Сегодняшнюю историю поведал нам практически наш современник. Греческий монах по имени Арсений Езнепидис, известный миру, как Паисий Святогорец.
Главный герой этой истории остался безымянным и это глубоко символично. Скоро вы поймете, почему…
В Греции, где подвизался монашескими подвигами сам Паисий, в одном из монастырей был обычай: монахи в качестве послушания выполняли разномастную работу для местных крестьян. Быт греческого крестьянина начала 20 века не был омрачен ужасами коллективизации и продразверстки, но все же трудиться приходилось немало. Богатыми были далеко не все…
Монахи, дававшие обет нестяжательства, разумеется, могли бы стать бесплатной рабочей силой для иного предприимчивого и не обременённого совестью селянина–кулака. Но ведь не зря в Греции все есть, кроме коммунизма, поэтому совесть у местных крестьян водилась. И монаху–помощнику небольшое денежное вознаграждение всегда выплачивалось. Не желая обидеть хозяев, монах вознаграждение брал, но, по сложившийся традиции, был обязан тут же раздать эти деньги нищим. Таковы были правила игры, и они соблюдались самозабвенно и неизменно.
Всю устоявшуюся религиозную отчетность в стиле «тишь–да–гладь–да–Божью–благодать» портил только один монах, имени которого Паисий не запомнил (а может быть и специально не упомянул). Этот монах денюжку от крестьян брал, засовывал в специально пошитый кошель и прятал в складках рясы. То есть нагло нарушал обет нестяжательства. Дело осложнялось тем, что наш инок и не скрывал того, что деньги берет и нищим не раздает. Но на исповеди в грехе стяжательства не каялся… Был скуп на слова, на вопросы братии не отвечал, отмалчивался…
Инока окрестили жадиной и скрягой. О нем постоянно наушничали начальству, но брат отличался скромностью в одежде, в тайноеденьи замечен не был, имуществом не обрастал… Т. е. предъявить ему обвинение не представлялось возможным. Все решили, что брат попросту свихнулся и деньги копит чисто ради спортивного интереса. Этакий нумизмат в рясе. Скряга–собака–на–сене!
Так и жил он в атмосфере легкого презрения, смешанного с недоумением… Жил пока не умер…
А на похороны вдруг стал стекаться народ из окрестных деревень. Тут то все и открылось. Оказывается анонимный инок, работая в разных усадьбах, примечал людей, дошедших до крайней нужды. А, приметив, начинал копить для них деньги. Скопив нужную сумму, он тайно покупал для них вола, или новую борону или еще какую нибудь необходимую в хозяйстве вещь. Несколько десятков семей были спасены им от разорения, нищеты или голодной смерти.
* * *
Но мораль этой истории вовсе не в том, что надо заниматься благотворительностью, помогая ближнему «не рыбой, а удочкой».
В этой истории меня поразило полное пренебрежение инока своей репутацией! Ему было совершенно искренне наплевать на то, что о нем подумает братия! Он ходил перед Богом, знал, что чист и довольствовался этим.
История не сохранила нам ни лица, ни имени этого человека, но сквозь образ, описанный старцем Паисием, явственно проступают черты Того, Кто пренебрег Своей репутацией ради спасения грешников. Того, Кто исцелял в субботу, навлекая на Себя гнев фарисеев и книжников. Того, Кто ел и пил вино с мытарями и грешниками, не заботясь о благочестивом имидже для гордых постников. Того, Чья нагота была прикрыта лишь Кровью, обильно текущей из ран Распятого на кресте — позорнейшая казнь, которая навсегда могла погубить репутацию казненного.
Я думаю о том, а как часто я искренне желал ближнему блага, не просто не заботясь о своей репутации, но в ущерб оной? И не могу припомнить такого случая…
Если спрыгнуть с нашего эгоизма на наше благочестие, то можно разбиться насмерть. Поэтому примеры чистой заботы о ближнем нужны нам, как никогда… Хотя бы в уроках истории…