Лари выздоравливал рекордными темпами. Эль уже разрешил ему недолго сидеть, откинувшись на подушки, когда меня внезапно накрыло видение. Мы сидели в комнате Лари. Эльф через трубочку потягивал какой-то питательный коктейль, приготовленный Хранителем. Эль спрашивал меня по прочитанной главе о географии северной части континента, и Лари посмеивался, он-то уже давно отучился, и зачёты ему не грозят.

Когда перед глазами стало привычно размываться, я поспешно откинулась в кресле, чтобы не упасть, и едва успела предупредить друзей, чтобы не волновались:

— Видение.

И вот я смотрю с вершины холма, а подо мной, растянувшись бескрайней лентой, по дороге маршируют солдаты. Латы блестят на солнце, реют флаги, ржут кони, скрипят телеги, пыль клубится вдоль всей процессии. И над ними всеми стелется музыка. Пронзительные, тягучие звуки незнакомого инструмента и барабанная дробь дотягивались до всех воинов, и идущих впереди, и шагающих в конце. Оркестр не призывал идти на бой, не сулил жарких сражений, о нет. Он воспевал битву, как уже выигранную, солдат окрылял и делал героями в собственных глазах. Если верить этой музыке, они уже победили.

Картинка смазалась, и вот я гляжу на бегущих между деревьев стражей леса. Сотни и сотни эльфов мелькают между стволов, исчезают в одних природных порталах и появляются из других. Этим воинам не нужна музыка. Её заменяют короткие команды, шорох леса, пение птиц и воинственный клич, то и дело раздающийся среди эльфов. Они готовы принять бой.

Я тяжело возвращалась в реальность после этого видения. Не сразу осознала, что выросшие вокруг меня стены — уже не часть леса, что меня поддерживают сильные руки Хранителя, а Лари с кровати с тревогой и жалостью ждёт, когда я приду в себя.

— Я в порядке, — голос звучал хрипло, как после сна.

Эль провёл вокруг меня руками, проверяя состояние здоровья. Потом ненадолго вышел, и вернулся с целым кувшином успокоительного отвара. Я послушно цедила травяной напиток из стакана, пересказывая видение. Потом мы втроём держали военный совет. У меня были доказательства, что обе стороны, и людей, и эльфов, просто подставили. А значит, нет повода для войны. Вот только бумаги в одном экземпляре, и очень сомневаюсь, что Владыка или члены совета со стороны людей поверят копиям. Проблема состояла как раз в том, чтобы усадить Владыку и Дика за стол переговоров. Беседовать через посредников, на мой взгляд, больше не стоит. Вон до чего они договорились и чему это ведёт. Ещё одна сложность была в том, что мне не хотелось оставлять Лари одного. Его нельзя сейчас телепортировать, при этом могут сбиться потоки силы, которые Эль с таким трудом настраивал. Эльф пока не в состоянии самостоятельно передвигаться по дому, и ему нужен контроль мага-лекаря (ну или Хранителя) для нормального выздоровления. Сложно, как же сложно!

В итоге Эль, дабы унять моё беспокойство, куда-то перенёсся, предварительно пошептавшись с Лари и получив моё разрешение. А спустя полчаса голос Хранителя позвал меня из холла. Рядом с Элем стояла миловидная эльфа в халате медсестры, со скромным саквояжиком в руках.

— Рита, это Барлия, она профессиональная медсестра и сиделка. Она согласилась ухаживать за нашим другом. Бари, это Марго, моя хозяйка и твой наниматель, — представил нас Эль. Показалось хорошим знаком, что он обратился к эльфе коротким именем. Как минимум, она не считает ниже своего достоинства так просто общаться с Хранителем и человечкой.

— Очень приятно, — хором откликнулись мы с девушкой и обе смутились.

— Можете звать меня Бари, — вежливо кивнула мне эльфа, и повернулась к Элю. — Покажете, где мой пациент и где я могу разместиться?

Хранитель повёл сиделку показывать дом, а я, чуть успокоившись за Лари, отправилась искать белые тряпки. Должна же была хоть одна простынь остаться?

Мы ушли через пару часов, не прощаясь. Не хотелось тревожить лишний раз Ларимара, ему вредно волноваться, это замедляет выздоровление. И потом, было в этом что-то обречённое. Мы собирались вернуться, так скоро, как получится. Так, Ритка, вдох, выдох. Ну же! Соберись с духом! Что-то мелькнуло сбоку. Ой, бабочка-заколка, моя проводница, снова ожила! Я посчитала это хорошим знаком. Эль ободряюще улыбнулся и взял за руку, телепортируя нас. Мир привычно поплыл перед глазами.

Я стояла с белым флагом над головой между двух огней, двух армий, непримиримых народов. Они не видели, что оба нужны Миру, и отказывались понимать, что нужны друг другу. Вечные враги. Как, как мне их остановить?!

В сердце горела уверенность в своих силах, тревога стучала в ушах, и верный Эль стоял рядом, а хрустальная проводница кружила над головой. Больше идти некуда. Я не могла понять, чего же хочет от меня Мир, что он ждет. Я лишь видела это место во сне, меня сюда тянуло, как магнитом. Но если стороны пойдут друг на друга, они меня не заметят, снесут, затопчут. Как быть? Я продолжала размахивать белой простынёй, привязанной к швабре, и кричала что-то невнятное. Эль светился своей непередаваемой магией у меня за плечом.

С обеих сторон заметили моё нежданное появление, люди и эльфы передавали через помощников послания своим командирам. Прошла, казалось, целая вечность. Наконец, я добилась результата. В рядах произошло шевеление, и вперед выступили переговорщики. Обычные бывалые вояки, они криво смотрели на маленькую меня. Девчонка, на поле военных действий, чего удумала! И я их понимала, но не могла отступить. Было страшно. Собрав всё мужество, на вопросы переговорщиков я отвечала одной единственной фразой, что буду говорить только с командирами армий. Эль молча стоял за моей спиной, так близко, что я чувствовала идущее от него тепло. Это очень помогало. На меня кричали, мне угрожали, но я настаивала на своем. Наконец, вояки сдались. Белый флаг диктовал свои правила, и они собирались развернуться и уйти. «Но их не послушают», — мелькнула догадка, и я, наконец, сообразила, что надо делать.

— Стойте — закричала я переговорщикам, и те с недовольством обернулись. — Возьмите. Передадите командирам, и они поверят и пойдут за вами сюда.

Я сняла с шеи и протянула стройному эльфу с холодным взглядом и морщинками вокруг глаз мешочек с завядшими цветами от кольца Владыки. Тот кивнул и молча ушел в сомкнувшиеся за его спиной ряды воинов. Военачальнику человеческой армии я отдала кольцо Родицита, которое до того момента носила, не снимая. Было горько, но крепла уверенность, что я поступаю правильно. Пока тянулось ожидание, я передала флаг Элю. Теперь можно.

Мужчины вышли ко мне одновременно. Напряженные, встревоженные.

— Рита? Что ты тут делаешь? — нахмурился Родицит. Каждая черточка родного лица выражает усталость, но решимости и внутренней силы, казалось, стало еще больше.

— У меня к вам тот же вопрос, — холодно бросил Владыка. Надменный взгляд не позволяет допустить сомнения в том, что он презирает весь род человеческий.

Так, надо собраться. Я смогу! Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, я тихо и спокойно ответила:

— Я пришла сказать, что Мир и Богиня не одобряют происходящего. Они против войны. Вас нарочно стравили, подставили те, кто пришёл из чуждого мира и не смог примириться с укладом этого Мира. У меня есть доказательства. Я прошу вас сесть за стол переговоров и выслушать аргументы всех сторон.

На меня смотрели, как на призрака.

— О чем ты, Рита? — любимый смотрел с недоверием.

— Что ты себе позволяешь, — прошипел Владыка. — Ты считаешь, что знаешь Её помыслы? Что ты достойна чести знать Её желания?! Как бы не так! Только представители нашего народа могут быть Её жрецами и выражать Её волю!

Владыка размахивал широкими рукавам, кончики ушей нервно подрагивали, он был крайне взбешен. Кажется, слова про доказательства прошли мимо разума правителей. Что же, повторю, мне не жалко.

— Я говорю о том, что…

Договорить мне не дали. Вероятно, жесты и действия Владыки кто-то принял за команду. Или, может, у кого-то со стороны людей не выдержали нервы. Но откуда-то с глухим свистом прилетела боль и обожгла мне грудь. Со всех сторон послышалось треньканье тетивы, небо заполонили стрелы. С ругательствами командиры поспешили к своим армиям, на ходу раздавая приказы. Со всех сторон кричали.

Я не понимала, почему падаю, мне казалось, что я просто оступилась. Я улыбнулась склонившемуся надо мной Элю, хотела сказать, что ерунда, и поблагодарить, что поймал. Но не смогла.

— Ничего, Хранимая, сейчас пройдет. Всё будет хорошо, — тихо, успокаивающе произнес Эль.

Несмотря на шум вокруг, я его четко услышала. И поняла, что случилось что-то непоправимое. Взгляд зацепился за стремительно растущее багровое пятно на груди моего Хранителя. Он ранен? Но почему тогда я лежу и не могу встать? Я опустила взгляд еще ниже, и с недоверием уставилась на пучок стриженых перьев. Эм? Перья оказались прицеплены к деревянному древку, а то… то торчало у меня из груди, и вокруг алело пятно, копия которого сейчас появлялась на Хранителе. Я протянула руку, хотела коснуться стрелы, но Эль не позволил.

— Сейчас я вытащу стрелу. Будет больно, с этим я ничего не могу поделать. Но потом всё закончится, я обещаю. Ты будешь жить.

Значит, вот что произошло. Первая стрела, развязавшая войну, убила меня. Девушку из другого мира, к которой питал ненормальную для эльфов благосклонность Владыка. И стоило кому-то из подчиненных указать на его слабость к человеку, как тот кидался доказывать обратное. Девушку, которая влюбила в себя человеческого правителя, и влюбилась в него сама. Девушку, которая и развязала эту войну.

Эль вдруг вытянул руку, крепко вцепился в древко стрелы и дернул. Я закричала. Перед глазами всё поплыло, а потом я провалилась в черноту.

Очнулась, как мне казалось, через миг. В первую секунду я оказалась оглушенной, смотрела на бегущие по небу облака. Потом повернула голову, и пару секунд полюбовалась суетящимися людьми. Что они делают? Зачем я здесь? Потом я повернула голову в другую сторону… И увидела совсем рядом Эля. Он лежал на земле, бледный, устремив взгляд в небо. Он судорожно пытался сделать хоть вдох, но у него не получалось. И… он держал меня за руку, утешая.

— Эль!!! — мой крик пронзил облака, отразился от несуществующих скал, вернулся безумным эхом. Я подскочила к Хранителю, с тревогой приподняла ему голову, в надежде, что так ему станет легче. Он перевел взгляд с бездонного неба на меня.

— Будь… счастлива… — с трудом проговорил мой Хранитель. Меня трясло, я понимала, что что-то сделала не так, и должна срочно это исправить. Понимала, что если бы не я, то Эль был бы жив, а война оттягивалась бы еще много лет. Но я здесь, и мне надо исправлять, что натворила.

— Ты будешь жить, Эль, — твердо произнесла я, глядя в глаза Хранителя. — Ты мне еще нужен.

Страх и паника ушли, оставив место уверенности, что всё получится. Я — сон Богини? Я снюсь? Но раз Мир меня чувствует, то и я могу чувствовать его. Я его часть. Он меня звал, и я пришла. Чтобы превратить кошмар в приятную дрему. Я нахмурилась. Пришло знание, что пока идет война и погибают живые разумные существа в неоправданных количествах, с излишней жестокостью, Мир страдает. Он чувствует радость от жизни, а смерть причиняет ему боль. Именно поэтому он замедлил ход времени и подарил своим созданиям столько безмятежных лет — чтобы реже ощущать их утрату. Мир сейчас стонет. Но ведь это сон, наш сон, а значит, я могу повернуть всё так, как мне захочется!

На краткий миг я выпала из реальности, пытаясь дотянуться, докричаться. И… Мир услышал. Он отозвался звоном ветра, пением водземных вод, шёпотом листьев. Пожалуйста, все что угодно, только пусть Эль останется жить! Я умоляла всей силой своей любви к нему, всей невыносимой болью в душе. Отдам все, что смогу ради него, моего брата, моего Хранителя. Казалось, мне не вынести тех страданий, которые поселились в сердце. Эля не будет рядом? Я не смогу без него…

Я просила, и меня услышали. Мир просил плату за услугу, и я согласилась, даже не выяснив, какую именно. Эль мой брат, я не могу позволить, чтобы он ушёл вот так, умерев за меня, по моей вине! Мир отозвался тихой грустью. Ему тоже выло больно терять существ, которые были его частью. А они сейчас сражались вокруг меня, убивая друг друга. Мир не имел раньше средств сказать им, донести на понятном им языке свою волю. Но если у него появится Верховная Жрица, то он сможет говорить через неё… Мир уже может смотреть моими глазами, поэтому построить между нами такую связь будет проще, чем с кем-либо другим.

Эль остекленевшим взглядом смотрел в небо. Всё, что угодно, прошу, только пусть он живёт! Стать жрицей? Да, я согласна, только пусть его мучения закончатся, пусть он снова будет ходить по земле и радоваться, когда я просыпаюсь. Снова будет здороваться со мной по утрам, смеяться и с видом бывалого учителя рассказывать вещи, о которых я не знала. Он замечательный…

Мир вздохнул, выстраивая между нами связь. Теперь я не просто один из снов, который Мир видит, но не может повлиять. Я буду полноценным участником, платой станет выполнение обязанностей, в любое время, когда Миру понадобится его Верховная Жрица. Обязанностей будет много, и я не смогу от них отказаться. Но в ответ смогу просить… Мир ещё раз спросил о моём решении. Я не сомневалась ни минуты в ответе.

Реальность накатила бушующим шквалом, возвращая меня из очередного видения. Я сосредоточилась, ведомая чужой волей. Рука Эля перестала дрожать и потеплела. Я отпустила его ладонь. Он будет жить, а мне пора выполнять обязанности Верховной Жрицы. Глубокий вздох — и, разведя руки в стороны, я слышу треск земли. Армии стремительно отступают от краев разлома. Где-то раздается шум, и вот уже по дну моего каньона бурлит река, соединяя два моря. Да, я создала разлом. И никому его отныне не пересечь, если он задумал плохое в адрес другой стороны. Стрелы не долетят, катапульты рухнут в пропасть, мосты не протянутся, а все люди и эльфы, несущие злые намерения, пропадут без вести при попытке пересечь каньон. И пусть стороны посылают друг другу посольства, депеши и договоры. Для этого остается тонкий перешеек, естественный мостик, в центре которого мы с Элем сейчас остались вдвоем. Гул расходящейся земли стих. Обе армии с ужасом и недоумением искали причину, и их взгляды скрестились на нашем пятачке. Армии стихли, и смотрели, как Эль поднимается с земли, протягивает мне руку и помогает встать. Я окинула взглядом два враждующих народа. Моих народа, ибо я тоже часть Мира.

— Отныне и до скончания веков, не будет больше травли и насилия одного народа над другим, а любого, кто задумает подобное, поглотит земля!

Мой голос легко доносился до самых дальних рядов солдат. Послышался треск и грохот, и я поняла, что советники-предатели и их сообщники в прямом смысле слова провалились сквозь землю. В небольшие, но бесконечно глубокие расселины, которые вдруг появились под их ногами. Откуда-то я знала, что и в подвале дома, куда Эль унёс заговорщиков перед нашим уходом, образовался провал.

— Отныне и до скончания веков, ни один правитель не имеет права носить корону, если не совершил паломничества к Горе и не получил благословения Богини! Те же, кто считает себя выше этого, да получат урок!

И я знала, что в этот момент Владыка с криком ужаса осел на землю, держась за свои уши. Он оказался слишком зависим от чужого мнения, шёл на поводу у приближённых, понимая под волей всех эльфов желания горстки аристократов. Уши, его гордость и показатель высокого статуса почернели и высохли. Теперь эльфам придется выбирать нового правителя. И, надеюсь, он окажется достаточно мудрым, чтобы сходить к Горе.

Я что-то еще говорила, указывала на стоящих по разную сторону разлома, награждала их и карала. Моё тело и мой голос мне не подчинялись, это говорила и делала сейчас не я, но сама Богиня. Мне казалось, что я наблюдаю со стороны за кем-то другим, а потом я поняла, что просто вижу себя так, как видит меня Мир, его глазами. Это было странно, на миг закружилась голова. Чья-то рука невесомо легла на плечо, и через секунду мы с Элем стояли на вершине Горы. Стало легко, как будто это и есть моё место, будто я бываю здесь каждый день. Да, теперь именно это мне и предстоит. Я огляделась. Разлом дошел и сюда, но разбился на две ветки, обогнул Гору по широкой дуге и вновь соединился. Получилась долина, со светлым лесом с одной стороны и изумрудными полями с другой. Со стороны обоих земель, и человеческих, и эльфийских, вели через каньон перешейки вроде того, на котором стояли мы с Элем между армий. Подо мной, казалось, был весь мир. Я могла делать, что хочу. Ветер нес ароматы цветущих трав и лесной свежести. Чирикали птицы, Солнце пригревало, хотелось жить и наслаждаться жизнью. И вдруг я поняла, что больше всего на свете хочу быть собой. Простой человеческой девушкой, которая мечтает о любви и семье. Я хмыкнула.

— Эль, перенеси меня домой.

Через миг мы стояли перед палаткой Дика. Дом там, где любимый.