Грязный пол туннеля уступает место перепачканной плитке, практически черной. Воздух влажный, пахнет плесенью. В конце зала горит свет. Вокруг порхают, стуча металлическими крылышками, существа, похожие на мотыльков. Партридж держит сестру за руку, за голову куклы. Она частью ее — не с ней, но ее. Он ощущает человеческое тепло, настоящую руку под пластиком, живую. Партридж чувствует ответственность за сестру. Дальше все может пойти плохо. Он знает, что Прессия сильная и ей защита не нужна. Она прошла через большее, чем он может себе представить.

Мать где-то здесь. Но окажется ли она той матерью, что помнит он? Практически вся правда, которую он знал, — даже ее смерть — оказалась ложью. Тем не менее она оставила ему все эти загадки. Она привела их сюда, что было правильно, по-матерински.

У человека в конце зала сутулые плечи и угловатое лицо.

— Вы Чистый? — спрашивает, не задумываясь, Партридж.

— Нет, не Чистый. И даже не Несчастный, — отвечает мужчина. — Я выжил здесь. Я бы сказал, что я американец, но этого термина больше нет. Думаю, можете звать меня Карузо.

Затем он спрашивает, хотят ли они увидеть мать.

— Это то, зачем я проделал весь этот путь, — отвечает Партридж.

— Да, — произносит Карузо, — но лучше бы ты этого не делал.

— Не делал чего? — удивляется Партридж.

— Не покидал Купол, — отвечает Карузо. — У твоей матери был план.

— Что вы планировали, если бы я остался?

— Захват Купола, изнутри.

— Не понимаю. Захват? — недоумевает Партридж. — Это невозможно.

— Не болтайте слишком много, — напоминает Прессия, — меня прослушивают.

— Правда? Кто?

— Купол, — отвечает Прессия.

Карузо останавливается и смотрит на нее.

— Ну, тогда они могут смотреть во все глаза. Гляди сюда. Мне-то какое дело? Я не разрушал планету. Мне нечего стыдиться. Мы жили здесь, изолированные от остальных. Мы выжили, несмотря на все усилия нас уничтожить.

Он обращается к Партриджу:

— Захват изнутри вполне реален, если у вас есть лидер.

— Лидер внутри? Никто не способен на это! Кто же он? — поражается Партридж.

— Ну, предполагалось, что это будешь ты. Пока ты не сбежал.

Партридж пошатывается и опирается о стену.

— Я? — переспрашивает он. — Лидер восстания? Я ничего не понимаю.

— Иди сюда, — произносит Карузо. — Пусть мать тебе все объяснит.

Они идут дальше по коридору. Цикады кружат над их головами.

Мужчина останавливается около металлической двери с рядом петель и смотрит в пол.

— Имейте в виду, Арибэль уже не та. Но она выжила ради вас. Помните это.

Партридж не совсем понимает его. Он бросает взгляд на Прессию:

— Ты готова?

— Да, — кивает она. — А ты?

Партридж напуган. Он чувствует себя так, будто стоит на краю пропасти. И совсем не так, будто снова станет сыном и вернется в прошлое. Нет ощущения, словно он в начале чего-то непознанного.

— Да, — отвечает он, — я в порядке.

Он надеется, что это на самом деле так. Карузо нажимает на кнопку, и дверь отъезжает в сторону.