Не рядовой осел, не пустобай-оратор, Словам которого, кто хочет, тот перечь, — Осел сановнейший, делец-администратор В собрании ослов держал такую речь: — "Друзья! Мы все живем в периоде ослином. Хотел бы знать я: кто, наш славный род хуля, Осмелится сказать, что для ослов земля Сошлася клином? Ослы прошли везде, куда ни посмотри. Ослы теперь — предмет н зависти и злобы. Кого и чествуют и жалуют цари? " Кто нынче — первые особы? Кто, — все великие и малые послы? Кто — все приказные чины и воеводы? Все — если не ослы, То близкой к ним породы! Но… здесь я подхожу к печальнейшему "но", Высокородные отцы и патриоты, — В нем — зло, таящее грядущих бед верно, Несчастье, ставшее для нас уже давно Предметом горестной тревоги и заботы: Одолевает нас незнатная родня. Ослы в опасности! Породу их грязня, Из сел и деревень, улусов и аулов В их круг втирается тьма лошаков и мулов. Не достает еще, — храни нас бог! — коня. Отцы! В минувший с'езд избрали вы меня, Чтоб в сферах правящих добыл я повеленье Об утверждении особых прав и льгот В ослином поколенье. Добыл я все. И вот Моих хлопот Осуществленье: На теплые места, на всякий важный пост Пройдет лишь наш прирост, Ослы — без подмеси, в которых каждый атом Заверен нашим аттестатом. И первый суд сейчас произнесете вы. Вот перед вами строй любезных наших деток". (Шум. Крики: "Господи!" — "Красавцы!" — "Прямо львы!") Правофланговый! — "Гы!" — "Молчи!.. Осел трехлеток!.. Судите сами". — "Гы" — С чего начнем?" — "С хвоста!" — "Не хвост, а красота!" — "Как будто слишком длинный?" — "Хвост — истинно ослиный!" — "А уши, уши каковы?" — "Из-за ушей совсем не видно головы!" — "Позвольте, главное совсем в позабыто: Копыто как?" — "Хоть напоказ. Вот полюбуйтесь. В самый раз. Как есть, ослиное копыто! — "Ура!.. Качать мальца!" — "Поставить на овес!" — Вскричали судьи все приятно и согласно, Как сто немазанных колес: — "Экзамен выдержан прекрасно!" Хотя в былые дни для знатного осла Открыты были все карьеры, А революция ослов порастрясла, — Однако ж их еще осталось — свыше меры.