1

Двумя днями позже они приземлились в ливанском международном аэропорту Кхальдех и отправились в Бейрут на такси. «Лендроверы» были оставлены в Мосуле на попечение одного из меткалфовских друзей с весьма сомнительной репутацией, но который уже вышел в тираж и был никому не нужен.

— Бейрут — наш последний шанс, — сказал Тоузьер.

Они остановились в отеле, и Уоррен сказал:

— Я позвоню в Лондон. Хеллиер должен сообщить нам обо всем, что здесь происходит. Он знает, где Майк и Дэн. Потом мы обсудим наши дальнейшие действия.

— Лично я собираюсь сломать Жанетт ее прелестную шею, — объявил Меткалф кровожадно.

Уоррен посмотрел на Тоузьера, и брови его взметнулись вверх. Тоузьер тихо спросил:

— Ты будешь с нами, Том?

— Я — с вами. Я говорил вам, что не терплю, когда меня надувают. Я продаюсь, да, но на своих условиях. А мои условия исключают наркотики.

— Тогда я предлагаю тебе оставить Жанетт в покое, — сказал Тоузьер. — Она теперь не имеет значения. Важен героин. Уничтожим его — можешь получить свою Жанетт.

— С удовольствием — сказал Меткалф.

— Хорошо, — сказал Тоузьер. — Джонни, наймите нам автомобиль — нет, лучше два, чтобы не было затруднений с передвижением. После того как Ник переговорит с Хеллиером, решим, что делать дальше.

Когда Уоррен позвонил в Лондон, мисс Уолден сообщила ему, что Хеллиер в Бейруте. Он позвонил в «Сент Джордж», и через полчаса они все уже сидели в номере Хеллиера. Уоррен представил ему Меткалфа.

— Он присоединился к нам в самый нужный момент, — сказал он.

— А где же Брайен? — спросил Хеллиер, оглядываясь.

— Я расскажу вам о нем позже, — сказал Уоррен. Его начинал возмущать Хеллиер, который заявлял, что жаждет крови, но сам своей шкурой не рисковал. А ситуация отсюда смотрелась иначе, чем из Лондона.

Хеллиер достал из папки бумаги.

— Я что-то не понимаю толком Эббота, — начал он. — Он передал мне, что Делорм переправляет две тысячи фунтов героина. Мне кажется, это невероятно, но получить подтверждение или опровержение от Эббота мне не удалось.

— Я подтверждаю, — сказал Уоррен. — Если бы не Энди и Джонни, то была бы не одна тонна, а две.

— Расскажите-ка мне все поподробнее.

Уоррен рассказал ему все, от начала до конца. Так он дошел до гибели Брайена.

— Он поступил глупо, но это моя вина. Мне следовало бы запретить ему возвращаться назад.

— Это был его собственный выбор, — сказал Фоллет.

Уоррен дошел до конца.

— Вот и все, — сказал он уныло. — В общем, мы постоянно опаздывали.

Хеллиер был бледен и барабанил пальцами по столу.

— Что ж, мы сделали все, что могли. Теперь дело за полицией. У нас накопилось много улик.

Голос Тоузьера прозвучал резко и решительно:

— Ни в коем случае. Никаких дел с полицией. Вспомните, как мы собирали этот материал. — Он повернулся к Уоррену. — Сколько людей вы убили, Ник?

— О чем вы говорите? — спросил Уоррен, начиная догадываться, что имел в виду Тоузьер.

— О чем? Что вы скажете по поводу той ночи, когда мы прорывались сквозь селение Фарваза? Джонни, например, точно видел, что вы сбили человека.

— Да, и судя по всему, шансов остаться в живых у него не было, — подтвердил Фоллет. — Во всяком случае, когда нам пришлось возвращаться, он лежал на дороге.

— Он же стрелял в нас, — сердито возразил Уоррен.

— Расскажите это иранской полиции, — с издевкой произнес Тоузьер. — Что касается меня, я по этому поводу вокруг да около ходить не собираюсь. Да, во время этой прогулки я убивал людей. Ахмед был убит моей бомбой, которую мне помогал делать Уоррен; мы разметали минометным огнем целую группу — в общем, между нами говоря, мы ликвидировали человек двенадцать. — Он наклонился вперед. — Обычно меня это не заботит. Правительство, которое меня нанимает, тем самым дает мне своего рода лицензию на убийства. Но этот случай — другой, и меня могут по закону повесить, так же, как и всех вас. — Он ткнул пальцем в сторону Хеллиера. — И вас тоже. Вы так же виновны. Соучастник преднамеренного преступления. Так что подумайте хорошенько, прежде чем обращаться в полицию.

Хеллиер фыркнул:

— Вы что, действительно думаете, что нас будут преследовать по закону за убийство какого-то негодяя? — сказал он, презрительно выпятив губу.

— Нет, вы, я вижу, не понимаете, — сказал Тоузьер. — Том, объясни ему, в чем дело.

Меткалф с ухмылкой начал:

— Дело вот в чем. Здесь очень развито чувство национальной гордости. Возьмите, к примеру, иракцев. Я не думаю, что президент Бакр будет проливать слезы над убитыми курдами, — он сам пытается их смести с лица земли, — но ни одно правительство не потерпит, чтобы группа каких-то иностранцев ворвалась на их землю и устроила там стрельбу. Никакие оправдания тут не помогут. Энди абсолютно прав. Только вы позовете полицейских, тут же начнется крупный дипломатический скандал, и чем он кончится, еще неизвестно. В мгновение ока русские объявят Фоллета агентом ЦРУ, а из вас сделают главаря Интеллиджент-сервис. Тогда вы попляшете.

Фоллет сказал:

— Никаких полицейских. — В голосе его была решимость.

Хеллиер некоторое время молчал, с трудом переваривая то, что ему объяснили. Наконец, он сказал:

— Понятно. Значит, вы полагаете, что наши действия в Курдистане могут быть рассмотрены как провокация?

— Боже мой, конечно! — воскликнул Тоузьер. — А как же еще, черт побери!

— Что ж, признаюсь, вы убедили меня, — не без сожаления сказал Хеллиер. — Хотя я все же думаю, нас можно оправдать. — Он взглянул на Меткалфа. — То есть некоторых из нас. Контрабанда оружия — совсем другое дело.

— Мне плевать, что вы обо мне думаете, — спокойно произнес Меткалф. — За все, что я делаю, я отвечаю сам. И если я захочу остаться вместе с этими ребятами, вы можете ваше паскудное мнение оставить при вашей толстой особе.

Хеллиер вспыхнул:

— Мне что-то не нравится ваше настроение.

— А мне начхать — нравится или не нравится. — Меткалф повернулся к Тоузьеру. — Кто вам подбросил этого типа?

— Довольно! — резко сказал Уоррен. — Замолчите, Хеллиер. Нечего тут разглагольствовать. Если Меткалф решил заняться передачей оружия курдам, это его личное дело.

Меткалф пожал плечами.

— Я, вероятно, попал не на тех курдов, но это не меняет дела. Эти ребята здорово натерпелись от иракцев, кто-то же должен им помочь.

— И сделать на них деньги при этом, — ядовито заметил Хеллиер.

— За труд положено вознаграждение, — сказал Меткалф. — А я рисковал своей шкурой.

Тоузьер встал и посмотрел на Хеллиера с неприязнью.

— Думаю, что нам здесь нечего делать, Том, — сказал он. — Рядом с этим надутым пузырем, во всяком случае.

— Да, — сказал Фоллет, с шумом отодвигая стул. — И мне здесь не нравится.

Тут вмешался Уоррен.

— Садитесь все! — сказал он резко. Он обратился к Хеллиеру. — Сэр Роберт, я думаю, вам следует извиниться.

Хеллиер весь как-то съежился и пробормотал:

— Извините, я не хотел, мистер Меткалф.

Меткалф кивнул головой, а Тоузьер сел на место.

Уоррен сказал:

— Давайте сосредоточимся на деле. Как нам обнаружить Эббота и Паркера? Что вы думаете по этому поводу, Энди?

— Найти Делорм, и она приведет нас, куда нужно, — быстро ответил Тоузьер.

— Я много думал об этой женщине, — продолжал Уоррен. — Вы знаете о ней больше, чем кто-либо из нас, Том. Что вы можете нам о ней рассказать нового?

— Сам не знаю, — ответил Меткалф. — Она для меня — загадка. И вообще, в этом деле много загадок. Жанетт, конечно, работает здорово, но ее успехи не так уж и велики. Все, чем она занималась, приносило деньги, но чистые доходы были не такими уж впечатляющими, и я сомневаюсь, чтобы она сколотила себе приличный капитал. Тем более, насколько я знаю, она любит пошиковать.

— Ну и что? — спросил Хеллиер.

— Сколько опиума собрал для нее Фарваз в Иране?

— Двадцать тонн. Или больше, — сказал Уоррен.

— Ну вот, — сказал Меткалф. — Это же стоит фантастических денег. Где же она их берет?

— А зачем они ей? — сказал Тоузьер. — Она договаривается о бартерной сделке. Прямой обмен оружия на наркотик. За опиум платит не она, а Фарваз, но он ему недорого обходится. У него и владения, и связи.

— Предположим, это была бартерная сделка, — сказал Меткалф с досадой. — Но я-то доставил Фарвазу оружия на полмиллиона долларов. И это было не в первый раз. Где Жанетт раздобыла полмиллиона?

— Погодите, — сказал Хеллиер и стал рыться в своей папке. — В одном из первых докладов Эббота говорилось о каком-то банкире. — Он полистал досье. — Вот. Она обедала с человеком по фамилии Фуад, который связан с Интерист банком. — Он взял телефонную трубку. — Надо, пожалуй, узнать о нем поподробнее. У меня здесь хорошие связи среди финансистов.

— Только будьте осторожны, — предостерег его Уоррен.

Хеллиер одарил его высокомерной улыбкой.

— Не волнуйтесь. Это обыкновенная финансовая справка, ничего особенного.

Он что-то сказал в телефонную трубку и затем долго слушал ответ. Затем он вновь заговорил:

— Да, это меня устраивает. Все, что с ним связано. Особенно директорство и тому подобное. Большое спасибо. Да, я думаю, позвоню вам попозже, на неделе. Да, мы тут делаем фильм. Я тут разберусь с делами, мы с вами пообедаем. Вы пришлете досье сразу же? Прекрасно.

Он положил трубку, широко улыбаясь:

— Я думал, этот Фуад — менеджер банка Интерист. Оказывается, он его владелец. Это интересно.

— Почему? — спросил Уоррен.

Хеллиер добродушно улыбнулся:

— Вы связаны с Мидлэнд-банком, не так ли? Скажите, когда вы в последний раз обедали с главой этого банка?

Уоррен скривил лицо.

— Да я никогда не обедал. Я думаю, он и не знает о моем существовании. Я не представляю особого финансового интереса для таких высоких особ.

— Так же, как и Делорм, судя по тому, что сказал Меткалф. Тем не менее, она обедает с Фуадом, который владеет Интеристом. — Хеллиер сложил руки. — Банковское дело в Ливане ведется таким образом, что у дельцов Лондонского Сити волосы встанут дыбом. Правила игры, по которым играет Фуад в здешней вольной атмосфере, считаются нормальными, но это значит, что после обмена рукопожатиями с ним вы можете не досчитаться пальцев. Тут один мой друг следит за его действиями и ведет на него досье — исключительно в целях собственной безопасности. Он его нам сейчас и пришлет.

— Значит, вы считаете, что финансирование всей этой махинации осуществляет именно он? — спросил Уоррен.

— Скорее всего, — ответил Хеллиер. — Мы будем это знать точнее, когда я ознакомлюсь с его досье. Посмотрим, какие посты он занимает.

— Это одна сторона дела, — сказал Тоузьер. — Но есть и другая. Морфий должен быть превращен в героин. Что вы думаете по этому поводу, Ник?

— Да, они должны сделать это где-нибудь. Уверен, что здесь, в Бейруте.

— Без Спиринга?

— Ну, есть и другие специалисты, и вообще это не трудно, не труднее, чем извлекать морфий из опиума. Тут и школьных знаний достаточно.

Так они ничего и не решили. Невозможно было обыскать весь Бейрут, тем более Ливан. Уоррен сказал, что надо искать Эббота и Паркера.

— Если Делорм клюнула на эту идею, Паркер сейчас должен быть очень занят. Поэтому их и держат в каком-нибудь укрытии.

— Для Жанетт раздобыть торпеду нетрудно, — заметил Меткалф. — Она уже много лет гонит оружие по всему Средиземноморью. Но в данном случае ей нужно кое-что, а именно корабль. Это сужает круг наших поисков до портов и гаваней.

— Не очень обнадеживает, — сказал Фоллет. — Здесь до черта всяких посудин.

Зазвонил телефон, и Хеллиер поднял трубку.

— Да. Принесите его.

Вскоре раздался робкий стук в дверь. Хеллиер подошел к двери и возвратился к столу с толстым пакетом.

— Досье на Фуада, — сказал он. — Посмотрим, что оно нам даст.

Он взял пачку листов с машинописным текстом и стал их изучать.

Через несколько минут он сказал раздраженно:

— Он похож на рыночного торговца. Деньги гребет лопатой. У него есть яхта — «Звезда моря». — Он просмотрел еще несколько страниц. — Судя по списку директорских постов, которые он занимает, он запустил руку в пирог по локоть. В его распоряжении отели, рестораны, виноградники, две фермы, верфь… — Он оторвался от бумаг. — Вот на это стоит обратить внимание в свете нашего расследования. — Он сделал пометку в блокноте и продолжал: — Фабрика специй и маринадов, гараж, какое-то механическое предприятие, жилищно-эксплуатационная служба…

— Ну-ка повторите, — вдруг перебил его Уоррен.

— Что? Жилищно-эксплуатационная служба?

— Нет, что-то насчет маринадов.

Хеллиер заглянул в досье.

— Да, фабрика специй и маринадов. А что такое?

— А вот что. При обработке морфия выделяется резкий запах — используется уксусная кислота. Точно такой запах бывает на подобных предприятиях. Они же используют в больших количествах уксус.

— Так, мы, кажется, что-то нащупали, — произнес Тоузьер с удовлетворением. — Нам надо разделиться. Нику мы поручим маринадную фабрику — он в этом деле больше понимает; Джонни следит за Делорм, я ему буду помогать. А ты, Том, займись верфью. От этой женщины держись подальше. Фарваз уже ей донес, конечно, обо всем и о твоем участии в этом деле.

— Ладно, — согласился Меткалф, — но я до нее доберусь.

— Доберешься, — зловеще пообещал Тоузьер. — Сэр Роберт тем временем продолжит изучать досье на Фуада, может, еще что-нибудь нам подскажет. Он будет нашим штабом и останется здесь. Связь по телефону. Он корректирует наши действия.

 

2

Паркер готовился заняться последней торпедой и мурлыкал себе под нос какую-то песенку. Он часами не разгибал спины, почти не ел, его жизнь была ограничена пространством сарая и прилегающего к нему двора, но все равно он был несказанно счастлив, занимаясь своим любимым делом. Он был огорчен тем, что работа близилась к концу по двум причинам: заканчивалась приятная ее часть, а опасная неминуемо приближалась. Но сейчас он не думал о том, что произойдет на той стороне Атлантики, и неторопливо вскрывал боеголовку торпеды.

Эббот же становился все более взвинченным. Он ничего не смог выведать у Жанетт по поводу предстоящей операции. Ему совершенно необходимо было знать ее место и время, но эти данные Жанетт держала при себе. Видимо, и Истмэн ничего не знал. Делорм играла в карты, но козыри держала в тайне.

Как и Паркер, он был заключен в четырех стенах. Ему удалось увидеть номер газеты со своим объявлением, он понял, что этот трюк ему удался, но о том, что за этим последовало, он не имел ни малейшего представления. Он гневно нахмурился и посмотрел наверх. Араб Али стоял там, облокотясь на перила, и смотрел на них своими коричневыми немигающими глазами. Еще одно — они были под постоянным наблюдением.

Тут он увидел, что Паркер как-то затих. Он склонился над торпедой и внимательно рассматривал ее.

— В чем дело? — спросил Эббот.

— Подойдите сюда, — тихо сказал Паркер.

Эббот подошел к Паркеру, посмотрел на боеголовку. Руки у Паркера слегка дрожали.

— Не подавайте виду, — тихо сказал Паркер. — Не привлекайте внимания этого проклятого араба. Эта штука заполнена.

— Заполнена чем? — спросил Эббот.

— Тринитротолуолом. Вы что, дурак, что ли? Чем еще заполняют боевые головки! Здесь его достаточно, чтобы вся эта дыра взлетела на милю вверх.

Эббот судорожно сглотнул.

— Но Истмэн говорил, что ему поставляют пустые торпеды.

— Значит, эта прошла по ошибке. Более того, здесь есть детонатор, который, я надеюсь, не заряжен. По идее, он не должен быть заряжен. Пойдите спокойно пройдитесь, а я попробую его вытащить.

Эббот, как загипнотизированный, смотрел на боеголовку. Паркер работал чрезвычайно осторожно. Вынув детонатор, он положил его на скамью.

— Так-то лучше. Все равно, конечно, утешительного мало. Удивляюсь, почему это все не взорвалось раньше. Оставлять детонатор в боеголовке — преступление.

— Да, — выдавил из себя Эббот, обливаясь потом. — А почему это вы сказали: «утешительного мало»?

— Тринитротолуол — вещь капризная, — ответил Паркер. — Со временем в нем происходят какие-то изменения, он становится нестабильным и настолько чувствительным, что может и сам взорваться. — Он искоса посмотрел на Эббота. — Так что лучше не подходите близко, Майк.

— Не беспокойтесь, не подойду. — Автоматически он вынул из кармана портсигар, но тут же засунул его снова. — И курить, конечно, нельзя. Ну, что мы будем с ним делать?

— Мы его вытащим. Пусть лежит про запас. Может он нам и пригодится. Надо только, чтобы Али не узнал об этом.

— Навряд ли он узнает, — сказал Эббот. — Он в технике ничего не понимает. Но вот Истмэн, он может о чем-то и догадаться. А для чего вам этот тринитротолуол?

— У меня возникла идея: эта торпеда должна взорваться, — сказал Паркер. — В конце концов, она для этого и предназначена, и будет правильно, если так оно и произойдет. Когда эти рыбки будут запущены, они, как я задумал, должны сбиться с курса. Пусть произведут небольшой тарарам. То, что мы нашли в этой торпеде взрывчатку, по моему разумению, перст судьбы.

Эббот представил себе, как четыре торпеды, груженные героином на сумму двадцать пять миллионов долларов каждая, взрываются вблизи американского берега перед потрясенной публикой. Вот будет потеха!

— А как с весом? — спросил Эббот. — Вы ведь постоянно что-то ныли насчет него.

Паркер подмигнул:

— Я преувеличивал. У меня есть кое-что в резерве.

— Но у нас же только один детонатор.

— Толковый мастер всегда что-нибудь придумает, — произнес Паркер. — Вполне вероятно, что, когда я буду вынимать это вещество, мы оба взлетим на воздух к чертям собачьим. Так что отложим это на потом. Может, и не понадобится. — Он внимательно осмотрел боеголовку. — Мне нужны инструменты из меди. Надо их самому изготовить.

Он ушел. Эббот еще некоторое время побыл наедине с торпедой и тоже ушел, стараясь не делать резких движений.

Четыре дня спустя Истмэн с удовлетворением проинспектировал торпеды.

— Вы считаете, что можно их запускать, Дэн? — спросил он.

— Все готово, — ответил Паркер. — Осталось их загрузить, и можете закладывать их в аппарат.

— Между прочим, вторая труба, приваренная к днищу «Ореста», повысила его устойчивость. Капитан сказал, что теперь он ведет себя гораздо лучше.

Паркер улыбнулся:

— Ну, она, конечно, уравновесила его. Что ж, я готов к загрузке, если у вас готов товар.

— Босс немного волнуется и хочет заниматься этим сама.

— Нет, ни в коем случае, — отрезал Паркер. — Это точная работа. Надо знать, где центр тяжести и как расположить груз, чтобы его не нарушить. — Действительно, допустить, чтобы кто-нибудь лазил в боеголовки, Паркер не мог. — Она может стоять рядом и смотреть, как я это делаю, — согласился он после небольшого раздумья.

Эббот включился в беседу:

— Дэн говорил, что если центр тяжести будет смещен, торпеда может нырнуть в глубину.

— Это повлияет также и на навигационное управление, — добавил Паркер.

— Ладно, ладно, — сказал Истмэн, поднимая руки, — сдаюсь. Меня убедили — как всегда. Жанетт скоро будет здесь вместе с грузом, попробуйте убедить ее.

Убедить Жанетт оказалось намного сложнее, но и она в конце концов согласилась с доводами Паркера, которые он к тому же расцветил яркими техническими подробностями.

— Но я должна присутствовать при загрузке, а потом опечатать головку, — сказала она.

— Вы, я вижу, нам не доверяете, — усмехнувшись, сказал Эббот.

— Именно, — ответила она холодно. — Помогите Джеку принести груз.

Эббот помог Истмэну стащить с лестницы большую картонную коробку и пошел за другой. Жанетт пнула коробку ногой, обутой в аккуратную туфельку.

— Откройте.

Паркер взял нож и вскрыл коробку. Она была доверху набита полиэтиленовыми пакетами с белым порошком.

— В каждом пакете — полкило героина, — сказала она. — Здесь их пятьсот — груз на одну торпеду.

Паркер выпрямился.

— Нет, так не пойдет. Я сказал: пятьсот фунтов, а не двести пятьдесят килограммов. Я за это не возьмусь. Перевес — пятьдесят фунтов.

— Закладывайте, — приказала она.

— Вы не понимаете, — сказал он, горячась, — эти торпеды сбалансированы на определенный вес. Если вы их перегрузите, нарушится центр тяжести. — Он потер нос, как бы раздумывая. — Впрочем, наверное, это возможно.

— За лишних сто тысяч долларов, я полагаю? Ладно, только для вас. Я не скажу Эбботу.

— Ну, что ж, давайте, — сказал он. — Постараюсь. — Он не хотел оставлять здесь лишний героин, да к тому же на самом деле центр тяжести его ни в малейшей мере не волновал. Он устроил ей представление вокруг торпеды, ошеломил ее учеными словами и терминами, чтобы не вызывать ее подозрений. — За лишние сто тысяч — будьте любезны.

— Я так и думала, что вы согласитесь, — улыбнулась она.

Он подсчитал про себя и решил, что почти ничего не теряет. Дополнительный героин стоит миллионов десять, а она раскошелится только на сто тысяч. Господи, ну и доходы в этом бизнесе!

Истмэн и Эббот приволокли еще одну коробку, и Паркер стал начинять боеголовку пакетами.

— Тут еще проблема плотности, — провещал он Жанетт. — Героин, да еще в пакетах довольно рыхл, не то что тринитротолуол. Ему нужно больше места.

— Эта боеголовка не протечет? — обеспокоенно спросила Жанетт.

— Не бойтесь, — заверил он ее, — она надежна, как утиная задница.

На ее лице отразилось мистическое благоговение. Истмэн не смог сдержать улыбки. Чтобы скрыть ее, он подошел к скамье и стал перебирать инструменты. Что-то привлекло его внимание, и Эббот застыл, видя, как он взял в руки один из детонаторов, изготовленных Паркером.

— Это что такое?

Паркер посмотрел и небрежно ответил:

— Размыкатель цепи «Б». Он плохо работал, мне пришлось сделать новый.

Истмэн подбросил его в воздух, поймал и положил обратно.

— У вас золотые руки, Дэн. Я бы мог подыскать вам приличную работу в Штатах.

— Не возражаю, — ответил Паркер. — Если она оплачивается так же хорошо, как эта. — Он замолчал, углубившись в работу. Потом сказал: — Это последний пакет. Удивительно, нет, в самом деле, — мне удалось затолкать их все. Теперь я закрываю головку, и можете ставить, если хотите, свою печать. — Он внимательно осмотрел прокладку, вставил ее в люк и закрыл крышкой. — Майк, готовьте блок и тали. Сейчас мы соединим головку с корпусом, и торпеда готова к отправке на «Орест».

Они подняли боеголовку, и Паркер крепко присоединил ее болтами к телу торпеды.

— Вот, мисс, — сказал он. — Ну как, вы довольны? Надо бы мне взять с вас расписку, да вы не дадите.

— Я довольна, — сказала Жанетт. — Отправляйте ее вечером на «Орест», Джек. Завтра прибудет новый груз, Паркер. «Орест» отчаливает послезавтра утром. — Она улыбнулась Эбботу. — Приятной морской прогулки всем нам.

 

3

Когда они вновь встретились в номере Хеллиера, Уоррен был в плохом расположении духа. День прошел зря. Фабрика маринадов оказалась закрытой, и попасть на нее не удалось. На воротах висело объявление: «Закрыто на ремонт».

— Как вы смогли прочесть надпись на арабском? — спросил Меткалф.

— Мне перевели ее на французский, — сказал Уоррен усталым голосом. — Запах уксуса я чувствовал, но не очень сильный. Никто туда не входил, никто и не выходил. В общем, день прошел впустую.

— А я видел, что кое-кто вошел, — неожиданно сказал Фоллет. — Я следил за Делорм, и она вошла на фабрику через заднюю дверь. С ней был парень — американец. Они провели там около часа.

— Что ж, все сходится, — сказал Хеллиер, глядя на Фоллета с одобрением. — Значит, Делорм и Фуад связаны. Что удалось узнать о верфи?

— Она не очень большая, — сказал Меткалф. — Незаметно туда войти невозможно. Жанетт я не видел. Я нанял лодку и смог рассмотреть эту верфь с моря. Там стоит яхта Фуада и старое изношенное каботажное судно «Орест». Оно под панамским флагом. Сама верфь выглядит заброшенной. На ней вроде никого нет, зато у главных ворот полно крутых ребят.

— Наверное, тоже закрыта на ремонт, — сказал Тоузьер с иронией. — Если они возят по Бейруту партии героина на миллионы долларов, ясно, что ничьи любопытные глаза на перевалочных пунктах им не нужны, поэтому они так заботятся о безопасности. Вполне вероятно, что «Орест» — тот корабль, который мы ищем. Может он пересечь Атлантику?

— Почему бы и нет? — ответил Меткалф. — У него водоизмещение три тысячи тонн. Еще одна любопытная деталь. Сегодня днем оттуда выехал грузовик с длинным прицепом. Что в нем было, я, конечно, не видел — он был покрыт брезентом, но думаю, это, скорее всего, и была торпеда.

— Я в этом не уверен, — сказал Уоррен. — Паркер мне говорил, что одна торпеда может нести только пятьсот фунтов, а, как мы знаем, переправлена должна быть тонна. — Он нахмурился. — Даже если Паркеру и Эбботу удастся пустить на дно торпеду, останется еще три четверти тонны героина. Если торпеда погибнет, Делорм и ее шайка затаятся, и наше положение будет хуже, чем сейчас.

— Если Жанетт может раздобыть одну торпеду — а она может, — то достанет и четыре, — сказал Меткалф. — Я знаю Жанетт, она от своего не отступит, и если уж ее привлекла эта идея с торпедой, она отдалась ей целиком, всей душой.

— Все это прекрасно, — сказал Уоррен, — но мы ведь даже не знаем, удалось ли Паркеру купить ее на этой идее.

— У меня есть еще кое-что, — продолжал Меткалф. — Когда грузовик выехал из верфи, я последовал за ним. Он прибыл к одному месту на побережье, столь же закрытому и недоступному для наблюдения. Мне пришлось хорошенько раскошелиться, чтобы проникнуть в мансарду дома напротив, из которой было видно примерно три четверти того, что находится за забором. Там разгуливал араб, видимо, присматривающий за этим местом, и я видел еще одного человека — невысокого роста, широкоплечего и мускулистого, хромающего на одну ногу…

— Паркер! — воскликнул Уоррен.

— …и еще одного — высокого молодого блондина. Это, наверное, Эббот.

— Скорее всего, — кивнул Уоррен.

— Какая-то машина въехала туда, постояла там несколько минут и уехала. На ней приехал высокий человек с клювообразным носом и пролысинами на висках.

— А это похоже на парня, с которым была Делорм, — сказал Фоллет. — Это был черный «мерседес»?

Меткалф кивнул, и Хеллиер сказал:

— Я думаю, что мы на правильном пути. Что же нам делать?

— Мне кажется, что Паркер и Эббот в большой опасности, — сказал Уоррен.

— Не то слово, — фыркнул Меткалф. — Ведь Паркер собирается загубить торпеду. Представляете себе Жанетт, когда это случится? Она и вообще-то девица чувствительная, а тут она упустит такие деньги. В таких случаях люди теряют рассудок и человеческий облик. Ее карающая десница настигнет Паркера и Эббота. Их просто выкинут за борт, и никто никогда о них больше не услышит. — Он помолчал, задумавшись. — Да и вообще, с ними могут расправиться, даже если торпеда успешно выполнит свою функцию. Жанетт страсть как любит заметать свои следы.

Тоузьер сказал:

— Ник, я боюсь, что вы сваляли дурака. Идея с торпедой была сама по себе хороша, но вы предусмотрели не все. Конечно, это замечательно иметь возможность уничтожить героин, но что будет с Паркером и Эбботом?

— Мне кажется, нам пора действовать, — сказал Хеллиер. — Остается выбрать, на что мы совершаем налет в первую очередь — на фабрику или на корабль.

— Во всяком случае, не на фабрику, — тут же возразил Уоррен. — Предположим, они уже вывезли оттуда героин?

Или большую его часть? Я высказываюсь в пользу корабля где мы можем накрыть, если не все, то почти все.

— И спасти Паркера и Эббота, — заметил Хеллиер.

— Это значит, что нападать нужно перед отплытием «Ореста», — сказал Тоузьер задумчиво, — а когда это должно произойти, мы не знаем.

— И чем он будет загружен? — сказал Меткалф. — Мы еще многого не знаем.

— Эх, если бы можно было поговорить с Эбботом, хотя бы пять минут, — вздохнул Уоррен.

Тут Меткалф щелкнул пальцами.

— Вы говорили, что Паркер служил на флоте. Так он, наверное, помнит азбуку Морзе?

— Возможно, — сказал Уоррен. — Даже скорее всего.

— Эта мансарда, где я был, расположена против заходящего солнца. Оно мне чертовски мешало, когда я наблюдал. Но это можно использовать. Нужно всего лишь зеркальце. Мы установим с ними связь с помощью солнечного зайчика.

— Но это надо сделать незаметно, — сказал Уоррен.

— Я уж как-нибудь постараюсь, — заметил Меткалф.

На этом совещание закончилось. Уоррен должен был помогать Меткалфу, а Тоузьер с Фоллетом — сосредоточиться на верфи и нащупать в ней брешь. Хеллиер опять остался в качестве координационного центра.

Уоррен обсудил план действий с Меткалфом. Когда они обо всем договорились, Уоррен сказал:

— Меткалф, я хочу задать вам один личный вопрос, можно?

— Пожалуйста, только не рассчитывайте получить откровенный ответ.

— Вы меня удивляете, Меткалф. Вы ведь не особенно в ладах с законом и правопорядком, не так ли? Но вы, тем не менее, железно настроены против наркотиков. Почему?

Улыбка сползла с лица Меткалфа:

— Это не ваше дело, — отрезал он.

— В данных обстоятельствах, я думаю, мое, — сказал Уоррен осторожно.

— Наверное, у вас есть свои резоны, — согласился Меткалф. — Вы боитесь, что я захвачу эти наркотики, убегу и обведу вас всех вокруг пальца. — Он слегка улыбнулся. — Я бы мог это сделать — деньги будут колоссальные, — если б это не были наркотики. Вот что я вам скажу, у меня был младший брат — и на этом замнем для ясности.

— Понимаю, — медленно протянул Уоррен.

— Конечно, понимаете — вы ведь сами связаны с этим делом, как мне рассказывал Энди. А что касается закона и правопорядка, то я их уважаю, как и любой человек, но если бедные курды хотят бороться за свои человеческие права, я готов поставлять им оружие.

— Вы рассуждаете так же, как Энди Тоузьер.

— Мы с Энди хорошо ладим друг с другом, — сказал Меткалф. — Позвольте мне дать вам небольшой совет, Ник: не задавайте личных вопросов, по крайней мере, южнее Марселя. А то можете стать калекой — всерьез и надолго.

 

4

Дэн Паркер сидел на стуле около скамьи и колдовал над последней торпедой. Вечернее солнце заливало сарай, работу он почти закончил. С утра были набиты и увезены две торпеды, последнюю должны были увезти через несколько часов. Он устал и был расстроен. Следующая стадия их приключения беспокоила его все больше и больше.

Там, в Лондоне, осталась его жена, остались двое сыновей, и он уже не надеялся их вновь увидеть. Он не строил иллюзий относительно того, что произойдет на той стороне Атлантики, когда все четыре торпеды взорвутся у берега и уничтожат целое состояние. Его просто-напросто убьют, и он не видел пути к спасению. Он и раньше рисковал жизнью, но это был риск на войне — там многое зависело от случайности. Здесь же смерть надвигалась холодно неумолимо и неизбежно.

Он заморгал глазами, когда какой-то лучик света скользнул по его лицу. Его занимала опасная ситуация, в которой они с Эбботом оказались. Сбежать в Бейруте они не могли — тогда бы все догадались, что они смухлевали с торпедами, и все их опасное предприятие пошло бы насмарку. Делорм как-нибудь компенсирует свои потери и займется своим бизнесом по-старому. Значит, не было иного выхода, как грузить торпеды на «Орест» и надеяться на судьбу.

Он напрягся, когда увидел, что на скамье рядом с ним скачет солнечный зайчик и азбукой Морзе отстукивает его имя — снова и снова.

Он встал и подошел к Али, который сидел на корточках на верху лестницы.

— Эй, Али, проклятый мошенник, пойди-ка в контору да принеси мне сигареты. Понял? Сигареты. — Он изобразил, как чиркают спичкой и зажигают сигарету.

Эббот сказал:

— У меня есть, Дэн.

Не оборачиваясь, сквозь зубы, Паркер произнес:

— Я эти не курю, — и громко, — шевелись, болван!

Али кивнул и отправился в контору. Как только он исчез, Паркер быстро повернулся к Эбботу.

— Ступайте туда и задержите его там как можно дольше — как хотите, скажите, что у вас понос, живот болит, — не важно, только задержите его.

Эббот повиновался Паркеру и, ничего не спрашивая, побежал наверх по лестнице. Он не понимал, в чем дело, но чувствовал, что так надо. Паркер возвратился к скамье, где по-прежнему мерцал солнечный лучик, и некоторое время изучал его. Затем он поднял голову — сигналили через окно. В этот момент свет полоснул его по глазам, ослепив его, и замер. Он заслонился от него ладонью, одновременно делая знак поднятым пальцем, затем сделал шаг в сторону.

Световое пятно замерло на скамье, затем стало мигать и медленно сигналить азбукой Морзе: «Здесь Уоррен… есть вопросы… отвечай светом… одна вспышка — да, две — нет… понятно…»

Паркер взял находившуюся в помещении лампу и поднес ее к окну. Он включил ее и тут же выключил. Свет на скамье замер, потом просигналил:

— Торпеда работает?

Паркер понял это так: «Контрабанда будет осуществляться с помощью торпеды?» — и ответил одной вспышкой.

— Сколько… одна?

Две вспышки.

— Четыре…

Одна.

— На «Оресте»…

Одна.

— Когда… на следующей неделе…

Две.

— Завтра…

Одна вспышка.

Меткалф в мансарде проверил тщательно подготовленный им лист вопросов. Он использовал имя Уоррена потому, что он сам был Паркеру неизвестен, и ему надо было в кратчайшее время получить максимум информации. Это было похоже на игру в «Двадцать вопросов». Он просигналил следующий вопрос, может быть, самый важный:

— …весь ли наркотик уходит?..

Одна вспышка.

— …вы с Эбботом едете…

Одна вспышка.

— …Нужно вас спасать…

Слабый свет в сарае лихорадочно замигал, и Меткалф понял, что Паркер пытается что-то сообщить. Но свет лампы был слишком тусклым, солнце ярко светило Меткалфу в глаза, и он ничего не понимал. Он держал свой луч неподвижным, пока Паркер не остановился, хотел начать снова, но заколебался, потому что в поле его зрения появился араб. Но тут же ему преградил дорогу Эббот, который делал рукой какие-то жесты, и они вдвоем вышли из сарая.

Меткалф вновь заработал зеркальцем.

— уточни свое местонахождение… можешь сигналить ночью…

Одна вспышка.

— …буду здесь всю ночь… удачи…

Луч замер на скамье и внезапно исчез. Паркер снял руку с выключателя лампы и вздохнул. Подойдя к окну, он посмотрел на здание с мансардой, из которого шли сигналы. Там ярко сверкало единственное окно, отражая красный свет заходящего солнца. Мрачное настроение Паркера улетучилось — они с Эбботом почувствовали, что не одиноки.

Он взобрался наверх по лестнице, подошел к двери и заревел:

— Ну, где же эти проклятые сигареты?

 

5

Хеллиер нанял быстроходный катер, который стоял в яхтовой гавани, и рано утром они все собрались на нем, чтобы обсудить ситуацию. Фоллет помог Меткалфу поднять на борт тяжелый чемодан, и они все уселись за круглым столом в каюте. Тоузьер спросил:

— Том, ты уверен, что «Орест» должен отправиться в девять?

— Так мне просигналил Паркер. Мы довольно долго болтали.

— Что он думает?

— Он не хочет, чтобы мы их спасали из сарая. Они и сами могли бы удрать оттуда — пристукнуть этого араба и смыться. Но это испортило бы всю игру.

Тоузьер посмотрел на часы.

— Уже семь. У нас не так много времени, чтобы выработать план действий. Будем ли мы атаковать «Орест» здесь, перед его отплытием или в открытом море?

— Это надо сделать до его отправления, — с уверенностью сказал Меткалф. — Как мы попадем на корабль в море? Ковровую дорожку перед нами расстилать не будут, Истмэн этого не допустит.

— Я хочу точно знать, — сказал Хеллиер, — Истмэн идет на «Оресте» с Паркером и Эбботом. Делорм остается в Бейруте? Так?

— Не надолго, — сказал Уоррен. — Паркер сказал, что она с Фуадом будет следовать за ними на яхте — якобы прогуляться по Карибскому морю. Кроме того, он считает, что после того, как торпеды будут выпущены, они постараются избавиться от «Ореста». Торпедные аппараты — это серьезная улика против них, и они не могут позволить, чтобы таможенные власти в порту обнаружили их при досмотре. «Звезда моря» будет рядом и примет экипаж «Ореста».

— Вероятно, — сказал Меткалф и усмехнулся. — Часть экипажа, скорее всего. Я ведь говорил вам, что Жанетт любит заметать свои следы.

— Итак, останавливаемся на верфи, — сказал Тоузьер. — Я предлагаю нанести удар по ним прямо перед отплытием. Мы захватим корабль, выведем его в море и там утопим торпеды. После этого мы где-нибудь причалим к берегу и разлетимся.

— Нам надо их огорошить, — сказал Меткалф. — Мы пойдем со стороны моря. Они типичные береговые крысы и охраняют себя со стороны берега. Но все нужно делать быстро и аккуратно. — Он обратился к Фоллету. — Откройте чемодан, Джонни.

Фоллет открыл чемодан, и Меткалф начал выкладывать его содержимое на стол.

— Я тут встречался со своими приятелями, — сказал Меткалф, вынимая один за другим пистолеты и небольшие автоматы. — Нам это может пригодиться. Как видите, не только Жанетт может добывать оружие. — Он кивнул в сторону Хеллиера. — Счет получите попозже.

Тоузьер взял автомат.

— Этот вот для меня. А как с боеприпасами?

— Достаточно, если не разбазаривать зря. Но лучше, конечно, вообще обойтись без стрельбы. Нам совершенно не нужно, чтобы полиция в порту начала за нами охоту. — Он показал рукой на стол. — Какой вам по душе, Ник?

Уоррен уставился на эту коллекцию оружия.

— Не знаю, — протянул он. — Я не умею пользоваться пистолетом. Все равно не попаду.

Фоллет выбрал себе пистолет, попробовал, как работает спусковой механизм.

— Лучше возьмите все-таки, — посоветовал он. — Хотя бы для устрашения. А не то быстро получите кусок свинца в задницу.

Хеллиер тоже потянулся к пистолетам.

— Я возьму вот этот, — решил он. — Практика у меня тоже небольшая. Я служил когда-то в артиллерии, но это было очень давно.

— А вы что, пойдете с нами? — с удивлением спросил Меткалф.

— Конечно, — спокойно ответил Хеллиер. — А что, есть причины, по которым мне не идти?

Меткалф пожал плечами:

— Да нет. Но я думал, вы предпочтете отсиживаться в тылу.

Хеллиер бросил взгляд на Уоррена.

— Паркер и Эббот оказались сейчас там отчасти и по моей вине. Когда-то я сказал Уоррену, что жажду крови. Теперь я сам готов за нее платить.

Уоррен посмотрел на единственный оставшийся на столе пистолет.

— Я покажу вам, как надо с ним обращаться, Ник, — сказал Фоллет. — У нас есть еще время для урока.

Уоррен медленно протянул руку и взял пистолет, ощущая непривычную тяжесть вороненого металла.

— Ладно, Джонни, — сказал он. — Показывайте.