также назначение преданных игв президентами развитых стран. До этого, правда, еще далеко, двухмерным игвам тяжеловато жить в трехмерном пространстве, так что пока таковыми послужат квазоиды, но время игв придет. Это работяги, привыкшие к чистоте и порядку, эти обгаживать Землю не будут.

Таковы долгосрочные планы папы Гагтунгра, у самого же Эрияура имелись к ним поправки, согласно которым после поворота оси Землю должны были населить способные к размножению ньюмены. Квазоидам была уготована роль рабсилы, что же касается метисов, то они, конечно, преданны и трудолюбивы, но нет у них размаха, романтики. Сами игвы вряд ли привыкнут к трехмерности.

Эрияур хлебнул неразбавленной и потерял нить рассуждений. Файлы в его бездонной памяти перемешались и спутались, выпала из-под контроля речевая функция, он принялся бормотать, как бормочет хватанувший лишнего старый алкоголик. Что видит, о том и бормочет, хает. Что в одуревшей башке всплывет, то у него на языке.

Следует добавить, что существование в состоянии высокой вибрации многократно усиливало эффект опьянения. Будто тяпнул газированной водки.

К бормочущему Эрияуру подошел Мамаут, ласково похлопал по полусфере-лысине, сказал:

— Ну, будет, будет, старик. Успокойся.

— Колбаса в чесноке, — пробормотал Эрияур. — Бублик в дырке. У кого чего болит, тот о том и кукареку.

— Давай мы тебя, старичок, откалибруем, — сказал Мамаут. — Враз отрезвеешь.

— Зарежу, — ответил Эрияур. — Кончу. Брысь, зараза. Отключить хочешь? Я тебе отключу, сволочуге… Кто здесь?

На полусфере возникли хмельные, бестолково ворочающиеся глаза, которые понемногу сфокусировались на роботе-гиганте.

— А-а, Мамаут, — пьяно сказал Эрияур. — Чего тебе?

— Всё в порядке, шеф, — ответил Мамаут. — Показалось, вы меня звали, шеф.

— Ты там это, за порядком следи, — сказал Эрияур. — Чтоб ни соринки. Чтоб все по ниточке ходили.

— Слушаюсь, шеф. Как прикажете, шеф.

— Если, скажем, по острову ракета шарахнет, как будешь действовать? — спросил Эрияур, проверяя на верность.

— Первым делом спасу вас, мой Повелитель, — ответил Мамаут, щелкнув каблуками. — Вторым делом отброшу копыта.

— Вот-вот, — сказал Эрияур. — Правильно. Копыта — это уже дело второе, личное.

Мамаут, которому ничего не стоило ударом стального кулака вдрызг разбить эту кристаллическую полусферу, эту обитель увечного Эрияура, и не подумал обидеться. У него и мыслей не возникло, что пьяный Повелитель перегибает палку. Единственное насилие, какое он мог бы себе позволить, — это откалибровать Эрияура, восстановить исходные параметры, привести в норму. «Голова» у трезвого Эрияура была золотая.

— Ступай, — сказал Эрияур.

Глаза на полусфере исчезли.

Мамаут вышел из отсека Повелителя, преисполненный рвения и трудового энтузиазма. Вроде бы ничего не было сказано, а взбодрил, старикан, взбодрил. Умел он это делать. По земным меркам уже десять веков стукнуло, Повелителю-то, а запал тот еще, как у юноши.

С животворящим излучением это он здорово придумал. Все как на крыльях порхали. Правда, время от времени, дабы не было перебора, излучатель автоматически переключался, переходя на частоту много ниже обычной, и тогда всё застывало. Ощущение было такое, будто ты взорвался и окаменел, затем, через секунду, сознание гасло.

Пробуждение бывало внезапным и противным, будто тебя, сомлевшего, окатили холодной водой. Плата за обман Природы. Живешь себе в третьем измерении и живи, а в четвертое не лезь.

Мамаут прошествовал мимо подготовленных к выпуску, но еще обесточенных квазоидов. Двадцать один квазоид, нечетное количество. Повелитель всегда требовал, чтобы в партии было нечетное количество.

Шуганул коротышек, затеявших игру в догонялки между застывшими квазоидами, подошел к собирателю гавваха Карагану, спросил, как нынче?

Урожайно, ответил Караган.

Гаввах, любимое лакомство Гагтунгра, являл собой приправленные кровушкой спрессованные страдания людские. Страдания сии, плавающие в эфире в виде клочковатых рваных тучек, подчинялись эфирным ветрам, чем и пользовался Караган, установивший на макушке острова широкозахватный уловитель. Уловитель имел мощный всасывающий эффект и перераспределял эфирные потоки в радиусе пяти тысяч миль. Этого было вполне достаточно для приличной ежедневной жатвы. Год от года к радости Карагана страдания людские множились, соответственно урожайность плантации повышалась.

Гагтунгр щедро расплачивался за гаввах подземными ископаемыми и помощью игв.

Сам Караган, биоробот высшего класса, баловался гаввахом, отчего начал покрываться шерстью, которую приходилось каждое утро сбривать. Эпиляция не помогала.

Мамаут направился дальше, к чанам с биомассой, но тут немалое пространство зала прошил душераздирающий рев.

Ревел упившийся Повелитель, которому во хмелю примерещилось черт-те что.

У людей эта фаза именовалась белой горячкой.

Мамаут поспешил к ополоумевшему Эрияуру.