Федька Капуцинов, молодой фотограф, отличался болезненной худобой — наследие тяжелого блокадного детства. В редакции местной газеты ему даже дали кличку «голод». Кличка учитывала и следы былой дистрофии и неутомимую алчбу фотокора до сенсационной репортажной съемки. Следствием нервной торопливости всегда была некоторая нечеткость снимков.

Главный редактор, китаец по национальности, к тому же страдавший ярко выраженным дефектом речи, частенько сетовал:

— Тёрт побери! Опять смазал отлитьный кадр!

Федька горько пожимал плечами, клялся исправиться! Но вновь и вновь, стоило только ему принести в редакцию новые снимки, как он слышал неизменный вердикт:

— Голод! Нетётко!