Когда у вас под ногами в здание врезается «боинг» компании «Америкен эрлайнз», то первым делом вы ощущаете две вещи. Для начала небоскреб превращается в метроном, и я вас уверяю, когда первая башня Всемирного торгового центра воображает себя Пизанской, результат получается весьма своеобразный. То, что на языке специалистов называется «взрывной волной», создает у вас впечатление, будто вы на корабле в страшный шторм, а если поискать метафору, понятную моим детям, это все равно что на 3–4 секунды попасть в гигантский шейкер для молочных коктейлей. Стаканы с соком летят на пол, настенные светильники отваливаются и повисают на проводах, деревянные натяжные потолки проваливаются, а с кухни доносится грохот падающих тарелок. Бутылки из бара катятся по полу и взрываются. Букеты подсолнухов падают, и вазы разлетаются на тысячу кусков. Ведерки с шампанским опрокидываются на палас. Тележки с выпечкой катятся между столиками. Лица ходят ходуном, и стены тоже.

Во-вторых, когда за стеклом проносится огненный шар, у вас начинают гореть уши, а потом все заполняет плотный черный дым, он лезет отовсюду, через пол, через стены, шахты лифтов, вентиляционные решетки; оказывается, вокруг уйма отверстий, по которым должен поступать чистый воздух и которые теперь делают нечто прямо противоположное: ибо система вентиляции становится системой фумигации. Все сразу начинают кашлять и закрывать рот столовыми салфетками. На сей раз я вспомнил о существовании Джерри и Дэвида и протянул им две салфетки, смоченные в апельсиновом соке; мы все трое сидели на корточках под столом.

– Дышите через ткань, это тест, в Нью-Йорке такое часто бывает, у них это называется fire drill, учебная тревога. Не бойтесь, милые, это скорее забавно, правда?

– Папа, это в башню влетел самолет? ПАПАЧТОСЛУЧИЛОСЬ?

– Да нет же, – я улыбаюсь, – не волнуйтесь, мальчики, это трюк, я не хотел портить вам сюрприз: это новый аттракцион, самолет – это трехмерный фильм, Джордж Лукас придумал спецэффекты, они тут каждое утро устраивают ложную тревогу, а вы и попались, да?

– Но папа, вокруг все трясется, даже официанты вопят от страха…

– Don't worry, они раскачивают ресторан гидравлическими домкратами, как в луна-парке. А официанты – актеры, это старый прием, статистов сажают среди посетителей, как в «Пиратах Карибского моря»! Помнишь «Пиратов Карибского моря», Дэйв?

– Угу, папа. А как этот аттракцион называется?

– «Адская башня», «Tower Inferno».

– А, ну ладно… Блин, прямо веришь…

– Дэйв, не надо говорить «блин», даже в адской башне, ОК?

Джерри, похоже, не шибко поверил в мои сказочки, но это было первое, что пришло мне в голову, я сказал себе, что надо стоять на своем, иначе он немедленно начнет реветь. А если Джерри заревет, то я, наверно, тоже зареву, а тогда и Дэвид последует нашему примеру. Но Дэвид никогда в жизни не плакал; стоит ли начинать сейчас?

– Потрясающие трюки, согласитесь: и дым отовсюду, и подсадные клиенты, паникующие за деньги, классно устроено, просто суперски!

Люди вокруг стояли и глядели друг на друга, окаменев от ужаса. Некоторые, из тех, кто, вроде нас, спрятался под столик, теперь поднимали головы, чуть смущенные своим негеройским поведением. Оладьи Дэйва валялись на полу, усеянные осколками фарфора. Кленовый сироп из горшочка вытекал на ковер меж опрокинутых стульев. За «Окнами в мир» теперь ничего не было видно: все заслонила плотная черная завеса. Настала ночь, Нью-Йорк исчез, а снизу доносился гул. Я точно знаю, что у всех нас была в голове одна мысль, ее довольно удачно выразил шеф-повар:

– We've got to get the hell out of here.

В конечном счете я бы предпочел оказаться в одном из этих дурацких фильмов-катастроф. Потому что у большинства счастливый конец.