Проснулась я рано. Точнее будет сказать, что я вообше не сомкнула глаз. То есть сомкнула, но совсем ненадолго, так как даже во сне я видела сценарий Триш.

В общем, чтобы взбодриться, мне понадобится почти кастрюля кофе.

Я слышу, как в ванной возится Джанет, вернувшаяся с ночной дискотеки, как за открытым окном гудят первые автомобили и попискивают утренние птицы. Сегодня лондонское утро радует меня, как никогда.

Забравшись под душ, я ловлю себя на том, что напеваю под нос. Я нахожусь на таком подъеме, словно пришло Рождество и я знаю, что получу какой-то особенный, потрясный подарок.

Когда я хватаюсь за фен, в квартире стоит тишина, что меня вполне устраивает. Обычно по утрам начинается страшный гвалт, мои соседки не могут поделить зеркало и сетуют на мешки под глазами. На этот раз Джанет рухнула в постель сразу после душа, а Лили вообще исчезла на несколько дней — должно быть, проводит время со своим нынешним парнем, футболистом.

Высушив волосы, я на цыпочках пробираюсь в кухню, где делаю себе большую кружку ванильно-орехового кофе, украв ложечку из банки Лили. Она все равно не заметит пропажи — банка просто огромна, — а я обожаю ванильно-ореховый кофе. К сожалению, больше украсть у нее нечего, потому что я не ем рисовые хлебцы и сою, так что приходится довольствоваться кофе. Одеваясь, вновь просматриваю «Мамашу невесты». Меня беспокоит коварная мысль, что вчерашний восторг был преждевременным и при повторном прочтении обаяние текста поблекнет. Так порой бывает со сценариями. Это немного напоминает мужские страхи — уснуть с красавицей, а проснуться с чудовищем.

Но нет! Текст действительно гениален. На этот раз «Мамаша невесты» мне нравится еще больше.

Я торопливо натягиваю светлые просторные брюки, белую футболку от Гэп, потрепанный спортивный бюстгальтер — какая разница, все равно некому на него смотреть! А я очень люблю этот бюстгальтер, в нем моя грудь не так сильно напоминает два воздушных шара. Зачем мне два огромных шара, если я пытаюсь не привлекать к себе внимания? Мой образ завершает вязаный кардиган, настолько бесформенный, что все мои вы — пуклости просто теряются под ним. Быстро наношу тон для лица, чуть-чуть темных румян на скулы и крылья носа — все, я готова к выходу.

Уже в прихожей придирчиво оглядываю себя в зеркале. Вроде все в порядке. Никакой помады на зубах, никаких вороньих гнезд на голове. Хватаю сценарий и торопливо спускаюсь в метро.

Стоит мне появиться в офисе, как я натыкаюсь на Китти.

— О, ты хорошо выглядишь, — говорю я легким тоном. Моя начальница бросает на меня презрительный взгляд.

Думаю, слово «хорошо» кажется ей недостаточно выразительным.

— Да уж, — язвительно говорит она, — некоторые из нас хотя бы пытаются выглядеть презентабельно.

Презентабельно — это слишком мягко сказано. На Китти томатно-красное платье, вроде бы от Версаче, с крохотными жемчужными пуговками, колготы цвета загара (точно «Вул-форд») и красные туфли, точь-в-точь как платье. Наряд в стиле восьмидесятых, но с современными штрихами: рукав три четверти, юбка чуть расклешена. Прибавьте ко всему этому крохотную черную сумочку и макияж в золотистых тонах. Сейчас Китти вполне может сойти за тридцатипятилетнюю.

— Надеюсь, ты не забыла, что сегодня приедет Эли Рот, — колко говорит моя начальница. — Некоторые ни на минуту не забывают об этом.

— Я тоже, — киваю я, нервно одергивая кардиган в попытке сделать свой вид чуть презентабельнее. — Но сейчас только полдевятого.

— Это так. Странно, что ни Шарон, ни Джона еще нет, — хмыкает Китти, словно забыв о том, что официально работа в нашем офисе начинается в десять. — Что ж, спасибо, что хоть ты приехала. Кстати, а чего это ты так рано? — Китти хмурит брови, словно ее осенила неприятная догадка. — Хочешь предстать в выгодном свете перед мистером Ротом? Думаешь, это поможет?

— Разумеется, нет. Не думаю, что я вообще способна выставить себя в выгодном свете.

Китти насмешливо оглядывает мой наряд, задержав взгляд на моем животе.

— Пожалуй, ты права.

После чего она посылает мне благосклонную улыбку.

— Я кое-что принесла тебе, — шепчу я.

Глаза начальницы становятся круглыми, как два блюдечка.

— Правда?

— Я почти уверена, что тебе понравится.

— Неужели сценарий той няньки?

— Он весьма неплох. И для Греты вполне подходит.

— Так чего же ты ждешь?! — нетерпеливо восклицает Китти, буквально пританцовывая на каблуках от нетерпения. — Быстро в мой офис! Нет, погоди. Сделай мне кофе, а потом приходи ко мне. Можешь и себе сделать, — добавляет она милостиво.

Я протягиваю ей сценарий, а сама удаляюсь на кухню. Я все еще парю на крыльях счастья. У меня ощущение, что я стою на пороге перемен. Китти приехала на два часа раньше времени, и это говорит о том, что она страшно волнуется.

Офис совершенно пуст. Даже удивительно, что я могу спокойно сделать себе и Китти кофе и тотчас пройти в ее кабинет, не опасаясь перешептываний за спиной. У меня целых полтора часа, чтобы представить начальнице сценарий. Это мой шанс!

Когда я начинаю срезать кожицу с лимона, обнаруживаю, что у меня дрожат руки.

— Вот и кофе, — провозглашаю я, входя в кабинет.

— Спасибо, — сухо благодарит меня Китти, снимая с подноса изящную фарфоровую чашечку. Бриллиант на ее пальце сверкает.

Я беру свою огромную чашку, купленную в универмаге на распродаже, и делаю огромный глоток.

— Где рецензия?

— Э… у меня в голове. — Понимая, что говорю совсем как Шарон, поспешно добавляю: — Я специально пришла пораньше, чтобы ее написать, но раз ты тут, я могу изложить тебе свое мнение устно.

— Валяй.

— Это романтическая комедия. Называется «Мамаша невесты».

— Хм. Пока неплохо, — говорит Китти скрипучим голосом. Я чувствую, что она тоже волнуется.

— Героиня завидует дочери, потому что у девушки будет роскошная свадьба, и всеми силами пытается ее испортить. Но только до тех пор, пока не влюбляется в родственника собственного грума. К сожалению, тот не отвечает на ее чувства, поскольку героиня — редкостная стерва. Ради того чтобы опровергнуть свою дурную репутацию, ей приходится спасать свадьбу дочери. — Я умолкаю, ожидая вердикта.

— Даже не знаю, — с сомнением тянет Китти. — Не думаю, что Грета захочет играть «редкостную стерву». Она же любимица Америки.

Да уж, была любимицей, пока не села на наркотики.

— Я думаю, у нее нет выбора, — осторожно говорю я. — Она должна вернуться в киноиндустрию с чем-то новым, чего от нее никто не ждет, понимаешь? Героиня пьесы не только стерва. Она по-своему обаятельна и забавна. Это очень живая женщина, умная и острая на язык.

— Острая на язык, говоришь? — презрительно фыркает Китти.

— Эта роль достойна номинации, — пытаюсь ее убедить. — Возможно, фильм получит не один «Оскар».

— Хм… Это действительно такая живая комедия?

— Нечто в стиле «Клуба первых жен», каким он мог бы быть, но не стал. А ведь этот фильм все равно был хитом. К тому же, — добавляю я, чтобы окончательно сломить сопротивление начальницы, — не так уж легко найти сценарий для стареющей кинодивы.

— Грета не стареющая кинодива!

— Но ведь она старше Кейт Хадсон? И Натали Портман? Ты же знаешь, как жесток киномир, Китти.

— Хм…

На этот раз Китти умолкает надолго.

— Понимаешь, роль матери — главная в этом фильме, — вкрадчиво говорю я. — Все остальные персонажи могут быть обычными малоизвестными актерами. К тому же этот фильм не требует большого бюджета. Он может быть снят так же дешево, как «Четыре свадьбы и одни похороны».

Китти садится за стол и ставит на него локти.

— Садись пиши рецензию. Только уж постарайся. Я должна быть убедительна. — Она делает паузу. — Напиши так, чтобы и Грете понравилось. Может, все-таки дело выгорит.

С моих губ уже почти срывается вопрос о повышении, но Китти не дает мне произнести ни слова.

— И побыстрее. Дорога каждая минута! — рявкает она.

Спустя всего сорок минут я приношу ей тщательно выверенный текст с аннотацией к сценарию Триш. К этому моменту офис уже гудит словно осиное гнездо. Хотя еще нет десяти, все на своих местах Еще бы! Кто захочет опаздывать в день икс?

— Спасибо, — кивает Китти, когда я кладу ей на стол несколько листов. Она прикрывает ладонью телефонную трубку. — Что-нибудь еще?

— Э…я…

— Что такое?

Сказать по правде, я думала, что Китти хотя бы просмотрит мою рецензию, предложит мне остаться и позвонит Грете Гордон. В общем, как-то оценит мою работу.

— Ничего.

— Сбегай в «Старбакс», купи мне капуччино без сахара, — рассеянно говорит Китти. При этом она делает жест, отодвигающий меня далеко за пределы ее внимания.

Интересно, на что я рассчитывала? Удача никогда мне не сопутствовала.

— Почему ты такая мрачная, Анна? — ядовито бросает Китти.

Я поворачиваюсь и выхожу за дверь.

Из «Старбакса» я возвращаюсь в дурном расположении духа. Мне до того тошно после разговора с начальницей, что я не удержалась и заказала себе сладкий кекс и малиновый чай, и смолотила все это прямо за углом офиса, не донеся до своего стола. Но и это не вернуло мне утреннего легкого настроения. Более того, теперь меня к тому же мучает раскаяние в содеянном. Ведь я почти решила сесть на диету!

— К тебе посетитель, — сообщает мне Клер, понизив голос. Я отдаю ей кофе для Китти и киваю.

Что за посетитель? Ко мне никто не ходит.

— И кто же это?

— Какой-то парень по имени Чарлз Доусон. Говорит, принес тебе роман.

— О! Э… — Я чувствую приближающуюся панику. — Ага.

— Он знает, что ты здесь, — беспомощно добавляет Клер. — Позвать?

— Давай, — так же беспомощно отвечаю ей я. Похоже, теперь не отвертишься. Впрочем, это Чарлз помог мне найти хороший сценарий. И к тому же он друг Ванны, а значит, не так уж плох.

Я обещала прочесть его роман. Что ж, придется это сделать. Возьму рукопись и распрощаюсь. Скажу, что у меня море дел. Ванна будет счастлива, узнав, что наши «отношения» имели продолжение.

Кстати, если я прилюдно возьму у Чарлза роман, это немедленно дойдет до Китти. Пусть думает, что я всеми способами ищу хорошие сценарии.

Наклеив на лицо улыбку, встречаю Чарлза, который как раз выходит из лифта. О Боже, неужели обязательно было надевать костюм-тройку и засовывать в карман золотые часы на цепочке? Ему только монокля не хватает! Из каждого отдела высовываются головы. Мои коллеги и неприятели перешептываются.

Не стирая с лица пластиковой улыбки, жму Чарлзу руку.

— Как мило, что ты зашел! Молодец, что принес свой сценарий, — говорю я громко, чтобы все знали, о чем мы разговариваем.

— Сценарий? — озадаченно переспрашивает Чарлз. — Я принес роман. Это… высокохудожественное произведение.

— Именно это я и имела в виду, — киваю я, стараясь не покраснеть от смущения. — Главное, чтобы произведение было… высокохудожественным, как ты и сказал. — Чувствую, как вспыхивают уши. — В общем, спасибо, что принес сам. Как только я прочту, сразу верну тебе.

При этом я слегка обнимаю Чарлза за плечо и увлекаю обратно к лифтам, намекая, что очень занята. Он послушно идет рядом.

— Доброе утро, — раздается сзади сладчайший голос. Только не она!

— Меня зовут Шарон. — В ее голосе столько сахара, что от отвращения у меня перекашивается лицо.

Чарлз оборачивается, и я вместе с ним.

Разумеется, Шарон выглядит на несколько порядков лучше, чем я. Да что там говорить! Она сияет белозубой улыбкой, на ней надето этакое синее шерстяное платье (если эту тунику можно назвать платьем), короткое до неприличия и с глубоким вырезом. При каждом движении оно то тут, то там обрисовывает фигуру Шарон. Взглянув на ее длинные прямые нога, тотчас понимаешь, что здесь не обошлось без солярия. Белые босоножки со множеством ремешков только подчеркивают загар.

Шарон небрежно кивает мне и протягивает руку Чарлзу.

— Очень приятно познакомиться, — восхищенно тянет он. — Очень.

После его жаркого пожатия Шарон незаметно вытирает руку о платье — похоже, у Чарлза вспотели ладони.

— Вы принесли что-то для Анны?

Просто уму непостижимо! Она не может мне простить тот сценарий Триш. Теперь Шарон все равно, что за материал принес мне Чарлз, главное — как можно быстрее его заполучить.

— Сказать по правде, я действительно кое-что принес, — смущенно бормочет мой незадачливый поклонник, стараясь не слишком пялиться на ноги Шарон. При одном упоминании о своей книге он начинает пыжиться, как голубь, воркующий возле потенциальной подружки. — Это совершенно новая вещь. По-моему, талантливая. Это роман.

Я буквально сгораю со стыда.

— Спасибо, Чарлз. Давай его сюда, — бубню я, пытаясь покончить с этим позором.

— Глупости! — Шарон делает жест, отодвигающий меня на задний план. — Чарлз, я выше по должности, нежели Анна. Она всего лишь читает материал, а решение выносят люди моего ранга.

— Правда? — воодушевляется Чарлз. Затем оборачивается ко мне за подтверждением.

— Вообще-то это так. — Я судорожно сглатываю.

— Меня недавно повысили. — Шарон заговорщицки подмигивает Чарлзу. — Анна просто просматривает материал. Так, паршивая работенка. Самое нижнее звено.

Чувствую, что у меня даже кожа головы под волосами начинает пылать, не только лицо. Я смотрю на Чарлза сверху вниз, нависая над ним, словно Пизанская башня. Я осознаю всю непривлекательность своего образа — мясистые бока и пухлый живот, мешковатые брюки и простые ботинки. Куда мне тягаться с Шарон! Я уже не сомневаюсь, что Чарлз отдаст свою книгу ей.

Однако он вводит меня почти в шок, вежливо кивнув Шарон и улыбнувшись мне.

— Мне, право, жаль, но я должен отдать роман Анне, — говорит он.

— Это еще почему? — Лицо Шарон становится на порядок багровее, чем мое.

— Потому что нас с Анной связывают особые отношения, — скромно отвечает Чарлз.

Я просто не верю своим ушам! Он пытается защитить меня! Я с облегчением улыбаюсь Чарлзу, чувствуя огромную признательность.

— Не думала, что талантливый человек вроде вас может тянуться к такой, как Анна. — Шарон делает последнюю попытку переубедить Чарлза. Она соблазнительно облизывает нижнюю губу и словно невзначай проводит пальцами по обнаженной шее.

Я вижу, что Чарлз колеблется, но недолго.

— Прошу меня извинить, но книга обещана Анне. Я всегда держу данное слово.

— Спасибо, дорогой Чарлз, — почти с восторгом восклицаю я, выхватывая книгу у него из-под мышки. Теперь его произведение кажется мне куда привлекательнее, чем пять минут назад.

Как все относительно!

— Надеюсь, мы скоро увидимся, — с надеждой говорит Чарлз. — Может быть, сегодня вечером? Ты свободна? — В его глазах я вижу мольбу.

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза.

— О, я не знала, что это твой парень! — мгновенно сориентировавшись, фыркает Шарон. — Я-то подумала, что это настоящий писатель!

— Чарлз — весьма одаренный автор, — вступаюсь я, потому что мой новый друг заслужил ответную услугу. — Он просто исключительно талантлив.

Шарон резко отворачивается, и вот уже стук ее каблуков удаляется по коридору.

— Знаешь, Чарлз, — начинаю я тихо, — я не уверена, что сегодня вечером…

— В половине восьмого, — заключает он, входя в лифт. — Ноя…

— Не говори ни слова, Анна, — тоном благородного рыцаря, спасающего деву из заточения, произносит Чарлз. — Увидимся вечером. Ты заслужила свидание.

Двери лифта со всхлипом закрываются. Я мрачно гляжу на них, стиснув зубы.

Почему? Почему я заслужила свидание? Чем я провинилась?

Эли Рот прибывает именно тогда, когда я пытаюсь прочесть первые строчки книги Чарлза. Приехало новое руководство, можно понять по этому почти беззвучному полувздоху, который проходит по зданию. Кажется, что буквально каждый служащий напрягся сверх меры, чтобы произвести впечатление прилежного работника.

Такие же, как я, рецензенты тотчас попрятали все лишнее в ящики стола и принялись озабоченно листать сценарии. Секретарши поправили прически и выпрямили плечи, а затем застучали по клавиатуре. Я же с радостью откладываю творение Чарлза в сторону, довольная отсрочкой.

Вы спросите почему? Да я могу найти в нашем скучном офисе тысячу разных занятий, которые могут увлечь меня посильнее, чем чтение этого шедевра. Я могу сортировать по папкам письма, пришедшие по электронной почте, могу прибраться на столе или сделать пару звонков. Только не читать книгу Чарлза.

Я честно хотела дать ему шанс, но переоценила себя и его талант. Когда я поняла, что уже в шестой раз читаю один и тот же абзац, то прямо-таки заскрежетала зубами. Это что-то в стиле Пруста, но гораздо, гораздо скучнее. Я бы с большим воодушевлением читала «Желтые страницы», потому что по ним можно хотя бы заказать пиццу.

Вокруг Эли Рота собирается небольшая толпа. Из-за этого я никак не могу разглядеть нашего нового босса. Понятно лишь то, что он одет в темно-серый костюм и что он довольно высок. Зато с моего места видно, как Майк Уотсон трясет Эли руку, как Шарон улыбается во все тридцать два зуба и поправляет челку, а Роб Стэнфорд мнется рядом, словно унылое привидение.

Я бросаю взгляд на дверь офиса Китти, которая плотно закрыта. Моя начальница не соизволила выйти к Эли Роту, ожидая, когда он сам нанесет ей визит.

Как бы мне хотелось быть такой же, как она, — карьеристкой. Знать себе цену. Уметь подчинять людей своей воле. И откуда у Китти эта почти нездоровая самоуверенность?

Теперь Рот направляется к Китти. Он стучит и просовывает голову в дверь. Он такой же высокий, как и я.

Я всегда замечаю, какой у мужчины рост, потому что меня здорово смущает, когда приходится нависать над своими собеседниками. Правда, что-то мне подсказывает, что, даже будь я красавицей, Эли Рот едва ли почтил бы меня своим вниманием. Мужчины вроде него не любят смотреть собеседникам в глаза.

Кстати, Чарлз сантиметров на пятнадцать ниже меня. Даже не верится, что он готов вывести меня в свет и так опозориться. Боже, как же нелепо мы будем смотреться рядом! У меня даже озноб по спине пробегает при этой мысли.

Может, стоит заказать ужин на дом?

Нет! Только не это! В сравнении с Джанет и Лили я буду выглядеть чудовищно. Лучше сразу застрелиться, чем такой позор.

Меж тем Эли Рот исчезает в кабинете Китти. Майк Уотсон, который неотступно следовал за новым боссом, остается на пороге в растерянности. Вот это облом! Китти ни за что не впустит его к себе в кабинет, так что Майку остается ретироваться, потрясая кулаками.

На моем телефоне загорается лампочка вызова.

— Да?

— Анна? — слышу голос начальницы. — Зайди ко мне, пожалуйста. Хочу тебя кое с кем познакомить.

От удивления я даже не сразу срываюсь с места. Китти никогда не делает подобных жестов. Неужели она…

Я выскакиваю из-за стола и бросаюсь в коридор, провожаемая завистливым взглядом Джона.

— Войдите.

Я осторожно приоткрываю дверь и заглядываю в щелку. Китти и Рот сидят на кушетке. У Китти такой расслабленный, непринужденный вид, словно она каждый день общается с теми, кто может лишить ее работы. Она что, принимает наркотики?

— Эли, — говорит она, улыбаясь, — хочу представить тебе Анну Браун, моего талантливого рецензента. Именно она помогла мне найти отличный материал для будущего проекта.

— Привет, — говорит Эли.

Он довольно молод. Вид у него амбициозный. Отличная фигура с крепким торсом и длинными ногами, костюм от Хьюго Босса, золотой «Ролекс». Короче, именно так в моем представлении и должен выглядеть босс из Голливуда. Такое ощущение, что Эли Рот сошел с картинки мужского журнала, до того совершенным он выглядит.

— Китти очень вас хвалила, — продолжает Рот, сверля меня взглядом.

— Э… да, спасибо… мистер Рот, — лепечу я невнятно.

— Знаешь, когда меня называют «мистер Рот», дорогуша, я с трудом подавляю желание оглянуться в поисках отца. — Эли Рот смеется. — Зови меня просто Эли. Мы же не на церемонии в «Ред крест», правда?

Китти пристально смотрит на меня. Кажется, она намекает, что мой момент славы пройден и мне пора. Взгляд, выставляющий вас вон. Понимаете, что я имею в виду?

— Может быть, кофе?

— Мне не нужно, — качает головой Китти.

— Я тоже обойдусь, — говорит Рот.

— Приятно было познакомиться, мистер… Эли. — Пискнув это, я буквально просачиваюсь за дверь. Вернувшись за свой стол, пытаюсь оценить произошедшее. Итак, Китти представила меня начальству. Значит ли это, что она все-таки принимает меня всерьез? Это же здорово!

Дальше до самого обеденного перерыва ничего не происходит. Я просматриваю книгу (редкостное дерьмо, признаться), печатаю рецензии, а также выполняю такие важные офисные задания, как игра в «Свободную ячейку» и «Паука». Ровно в час я решаюсь побеспокоить Клер.

— Выйдем пообедать?

— Ой, не могу. Я еще и четверти звонков из того списка, что мне дала Китти, не сделала.

У нее совершенно убитый тон.

— А зачем ты обзваниваешь всех? Китти все равно никогда не проверяет. Звони через одного.

— Да, покурить бы я не отказалась, — вздыхает Клер.

— Вот и пошли на улицу. И зайдем в бистро перекусить. Я угощаю.

— Ну что ж. — Клер заметно оживляется, достает из стола пачку легких «Мальборо» и встает.

Сначала мы прячемся за угол здания, где Клер выкуривает две сигареты, а затем уже идем в закусочную. Поначалу я заказываю сандвич с курицей карри, однако, вспомнив, что после него изо рта пахнет чесноком, меняю заказ на булочку с сыром моцарелла и помидорами. Подумав, беру еще свежевыжатый апельсиновый сок и овощные крекеры. Интересно, от них полнеют? Ведь они вроде бы овощные, разве нет? Думаю, даже Эли Рот мог бы включить их в свой рацион.

Клер берет себе порцию суши и бутылку минералки. Покормить ее за свой счет довольно дешево.

Забравшись на два высоких табурета у окна, мы принимаемся за еду. Я уже готова рассказать ей о том, как Китти знакомила меня с Эли Ротом, но Клер начинает говорить первой.

— Шарон прямо как шило в зад воткнули.

— О чем ты?

— О том, что она непременно хочет отыграться за тот случай со сценарием. Все видели, что она едва не вырвала у тебя книгу того парня, что приходил утром. Кажется, она считает, что ты специально подстроила его визит. Просто подговорила какого-то бедолагу, чтобы притворился писателем и твоим парнем.

— Это же нелепость! — усмехаюсь я. — Шарон — полная дура и истеричка. Вот кто в наше время получает повышение.

— Знаешь, не стоит так говорить о вышестоящих кадрах, — качает головой Клер. Она оглядывается, словно опасаясь, что нас подслушают. — Шарон весьма мстительная особа, так что будь осторожнее в высказываниях.

— Да ты с ума сошла! — возмущенно восклицаю я. Заметив, что Клер оскорбилась, добавляю: — Брось! Все мы люди. Нельзя постоянно жить в страхе, что на твою голову наступят. Так ничего не добьешься.

— Вот я и вижу, как многого ты добилась, — замечает Клер. — А эту дуру Шарон повысили.

— Возможно, у меня все еще впереди, — осторожно говорю я. — Я нашла отличный сценарий. Китти обещала сделать меня своей помощницей, если дело выгорит.

— Ага, — мрачно кивает Клер, глядя в тарелку. — А мне она обещала повысить зарплату и дать внеочередной отпуск.

— С приходом Эли Рота все может измениться. Может, ты и получишь свой отпуск.

— Хм… Бессрочный, — криво ухмыляется Клер. — Нас всех могут уволить. Этот Эли Рот… — Клер вдруг осеклась. — Знаешь, а он ничего. Ты когда-нибудь видела мужчину, которому бы так шел его костюм? Я имею в виду в реальной жизни.

— Да уж, он скорее похож на актера из мыльной оперы, — подхватываю я.

— Нет, он очень сексуальный. А в сериалах играют одни посредственности. У этого Рота такая фигура! И эти стальные глаза! Они просто завораживают.

Клер поправляет волосы, чуть одергивает юбку. Я не верю глазам: неужели Клер Эдварде, скромная незаметная секретарша, увлечена новым боссом?

— Как считаешь, он меня заметил? Может, мне стоит сходить в салон или купить платье, как у Шарон?

— Думаешь, Эли Рот может увлечься секретаршей?

— Но ведь такое бывает! — запальчиво восклицает Клер и тут же смущается.

— Ну… разумеется. И… довольно часто. — Я тщательно пытаюсь подобрать ободряющие слова. — Кстати, ты гораздо привлекательнее Шарон. — Это действительно так. На мой взгляд, Шарон хороша, но безлика. — Но у этого Рота наверняка есть жена в Калифорнии. Такие, как он, не задерживаются на ярмарке холостяков.

— Но ведь сейчас он не в Калифорнии, — с вызовом отвечает Клер. — А значит, помех нет.

Ну и ну! Уж если тихоня Клер так сверкает глазами и готова нестись в салон красоты, то представляю, какая борьба развернется во всем офисе. Неужели завтра я увижу Клер в туфлях на высоченных шпильках и при ярком макияже?

— Что ж, удачи, — желаю ей я.

— Спасибо. — Она понижает голос. — Шарон он тоже интересует, могу поспорить.

— И не только ее, помяни мое слово.

Клер сдувается, как проколотый иглой воздушный шарик.

— Значит, выбор останется за Эли, — вздыхает она. — Будь что будет.

— Да уж.

— Кстати, поздравляю тебя с новым парнем! — Клер резко меняет тему. — Тот автор с книгой, что приходил к тебе. Он довольно мил.

— Э… — Я не знаю, что сказать.

— По крайней мере это вселяет в меня уверенность, что уж ты-то за Эли бегать не станешь! — Клер хихикает.

— А что тут смешного?

— Ничего, — торопливо отвечает она. — Я не имела в виду…

— …ничего обидного, я поняла. Ты покончила с суши? — Я киваю на ее пустую тарелку. — Думаю, нам пора возвращаться. Что, если Эли Рот как раз заглядывает на наши места.

— О, он может, — испуганно шепчет Клер, хватая сумочку. — Пошли скорее.

Оказавшись на своем месте, я вижу наклеенный на монитор желтый квадратик. «Совещание в третьем зале. Ровно в два. Джон».

Взглянув на часы, я в ужасе округляю глаза. Уже пятнадцать минут третьего. Какого черта устраивать совещание сразу после обеденного перерыва? Обычно в это время Китти встречается с кем-нибудь из сильных мира сего, пьет вермут и изображает из себя светскую львицу. К тому же обычно Китги собирает нас в своем кабинете, а не в конференц-зале, куда она водит дорогих гостей. Лично я вообще ни разу не бывала ни в одном из трех залов нашего здания.

Проклятие, это все Эли Рот!

Хватаю рецензию на «Мамашу невесты» и мчусь по коридору. В двери конференц-зала есть небольшое окошко. Через него я вижу огромный стол и сидящих за ним людей. Перед каждым лежит блокнотик с записями, лица присутствующих торжественно-серьезны. От этого зрелища мне становится не по себе. Даже в животе все как-то сжимается.

Осторожно приоткрываю дверь и ужом протискиваюсь в зал. За столом сидят четверо — Китти, Майк, Карл Смит и Рол Уокер. Их подчиненные, такие же рецензенты, как и я, сидят чуть дальше, вместе с Шарон, на лице которой написано возмущение подобным соседством. Во главе стола восседает Эли Рот.

Карл Смит что-то рассказывает присутствующим, а главное, Роту. Речь идет о сценарии фильма про игрушки, которые ожили и принялись вредить людям. Карл слегка запинается и сильно потеет. Судя по всему, его даже радует мое нежданное вторжение как возможность получить передышку.

В полной тишине я занимаю крайний стул рядом с Джоном. От смущения я никак не могу перестать ерзать задом. Все таращатся на меня.

— Привет, Анна, — гаденько ухмыляясь, говорит Майк. — Рад, что ты наконец решила к нам присоединиться.

— Простите, — не поднимая глаз, бормочу я. — Я несколько задержалась с обедом.

— Обычно наши сотрудники пунктуальны, — считает должным пояснить Карл Смит новому боссу. — Время — деньги.

— Прости, Эли, — говорит Китти, бросив на меня раздраженный взгляд.

— Уверен, это досадное недоразумение, — беззлобно говорит Эли Рот, глядя на меня. Я становлюсь малиновой и продолжаю ерзать на стуле. — Карл, мы тебя слушаем.

— Так вот, — громко продолжает Карл, — я считаю, что это прекрасный пример… э .. в общем, сценарии вроде этого просто обречены на успех. — Он вытаскивает из папки листок с диаграммами. Представляете?! Диаграммы к сценарию1 — По оси икс отложена частота, с какой сценарии с подобной интригой появлялись на экранах . Как видите, это совершенно новый сюжет.

— Все это довольно странно, — прерывает его Эли Рот, кивая на диаграмму. — Ваша схема неверна. Мы уже видели фильм с таким сюжетом.

— Да, но, значит, это было довольно давно, — лепечет Карл защищаясь. — «Путешествие Гулливера» и тому подобное старье…

— Нет, совсем недавно. «Солдатики», вот о чем я говорю. Карл становится таким бледным, что хочется подхватить его под мышки, чтобы не дать упасть. Понятно, что он впервые слышит об этом фильме. Затем он кивает и нервно прокашливается.

— Но этот сюжет может быть трактован иначе. Вышло бы… неплохо. — Он растерянно обводит глазами собравшихся, как бы в поисках поддержки, затем кулем падает на свой стул.

Остальные прячут глаза. Разумеется! Они же знают только о тех фильмах, которые запускало наше руководство. Это удобно в тех случаях, когда нужно подобострастно восхвалить прошлые деяния начальства. Происходящее далеко в Америке никого не интересует.

— Вы же помните «Солдатиков»? — нетерпеливо спрашивает Эли Рот. Он сверлит взглядом новых подчиненных. Его глаза потеряли все свое дружелюбие и стали колючими.

Почти каждый что-то черкает в своем блокноте, опасаясь встретиться с Эли взглядом. Тишина стоит мертвая.

— Конечно, мы помним этот фильм, — тихо говорю я со своего места. Кто-то же должен спасти ситуацию.

Рот пристально смотрит на меня, на его губах вновь появляется усмешка.

— Анна Браун, — говорит он. — Это ведь вас представила мне утром Китти?

— Да. — Я снова краснею.

Рот встает за свое кресло и опирается об него локтями.

— И о чем же этот фильм?

— Производство Эллиот и Россио. Ожившие игрушки. Жестокие солдатики и демонические Барби.

— Что-то я впервые слышу об этих режиссерах, — резко говорит Карл.

— Это не режиссеры. Это сценаристы, — вздыхаю я.

— Ах, сценаристы! Неудивительно, что я о них не знаю. — Карл обводит стол глазами, надеясь найти поддержку.

Он прав, авторы редко становятся знаменитыми, редко получают хорошие гонорары и обретают поклонников. В Голливуде ходит одна шутка. Блондинка отправилась на Фабрику грез, дабы стать знаменитой. Но она была до такой степени глупа, что переспала с автором.

Теперь вы можете понять, как в нашей среде относятся к сценаристам. Поэтому я снова краснею, услышав слова Карла. Лично я считаю, что успех фильма на девяносто процентов зависит от сценария. Можно пригласить знаменитых кинозвезд и популярного режиссера, задействовать огромный бюджет, но если сценарий слабоват, фильм выйдет провальным. Возьмите, к примеру, «Героя последнего боевика» с Арни. Эту картину только фанаты станут смотреть повторно.

— Анна, признаться, ты меня удивила, — говорит Эли Рот. — Мало кто помнит фамилии сценаристов. Знаешь еще какие-нибудь их фильмы?

— Да. «Шрек», «Аладдин», «Маска Зорро»…

— И «Пираты Карибского моря», — завершает Эли Рот. — Один из лучших фильмов последних лет.

За столом начинается перешептывание, Карл открывает рот, чтобы что-то сказать (при этом он становится похожим на рыбу, выброшенную на берег), затем закрывает его.

— Еще идеи? — спрашивает Рот, и собрание продолжается. Я слушаю выступающих, подмечая при этом скуку в глазах босса. Он явно не впечатлен предложениями других директоров. Майк рассказывает о паре фантастических фильмов с запутанными сюжетами, требующих большого бюджета. Я вижу, что Эли Рот еле сдерживает зевоту.

— Китти?

Моя начальница встает.

Нет, она не просто встает — она выходит к большой доске в центре зала. Китти двигается с грацией кошки, тонкие золотые браслеты на руках тихо позвякивают в такт ее шагам. Никогда прежде я не видела Китти отчитывающейся перед кем бы то ни было, поэтому замираю в ожидании. Триумф нашей команды будет означать и мой личный триумф.

— У меня есть отличный сценарий, — начинает Китти. — Я нашла его сама. Он называется «Мамаша невесты».

Нашла сама? Что я слышу? Я непонимающе смотрю на начальницу, но она избегает моего взгляда.

— Это очень необычная вещь. — Она выдерживает паузу и многозначительно добавляет: — И почти не требует затрат.

Да она же цитирует мою рецензию!

— Это будет фильм о женщине, ведущей светский образ жизни. Ее дочь собирается замуж, и она пытается расстроить свадьбу из ревности…

Я сижу ни жива ни мертва. Китти не просто цитирует мою рецензию — она даже выделяет особым тоном те места, что я подчеркнула маркером!

— Вот это уже интересно! — восклицает Эли, когда она заканчивает. Его глаза снова блестят. — Забавный сюжет с вкраплениями старого доброго юмора. Где ты нашла этот сценарий, Китти?

Моя начальница всплескивает руками, дабы блеснуть бриллиантом.

— Личные контакты, — поясняет она. — Я отдала сценарий Анне на рецензию.

Эли переводит взгляд на меня. Я же не в силах даже кивнуть. Глаза Китти похожи на две острые льдинки.

— Так ведь, Анна? — спрашивает она холодно. Я вяло киваю:

— Так.

Китти расслабляется и даже удостаивает меня улыбкой.

— Что ж, я вижу здесь потенциал, — говорит Рот. — Сделайте копии сценария и рецензии и разошлите куда следует.

— Нет проблем, — царственно кивает Китти.

— Отлично, — улыбается ей Эли. — Что ж, впереди у вас много работы. Спасибо всем.

Не успеваем мы выйти из зала, как рука Китти опускается мне на плечо.

— Ко мне в офис, живо, — приказывает она.

Я вхожу к ней, сажусь на край кушетки и жду. Мне здорово не по себе, если не сказать еще больше. На душе скребут кошки.

— Надеюсь, — доброжелательно говорит Китти, входя в кабинет, — ты поняла мою задумку?

— Не совсем. — Голос не слушается меня. Приходится откашляться. — Ведь это я нашла сценарий.

Китти безразлично пожимает плечами:

— Мы же работаем в одной команде. Я хочу, чтобы этот фильм увидел свет, Анна. Это означает, что нам требуется хорошее прикрытие. Если Эли будет знать, что сценарий нашла я, он будет ко мне прислушиваться — а у меня есть опыт в такого рода работе. Какая разница, кто нашел его на самом деле, если фильм все-таки будет снят?

— Но я хотела заслужить его доверие, — тихо говорю я.

— Зачем тебе его доверие? У тебя будет мое доверие, — поясняет Китти таким тоном, словно я малое дитя. — Именно я помогу тебе достичь небывалых высот. Скажу по секрету: Майк все последние три месяца копал под тебя. Он настаивал на увольнении, но я тебя отстояла. Ты под моей защитой, Анна.

— А как же карьера?

— Для начала все будут знать, что рецензия к фильму — твоя работа. Эли Рот это уже знает. — Китти качает головой. — Ты не доверяешь мне? Но ведь я даже представила тебя Эли. Как видишь, Джон этой чести не удостоился.

— Это правда, — вынуждена признать я.

— И это только начало. Поверь, со мной у тебя есть будущее. Мы же одна команда.

Китти протягивает мне лист бумаги. Это отпечатанный приказ для бухгалтерии. В нем сказано, что мне увеличивают зарплату. Я перечитываю приказ три раза, прежде чем до меня начинает доходить его смысл. Китти обещала мне прибавку к жалованью, но я не слишком обольщалась. Как оказалось, напрасно! И когда я научусь доверять людям?

— Вот здорово. Спасибо, Китти.

— Не стоит благодарности. Надеюсь, теперь ты не станешь злиться на меня за то, что я назвалась первооткрывателем сценария? Мы должны об этом твердо договориться. Это очень важно.

— О, конечно.

— Кстати, нужно подумать о встрече с автором. Приведи мне эту няню завтра утром. Хотя нет! Дай лучше мне ее номер. Я сама с ней свяжусь.

Я пишу телефон на бумажке.

— Спасибо, Анна. — Китти тепло улыбается. — Тебе понравится работать со мной, поверь. Вот увидишь, наш проект выгорит.

И она отворачивается, показывая тем самым, что аудиенция окончена.

Я немного медлю.

— Что еще? — нетерпеливо спрашивает начальница.

— Знаешь, я благодарна тебе за новый оклад. Но как насчет повышения? Наш уговор все еще в силе?

— Разумеется. Но пока не до этого Эли должен вынести вердикт, кого он уволит, а кто останется. От этого зависит не только твое, но и мое будущее.

— Понятно.

— Знаешь, — неожиданно говорит Китти, когда я уже подхожу к двери. — Я думала о своей преемнице. В нашей области талантливых людей не так уж и много. Анна, я возлагаю на тебя большие надежды.

— О, спасибо, Китти — Я почти молитвенно складываю ладони у груди. — Большое спасибо!

Может, я зря так плохо думала о Китти все это время? В конце концов, она же получила «Оскара».

— Я хочу, чтобы ты основательно участвовала в процессе производства фильма. У тебя есть какие-нибудь наметки по поводу актерского состава? Кроме Греты, конечно.

— О, я так и бурлю идеями, — взволнованно говорю я.

— Ты пересмотрела массу подобных фильмов? — Думаю, Китти имеет в виду успешные фильмы.

— Да. — Неужели она только сейчас поняла, что я неплохо разбираюсь в том, с чем работаю?

— Тогда составь мне список возможных кандидатур. Режиссеры, актеры, операторы…

Я буквально сияю от счастья. Не могу поверить, что мне оказано такое доверие! Ведь я буду делать все то, чем обычно занимается продюсер.

— Нет проблем!

— Приготовь список к завтрашнему утру. Это очень важно! После этих слов Китти начинает звонить по телефону, и я распахиваю дверь.

— Кстати! — Она прикрывает трубку рукой. — Можешь быть свободна до завтра. Главное, не забудь про список. Ты молодец!

Вот черт! Черт, черт, черт! Это просто невероятно!

Открыв дверь квартиры, я застаю Лили сидящей на полу со скрещенными ногами. Она занимается тантрической йогой, что подразумевает сидение на полу именно в такой позе, раскачивания и распевания слога «ом» на разные лады. Когда Лили занята йогой, нам с Джанет запрещается смотреть телевизор и громко разговаривать. В такие моменты мы даже кофе себе сварить не можем.

— Ом, о-ооммм, ом, о-оом! — тянет Лили, притворяясь, что не заметила моего появления.

— Ага, вернулась значит, — громко говорю я. Лили открывает один глаз.

— Послушай, Анна, я пытаюсь сосредоточиться. Очень важно очистить голову от всех мыслей.

— Тогда это не должно занимать столько времени, — весело говорю я. — Там ведь практически пусто.

— Твое ехидство проистекает из того факта, что тело твое нечисто. Попробуй позаниматься йогой. К тому же это помогает контролировать аппетит.

— Забавно, а я-то думала, что ты используешь для этой цели кокаин.

Глаза Лили сужаются. Честно говоря, я и сама на знаю, что на меня сегодня нашло.

— Какая чушь! Я никогда не пользовалась веществами, которые вредят здоровью!

— А как же табак? Лили взмахивает рукой.

— Ах это! Табак не так вреден, как любят утверждать медики. К примеру, во Франции почти все курят. А в легких сигаретах практически совсем нет никотина.

— Слушай, ты не собираешься пойти на какую-нибудь вечеринку? — спрашиваю я, устав от этих глупостей. — Я бы с удовольствием поглядела телик.

— Да уж, все равно я теперь не настроюсь на йогу. — Лили встает и потягивается. — У меня просто тонны приглашений, но я-то собиралась остаться дома и отдохнуть. — Она украдкой бросает взгляд на телефон.

— Ждешь звонка?

— Нет! — фыркает Лили. — Разумеется, нет. Я не из тех, кто сидит возле телефона.

— И кто же должен тебе позвонить?

В этот момент приходит Джанет. У нее несколько подавленный вид.

— В чем дело? — спрашивает Лили с поддельным сочувствием. — Проблемы на работе? — Она с нетерпением ждет признания Джанет, что ее турнули из модельного агентства. Лили нравится чувствовать себя более удачливой и более востребованной, чем остальные.

— Чертов агент! — Джанет вздыхает. — Он сказал, что будет съемка для «Штучки», а когда я пришла в студию, оказалось, что готовят подборку для «Домохозяйки»! Меня заставили надеть проклятый фартук и рукавицы! Там было еще три девицы, и сначала делали групповые снимки, а когда потребовались индивидуальные — мне сказали, что я могу быть свободна. Неужели я даже с пирогом в руках выгляжу хуже остальных?

— О Боже! Я так тебе сочувствую! — фальшиво восклицает Лили. — Ты не подошла для крупного плана. Это очень плохой знак.

Порой мне хочется дать Лили затрещину.

Глаза Джанет наполняются слезами, губы начинают дрожать.

— А уж после того, как Джино дал тебе отставку! — продолжает кудахтать Лили. — Ужасно! Так унизительно!

— Знаешь, Джанет, — громко перебиваю я, — Лили остается сегодня дома, она ждет звонка. Представляешь? Бедняжка так нервничает!

— Чушь! — взвизгивает Лили.

— Да? — невинно осведомляюсь я. — Тогда я полезла в Интернет, ладно? Я всего на пару часов.

— Не смей! — истошным голосом кричит Лили. — Я не жду звонка. Но мне могут позвонить. Один мой друг.

— Кто же это? — спрашивает Джанет.

Лили встряхивает светлыми волосами и самодовольно усмехается.

— Это очень известный человек. Клод Ранье. Пораженная Джанет открывает рот.

— Клод Ранье? Финансист? Тот самый Клод Ранье, у которого огромная яхта?

— Да, она называется «Триксабель». — Лили произносит это так гордо, словно яхта давно принадлежит ей.

— Это не тот ли Ранье, — спрашиваю я, — которому недавно стукнуло девяносто?

На самом деле и мне трудно поверить в то, что речь идет о том самом финансисте с огромной яхтой. Он столь часто мелькает в таблоидах, что я даже помню его лицо. Француз греческого происхождения, он нажил огромное состояние на сделках с недвижимостью. У него дом в Каннах, дворец в Венеции, огромное поместье в Ноттинг-Хилле и роскошная яхта. При этом у Ранье репутация старого развратника, увлекающегося молодыми девицами модельной внешности. В газетах постоянно появляются его фото в компании красоток в купальниках, сидящих на одной из палуб той самой яхты.

Кстати, Клод Ранье толстый. И сиськи у него побольше, чем у иных его девиц.

— Вовсе не девяносто! — огрызается Лили.

— Сколько же тогда? Шестьдесят? — Это уже Джанет.

— Не меньше, — хмыкаю я.

— Вы просто мне завидуете. Клод — потрясающий мужчина. И его…

— …деньги? — предлагаю я.

— Нет, его мудрость! Он очень умен. А возраст — не более чем бессмысленные цифры. Возможно, Клод пригласит меня на прогулку в Канны, когда там будет проходить кинофестиваль.

— Да ты что! — завистливо охает Джанет.

— Мы проплывем вдоль всего Лазурного берега, — радостно вещает Лили. — Наверное, сделаем остановку в Монте-Карло, зайдем в казино. Клода там все знают! А потом отправимся на фестиваль, где тусуются все эти звезды. Я захвачу с собой портфолио. Думаю, там будет много влиятельных людей. Возможно, это станет новым скачком в моей карьере! — Лили довольно смеется. — Клод сказал, что у меня есть потенциал. Он говорит, что поможет мне продвинуться выше. Представляете, какой шанс! Да хозяйка любого модельного агентства готова прыгнуть к нему в постель!

— Ясно, — киваю я. — Ты тоже хочешь прыгнуть к нему в постель?

Лили осекается.

— То есть? — чопорно спрашивает она. — Ты все извращаешь.

— Едва ли. Ты нужна Ранье в качестве новой игрушки. Новый трофей для старого донжуана. Разве не ясно?

— А тебе не приходило в голову, что пожилому богатому джентльмену просто льстит, что молодая красивая девушка удостоила его вниманием? Не надо считать меня дешевкой!

— Так ты думаешь, что он пригласит тебя в качестве декорации? — насмешливо уточняю я.

— Ты ничего не понимаешь! — Лили мрачно смотрит на меня. — Короче, я не собираюсь с тобой это обсуждать. Клод — всего лишь мой друг. Поклонник, если хочешь.

В этот момент звонит телефон. Лили срывается с места.

— Да?

Ее лицо разочарованно вытягивается.

— Это тебя. — Лили протягивает мне трубку.

— Алло!

— Привет, Анна, — раздается голос Чарлза. Вот черт, я совершенно забыла! — Ты готова к свиданию?

Как я могла забыть об этом дурацком свидании? Нужно было перезвонить и вежливо отказаться.

— Буду у тебя через пять минут. У тебя второй этаж, да? Я готова рыдать от отчаяния.

— Второй. — Вздыхаю. — Я спущусь, когда ты позвонишь в домофон.

Вот вам и спокойный вечер перед телевизором. Вот и пицца, которую я собиралась заказать!

— Кто это был? — интересуется Лили. — С работы, да?

— Я иду на свидание.

— Ого! — радостно восклицает Джанет. — И кто же этот таинственный поклонник?

— Поклонник? Не дури! — обрывает ее Лили. — Ты же знаешь парней, с которыми встречается Анна. Беден как церковная мышь, жалкий и совершенно неинтересный. Скорее всего работает в государственной компании и живет с мамашей.

— Он вообще не работает, — поправляю я.

— Ага, что я говорила! Безработный! Анна еще и за ужин будет платить! — ядовито говорит Лили.

— У Чарлза есть трастовый фонд, так что необходимости работать у него нет, — небрежно говорю я, а затем добавляю: — Кстати, у него квартира на Итон-сквер, а сестра, кажется, какая-то графиня. — Лили с сомнением смотрит на меня.

— Ого! — радуется Джанет. — Анна, это же здорово! Значит, твой ухажер принадлежит к высшему обществу.

— Да, еще он учился в Итоне вместе с мужем Ванны, — стараюсь пожать плечами как можно безразличнее.

— Значит, он не в своем уме, — подводит итог Лили.

— По крайней мере он не старый козел, — парирую я.

— Ах так! — Лили фыркает и, словно порыв ветра, выскакивает из гостиной и хлопает дверью своей комнаты.

— Не обращай на Лили внимания, — предлагает Джанет. — Она просто не может поверить, что ты могла отхватить такой лакомый кусок. — Она смущенно умолкает. — Я хотела сказать… что тебе вполне по силам найти отличного ухажера. Это же наша Лили… — Джанет вздыхает.

Самое забавное, что я действительно начинаю гордиться Чарлзом. Он даже начинает мне казаться вполне милым человеком. Такие девицы, как Лили и Джанет, постоянно хвастаются своими мужчинами, и для них имеет значение в первую очередь состояние их финансов, а затем социальный статус. Все остальное идет в самом конце списка. Возможно, Чарлз одевается с претензией, чуть щеголевато, но на мой взгляд, он даст сто очков вперед тому же Клоду Ранье, потому что моложе и приятнее внешне. И он не беден. Чарлз относится к тому типу мужчин, которые способны обеспечить женщине безбедную старость.

Думаю, все это пришло в голову и Лили — иначе с чего бы она так психанула? Джанет же смотрит на меня с одобрением. Должна сказать, это мне льстит. Когда я встречалась с пресловутым Брайаном, она смотрела на меня скорее с сочувствием, тогда как Лили вообще не упускала случая подколоть.

Только теперь я понимаю, что иметь обеспеченного парня довольно приятно. Чарлз прямо на глазах обрастает кучей достоинств.

— Разве ты не собираешься прихорашиваться? — удивленно спрашивает Джанет.

— У меня уже нет на это времени. Чарлз будет здесь с минуты на минуту. Так что пусть знает, как я выгляжу на самом деле, без тонны косметики, — пытаюсь пошутить я.

— Так не пойдет! Так ты его не зацепишь.

— Может, я и не собираюсь его цеплять, — возражаю я.

— Поди-ка сюда. — Джанет быстро взбивает мне волосы, затем лезет в свою бездонную косметичку и торопливо наносит на мои щеки румяна.

— Отлипни! — раздражаюсь я. — Мне это не нужно!

— Нет, нужно, — настаивает Джанет. В этот момент раздается звонок домофона. — Слишком поздно, а жаль. — Она торопливо вынимает из косметички флакон спрея и распыляет на меня.

Часть духов попадает мне в нос, так что трубку домофона я поднимаю, кашляя.

— Сейчас спущусь, — полузадушенно говорю я и раздраженно оборачиваюсь к Джанет. — От меня будет вонять на километр!

— Они быстро выветриваются, — успокаивает меня Джанет. — У этих духов вторая нота — древесная, довольно тонкая. Вот увидишь. Мне их привезли прямо из Парижа. Это новинка. Подарок Джино. — Вспомнив о Джино, она мрачнеет, но ненадолго. — Желаю хорошо провести вечер!

Схватив свою безразмерную сумку, топаю вниз по лестнице. Признаться, это вовсе не похоже на марш в сторону гильотины, как я до этого представляла себе свидание с Чарлзом. Может, мне даже удастся повеселиться.

— Привет, — довольно радостно говорит Чарлз, как только я выхожу из здания. — Мне удалось удачно припарковаться, прямо напротив магазина.

Мы идем к машине, к черному «роллс-ройсу». Ну еще бы! Что еще может водить такой тип, как Чарлз?

— Чтоб мне провалиться! — восклицает он меж тем, указывая на книжный магазин, над которым я живу. — Тебя не утомляют эти лесбиянки и феминистки, что собираются тут по вечерам?

— Э… нет.

— Разве они не пытаются с тобой познакомиться, когда ты идешь домой?

— Вовсе нет! Они не обращают на меня внимания. — «Как, впрочем, и мужчины», — хочется добавить мне.

Чарлз в два скачка обегает машину и распахивает передо мной дверцу.

— Так и жду, что из магазина выскочит толпа феминисток и начнет пикетирование по поводу того, что я открыл перед тобой дверь. Кажется, они не одобряют подобных вещей, ха-ха!

Я вежливо киваю, не находя ничего забавного в шутке Чарлза. А может, он просто нервничает?

На нем черный костюм, очень элегантный, должна заметить. Впечатление, правда, несколько портит розовая рубашка, но ведь сейчас это, по-моему, модно? Кстати, поначалу мне показалось, что Чарлз слегка подрос, но затем я заметила, что у него ботинки на каблуках. Смешно, я ведь все равно выше — пусть даже шпильки напялит.

Все-таки мне немного не по себе. Если Чарлз выбрал туфли на каблуках, значит, он стесняется моего роста. Хотя чего ради я обращаю внимание на эти досадные мелочи? Чем быстрее мне удастся расслабиться, тем проще будет пережить этот вечер.

— Куда мы едем? — спрашиваю я, пытаясь изобразить энтузиазм. Все-таки Чарлз так поддержал меня сегодня в офисе.

— Я предлагаю отправиться в «Насмешливую черепаху». Это совершенно новый ресторан на Кенсингтон-Хай-стрит. Туда сложно пробиться, но я выбил для нас столик. Связи много значат, — смущенно говорит Чарлз.

— Звучит заманчиво! — Еще бы, на Кенсингтон-Хай-стрит расположены только фешенебельные магазины и рестораны. — А что там подают?

— Разную рыбу.

Рыбу. Брр! Я ненавижу рыбу, за исключением сушеной, которую продают у нас на углу, заворачивая в газету. Она хрустит не хуже чипсов.

— Здорово, — говорю я тоскливо.

— У них всегда свежие лобстеры, — воодушевленно расхваливает свой выбор Чарлз. К счастью, он не видит моего лица, таращась в окно на плотный поток лондонского транспорта. — Ты можешь выбрать понравившегося тебе лобстера, а затем посмотреть, как его готовят. Знаешь, там такая большая стеклянная стена, и виден весь процесс. Представляешь, порой бедняги пытаются вылезти из плошек и убежать! Очень забавно.

Тут он поворачивается ко мне и видит, что я в ужасе.

— Ты, случайно, не из партии зеленых, Анна? — смущается он.

— Нет, я даже не вегетарианка. Просто… смотреть, как их готовят заживо…

— Но это же только лобстеры. Безмозглые тупые лобстеры! Они же ничего не понимают.

— Я не смогу на это смотреть. Прости, но боюсь, меня тотчас стошнит.

Чарлз некоторое время смотрит на меня. В его взгляде раздражение.

— Здесь рядом есть китайский ресторан, — предлагаю я примирительно. — Там недорого.

— Недорого? — повторяет Чарлз, словно впервые слышит это слово. — Господь милосердный, нет! — Он ненадолго замолкает. — Кажется, я придумал! Едем в «Савой». Меня там знают и найдут для нас свободный столик.

И действительно, как только мы паркуемся возле отеля и выходим из машины, к нам подскакивает услужливый метрдотель, готовый выполнить любую нашу прихоть:

— Добрый вечер, мистер Доусон.

— Приятно вас снова видеть здесь, — улыбается другой служащий.

— Добрый вечер, мадам, — говорит метрдотель мне.

Все здесь выглядит так шикарно (включая форму персонала), что мне становится не по себе. Признаться, я даже дышать боюсь.

— К сожалению, ваш любимый столик занят, — виновато вздыхает старший менеджер ресторана. — Но мы постараемся найти для вас аналогичный.

— Спасибо, — улыбается Чарлз с видом человека, готового страдать за правду. Затем он обращается ко мне: — Ты бывала здесь раньше?

В отеле «Савой»? Или в его шикарном ресторане? Он что, издевается? Да я рада до предела, если выпадает возможность сходить в пиццерию!

— Не то чтобы… — буркаю я.

— Я завтракаю здесь каждое утро. Отличная еда и очень приятный персонал. А, нас готовы проводить к столу.

Нас ведут между столиками, занятыми нарядными и очень, очень богатыми людьми, ведущими неторопливые разговоры, затем усаживают за стол у окна. Я заглядываю в меню.

— Ой… тут что-то не так, — удивленно говорю Чарлзу.

— То есть?

— Здесь не указаны цены.

Чарлз некоторое время молча смотрит на меня.

— Дорогая, разумеется, в женском меню нет цен. В каких ресторанах ты до этого бывала?

— Ну… — Я смущенно опускаю глаза. Мне хочется стать крохотной и незаметной.

— Давай я закажу за нас обоих, — предлагает Чарлз, отметив мое замешательство.

Буквально через мгновение рядом с нами материализуется официант.

— Моя гостья начнет с перепелиных яиц. Их нет в меню, Анна, — поясняет Чарлз для меня. — Но они удивительно нежные. Затем…

И он называет еще несколько блюд, совершенно мне незнакомых. Чарлз бросает на меня вопросительный взгляд, желая убедиться, что я не против. Я молча киваю. Как я могу возражать?

Официант исчезает так же мгновенно, как и появился.

— Итак! — Чарлз оживляется. — Заказ мы сделали. А теперь скажи, как продвигается дело с моей книгой?

Вот черт! Ну что я могу ему ответить? Сообщить, что его книга — сущее дерьмо и что сам Чарлз — полная бездарность?

— Ммм… — Я вспыхиваю.

— Ах, не говори ничего, — машет рукой Чарлз, заметив мою реакцию. — У меня ужасные манеры. Не следует обсуждать дела, когда ужинаешь с… прекрасной юной леди, — добавляет он после паузы. — Не хочу, чтобы ты решила, будто я пригласил тебя на свидание из деловых побуждений.

Я натянуто улыбаюсь в ответ.

— Прошу, не думай обо мне так, Анна! Я вижу, тебя посещают подобные мысли, потому что такая женщина, как ты… — Голос Чарлза прерывается.

— Потому что такая женщина, как я… что?

— О, не обращай внимания, — поспешно говорит он, разглядывая свою салфетку.

Что он имел в виду? Какая такая? С носом, как у Гонзо из «Маппет-шоу»? С огромным пузом, как у завсегдатая пивнушки? С ростом, как у статуи Свободы?

— Тогда зачем ты пригласил меня на свидание? — не выдержав, настойчиво спрашиваю я. Не люблю пребывать в неизвестности.

— Ну… ты так слушала меня… — бормочет Чарлз. — К тому же ты не пыталась пригласить меня сама.

— Как это?

— Я не доверяю женщинам, которые набиваются на свидание со мной, понимаешь? — говорит он с неожиданной горечью.

Странно. У Чарлза небольшой рост (метр шестьдесят пять даже в обуви на каблуках), дурацкая козлиная бородка, к тому же он начинает лысеть. Да еще эта розовая рубашка!

— И что, девушки часто набиваются на свидание? — недоверчиво спрашиваю я.

— Да постоянно! Они знакомятся со мной на вечеринках, просят мою визитку, потом набиваются на свидание. Ну, ты понимаешь…

— Да-а… — тяну я.

В чем тут, интересно, фокус? Может, все дело в феромонах? В тех штуках, которые продают по каталогам, обещая, что никто не сможет перед вами устоять? Но почему тогда я не чувствую никакого притяжения к своему собеседнику? Единственное, что улавливает мой нос, — тяжелый древесный запах духов Джанет.

— Они просят водить их в самые лучшие рестораны, — продолжает жаловаться Чарлз. — Затем они восхищаются моей квартирой и всеми силами стараются остаться в ней на ночь, а затем и на всю жизнь. Не успеваю я оглянуться, как они уже тащат ко мне свои чемоданы! — Теперь он говорит быстро, слова словно льются из него.

— Может, тебе просто попадаются быстро увлекающиеся девушки? — предполагаю я.

Чарлз задумчиво крутит в руках бокал с красным вином.

— Они увлекаются с того самого момента, когда узнают где-то на стороне про Честер-Хаус.

— Честер-Хаус, — повторяю я за ним.

В этот момент официант начинает выставлять блюда на наш стол. Чарлз заказал себе что-то остро пахнущее, а передо мной появляется огромная тарелка с крохотными яйцами и чашечка с серой солью.

— Что это? — спрашиваю я, кивая на заказ Чарлза.

— Козий сыр и пирог с луком и карамелью, — объясняет Чарлз. — Попробуй яйца перепелки.

Я беру крохотный шарик и наклоняюсь к своему спутнику.

— У них такая серая соль! Она что, отсырела?

— Отсырела? — с ужасом переспрашивает Чарлз. — Это соль с сельдереем! Неужели ты ни разу такую не пробовала?

— Почему же? Тысячу раз, — весело говорю я, тыча яичком в соль.

На вкус перепелиные яйца довольно вкусные. Такие же, как куриные, только маленькие. Но яйца я могла бы поесть и дома.

— Так вот… — Чарлз возвращается к нашей беседе. — В общем, эти девицы узнают про Честер-Хаус, затем о том, что в скором времени я унаследую еще больше денег, чем имею сейчас, и начинается это маниакальное преследование. И избавиться от них очень трудно.

— Я не знаю, что такое Честер-Хаус, — признаюсь я.

— Это фамильное гнездо. Старинный особняк с парком. Девятнадцатый век. Честер-Хаус находится в Глостере.

Тушите свет! Значит, Чарлз — что-то вроде мистера Дарси из «Гордости и предубеждения», живет в огромном имении, окруженный слугами и бесконечными землями?

— Но разве эти девицы, о которых ты говоришь, не хороши собой?

— Некоторых я даже назвал бы красавицами, — кивает Чарлз. — Но какое это имеет значение? К тому же они позволяют только любоваться собой. Стоит заговорить о… о сексе, как они тотчас отказываются. Они согласны только в начале, пока не перевезли ко мне вещи. А еще они согласны, когда чувствуют, что я готов их выгнать, понимаешь?

— Да.

Мне становится немного его жаль. Конечно, он надутый индюк, но все равно заслуживает большего, чем алчные охотницы за богатством.

— Но ведь не всем нужны деньги. Некоторые могут оказаться вполне искренними, — говорю Чарлзу.

— Вот ты, к примеру, — кивает он. — Ты вовсе не напрашивалась на свидание.

— Но ты же можешь найти богатую и симпатичную девушку, которая не будет нуждаться в твоих деньгах. Разве это трудно?

— А что, у тебя есть куча денег? — неожиданно оживляется Чарлз.

— Ни одного лишнего пенса, — честно отвечаю я.

Знаете, сделав это признание, я сразу чувствую облегчение. Теперь не нужно притворяться, что я сотни раз ела перепелиные яйца и пила настоящее шампанское без особого повода.

Однако Чарлз явно разочарован.

— И все равно, — говорит он, — это я пригласил тебя, а не ты меня. — Глаза его подозрительно сужаются. — Или Ванна рассказывала тебе про Честер-Хаус?

Я качаю головой.

— Может, поедем ко мне? — предлагает Чарлз. — Ты сможешь остаться на ночь. — В его глазах надежда.

— Чарлз! Мы едва знакомы! И у меня нет намерения въезжать в твою квартиру, честно.

Неожиданно он улыбается мне во весь рот, очень искренне.

— Ты мне нравишься. Может, завтра снова поужинаем вместе?

Дома Джанет и Лили встречают меня лавиной вопросов. Любопытство из них так и прет!

Они сидят на диване перед теликом и что-то пьют из дымящихся кружек.

— Это что, горячий шоколад? — спрашиваю я.

— Не говори глупостей, — хмыкает Лили. — Он слишком калориен. Это кипяток с лимоном.

— Он заполняет желудок, и не так хочется есть, — добавляет Джакет. — Классная штука! — Однако в ее голосе нет уверенности. — Как прошло свидание с Чарлзом?

— Очень мило. И он очень… мил. Приглашал завтра в другой ресторан.

— А где вы были сегодня? Я пожимаю плечами:

— В «Савое».

Джанет пихает Лили в бок:

— Я же говорила тебе! Этот Чарлз очень богат. К тому же у него отличное происхождение. Его дед был графом.

— Откуда ты все это знаешь? — удивляюсь я.

— Я сделала пару звонков, — торжествующе отвечает Джанет.

Ну конечно! Я должна была догадаться сама. Связи Джанет и Лили безграничны. Мои соседки могли бы составить полный каталог богатых холостяков.

— К тому же у этого Чарлза невероятно большое имение за городом, — продолжает Джанет. — Огромное! Оказывается, твой ухажер — завидный жених.

— Меня все эти мелочи не волнуют, — почти искренне отвечаю я Джанет. Нет, не то чтобы меня совсем не волновало наличие у Чарлза особняка и титула, но для меня это значит не так много, как для моих соседок.

— Чушь! — Лили взбивает волосы. — Тебе так повезло, Анна, — ревниво добавляет она. — А у него есть одинокие друзья?

— Думаю, полно.

— Впрочем, мне звонил Клод. — Лили довольно жмурится. — Вот уж у кого денег куры не клюют.

— Кто бы в этом сомневался. — Я чувствую, как мой рот кривится от отвращения.

— Зачем он тебе нужен? Плюнь ты на него! — предлагает Джанет.

Лили фыркает.

— Ты просто завидуешь!

— А он симпатичный? — спрашивает меня Джанет. Я вспоминаю лицо Чарлза.

— Скорее нет, чем да.

— Вот видишь! — восклицает Лили торжествующе. — Ты ничем не отличаешься от… — Она замолкает. — Короче, ты просто ханжа! Ты говорила мне, чтобы я бросила Клода из-за его возраста, а сама готова встречаться с уродом, лишь бы у него были деньги и титул!

— И квартира на Итон-сквер, — напоминает ей Джанет. Лили сердито хмурится.

— К сожалению, мне просто не из кого выбирать, — объясняю я. — За мной не бегают табунами красавцы. И дело вовсе не в богатстве Чарлза. Я очень ему сочувствую. Он кажется таким ранимым.

А еще мне очень, очень хочется, чтобы за мной ухаживали. Пусть Чарлз и не самый красивый мужчина Лондона, пусть меня к нему не тянет, но быть одинокой еще хуже. У моих соседок-моделей куда больше шансов устроиться в жизни, чем у меня. Такие, как Лили и Джанет, могут позволить себе роман с таким, как Эли Рот. А таким, как я, остается только вздыхать, глядя им вслед.

Пусть Чарлз порой ведет себя несносно, пусть кажется напыщенным — я уверена, что это лишь защитный механизм, попытка спрятаться от одиночества. Почему бы не дать ему шанс? В конечном итоге я ничего не теряю. Лучше Чарлз, чем полное отсутствие ухажеров.

На подобной почве строится не так уж мало браков, и порой они вполне удачны.

Вам кажется, что я цинична? Но подумайте сами: можно ли всю жизнь ждать своего желанного и в результате встретить старость в компании блохастой избалованной собаки — единственной, кто будет делить с тобой постель?

Нет уж, спасибо. Я всегда считала себя практичной. Мне нужен мужчина, пусть не самый лучший, но все-таки.

— Да уж! — смеется Лили. — Он кажется тебе ранимым! Ранимым и к тому же очень удачно богатым. — Она качает головой. — Я не понимаю твоего Чарлза. Ведь он мог бы получить любую!

Я заливаюсь краской.

— Вот уж спасибо, Лили.

— Я просто говорю правду в лицо. — Она пожимает плечами. — Как настоящий друг.

— Что ж, я тоже скажу тебе правду в лицо. Как настоящий друг, — говорю я. — Чарлз никогда не заинтересовался бы такой, как ты. У него уже был опыт свиданий с девушками модельной внешности, и он быстро раскусил их намерения. Мужчины не так глупы, как кажется, Лили. Они отлично понимают, что тебе нужно.

— Зато я не понимаю, о чем ты, — фыркает Лили. — В последнее время ты странно ведешь себя, Анна. Тебе в голову приходят дурацкие мысли.

— А мне кажется, что она молодец, — вступается за меня Джанет. — К тому же, дорогая Лили, ты наверняка не откажешься познакомиться с кем-нибудь из друзей Чарлза. Они будут помоложе Клода Ранье.

Лили какое-то время молчит, раздумывая над ее словами.

— Может быть, и так, — говорит она наконец.

— Я бы точно не против, — весело вторит ей Джанет.

— Э… я спрошу его. — Пожав плечами, я удаляюсь в ванную почистить на ночь зубы.