Обязанности священника весьма трудны, но я благодарю Бога за такую возможность духовного роста. Иногда, находясь рядом с людьми, испытывающими страдание, вы обретаете нечто важное. В определенном смысле они учат нас терпению и по-настоящему христианской жизни. Иногда я чувствую себя избранным, хотя бывает очень трудно соприкасаться с их миром, полным боли.

Отец Кармине де Филиппис

— Твои слова ничего не стоят, — рычал утробный голос, обращавшийся к отцу Кармине.

Капуцин стоял перед сестрой Ханикой, возложив правую руку на лоб монахини, с распятием в левой руке.

Женщина мучительно стонала.

Сидевший напротив отец Гэри неотрывно всматривался в ее лицо. За две недели, прошедшие с последнего визита монахини, он наблюдал много сеансов экзорцизма, включая несколько весьма драматичных, в которых слышался хриплый голос демона — но его продолжало удивлять, с какой неистовой силой сестра Ханика реагировала на молитву.

— Я сильнее тебя! — не унимался яростный рык. Монахиня несколько раз вздохнула, испуская неприятные, больше похожие на скрип звуки: — Ииих… Ииих… Ииих… — и оскалила зубы.

Отец Кармине продолжал декламировать:

— Adiuro te, maledicte draco, in nomine Domini nostri Iesu Christi eradicate et effugare ab hocplasmate Dei. Приказываю тебе, мерзкий змий, именем Господа нашего Иисуса Христа, изыди вон и оставь это создание Господне.

Голос взорвался, негодуя:

— Неужели? Ты кем себя вообразил? Ничего ты не сможешь! Ибо нас много!

Отец Кармине невозмутимо продолжал молитву:

— Ipse Christus tibi imperat, qui te de supernis calorum in inferiora terrae demergi prcacepit. Тебе приказывает сам Христос, низвергший тебя с высот рая, сбросивший тебя в глубокие щели земные.

Священник опять выделил слово «приказывает», повторив его несколько раз.

— Ты так думаешь? — вскрикнула сестра Ханика.

Отец Кармине не утратил спокойствия.

— Illum mitut, qui in Isaac immolatus est, in Ioseph venumdatus, in agno occisus, in homine crucifixus, deinde inferni triumphatorfuit. Da locum Christo, in quo nihil invenistide operibus tuis. Устрашись же принесенного в жертву вместо Исаака, проданного вместо Иосифа и убитого вместо агнца, устрашись того, кто распят вместо человека и кто победил ад. Уступи Иисусу место, где нет ничего от тебя.

Поведение сестры Ханики неожиданно резко изменилось. Вместо досады и высокомерия в голосе появились хнычущие и скулящие интонации.

— Вastа, — просительно и едва слышно проговорила одержимая. — Хватит. Пожалуйста, хватит.

Заплакав, сестра Ханика поджала ноги на сиденье.

Отец Кармине не обратил никакого внимания на изменение тактики.

— Humiliare sub potenti manu Dei. Смирись под могущественной рукой Господа.

Отец Кармине неоднократно повторил слово «смирись», выделяя его низким, чуть более грозным тоном.

Голос демона вновь взвился с яростной силой:

— Basta! Да ты не знаешь, с кем говоришь!

Смочив кончики пальцев святой водой, отец Кармине сжал монахине переносицу. Монахиня немедленно принялась отчаянно биться и отталкивать отца Кармине, с силой ударяясь о стену. Вторая монахиня и отец Кармине пытались удержать сестру Ханику, но у них явно не хватало сил.

Не в силах оставаться в стороне, отец Гэри бросил книгу и ринулся на помощь Он боялся, что женщина причинит вред себе или даже отцу Кармине. Отец Гэри втиснулся между спинкой стула и стеной. Откидываясь назад, сестра Ханика наносила удары такой силы, что вполне могла пробить в стене дыру.

Отцу Гэри пришлось сдерживать ее натиск около двадцати минут. К концу все совершенно выдохлись. Отец Гэри с удивлением обнаружил, что от ударов согнулись задние ножки металлического стула.

После трех недель отец Гэри начал понимать латинский текст обряда. Теперь он отставал от отца Кармине всего на пару строк и, скользя глазами по тексту, одновременно успевал следить за реакциями жертвы. Как правило, отец Кармине отводил на молитвенную часть от 15 до 20 минут. Иногда экзорцист ограничивался простым благословением. В других, более тяжелых случаях (таких, как с сестрой Ханикой), молитва длилась около часа.

Поскольку длительность обряда правилами не оговаривалась, отец Гэри хотел понять, каким образом отец Кармине определял, когда ему следовало остановиться. Поначалу ему казалось, что экзорцист просто читал положенные молитвы от начала до конца, в том числе литанию, отрывки из Евангелия и молитвы, касавшиеся собственно изгнания демона. Однако в реальности все происходило по-другому.

— Когда дело совсем плохо, когда сталкиваешься с настоящей одержимостью — в таких случаях нельзя ограничиться пятнадцатью или двадцатью минутами молитвы. Этого недостаточно, — рассказал позднее отец Кармине. — Еще зависит оттого, сколько времени есть у тебя или у твоего посетителя, а также от его выносливости.

— Но откуда вы знаете, когда наступает нужный момент? — спросил отец Гэри.

— Я просто знаю, вижу, — ответил экзорцист. — В этот момент человек находится на грани, он больше не может страдать и уже не в состоянии терпеть эту боль.

Отец Гэри видел, что большинство посетителей отца Кармине проявляли довольно скромные реакции в виде кашля или зевоты. Однако встречались и гораздо более драматические проявления. В одном из таких случаев на обряд экзорцизма пришли вполне благополучные на вид брат с сестрой (в возрасте примерно двадцати пяти лет). Во время молитвы женщина подвывала, стонала и закатывала глаза, а ее брат в это время ревел, как лось. У обоих имели место позывы на сухую рвоту, а изо рта выделялась пена. Мать, сопровождавшая их, обтирала лица несчастных носовым платком. Картина заботы о детях, на тот момент представлявших мало человеческого, показалась отцу Гэри в высшей степени трогательной.

Когда он решился спросить об этом у отца Кармине, экзорцист пояснил, что бывает, хотя и крайне редко, что люди страдают от одного и того же проклятия — и в таких случаях могут присутствовать на совмещенной молитве. Вопрос времени также имел важное значение. В тот вечер приемная опять была переполнена.

Еще один обряд, проводившийся над женщиной в возрасте сорока лет, с самого начала предвещал весьма бурное развитие. Как только посетительница вошла и смерила отца Гэри недоверчивым взглядом, он сразу заподозрил неладное. Не дожидаясь, когда женщина займет место на стуле, отец Кармине обрызгал ее святой водой. Реакция была мгновенной. Схватив деревянный стул, женщина попыталась ударить экзорциста, но промахнулась, и стул врезался в стену. Отец Гэри вместе с человеком, сопровождавшим женщину, были вынуждены вмешаться, не позволив ей совершить вторую попытку.

Еще в одном случае в хрюкающее подобие человека превратилась домохозяйка с приятными манерами, которая принесла с собой торт для отца Кармине. Непотребно обругав экзорциста и произнеся на латыни: «Мы никогда ее не оставим!», она мило улыбалась уже через пятнадцать минут после начала обряда экзорцизма.

Отца Гэри поражала столь разнообразная реакция жертв. Получалось, что демоны обладают некоей «индивидуальностью», выраженной до такой степени явно, что это очевидно экзорцисту. Судя по словам отца Кармине, демоны обладают способностью менять свое поведение при контакте с разными экзорцистами, и реакции демона могут оказаться совершенно разными в случае, если над одним и тем же человеком читает молитвы то один, то другой священник. Бывает, что в одном сеансе разные экзорцисты сталкиваются с различными ощущениями. Отец Гэри сам наблюдал подобное, когда за несколько недель до описываемых событий участвовал в обряде экзорцизма вместе со священником из Индианаполиса. В тот раз в ходе обряда отец Гэри почувствовал, что в комнате стало нестерпимо жарко — в то время как его напарник, экзорцист из Индианаполиса, утверждал, что комната наполнилась невыносимым смрадом.

Во время некоторых обрядов отец Кармине поворачивался и посвящал отца Гэри в предысторию того или иного случая. Например, он мог сказать так: «Этот человек впервые обратился три года назад. Он страдает от проклятия». Или: «Из-за воздействия демона у этого человека есть проблемы с учебой». Эти редкие и отрывочные замечания помогли отцу Гэри сложить общее представление о тех, кто искал помощи у отца Кармине. Он заключил, что большинство жертв или занимались оккультизмом, или стали жертвами проклятия.

С первых занятий, на которых изучались различные виды одержимости, отца Гэри интересовала проблема точного определения того, что человек страдает именно от проклятия. На его взгляд симптомы слишком близко граничили с суеверием.

Одна из посетительниц уверяла отца Кармине, что ее брак развалился из-за проклятия. Судя по всему, отец Кармине нисколько не поверил этому утверждению и, вместо того, чтобы начать обряд экзорцизма, дал женщине свое благословение, наказав ни в коем случае не верить в такие утверждения.

Позже отец Кармине пояснил, что так бывает очень часто. Он предупредил:

— Не стоит доверять людям, утверждающим, будто они прокляты. Как правило, это не так. Чаще всего они узнают о таком «проклятии» со слов окружающих. Никогда, никогда не следует доверять чужим словам. Человек с по-настоящему глубокими проблемами ни за что не признается в одержимости. Обычно такое предположение возникает в самую последнюю очередь.

Даже если отец Гэри подозревал действие проклятия, отец Кармине указывал на необходимость последовательного и рассудительного исполнения обряда.

— Если вы подозреваете, что человек проклят или страдает от чего-либо еще — просто благословите его. Успокойте его, скажите, что это простое благословение — либо исполните обряд про себя, так, чтобы он не слышал. Если же вы скажете: «Да, это правда. На вас лежит проклятие, и я собираюсь произвести обряд экзорцизма», — такое сообщение может нанести непоправимый урон психике жертвы.

Для большей ясности отец Гэри расспросил отца Дэниэла о том, как определить наличие проклятия. Священник рассказал об одном таком случае. Молодые люди встречаются, но их родители возражают против этого. Родственники пригласили женщину на обед и угостили чем-то вроде кусочка пирога (иногда для такого случая в пищу могут подмешать истолченные кости, высушенную кровь или иные субстанции). Вскоре женщина начала страдать от желудочных и головных болей. Упомянутые симптомы всегда проявлялись при встрече с суженым — например, во время свидания или при разговоре о предстоящей свадьбе, либо при посещении церкви (так как действующим агентом проклятия выступали демонические силы). Учитывая подобный опыт, отец Дэниэл советовал отцу Гэри начинать обряд экзорцизма с благословения. В случае негативной реакции жертвы можно было предполагать наличие проклятия.

Одним из самых известных проявлений, возникающих в ходе экзорцизма (в силу наглядности), несомненно, является рвота, при которой жертва исторгает необычные объекты или значительное количество жидкости, иногда даже крови. Многие помнят фильм «Экзорцист», героиня которого исторгла пулю. Отец Кармине приводил случай из своей практики, когда женщину рвало большим количеством спермы. Обычно такие проявления указывают на наличие проклятия: жертва проглотила проклятую кровь и должна так или иначе исторгнуть проглоченное. Общим указанием проклятия служат и другие объекты, исторгаемые в результате рвоты: спутанные волосы или четки, и даже сгустки крови. При использовании ритуальной куклы вуду жертва проклятия может исторгать гвоздь.

Стоит отметить, что экзорцисты не считают такие объекты исторгнутыми из тела жертвы; скорее, полагают они, исторгнутое материализуется непосредственно в полости рта. Таким образом, жертва не страдает от физических последствий отрыгивания режущих или острых предметов вроде осколков стекла или иголок. По словам отца Нанни, духи способны изменять состояние вещества вплоть до провоцирования «материализации». «Человек может исторгать объект вместе с рвотой, но с материальной точки зрения такой объект необязательно находится внутри человека. Объект находится в человеке лишь в духовном смысле; при этом жертва чувствует, что объект находится внутри и жалит так же, как жалит оса или скорпион — затем жертва исторгает рвоту и объект материализуется, выходя изо рта».

Другие экзорцисты оказывались свидетелями необъяснимых явлений — например, луж черной жидкости, появлявшихся на полу, или исторгнутых с рвотой живых животных — крабов или скорпионов. Отец Кармине однажды видел, как женщина отрыгнула небольшую черную жабу, казавшуюся вполне живой. Когда же экзорцист попытался поймать жабу, та превратилась в черную слизь.

Психически больные люди нередко проглатывают довольно странные предметы, которые затем исторгают вместе с рвотой. Экзорцистам следует учитывать данный фактор одержимости, рассматривая его в сочетании с другими проявлениями.

Как говорят экзорцисты, бывает, что проклятие действует косвенным образом, и тогда в предметах, принесенных из дома и затем благословленных — например, подушках, — обнаруживаются такие необычные объекты, как кусочки металла или кости, опутанные волосами. Обнаружив такие находки, экзорцист обычно произносит еще одно благословение и сжигает найденное. Некоторые подобные объекты не загораются с первого раза, и в таких случаях необходимо выполнить неоднократное благословение для того, чтобы они в конце концов загорелись.

Встречались случаи, когда, к удивлению отца Гэри, отец Кармине не обнаруживал демонической одержимости. Так, одна набожная тридцатилетняя женщина не оказалась ни жертвой оккультизма, ни жертвой проклятия. В конце концов отец Кармине предположил, что ее одержимость служит «искуплению греха».

Помимо разных реакций со стороны жертв, отец Гэри обнаружил странную взаимосвязь между поведением демона и ходом обряда. Казалось, что демон некоторым образом «побуждается» к действию молитвами. Как только отец Кармине начинал читать молитвы, он вместе с жертвой одержимости замыкался в собственном изолированном мире, как в пузыре. Затем, в конце каждого обряда экзорцизма отец Кармине легко касался лба одержимого, либо слегка прихлопывал пальцами по его или ее голове — и в этот момент «пузырь» лопался. Позже отец Дэниэл объяснил, что таким образом экзорцист выводил человека из состояния транса.

Демоническая одержимость чаще имеет вид не постоянно действующего, а, скорее, эпизодического явления, развивающегося от спокойного до кризисного состояния, в котором демон так или иначе заявляет о своем присутствии — то есть овладевает человеком, говоря и действуя при посредстве его тела. В промежутках между обострениями, в спокойном состоянии, жертва одержимости ведет себя вполне нормальным образом.

Услышав об «одержимости», многие обыкновенно представляют себе злого духа, буквально живущего «внутри» человеческой личности. В Библии сказано: «Когда нечистый дух выйдет из человека, то ходит по безводным местам, ища покоя, и не находит; тогда говорит: возвращусь в дом мой, откуда я вышел. И, придя, находит его незанятым, выметенным и убранным; тогда идет и берет с собою семь других духов, злейших себя, и, войдя, живут там; и бывает для человека того последнее хуже первого». (От Матфея, 12:43–45.)

В основном приведенный отрывок говорит о возможности возвращения демона после освобождения, но здесь также иллюстрируется распространенное представление о демоне, живущем внутри личности, в его теле как в физическом доме. Однако, как указывал еще Фома Аквинский, чистый дух вовсе не занимает какого-либо физического пространства. Поэтому, когда человек одержим демоном, последний лишь «играет роль» за этого человека. По словам отца Нанни, «при демонической одержимости демон не присутствует, а, скорее, связывается с человеком неким подобием трубы, по которой жертва одержимости получает его „команды“. Обычно такого рода „команды“ представлены самыми разнообразными символами, доступными человеческому пониманию — это голоса, шумы или даже мысли. „Таким способом [демон] добивается нашего согласия действовать во зло, с целью воспитания и усиления нашей растущей зависимости от него“. Цель всегда одна и та же — довести человека до состояния отчаяния и изоляции, сделав из него послушного „слугу“ для демона и греха».

«Но в „кризисные“ моменты демон не только связывается с человеком — напротив, он приходит и присутствует; молитвы экзорцизма вынуждают его присутствовать, поскольку эти молитвы провоцируют демона, заставляя обнаружить свое присутствие, — считает отец Нанни. — При помощи молитв большинство людей могут за 30–40 минут справиться с таким кризисом. Говоря „справиться“, я имею в виду временное облегчение. С началом кризиса вы можете начать обряд экзорцизма, и тогда демон, ослабнув, уйдет, а человек снова обретет свою личность».

Во время экзорцизма демон страдает и заставляет страдать человека. «Всякий обряд экзорцизма — это удар по демону. Он сильно страдает; одновременно демон причиняет боль и ослабляет человека, телом которого он обладает. Демон может даже признать, что лучше оставаться в аду, нежели пройти обряд экзорцизма», — утверждает отец Аморт.

Впрочем, остается загадкой, каким образом дух может испытывать боль от касания материальным освященным предметом. «Между материей и духом существует взаимодействие особого вида. Когда духи входят в человеческое тело, они вовсе не локализованы, но повсеместно находятся в этом теле. Получается так, словно они проникают в материю неким способом, также страдая от последствий этого проникновения. Святой Августин говорил о духах как о существах, обладающих некоторыми материальными свойствами; святой Павел сравнивал духов с воздухом, который, являясь тонкой средой, остается материальным. Но мы ничего не можем сказать с уверенностью», — признается отец Нанни.

С позиций церкви такие объекты, как святая вода, освященное масло или распятие, обладают особой силой, берущей начало от святости самой церкви. «Разумеется, предмет сам по себе не обладает силой; нет, дело здесь в Христе, сила которого нисходит на конкретный объект», — пишет испанский экзорцист отец Хосе Антонио Фортеа.

Наверное, всех экзорцистов поражает сила страданий, наблюдаемых ими во время обряда. Как писал отец Аморт: «Для экзорциста-новичка самое сильное и запоминающееся ощущение оставляет соприкосновение с миром, в котором страдания души (превосходящие страдания тела) являются нормой».

Отец Гэри был особенно тронут тем, насколько личной может оказаться такая боль. Иногда это затрагивает не только конкретных людей, но также их семьи, их любимых и даже друзей.

Анна, которой сейчас тридцать пять лет, с раннего детства испытывала ощущения, казавшиеся ей не вполне нормальными.

«Со мной что-то было неладно, но я не знала, с чем это связано. Еще маленькой девочкой я слышала звуки, которых не могли слышать окружающие, вроде тиканья часов. Это меня очень раздражало. Обычно в таких случаях я плакала и спрашивала маму, что это может быть, но мама только говорила, что она ничего не слышит. Потом я начала думать, что схожу с ума. Иногда появлялось ощущение, словно в моей комнате кто-то есть, и в таких случаях я старалась спрятаться. Мама говорила, что я притворяюсь, но я была очень напугана.

В семь или восемь лет я начала задыхаться, лежа в постели, и мне приходилось вставать, чтобы продышаться. Несколько раз я чуть не умерла от удушья, и маме приходилось вытаскивать мой язык наружу. Меня водили по разным докторам, которые говорили, что со мной все прекрасно, что это все детские фантазии.

Когда мне исполнилось двенадцать, я стала очень озабоченной в смысле секса. Мой интерес к сексу был совершенно непомерным. В этом было что-то неправильное, но тогда я не могла этого знать. В четырнадцать я начала встречаться с мужчинами, причем самыми непристойными способами. Я не сильно заморачивалась на эту тему, но в то же время во мне происходило нечто, вызывавшее беспокойство. Я стала по-другому относиться к себе, перестала себя уважать. У меня пропал аппетит, появилось отвращение к еде. Я часто думала о самоубийстве. Ощущения были ужасные, и вскоре я привыкла пить таблетки, как предполагалось, помогавшие заснуть.

Впрочем, со стороны я выглядела на все сто. Я хорошо одевалась и никогда не выходила без идеального макияжа. Когда я пошла работать, то тратила все деньги на одежду, выпивку и прогулки по клубам.

Мать начала молиться за меня, когда мне было шестнадцать и я пристрастилась к таблеткам. Впрочем, об этом я узнала много позже. В результате, когда мы виделись, у меня возникало сильнейшее чувство ненависти, то есть я действительно возненавидела свою мать. Теперь-то я знаю причину, но тогда я не знала ничего. И еще, когда бы я ни увидела Папу Иоанна Павла II по телевизору, я всегда сразу убегала прочь или переключала канал. И я не могла зайти в церковь, даже шагу не могла ступить. Что было очень странно, поскольку еще маленькой девочкой я очень любила послушать мессу.

Так продолжалось довольно долго, пока наконец один из моих друзей не посоветовал: „Сходи-ка ты на благословение в церковь Сан-Джованни“. В тот момент мне было совсем плохо. Я не могла заснуть без таблеток. Я страдала то анорексией, тобулимией. Появилось даже такое странное ощущение, как будто кто-то держит руку у меня на пояснице, и это ощущение не проходило. За несколько дней до назначенного срока благословения я начала отказываться идти в церковь. Я говорила: „Ну зачем мне туда идти? У меня все отлично, нужно только встретить нормального парня, и все“. Но мой друг настоял, и я пошла.

Когда я попала в церковь, моя голова начисто отказалась соображать. Я не понимала, что мне говорят, и тупо молчала до тех пор, пока не оказалась перед священником. В этот момент у меня хлынули слезы, я стояла и рыдала без остановки. Священник разрешил мне остаться до конца обряда. Потом, когда я вернулась домой, выяснилось, что я больше не нуждаюсь в таблетках, и у меня пропало странное ощущение руки на пояснице. Несмотря на такую реакцию, я держалась прежнего стиля жизни до момента, когда сходила на исповедь. Когда священник меня благословил, я свалилась на пол и начала кричать… Что было дальше, не помню. Священник сказал моей подруге, чтобы меня отвели к отцу Томмазо в церковь Скала-Санта. Я туда пришла, получила благословение — и ничего особенного не случилось. Потом я встретилась с отцом Альберто из церкви Санта-Анастасиа, который и наставил меня на путь истинный, научив молиться и введя в сообщество верующих.

В дальнейшем, начиная молиться, я чувствовала некоторое внутреннее облегчение. Во всем остальном мне становилось только хуже. Иногда по ночам на меня нападало странное оцепенение — казалось, меня кто-то крепко держит и не дает пошевелиться. В такие моменты я много плакала и даже говорила себе, что схожу с ума. Когда я рассказала о своих ощущениях отцу Альберто, он посоветовал: „Если такое случается, молись“. Молиться было очень трудно: в такие моменты я никак не могла вспомнить правильные слова. Поначалу на ум приходил самый простой текст: „Помоги мне, святая Дева Мария, помоги, помоги, помоги!“ Потом я выучила „Аве Мария“. Мало-помалу ночные приступы сошли на нет.

Однажды, когда отец Альберто прочитал надо мной 90-й псалом, я почувствовала себя очень плохо и меня вырвало. Когда меня вырвало, я подумала: „С чего бы это?“ Казалось, я вот-вот задохнусь — но я не понимала, откуда такое ощущение. У меня были странные видения — как будто я участвую в каком-то ритуале, и вокруг меня поют или читают нараспев. Отец Альберто предположил, что мне пора сходить к экзорцисту. Про себя я сказала: „Кому — мне? Я и так в порядке“. Я убедила себя, что нарочно придумала это, чтобы привлечь к себе внимание.

Примерно в то же время я познакомилась с будущим мужем. С момента, когда мы освятили обручальные кольца, моя ситуация начала стремительно ухудшаться. Во время церемонии я потеряла сознание, и демон заявил о себе, сказав мужу, что, когда мы поженимся, я его убью.

После этого я заболела по-настоящему. Начались проблемы с женскими органами и с желудком, меня измучили головные боли. Худшее было впереди: однажды утром я проснулась и обнаружила, что у меня отнялась половина тела. Когда я обратилась в больницу, доктора поставили диагноз: рассеянный склероз.

Основных проблем было две: рука и нога. Обе конечности парализовало, и я совершенно ничего не чувствовала. Доктора также не обнадеживали. Предполагалось, что со временем я могла утратить способность двигать конечностями. Я не смирилась и начала курс лечения кортизоном вкупе с молитвами — и вскоре болезнь перестала развиваться. Медленно и неохотно паралич начал отступать. Доктора настаивали на продолжении гормональных инъекций (кортизона), но я предпочла этого не делать — тем более что мысленно я уже вручила свою судьбу в руки Господа. Не могу не сказать, что отец Альберто давно советовал это сделать, поскольку, как он говорил, именно Бог вкладывает науку в руки ученых.

Приблизительно в тот период я вместе с мужем начала посещать отца Франческо [Бамонте]. Все это время я мучилась сомнениями по поводу экзорцизма и его необходимости в моем случае. Я продолжала считать, что мои поступки вызвались подсознательным желанием привлечь к себе внимание. Тогда отец Франческо устроил мне небольшую проверку».

Желая убедиться в том, что женщина не притворяется, отец Бамонте принес на их встречу обычный пластиковый пакет, в котором находился некий предмет. Приказывая демону от имени Иисуса Христа, священник заставил злого духа назвать этот предмет. Поначалу демон не хотел этого делать, но, в конце концов, понуждаемый настойчивыми требованиями отца Бамонте, демон вполне корректно определил, что в пакете лежали перчатки падре Пио.

«Это меня немного задело, но поскольку в результате стало ясно, что я не сумасшедшая, то я быстро все поняла и успокоилась. Я сказала себе: „Ладно, теперь пора от него избавиться“.

Медовый месяц мы провели, совершая паломничество по церквям и святым местам Италии. Мы специально съездили в церковь Святой Джеммы в Лукке — потому что я читала о жизни этой святой, и у меня было к ней особое отношение. В то время мне сказали, что я не смогу забеременеть, и я помолилась о заступничестве. Покинув могилу святой Джеммы, я почувствовала себя ужасно плохо. Меня буквально складывало пополам от боли в женских органах. В больнице, куда меня положили, врачи поставили диагноз: опухоль размером пять сантиметров. Пока я добиралась до Рима, опухоль выросла до десять сантиметров. Мне предложили операцию, но тут опухоль начала медленно уменьшаться. Наверное, так подействовали молитвы нашей общины верных (мы вместе молились и всегда помогали друг другу). Думаю, мне также сильно помогли молитвы мамы. В итоге я прошла курс больничного лечения и через два месяца забеременела. Теперь у меня замечательный малыш восьми месяцев от роду.

Я надеялась, что замужество освободит меня от демона, но этого не произошло. Больше того: во время обрядов экзорцизма демон начал агрессивно набрасываться на моего мужа. Я говорила ему ужасные слова, причем такое могло случаться даже дома.

Помню, однажды вечером мы сидели вдвоем и ужинали. Муж прочитал молитву, благословив трапезу — и я не помню ничего, что было дальше. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на постели и мои руки связаны. Рядом с кроватью стоял муж, он смотрел на меня в легком ужасе, с трудом переводя дух. Я спросила, что случилось? Сначала муж не хотел говорить, но потом рассказал, что после того, как он прочитал молитву, демон проявил себя и тут же начал угрожать: „Берегись потому, что сейчас ты начнешь задыхаться. Ты боишься, я знаю. Не прикидывайся, я знаю точно“. Потом в какой-то момент демон сказал: „Ты приводишь меня в ярость — ведь я не могу тебя коснуться! Мне не позволено“.

В другой раз мы с мужем смотрели телевизор. Показывали фильм про Иоанна Павла II, и на одном из эпизодов я внезапно начала рыдать. Пытаясь успокоить, муж сказал: „Не плачь, сейчас он на небе и молится за тебя“. Тогда я резко повернулась и начала говорить разные плохие слова. Но их говорила не я, это был демон.

Слава Богу, муж знал, что делать. Он не стал ничего отвечать и начал молиться.

В тот период меня одолевали навязчивые мысли. Всякий раз, когда я собиралась на встречу с отцом Франческо, возникала предательская мысль вроде: „Ну, куда ты идешь? Ты идешь, чтобы лгать священнику: будешь смотреть ему в глаза и лгать“. Потом я наговорила священнику действительно ужасных вещей — мысленно, конечно.

На меня постоянно, как гиря, давила какая-то тяжесть. Было очень трудно работать. Я не могла убрать в доме, не могла искупать ребенка — потому что все требовало огромных усилий. Я была как выжатая. Когда отец Франческо помолился за меня, стало немного легче. Мало-помалу ощущение тяжести начало уходить.

После обрядов экзорцизма я очень уставала, но начинала четче видеть — и боль немного отпускала. Отец Франческо доказал, что я не сумасшедшая. Я не считала себя одержимой, но сеансы экзорцизма помогли мне в это поверить. Никогда не думала, что такое может быть, а теперь я это твердо знаю. Могу только сказать: если Бог создал экзорцистов, значит, на то была причина. Дьявол существует, и люди, сами того не зная, оказываются под его влиянием. Наверное, меня уже не было бы на свете, не окажись рядом людей, молившихся за меня».

Анна избавилась от одержимости в ноябре 2006 года (обряд ее освобождения воспроизведен в прологе книги). Отец Бамонте считает предполагаемым источником ее одержимости сатанинские ритуалы, четыре поколения назад совершавшиеся в семье Анны. Желая обрести силу, члены ее семьи принесли младенца в жертву демону (по словам Анны, она видела именно этот ритуал в то время, когда отец Альберто читал над ней молитву). Отец Бамонте не мог доказать своего обвинения, но, по его словам, демон часто бормотал себе под нос речитатив из того ритуала. Отрывок немного походил на рекламу популярного аперитива. Что интересно — при первых кадрах телерекламы Анна, сама не понимая почему, тут же переключала канал.

Как-то после завершения обрядов экзорцизма отец Гэри решил остаться в церкви Сан-Лоренцо и поужинать с отцом Кармине. Хотя он считал экзорциста праведником, между ними сохранялась некая дистанция. По большей части это ощущение могло объясняться культурными, а также языковыми различиями. Но здесь явно примешивалось что-то еще — возможно, наличие барьера было следствием привычной осмотрительности двух людей, решавших непростую задачу при неблагоприятных обстоятельствах.

Они трапезничали в обеденном зале, построенном в форме подковы и почти лишенном каких-либо декоративных элементов, не считая царапин и вмятин, образовавшихся от долгого употребления. Пищу принимали в две смены, и отец Гэри с отцом Кармине делили трапезу с восемью другими монахами. Отец Кармине по праву старшего занял место во главе стола. Отец Гэри присел в самом конце, рядом с мирянином лет семидесяти, жившем в монастыре и изучавшем английский в качестве второго языка. Когда отец Гэри, не без удовольствия общаясь с мирянином, вкушал ужин, он отметил одну важную деталь: настроение отца Кармине резко отличалось от того, что он демонстрировал в своем кабинете. Он выглядел намного более свободным и даже во время еды охотно разговаривал с другими священниками. Отличие казалось настолько разительным, что отец Гэри подумал о том, чего стоит отцу Кармине и его соратникам-экзорцистам поддержка хотя бы минимального душевного равновесия.

Чего отец Гэри пока не понимал — это почему отец Кармине, прекрасно зная о такой необходимости, не хочет заниматься подготовкой новых экзорцистов. «Да, ученичество — вещь необходимая, — впоследствии скажет отец Кармине. — Чтобы стать экзорцистом, вы должны практиковаться, должны наблюдать и получать опыт. Но… как видите, нельзя сказать, что это приятный опыт. Я предпочел бы учить чему-то прекрасному, доброму и праведному — тому, что идет от Бога. Но я сам благодарю Бога за такую „работу“ — потому что здесь я соприкасаюсь с миром сверхъестественного и в результате моя вера растет. Хотя, конечно, этой работе не хватает прекрасного».