Игорь открыл глаза и увидел озабоченные лица Марины и тестя. Кремов неловко улыбнулся: губы, будто чужие, не хотели слушаться. «Как хорошо проснуться», – подумалось ему.

Николай Иванович вынул из нагрудного кармана в халате ручку и блокнот, всем видом намекая, что готов записывать, но Игорь не горел желанием диктовать. Марина теперь тоже улыбалась, склонившись над столом. Как же она прекрасна! Пока он отсутствовал, окрасила волосы в каштановый цвет, и таким ее каре нравилось Игорю еще больше, чем прежде. Оно сейчас рассыпалось песочными струйками, обрамляя любимое лицо. Большие, чуть раскосые глаза, ямочки на щеках…

Белый халат, обязательный в институте, лежал на плечах Марины формальной накидкой, поэтому совсем не мешал разглядеть ее летнее платье, которое держалось на груди мягкой резинкой и оставляло открытым все, что выше. Игорь протянул руку и коснулся ее руки, тут же протянутой в ответ. Пальцы скрестились, сердце застучало чаще.

Николай Иванович недовольно посмотрел на дочь. Ее присутствие, как он и предполагал, разрушило надежды на получение информации по горячим следам, Игорь явно думал не о науке или практической пользе, а о своей жене. Профессор разочарованно спрятал блокнот и ручку обратно в карман и произнес:

– Ну, что я тебе говорил? Теперь ты довольна?

– Па-а-ап, – протянула она виновато, но с улыбкой.

Николай Иванович не мог не уступить, невзирая на плохо скрываемую досаду. И это «па-а-ап» действовало на него обезоруживающе еще со времен, когда дочь была малышкой.

Игорь приподнялся, притянул жену к себе и легонько поцеловал в губы. С ее запахом, теплом и почти осязаемой любовью он ощутил, как реальность стремительно набирает привычную насыщенность и, вступая в права, норовит безжалостно затереть в памяти только что пережитое. Кольнула совесть.

Кремов сел на столе, свесив ноги, усмехнулся своему лабораторному наряду – пижаме в горошек. Голова только немного закружилась, и тут же все вернулось в норму, конечности уже управлялись гораздо легче. Время терять нельзя.

– Марина, нам действительно придется подождать, – произнес Игорь с сожалением, – я постараюсь освободиться побыстрее.

Профессор Семенов, восторжествовав, принялся, как дирижер, руководить помощниками, готовившими аппаратуру для записей, и снова извлек блокнот.

Марина обняла мужа:

– Ты уж постарайся, дети скучают очень. Их папа на три месяца еще никогда не пропадал, даже в экспедициях на связь выходил. – И на ухо шепнула: – Люблю тебя!

С большим трудом Игорь заставил себя переключиться на работу. Марина обернулась к нему уже у дверей – взаимные улыбки, и через мгновение Кремов остался в обществе тестя и его специалистов.