Терроризм не уничтожает символы, а рвет на куски людей из плоти и крови. Наши слезы смешались. Слезы Джеффри, Джерри, мои. По счастью, Дэвид живет в воображаемом мире. Он уходит от негостеприимной реальности, и он прав. Лурдес откуда-то приносит бутылки «Эвиана», God bless her. Мы набрасываемся на воду. Наглотавшись дыма и вони горючего, страдаешь не только от удушья, но и от дегидратации. И тут у Энтони начинается приступ астмы. Бедняга катается по земле, а мы не знаем, как ему помочь. Я совершенно беспомощен. Лурдес вливает ему в рот минеральную воду, но он все выплевывает. Джеффри делает мне знак, и мы относим его к туалетам на этаже. Я держу его за ноги, а Джеф – за подмышки (одна рука у него серьезно обожжена). Дэвид и Джерри в очередной раз остаются с Лурдес. Энтони бьется, пытается вдохнуть или выдохнуть. Я дрожу, как последний трус, Джеффри более хладнокровен. Он сует его голову под кран. Энтони рвет чем-то черным. Я достаю из ящика бумажные салфетки, чтобы вытереть его. Когда я поворачиваюсь к ним, Джеффри прижимает голову Энтони к своей груди. Тот больше не двигается.

– Он… умер?

– Черт, не знаю, я не врач, он не дышит, может, просто в обмороке.

Он встряхивает его, бьет по щекам. Дыхание рот в рот его не вдохновляет (из-за рвоты), за это дело берусь я. Все напрасно. Мы молчим. Я говорю Джеффри: оставим его здесь, может, он придет в себя, а я должен вернуться к детям. Он качает головой.

– Ты что, не понимаешь, этот тип был нашим последним шансом выбраться отсюда. Все кончено. Мы позволили ему сдохнуть и скоро последуем за ним.

Я открыл двери туалета. Я подумал: ну и ну, трехслойная туалетная бумага под цвет розовых мраморных стен. Я еще успеваю замечать такие вещи. Я еще забиваю себе голову всеми этими мелочами, когда мне вовсе не до того.

– Мне надо идти туда.

Больше я Джеффри не видел. Последнее мое воспоминание: он сидит на полу, на серой плитке, и причесывает охранника Энтони. Розовая дверь закрывается. Я бросаюсь к детям. Я налетаю на людей, которые, вроде меня, бродят взад-вперед, ищут укромное место, запасной выход, место для некурящих, выход из лабиринта. Но сегодня утром в первой башне нет «No smoking zone»! Мы не в Лос-Анджелесе!

Хотел бы я вот так шутить, послать все к черту и пусть будет что будет; но я не мог. Не имел права. Я считал, что должен спасти моих мальчишек; на самом деле это они меня спасали, потому что не давали опустить руки. Мои подошвы липли к полу, словно там была жвачка: на самом деле, скорее всего, они начали плавиться.