Не стану разъяснять, в каком году И что именно имея ввиду, Писали свои предсказанья пророки, Но у пророка Захарии есть такие строки: «Возрадуйся, дщерь Сиона! Возглашай свою радость, дщерь Иерусалима: Вот царь твой грядёт к тебе, Праведный и спасающий, Кроткий, восседающий на осла, На осла, сына ослицы!» …Иисус у Иерусалима, еврейской столицы, Велел раздобыть осла, сына ослицы, Чтоб исполнить пророчество точно. – Осла раздобыли срочно: Чужого осла отвязали, «Спасибо», и то не сказали! – Хозяин осла вопил сзади: «Верните осла, бога ради!!..» Но два Иисусовых посла, Уводивших осла, Поглядев на него внушительно, Сказали ему решительно: «Иди молча за нами следом! Осла вернём перед обедом!..» - Здесь, о научной истине радея, Поправлю я евангелиста Матфея; Он не учился, как я, в университете На историко-филологическом факультете, И не знал арамейского языка. Перед ним же была неверная строка: Переводил пророка еврейского На греческий с арамейского Не ахти какой дока, Вместо подлинных слов пророка Сочинявший небылицы, - Поэтому вместо «осла, сына ослицы» Получилась у него «ослица с молодым ослом»! – Вот этим-то двойным числом Евангелист Матфей козыряет, Ошибку переводчика повторяет. «Боговдохновенность» от ошибки его не спасла; Он пишет в качестве полного невежды: «Привели ослицу и молодого осла И положили на них одежды, И он воссел поверх них». – Выходит, на Христа нашёл стих, - Не входил в Иерусалим, а дурачился: На двух ослах раскарячился! (На двух ослах – во времена оны; А потом их оказалось миллионы). – Вот как святой Матфей проврался: Чересчур доказать старался, - В том его основной порок, - Что всё было, как предсказал пророк!.. Далее тоже Пишут евангелисты несхоже. Больше всех привирает Матфей: Насчёт «осанны» и пальмовых ветвей; У него не вход в Иерусалим, а «вторжение»: «Весь город пришёл в движение, И говорили: кто сей?..» - Марк уже не говорит о столице всей (Ах, обманули минутные надежды!); У него лишь «многие постилали одежды».- «Многие» - всё-таки лестно, Хотя, как много, неизвестно! Лука ж говорит без обиняков: «Всё множество… учеников Начало велегласно славить бога…» - «Множество учеников» - не так уж и много; Лука прихвастнул маленько: Ученики стали разбегаться давненько, Прекратился их приток – Осталось всего пяток. Горланила только эта кучка; Вокруг них образовалась толкучка. – Шли ведь богомольцы со всех сторон, Охотники ловить ворон, Разевать рты по всякому случаю Перед любою кучею: Особливо, если пахнет бучею, Бранью, воем, мордобоем, Разбитым окном, сломанным частоколом И полицейским протоколом… Но на сей раз обошлось благополучно: Повторение скучно; Не было материала Для большого скандала, - Столица и не такие виды видала! – На праздник годовой Валил народ густой плотвой: Шумно шёл народ богомольный На праздник свой на престольный. В этом миллионном потоке, Да особливо на знойном Востоке, Да ещё в такое напряжённое время, Когда иноземное бремя Больно давило еврейские горбы, Пророки росли, как грибы! И в том человеческом потоке Пророк ехал на пророке… Иисус, въезжавший в Иерусалим на осле, Был пророк не в единственном числе: Прошло до него их десятки, - Какие с них взятки!? – Потому-то, когда ученики горланили, «Осанну» осанили Своему Христу, Полицейский спокойно стоял на посту, Не объявляя никому запрета Орать вокруг чудака из Назарета. Пять евреев наделают гвалту На целую Балту; Но в Иерусалиме средь праздничного гаму, Когда валило столько народа к Храму, Пятеро евреев значили мало, Хоть и орали они шало… Поорали апостолы минут пять-десять, А дальше пришлось носы повесить: Сколь ни галдела святая компания, Никто не обратил на Христа внимания! – Пыжился наш местечковый герой, Как мышь перед горой; И не нашлось человека, на лихо, Кто бы сказал ему тихо, О его безрассудстве болея: «Брось чудить, - здесь, брат, тебе не Галилея!»