Глава 20

Отель был роскошным, с просторным вестибюлем, коридорами, устланными красными коврами, великолепным спа с римскими купальнями и спальней, большей по размеру, чем многие манхэттенские квартиры. Но прекраснее всего был вид на сиднейский порт и знаменитое оперное здание на другом берегу, поднимавшееся, как величественный корабль с парусами, развевавшимися на горизонте.

Лайза всегда хотела побывать в Австралии. Но не так.

— Что с тобой?

Он, как всегда, выглядел красавцем, в льняных брюках от Ральфа Лорена и голубой шелковой рубашке. Теперь, когда можно было тратить больше денег, у него появился изысканный вкус в одежде и часах. Даже то, что могло выглядеть кричаще на других мужчинах, он прекрасно умел носить. Впрочем, он умел носить все.

— Ничего. Я просто устала.

Устала постоянно оглядываться. Устала от кошмаров, одиночества, обмана.

Лайза стояла у окна. Он подошел и стал массировать ее плечи.

— Или секс с Мэттом Дейли так тебя утомил?

— Прекрати! — воскликнула она. — Он славный человек, ясно? Кроме того, это ты велел мне сблизиться с ним!

Все верно. Он приказал Лайзе Баринг сблизиться с американцем, вытянуть из него все, что тот знал. Инспектор Лю явно бродил во тьме, как и другие детективы, с которыми он имел дело. Но Дейли был другим. Он мыслил не как коп, а как обычный человек. Как чей-то сын. Одно это делало его опасным.

— Ты влюбилась в него, да?

— Глупости, — отмахнулась Лайза. Она не хотела говорить о Мэтте. Не здесь. Не с ним. Лайза пыталась утешить себя тем, что теперь, когда она сошла со сцены, Мэтту ничего не грозит. Рано или поздно он ее забудет. Вернется в Лос-Анджелес, к прежней жизни. Что бы она ни отдала, чтобы сделать то же самое. Она повернулась. — Послушай, я сделала все, что ты просил. С Майлзом. С Мэттом Дейли. У меня есть деньги. Я могу перевести их, куда захочешь. Но как насчет твоей стороны сделки? Когда я увижу сестру?

— Скоро.

— Скоро? Как скоро? Ты обещал!

Он с силой схватил ее за горло. Лайза испуганно охнула. Почему ее когда-то влекло к нему? Почему она ему верила?

— Когда все будет кончено, вот когда! Когда все виновные будут наказаны!

Виновные. Кто эти виновные? Был ли Майлз действительно виновен? Заслужил ли он такую смерть? И как насчет других мужчин, которых ты зверски убил много лет назад? Как насчет их бедных жен?

Было время, когда она верила в виновность Майлза. Когда смотрела на мир егоглазами. Но встреча с Мэттом Дейли все изменила. Мэтт словно вывел ее из транса, вернул к реальности. Но было слишком поздно.

Он разжал пальцы, и Лайза бессильно прислонилась к стене, сжавшись от страха, но на этот раз его прикосновение было нежным. Он смахивал слезы с ее щек.

— Не плачь, ангел мой. Еще один раз, и все будет кончено, я обещаю. Ты хотела бы побывать в Индии?

— Нет, — всхлипнула Лайза. — Не могу. И не поеду.

— Еще как сможешь. — Он погладил ее по голове. — Сначала тебе нужно отдохнуть, вот и все. Ты действительно устала. Но сумеешь помочь мне. Мы поможем друг другу. Помни: твоя сестра рассчитывает на тебя.

Дэнни Магуайр свернул направо, на Клифвуд, наслаждаясь теплым, бьющим в лицо ветерком и ласковым лос-анджелесским солнцем. Его взятый напрокат кабриолет взбирался на холм. Как давно он не ездил по дорогам Лос-Анджелеса! Последние его воспоминания об этом городе были омрачены убийством Джейкса. Он напрочь забыл, как сильно любил этот город когда-то. Особенно великолепен в сиянии солнца был Брентвуд, с чистыми, широкими улицами, обсаженными цветущими деревьями, уютными домиками в испанском стиле и аккуратными двориками, белыми палисадниками, желтыми школьными автобусами и улыбающимися, приветливыми жителями.

«Я должен привезти сюда Селин, как только она снова сможет меня выносить», — подумал он.

Со времени открытия, сделанного Клодом Демартеном в лаборатории Шомюр, его отношения потеплели не только с инспектором Лю, но и с французской и английской полицией. Даже лос-анджелесская полиция была готова предать прошлое забвению и принять участие в операции «Азраил». В результате Анри Фремо наконец дал Дэнни довольно приличный бюджет, дополнительный штат и возможность посвящать операции больше времени в следующие полгода. Дэнни был в восторге. Но Селин разразилась слезами, когда он все ей рассказал. Особенно когда прибавил, что решил поторопить события и летит в Лос-Анджелес на месяц.

— Вот так все и начинается. Месяц здесь. Шесть недель там. А мы, Дэнни? А наш брак?

Он, как сумел, объяснил ей. Безумный убийца на свободе. Жизни людей в опасности.

Но ответ Селин всегда был одинаковым:

— Пусть кто-то другой их спасает. Ты вполне можешь спасать жизни здесь, в Лионе, как делал последние пять лет. Можешь спасти нас.

Она даже не поехала в аэропорт проводить его.

Свернув влево, на Хайвуд, Дэнни выбросил из головы семейные проблемы. Он ехал к Мэтту, в дом его сестры, чтобы собрать все свидетельства о Лайзе Баринг из первых рук. Новость об исчезновении Лайзы украсила первые страницы всех гонконгских газет, и теперь ее открыто считали подозреваемой в убийстве мужа. Дэнни пока что не высказывал своего мнения. Все, что он знал сейчас, — Лайза Баринг была единственной нитью, связывающей их с убийцей Азраилом. А Мэтт Дейли был связан с Лайзой Баринг.

— Вы, должно быть, Магуайр. Полагаю, вам лучше войти.

Клер Майклз смотрела на него недоверчиво. Она была блондинкой, как и ее брат. То же открытое, живое лицо, хотя в этот момент она довольно хмуро взирала на него.

— Спасибо, что позволили мне заехать.

Она проводила его в гостиную.

— Мэтт наверху, одевается. Сейчас спустится. — Она хотела уйти, но, похоже, передумала. — Послушайте, — сказала она Дэнни, смахивая злые слезы, — эта история с Баринг сломала его. Он не в себе. Сильно изменился с тех пор, как связался с дурацким документальным фильмом, но, встретив Лайзу Баринг, просто спятил. Его брак уже рухнул. У него нет дома. Его сердце разбито. Не думаю, что он сможет выдержать что-то большее.

— Понимаю, миссис Дейли.

— Майклз. Миссис Майклз, — отрезала Клер. — Я замужем. И не думаю, что вы поняли, мистер Магуайр. Мэтту нужно забыть о дурацком расследовании. Ему следует строить жизнь заново. Почему вы, черт возьми, не можете просто оставить его в покое?

В этот момент вошел Мэтт. Дэнни не видел его с их встречи в Лионе в прошлом году. И сейчас едва сдержал возглас удивления. Тонкий, как прут, когда-то веселые глаза запали и казались глубокими ямами на пепельно-сером лице, виски серебрились сединой. Мэтт выглядел так, словно состарился на двадцать лет. Неудивительно, что Клер тревожится.

— Здравствуйте, Дэнни.

Они пожали друг другу руки. Несмотря на истощение и бледность, Мэтт, очевидно, был рад его видеть.

— Привет, Мэтт.

В комнату вбежали двое детей Клер и стали дергать дядю, пытаясь привлечь его внимание.

Мэтт повернулся к Дэнни:

— Посидим в беседке. Там большинство моих файлов, да и спокойнее нам будет. Никто не помешает…

Следующие два часа мужчины сравнивали заметки. Дэнни рассказал о всех последних новостях по делу. Анализы ДНК, странные провалы в биографиях жен, и главное — анонимный перевод огромных денег в две детские благотворительные организации, базирующиеся в Гонконге.

— Мы точно не знаем, деньги ли это Барингов. Пока что не удается отследить их происхождение. Но судя по времени и сумме, похоже, это так.

Последние известия невероятно расстроили Мэтта.

— Как только деньги будут получены, у него не будет причин щадить ее. Он убьет Лайзу, как остальных! — Его глаза наполнились слезами. — Как я мог заснуть? Почему ничего не услышал? Не почувствовал? Это он увел ее, Дэнни. Украл прямо из постели. О Иисусе!

Дэнни постарался его успокоить.

— Давайте не будем забегать вперед. Прежде всего мы точно не знаем, что именно Лайза перевела деньги. Далее, мы точно не знаем, что сталось с остальными вдовами. Тела не были найдены.

Мэтт вскинул брови, но Дэнни не сдавался:

— Далее, вы предполагаете, что Лайза была похищена. Но гораздо разумнее предположить, что она ушла сама.

— Нет, — покачал головой Дейли.

— Но, Мэтт, вам же что-то подмешали в виски. Кроме нее, некому. Ей нужно было, чтобы вы заснули, чтобы спокойно уйти самой.

— Нет! — Мэтт ударил кулаком по журнальному столику. Каким-то рациональным краем сознания он понимал, что Магуайр скорее всего прав. Но сердце не позволяло ему в это верить или по крайней мере не позволяло признать правду вслух. — Она любила меня. И не пошла бы с ним добровольно.

— Я не сказал «добровольно». Может, ее принудили. Может, этот тип имеет какую-то власть над ней.

Мэтт смотрел в какую-то точку над плечом Дэнни.

— Мы собирались убежать. В Марокко.

— Вы… собирались… куда? — оторопел Дэнни.

— Лю пытался повесить на нее убийство, — пробормотал Мэтт. — Нужно было убраться подальше. Исчезнуть.

— А я? Вы собирались исчезнуть и для меня тоже? Я никого не пытаюсь ложно обвинить. Все, чего я добиваюсь, — правды. Узнать, кто совершил эти кровавые убийства. Узнать, что случилось с этими женщинами. И что происходит с Лайзой Баринг сейчас.

— Не надо! — Мэтт закрыл руками уши и зажмурился, раскачиваясь взад-вперед, как ребенок-аутист. — Я этого не вынесу.

«Может, его сестра права, — подумал встревоженный Дэнни. — Может, он действительно сломлен».

Но Дэнни тут же вспомнил, в кого превратился сам после исчезновения Анджелы Джейкс. Несмотря на все страхи Селин, Магуайр никогда не любил Анджелу так, как Мэтт — Лайзу. Но мрачные мысли об Анджеле, пытаемой, униженной или убитой, по-прежнему приводили Дэнни на грань нервного срыва. Неудивительно, что с Мэттом творится такое!

— Все в порядке, — тихо сказал он. — Мы найдем ее. Но для этого необходимо работать вместе. И вы должны обещать, что не наделаете глупостей.

— Глупостей? Каких именно?

— Вроде очередного побега. Или вроде самостоятельных поисков Лайзы. Единственное, что мы знаем наверняка, — этот убийца чрезвычайно опасен. Предоставим профессионалам делать свое дело как ради Лайзы, так и ради нас.

Мэтт спрятал лицо в ладонях.

— Я не могу сидеть сложа руки. Не могу, пока она… она… — Голос его оборвался мучительным стоном.

— Я не прошу вас ничего не делать. Я прошу лишь помочь мне. Помогите мне помочь ей.

— Как?

— Ничего не утаивая.

Дэнни включил карманный диктофон.

— Расскажите о Лайзе Баринг, Мэтт. Расскажите все, что знаете.

К вечеру, вернувшись в гостиницу в Санта-Монике, Дэнни улегся на кровать с большим пакетом чипсов «Лэйз» и стал вносить все, что узнал от Дейли, в файлы «Азраила».

Позже он прикажет Ричарду Стури поработать над полученными сведениями. Посмотреть, встраиваются ли они в его статистические графики. Дэнни восхищался Стури, способным придать голым фактам жизнь и смысл, как скульптор, создающий шедевр из куска глины. Но Дэнни серьезно относился и к тому, от чего Стури отмахнулся бы, как от суеверной чепухи, — к инстинктам. Интуиции. Особенно своей.

Что важного сказал сегодня Мэтт? Что можно выделить из всех мелочей и деталей, которые так и сыпались из него?

Дэнни, не раздумывая, стал печатать:

«Нью-Йорк. Марокко. Сестра».

Он приехал в Лос-Анджелес главным образом чтобы поискать сведения о Лайле Реналто. Но сегодняшняя встреча с Мэттом заставила его передумать. Ключ ко всему — Лайза Баринг. Если он узнает, ктотакая Лайза, есть шансы понять, гдеона. А если он найдет Лайзу, то уж точно найдет и убийцу. Он просто в этом уверен!

В нескольких милях отсюда, на другом конце города, Мэтт Дейли тоже лежал в постели, глядя на экран компьютера. Только компьютер принадлежал не ему. Лайзе.

Этим утром он даже подумывал отдать его Магуайру. Может, компьютерные специалисты Интерпола сумеют обнаружить что-то такое, что упустил он сам. Но, по правде говоря, как ни нравился ему Дэнни, все же полностью довериться этому человеку он не мог. Хороший парень, с душой и сердцем. Но он не убежден в невиновности Лайзы. Дэнни не назвал ее подозреваемой, но Мэтт чувствовал это в его вопросах, выражении лица, всем том, о чем умолчал Магуайр.

Его работа — найти убийцу. Притащить в суд. Мэтт Дейли тоже хотел этого, но теперь его цель стала другой. Он должен спасти Лайзу.

С тех пор как он тайком провез ее ноутбук из Азии, он проверил в нем все, каждую строчку — от старых е-мейлов до фотоальбомов и вордовских документов, пытаясь найти хоть что-то, что могло подсказать имя любовника Лайзы, того, кого она защищает, того, кто украл ее у Мэтта, но ничего не нашел. Единственной находкой стал любительский снимок, на котором Лайза и какой-то мужчина держались за руки. Судя по лицу Лайзы, снимок сделан сравнительно недавно, год-другой назад, не больше. Она была совсем такой, какой Мэтт видел ее во сне каждую ночь. Но на лицо мужчины падал слепящий свет, и черты разобрать было невозможно. Очень яркое солнце или отраженная вспышка камеры. Оба были в шортах и майках и стояли перед старой каменной оградой порта.

Мэтт снова вывел фото на экран и стал его рассматривать. Ограда похожа на европейскую. Европа летом. И тут его внимание привлекла табличка в левом углу. Он навел на нее курсор, подождал, пока изображение станет четким, и снова щелкнул мышкой. И наконец увидел единственное слово, написанное курсивом: «Gelato» .

Италия! Они были в Италии. Итальянский порт. Где-то на побережье.

Мэтт вдруг вспомнил о Бали. Вот они с Лайзой на веранде виллы… она смотрит на огонь… наблюдает, как танцует пламя. Это было в ту ночь, когда они впервые занимались любовью. Что она сказала тогда?

«У нас был такой же очаг в Позитано. Майлзу он нравился».

Но мужчина на снимке не был Майлзом Барингом. Может, этот снимок сделан во время путешествия к побережью Амальфи?

Мэтт обещал Магуайру, что не наделает глупостей. Но нарушение обещаний, данных Магуайру, становилось у него дурной привычкой. Закрыв дрожащими руками компьютер, он стал собирать вещи.

 

Глава 21

Дэвид Айшег, глупо улыбаясь, смотрел в окно своего офиса на двадцать третьем этаже в деловом центре Мумбаи.

Он не был идиотом. Отпрыск матери-индианки и англичанина еврейского происхождения, Дэвид Радж Осман Капири Айшег был одним из самых уважаемых предпринимателей своего поколения. У него были инженерные дипломы Оксфорда и Массачусетского технологического института. Кроме того, он был основателем и генеральным директором «Айшег электроникс», самого быстрорастущего индийского экспортера электронных компонентов. Ему исполнилось сорок восемь лет, хотя выглядел он гораздо моложе, унаследовав от матери гладкую кожу цвета кофе, а от родителя — чеканные черты патриция. Дэвид Айшег был красив, умен и неприлично богат. Хотя сам он считал себя индийцем, «Айшег электроникс» имел филиалы по всему миру. Но башня в Мумбаи, выходящая на Нариман-Пойнт, всегда оставалась штаб-квартирой компании. В действительности Дэвид Айшег был истинным гражданином мира. Выросший в Индии, получивший образование в Англии и Америке, воспитанный не в одной и даже не в двух, а в трехрелигиях — христианстве матери, иудаизме отца и индуизме родины, — Дэвид чувствовал себя своим почти повсюду. Помимо блестящего ума, он отличался широтой кругозора и способностью общаться с людьми всех культур и верований, что делало его поистине феноменом.

Однако этим утром его прославленная деловая хватка ему изменяла. Этим утром Дэвид Айшег мог думать только о прекрасном женском лице.

Они встретились два месяца назад на благотворительном балу, одном из ужасающе скучных официальных мероприятий в отеле «Оберой», где представители хедж-фонда и частные акционеры устроили аукцион всякой дряни. Ставки достигали сотен тысяч долларов. Аукцион вроде бы имел целью «собрать деньги для бездомных детей», но на деле превратился в вульгарное шоу, где богачи стремились перещеголять друг друга в присутствии любовниц. Обычно Дэвид избегал подобных мероприятий, как чумы, жертвуя деньги анонимно, банковским переводом, как всякий нормальный порядочный человек, которого совершенно не интересуют балы, на которых его открыто преследовали толпы обезумевших охотниц за деньгами. Женщины на подобных мероприятиях были хуже мужчин. Бесстыдные золотоискательницы с лицами, нашпигованными ботоксом, и полным отсутствием мозгов. Правда, они могли с другого конца комнаты унюхать, сколько у мужчины денег, как тренированные полицейские собаки мгновенно чуют спрятанные наркотики. Эти особы его откровенно пугали.

К несчастью, быть одним из самых заметных членов деловой общины Мумбаи означало, что время от времени он должен был появляться на подобных благотворительных мероприятиях. Но на этот раз Дэвид впервые был рад, что приехал.

Она сидела за угловым столиком и казалась такой же скучающей, как он сам. Это была не надменная аффектированная скука моделей, которые не отрывали глаз от Дэвида, опьяненные собственной красотой настолько, что считали всех остальных ниже себя, но искренняя, смертельная скука умного человека, вынужденного вести беседу с компанией ревущих ослов.

Одета она была просто, в прямое черное платье, явно не от модного дизайнера, но ее красота не нуждалась в украшениях. С высокими скулами, бледной кожей, умными темно-карими глазами и лицом, обрамленным черными волосами, подстриженными в стиле Клеопатры, она обладала некой духовной силой, аурой, которая притягивала Дэвида. Почувствовав его взгляд, она подняла глаза и улыбнулась.

Ее звали Сара Джейн Хьюз. Она была школьной учительницей, но работала на благотворительную организацию, помогавшую обучать детей из трущоб. Сара была ирландкой, всего на несколько лет младше Дэвида, и оказалась уморительно забавной. Пародии на инвестиционных банковских зануд за ее столиком заставляли Дэвида умирать со смеху и через несколько дней после бала, а лицо, которое невозможно было забыть, преследовало его: недаром он то и дело удирал с важных совещаний, чтобы проверить, перезвонила ли она и согласилась ли на свидание.

Она не перезвонила.

Дэвид, бывало, встречался с недотрогами, разыгрывавшими недоступность. Те, кто поумнее, понимали, что самый завидный жених в Мумбаи был также и закоренелым холостяком и терпеть не мог навязчивости. Но Сара Джейн ничего не разыгрывала. Она действительно была занята уроками, детьми, делами. И при их первой встрече понятия не имела, кто такой Дэвид, а когда узнала, не придала этому значения.

Дэвид уже понял, что влюбился. И это произошло мгновенно. Но как только Сара Джейн согласилась на свидание с ним, потребовался месяц, чтобы убедить ее, что она испытывает то же самое. Как раз когда он уже поверил, что такого с ним никогда не случится, что таблоиды правы, утверждая, что он просто не из тех, кто женится, Дэвид нашел женщину своей мечты. И был невероятно, ослепительно счастлив.

Зажужжало переговорное устройство.

— К вам посетитель, мистер Айшег. Молодая дама.

Дэвид был вне себя от радости. Сара Джейн! Они должны были увидеться только вечером! После того как она на прошлой неделе согласилась стать его женой — Дэвид хотел вместе с ней улететь в какое-то романтическое место, на остров Святого Маврикия или по крайней мере на Гоа, чтобы сделать предложение, но Сара Джейн решительно отказалась брать отпуск, так что пришлось протянуть кольцо за ужином в ресторане, — им многое нужно было обсудить. Но Дэвид сознавал, что, если свидания придется ждать еще шесть часов, он попросту не сможет работать. Как приятно, что она приехала сюда, оставив своих любимых учеников!

Но когда дверь открылась, сердце Дэвида упало. Это не Сара Джейн. Это Элизабет Камерон. Мой адвокат. Он совершенно забыл о встрече!

— Спасибо, что согласились принять меня, хотя я предупредила только сегодня утром, — улыбнулась она.

Дэвид пытался сохранять деловой вид, но на лице его было написано разочарование.

— Все в порядке, Элизабет. Чем могу быть полезен?

Элизабет была привлекательной амбициозной блондинкой. Многообещающий молодой адвокат, она знала, как важны для ее фирмы, не говоря уже о ее собственной карьере, клиенты вроде Дэвида Айшега.

Пожалуйста, Господи, не позволь ему пристрелить гонца!

— Боюсь, у меня дурные новости. Мисс Хьюз вернула документы. Без подписи.

— Вот как? — удивился Дэвид. Бумаги, о которых шла речь, были стандартным брачным контрактом. Сара Джейн хотела сочетаться браком быстро, без шума и долгих сложных приготовлений.

«Как только ты уладишь все формальности, устроим свадьбу». Это были ее доподлинные слова.

— Уверены, что она поняла содержание документов?

Элизабет неловко заерзала на стуле.

— Совершенно уверена. Она внимательно прочитала каждый. Я сама ей их вручила. Она ответила… эээ… ответила… — Она порылась в памяти в поисках подходящего слова.

Прямо… откровенно…

— Выкладывайте, девушка, — бросил Дэвид с непривычным гневом. — Что она сказала? Дословно!

Адвокат поежилась.

— Ну, если дословно… она сказала, что не выйдет за вас, будь даже вы единственным мужчиной на земле. И добавила, что я могу отдать вам обратно этот злосчастный контракт вместе вот с этим. — Протянув руку, она сунула в ладонь Дэвида изящное обручальное кольцо с безупречным бомбейским сапфиром и бриллиантами. — Если уж быть до конца честной, она предложила, чтобы вы, цитирую, «засунули кольцо и документы себе…».

— Да-да, картина ясна. — Дэвид вскочил. — Где вы в последний раз ее видели? В школе?

Элизабет мрачно кивнула.

— На вашем месте я бы туда не спешила. Она очень, оченьрассержена. Говорю это не как ваш адвокат, а как женщина. Дайте ей время остыть.

— Прекрасный совет, — кивнул Дэвид, натягивая пальто. — К сожалению, я совершенно не способен им воспользоваться. Видите ли, мисс Камерон, беда в том, что я люблю эту женщину. И если она не выйдет за меня, я выпрыгну из окна. Простите, не могу проводить вас.

Коллеги Сары Джейн впервые видели ее в таком гневе. Собственно говоря, они вообще никогда не видели ее в гневе.

Синеад, ее помощница, сказала:

— Это скорее всего недоразумение.

Рейчел, директор школы, предложила:

— Возьмите выходной, если нужно, Сара. Поезжайте и все выясните.

Но Сара не желала «брать выходной». Ей хотелось расколоть череп Дэвида ледорубом. Да, их роман был ураганным. И да, им еще многое предстоит друг о друге узнать. Но если Дэвид вообразил, что она начнет их семейную жизнь с подписания ужасной формальной бумаги, страхующей его от ее посягательств на деньги, значит, совершенно ее не знал.

Школа, где преподавала Сара Джейн, состояла из единственной комнаты и представляла собой скорее длинный сарай, стоявший в сердце трущоб Дхарави. Свыше миллиона людей жили в этой смрадной паутине переулков и убогих домишек, теснившихся на площади чуть более половины квадратной мили между Махимой на востоке Мумбаи и Сайоном на западе. Две трети населения были детьми, менее пяти процентов которых вообще не получали образования. Две сотни детей, втиснутых в школьное здание, были выбраны из тысяч. Счастливые, что оказались здесь, они старались учиться и действительно были удивительно умными и способными. Несмотря на полное отсутствие удобств и невыносимую жару, Сара Джейн и ее коллеги считали, что о такой работе можно только мечтать.

Встреча с Дэвидом ничего не изменила. Его повседневная жизнь была так же далека от ее собственной, как Северный полюс. Но именно это и любила Сара в Индии. Место крайностей, место, где их роман, возможно, мог иметь продолжение. Конечно, ей скорее всего было легче смотреть на вещи снизу вверх, чем Дэвиду, у ног которого был весь мир. Пусть он и темнокожий и одним из его имен было Радж, но, когда речь заходила о жизни и работе среди бедных и обездоленных, Сара Джейн была куда более настоящей индианкой, чем он. Дэвид всего один раз приехал в школу, и страх на его лице, пока они шли через Дхарави, немало забавлял Сару Джейн.

Это был его второй визит. Входя в битком набитый класс, он казался еще больше напуганным, чем в первый раз, хотя по совершенно другой причине.

— Мы можем поговорить?

Двести без умолку болтавших детишек мгновенно примолкли. Ухажер мисс Хьюз явился как с другой планеты: богатый, красивый, в костюме, какого их отцы не смогли бы купить за целую жизнь.

— Нет.

— Пожалуйста, Сара. Это важно. Не знаю, что сказала тебе Элизабет, но…

— Не вините своего адвоката, — отпарировала Сара Джейн. — Это вы его прислали.

— Верно. Но позволь мне объяснить.

— У меня урок.

— Прекрасно.

Боясь потерять ее, Дэвид не стал настаивать. Выдвинув деревянный стул из-за письменного стола, он снял пиджак, галстук и наконец туфли. Очень хотелось содрать и пропитанную потом рубашку, но он понимал, что импровизированный стриптиз не поможет улучшить отношения с Сарой. Она и без того с трудом удерживала внимание класса. Все индийцы, что из трущоб, что из дворцов, обожали хорошую мыльную оперу. Сегодня глава «Айшег электроникс» заменил им любимые фильмы, особенно когда трясся перед их учительницей, как нашкодивший мальчишка.

Наконец учеников отпустили. Синеад и Рейчел постарались исчезнуть. Влюбленные остались наедине.

— Зачем вы приехали, Дэвид? Чего хотите? — Ее глаза по-прежнему гневно сверкали.

— Тебя. Я хочу тебя. — Дэвид подбирал слова очень осторожно.

— На своих условиях? — Сара Джейн собрала книги и принялась яростно запихивать их в портфель.

Дэвид положил ладонь ей на руку.

— Я не собираюсь расставаться с тобой из-за идиотского недоразумения. Я хочу тебя, Сара. На любых условиях.

На мгновение ее лицо стало грустным.

— Ты даже не знаешь меня.

Дэвид отшатнулся словно ужаленный.

— Как ты можешь говорить такое?

Потому что это правда. Потому что иногда я с трудом узнаю сама себя. Словно играю роль, ведущую роль в собственной жизни. Хотя получила лишь копию половины сценария.

— Если бы ты действительно знал меня, понял бы, что я плевать хотела на твои дурацкие деньги.

— Я это понимаю, — запротестовал Дэвид.

— В таком случае зачем контракт? Мог бы с таким же успехом написать: «Я тебе не доверяю».

Дэвид в смятении схватился за волосы.

— У меня почти миллиард долларов. Нравится тебе это или нет, такие деньги — это куча проблем. Акционеры, директора, налоги… я просто не могу бежать к алтарю, забыв о своих обязанностях.

— Так больше тебе не придется ни о чем беспокоиться. Не так ли? Потому что свадьбы не будет.

Со времен романа с подружкой по колледжу Анастасией Дэвиду не приходилось иметь дело с такой безрассудно упрямой женщиной. По иронии судьбы, Анастасия была единственной девушкой, кроме Сары Джейн, которую он любил. Но, забеременев, она отказалась не только выйти за него, но и вообще иметь с ним что-то общее, заявив, что он слишком «незрелый», чтобы стать отцом, и сбежала в Москву, к родителям, где родила девочку и разом обрубила все концы. К тому времени, когда Дэвид достаточно оправился от удара, чтобы полететь в Россию и потребовать встречи с Анастасией, она исчезла, не оставив ни письма, ни нового адреса.

Он не мог допустить, чтобы история повторилась.

— Ради всего святого, Сара Джейн! — Он притянул ее к себе, отказываясь разжать руки. — Я думал, ты именно это имела в виду, когда попросила меня уладить все формальности. Мне и в голову не приходило, что ты так расстроишься.

— Ты посчитал, что я имела в виду контракт?

— В документах, которые принесла Элизабет, не было ничего необычного, особенно для человека в моем положении. Но прости, если я сделал ошибку. Я полностью тебе доверяю. И я умоляю тебя стать моей женой.

Он поцеловал ее, и Сара Джейн растаяла. Он такой хороший человек. Такой порядочный. Такой привлекательный. Такой сильный. Он напоминал ей кого-то — того, которого нужно забыть. Все так смешалось. Так сложно отличить добро от зла…

— Пожалуйста, скажи, что ты выйдешь за меня, — прошептал Дэвид.

— И никаких контрактов?

— Никаких контрактов.

Мэтт Дейли сидел на каменной ограде порта в Позитано, отщипывая кусочки от свежеиспеченной буханки. Хлеб был восхитительным, с розмарином и морской солью, мягким, но с твердой, посыпанной семенами корочкой. Мэтт с радостью съел бы его весь, но нужно было экономить.

Он пробыл в Италии десять дней, и деньги утекали с ужасающей быстротой. Того, что оставила ему Ракель после развода, хватило бы только чтобы купить батончик «Херши». Разве можно прожить на это в стране, где общественный туалет стоил два евро, а бензин — примерно столько, сколько жидкая платина. В рестораны вход ему был закрыт. Последние два дня Мэтт жил на сандвичах с салями и воде из питьевых фонтанчиков, мясо теперь стало роскошью. Он перешел на хлеб и перебрался из скромной гостиницы в хостел, стоивший вдвое дешевле, но казавшийся настоящей тюрьмой: общий душ, топчаны и комендантский час с полуночи. Но после всех испытаний он так и не смог узнать имя таинственного любовника Лайзы.

Хорошо еще, что кошмары наконец отступили. Если бы, как в доме Клер, он с воплем просыпался в два ночи, его бы выкинули из хостела.

Все потому, что я занят делом, пытаюсь спасти ее, а не сижу, рыдая, на одном месте. Остается только прижать ублюдка!

Конечно же, он постоянно думал о Лайзе. Но научился загонять свои страхи в подсознание. Каждый час, проведенный в думах о том, что с ней могло случиться и что происходит прямо сейчас, был бы потрачен впустую.

Если я окончательно сломаюсь, у нее никого не останется.

Вооруженный распечаткой снимка из компьютера Лайзы, Мэтт обошел все гостиницы в городе. От убогого пансиона «Каса-Гильермо» до роскошного «Сан-Пьетро».

— Мы не имеем права называть имена клиентов. Это конфиденциальная информация, которую мы никому не выдаем, — заявил чванливый портье в «Сан-Пьетро».

— Никогда ее не видел, — заверил скучающий клерк в «Каса-Гильермо».

— Не думаю. Но пятьдесят евро могут освежить мою память, — сказал жирный менеджер «Британниа-гестхаус», с надеждой потирая руки.

Мэтт не доставил ему такого удовольствия. Было ясно, что идиот в засаленном жилете не узнал Лайзу. Кроме того, она вряд ли поселилась бы в такой дыре даже в случае крайней нищеты.

Бережно завернув остаток хлеба в пластиковый пакет и сунув его в рюкзак, Мэтт вернулся в старый город. Ему нужно было кое-кого повидать. Если на этот раз ничего не выйдет…

Он встречался с горничной из «Сан-Пьетро». Услышав, как портье отшил Мэтта, она пожалела парня и проводила его к машине.

— Если вам нужны сплетни о гостях, поговорите с Микеле. Он все видит. Знает все секреты.

Микеле, как выяснилось, работал барменом в лучшем отеле Позитано, пока в конце прошлого года не был уволен за мелкое воровство. С тех пор он так и не нашел работы, имел серьезные проблемы с алкоголем и затаил злобу на руководство «Сан-Пьетро», что делало его не слишком надежным источником информации. Но нищим выбирать не приходится, а в этом случае Мэтт определенно был нищим в буквальном и в переносном смысле…

Микеле жил в городе, в доме-развалюхе над рыбной лавкой, который Мэтт нашел легко. Даже без наставлений горничной он скорее всего отыскал бы здание по запаху. Вонь макрели и сардин, смешанная с запахом пота и мочи, доносившимся из переулка, идущего вдоль строения, была настолько сильной, что его затошнило.

— Входи. Валерия меня предупредила. — Мужчина, открывший дверь, был моложе, чем ожидал Мэтт, и значительно более привлекательным. Он ожидал увидеть пьяного идиота средних лет, но, если не считать некоторой небритости и налитых кровью глаз, Микеле Даниеле был в неплохой форме. — Я слышал, ты кого-то ищешь.

В комнате царил беспорядок, отчетливо указывавший на то, что хозяин переживает не лучшие дни. На полу валялись пластиковые коробки из закусочной, перемешанные с пустыми пивными банками и старыми газетами. Полупустая бутылка скотч-виски стояла рядом с кухонной раковиной.

Как получилось, что такой красивый парень опустился так низко?

Мэтт неожиданно для себя пожалел Микеле и протянул ему снимок Лайзы.

Реакция бывшего бармена была немедленной.

— Да, я знал их. Они прожили в отеле дней пять.

— Когда? — выдохнул Мэтт.

— В конце лета, два года назад.

Лето того года, когда она вышла за Майлза Баринга.

— Уверен?

— Абсолютно. — Микеле вытащил сигарету из пачки, лежавшей на журнальном столике, и затянулся, выпустив дым в лицо Мэтта. — Я никогда не забываю тех, с кем спал.

Мэтт со свистом втянул в себя воздух. Его словно ударили по голове бейсбольной битой.

— Спал?

— Да, один раз, — кивнул Микеле.

Очевидно, Мэтт многого не знал о прошлом Лайзы. Он смирился с этим уже давно. Но мысль о том, что она приехала в Италию с одним мужчиной, а потом прыгнула в постель к первому попавшемуся красавчику бармену, который ее об этом попросил, была невыносимой… Это не та Лайза, которую он помнил.

— Парень был редкой сволочью, — продолжал Микеле. — Злобный извращенец. На следующий день я был весь в синяках и даже не смог выйти на работу.

Его слова не сразу дошли до Мэтта.

— То есть… это он был вашим любовником?

— Конечно! — рассмеялся Микеле. — Я не сплю с женщинами, солнышко. Неужели не понял? — Он кокетливо подмигнул Мэтту, но тут же помрачнел. — Уверен, что это он пожаловался в отеле на пропавшие запонки. Можно подумать, я захочу дотронуться до его вонючих побрякушек после того, как он со мной обошелся!

— Позволь уточнить: хочешь сказать, что мужчина на снимке был голубым?

— Да, дорогой.

— Но он поселился в отеле с этой женщиной. Словно они были парой.

— Угу. Муж и жена. И не стоит так удивляться, — рассмеялся Микеле. — Это случается сплошь и рядом.

Мэтт рухнул на грязный, замусоренный диван. После десяти дней бесплодных поисков он за две минуты, проведенных в обществе Микеле Даниеле, получил больше, чем надеялся. Если тот говорит правду и таинственный любовник Лайзы действительно гей, он не может быть «Азраилом». Тот, кто убивал стариков, насиловал их жен. Но этот не мог спать с женщинами.

— Помнишь их имена?

— Он сказал, что его зовут Лука. Но жена называла его как-то по-другому. Франко, Франческо… что-то итальянское. Я не знал их фамилий, но в отеле должны быть записи.

Которых мне не покажут, приятель.

Но Интерпол, возможно, все найдет, и достаточно быстро, если Мэтт решит расколоться и поделиться новой информацией с Дэнни Магуайром. Кроме того, у команды Дэнни есть деньги, чтобы проверить новые версии, чего Мэтт, к своему собственному прискорбию, был напрочь лишен. Но Магуайр признался, что сотрудничает с инспектором Лю. А инспектор Лю жаждет засадить Лайзу. Что автоматически делает его опасным врагом.

— А каков твой интерес к этому парню? — вставил Микеле. — Позволь спросить?

— Меня больше волнует женщина, — пояснил Мэтт. — Есть причины считать… Боюсь, ей грозит опасность.

— Если она все еще с Лукой, я в этом просто уверен. — Микеле закурил новую сигарету, и Мэтт заметил, как трясется его рука. — Странный парень. Я бы сказал, пугающий. Когда я увидел их в баре, у меня было такое чувство, что она смертельно его боится, но только переспав с ним, я понял почему. Честно говоря, я думал, что он мог убить меня той ночью.

— Ты что-нибудь еще помнишь о нем, что-нибудь, что поможет найти этого человека? Может, он говорил о своем доме, друзьях, работе? А она что-то сказала?

Микеле покачал головой.

— Прости, парень. На ум ничего не приходит.

Мэтт поднялся, чтобы идти. Когда он уже стоял в дверях, Микеле воскликнул:

— О! Есть еще одна вещь, хотя, может, это и не важно.

— А ты скажи, и мы посмотрим.

— Женщина. Жена Луки. Она казалась одинокой. И в последние несколько дней подружилась с другим мужчиной. Старым и супербогатым. Он был здесь один. Я помню, как у бассейна он спросил ее, где живут ее родные. И она ответила: в Марокко.

Мэтт замер.

— В Марокко?

— Да, что было странно, потому что девчонка — типичная американка. То есть если она из Северной Африки, то я — из Новой Шотландии.

— А ты узнаешь старика, если я покажу снимок? — дрожащим голосом спросил Мэтт.

— Снимок ни к чему. Я в жизни не получал столько чаевых, сколько от него, поэтому запомнил его имя: Баринг. Майлз Баринг.

 

Глава 22

Дэнни Магуайр плотнее завернулся в куртку на синтепоне, защитившись таким образом от холода, и решительно зашагал по оживленным улицам Куинса. Стоял конец сентября, но Нью-Йорк уже ежился под первой волной ледяного воздуха. Над головой Дэнни шелестели под ледяным северо-восточным ветром рыжие листья, тронутые морозом. На углу трое бездомных сгрудились у огня, согревая руки в перчатках. Казалось, вот-вот пойдет снег.

ФБР великодушно позволило Дэнни покопаться в прошлом Лайзы Баринг. Но это было все равно что искать иголку в стоге сена. Дэнни мог представить лишь снимок Лайзы, группу крови, предположительный возраст, основанный на дате рождения в паспорте, и несколько дат, связанных с ее жизнью в этом городе.

— У вас есть что-то на ее семью?

Дэнни покачал головой.

— Мы думаем, что у нее есть сестра, но подробности нам неизвестны. Родители, кажется, умерли. Это все.

— Не слишком много, — пожал плечами начальник отдела.

— Знаю. Мне очень жаль.

Следующие сорок восемь часов, пока ФБР работало, Дэнни метался по Манхэттену, как обезумевший волан для бадминтона. Он сделал в общей сложности сто шестнадцать телефонных звонков в различные средние школы, за что был вознагражден стандартным «простите, в наших записях нет такого имени».

Он лично посетил Транспортное управление и Управление социального страхования, головные офисы банков и многочисленные административные офисы восьми самых больших больниц. Отправил фото Лайзы Баринг в «Таймс», «Дейли ньюс» и «Пост» на тот случай, если кто-то ее вспомнит, и закончил утомительные поиски просмотром местных новостей об осиротевших сестрах, а также интернет-ссылок на детей из Марокко. Результат — абсолютный ноль.

Угнетенный и сдавшийся, он вернулся в штаб квартиру ФБР, где агент пребывал в таком же мрачном настроении.

— Очень жаль, но, как я сказал, это большой город, где живет куча разных Лайз. Если это ее настоящее имя. Вы говорите о неизвестной девочке, которая могла здесь жить двадцать лет назад.

— Спасибо, что попытались, — вздохнул Дэнни.

— Единственное направление поисков — это умершие родители. Если их не стало, когда она была совсем маленькой, а других родственников не имелось, ее могли поместить в приют. Система опеки обычно разлучает сестер только в экстраординарных случаях, так что, если у нее есть сестра, возможно, их куда-то отослали. Могу дать вам телефоны Службы по проблемам детей и семьи штата Нью-Йорк.

Это было накануне вечером. После долгой ночной работы за компьютером Дэнни шагал по замерзшим улицам Нью-Йорка, решив лично посетить все детские приюты.

Нагнув голову и дрожа от ветра, он сверился с GPS на телефоне. Почти пришел…

«Бичес» был последним приютом в его списке. Слишком много домов закрылось из-за отсутствия денег и изменения политики штата в отношении детей. Считалось, что лучше отдавать сирот в семьи, чем держать их в детских домах, поэтому в городе осталось только двенадцать приютов, существовавших с начала восьмидесятых. Четыре принимали только мальчиков. Из остальных восьми Дэнни посетил семь. Два вообще не вели записей, в пяти в упомянутый период времени не было сестер. В одном находилась Лайза Беннингтон, но она отбывала тридцатилетний срок в тюрьме штата Луизиана за вооруженный грабеж с отягчающими обстоятельствами. Еще один тупик.

«Бичес» в Куинсе был самым большим в городе приютом для бездомных подростков. В большинстве детских домов содержались дети до тринадцати лет, после чего их выпихивали на улицы или в дома приемных родителей.

Уродливое здание в викторианском стиле из красного кирпича с маленькими окнами и крайне неприветливой черной входной дверью словно сошло со страниц романов Диккенса. Но внутри обстановка оказалась на удивление жизнеутверждающей. Какой-то начинающий художник нарисовал спреем яркий, похожий на граффити бордюр на стенах приемной. Сквозь двойные стеклянные двери в конце коридора Дэнни увидел компанию молодых людей, собравшихся вокруг настольного футбола. Другая компания, побольше, состоявшая только из девочек, смотрела по общему телевизору «Американского идола», громко, но добродушно переговариваясь между собой.

«Я видел места и похуже», — подумал Дэнни, вспоминая об улицах Восточного Лос-Анджелеса, где он работал в молодости, и об убогих кварталах Лиона. Может, этим детишкам повезло.

— Мистер Магуайр? Я Кэрол Бингем, здешний директор. Не хотите пройти в мой офис?

Кэрол, сорокалетняя блондинка с короткими волосами и не просто смазливым, а красивым лицом и стройной фигурой, облаченной в элегантный костюм от Энн Тейлор, казалась настоящим профессионалом, скорее администратором, чем матерью для осиротевших детей, но, возможно, именно это и нужно детям в таком возрасте.

Дэнни объяснил причину своего визита. Ему было тяжело упоминать о том, что женщина, которую он искал, может оказаться пусть и не подозреваемой в убийстве или каком-то другом преступлении, но по крайней мере связующим звеном между четырьмя жестокими убийствами.

Кэрол выдвинула тяжелый металлический ящик из старомодного каталожного шкафа в углу.

— Мы компьютеризованы с девяносто девятого — пояснила она. — Но вся информация за те годы, о которых вы говорите, находится здесь.

— Вы не перенесли ее в компьютерные файлы? — спросил Дэнни, тоскливо глядя на гору беспорядочно рассованных по ящикам документов с загнутыми потертыми краями.

Кэрол мило улыбнулась:

— Собираетесь предложить свою кандидатуру на эту работу? Послушайте, вы, конечно, правы. Следовало бы привести все в порядок. Но, по правде говоря, у нас нет на это ни денег, ни времени. — Она посмотрела на настенные часы. — Через несколько минут у меня встреча с бюрократами из Олбани. Собираетесь просмотреть эти бумаги?

— Конечно, — выпалил Дэнни с благодарностью. — Будем надеяться, что вы скоро от меня отделаетесь.

Надежды его не оправдались. Поразительно, сколько бумаги может быть напихано, втиснуто и засунуто в один металлический ящик! Свидетельства о рождении, медицинские карточки, отчеты полиции и сотрудников опеки лежали вместе с личными письмами, детскими рисунками и даже старыми конфетными этикетками. Никаких ссылок и табличек, и хотя некоторые официальные документы были датированы, похоже, никто не пытался привести все это хотя бы в относительный порядок.

Через два часа безуспешных поисков в комнату вошел парнишка и протянул Дэнни чашку кофе, о которой тот давно мечтал. Мальчишке было лет шестнадцать. Тощий, неуклюжий, с юношескими прыщами, покрывавшими почти треть лица. Но он смотрел Дэнни в глаза, что было хорошим признаком, и, судя по костной структуре, из него должен был получиться красивый молодой человек.

— Миссис Бингем спросила, не нужно ли вам помочь.

Дэнни поднял глаза от бумажных стопок.

— Нет, все в порядке. Если бы я знал, что ищу, тогда да. Но нет смысла тратить время нам двоим.

— Это все бумаги восьмидесятых, верно?

Дэнни кивнул.

— Видели старые ежегодники? Если ничего не найдете, хотя бы посмеетесь. Одежда была… кошмарной.

Схватив стул, мальчишка забрался на верхнюю полку высокого шкафа и, стащив с нее черные журналы, швырнул их к ногам Дэнни. Они с грохотом приземлились на полу.

— Они лежат отдельно?

— Да, — смущенно пробормотал парень. — Директор о них забыла. Неприятно признать, но иногда мы используем их для игры в «нравится или нет». Ну, знаете этот сайт, куда вы помещаете фотографию, и ребята высказываются, насколько ты привлекателен. Что-то в этом роде. Так или иначе это ежегодники за восьмидесятые.

Парень ушел, а Дэнни стал перелистывать новые сокровища. Не то чтобы он всерьез ожидал увидеть здесь фото молоденькой Лайзы Баринг. Шансы были один к тысяче. Но по крайней мере это были фотографии с именами, причем настоящих детей!

Несколько лет были пропущены. Имелись журналы с 1983 по 1987 и с 1989 по 1992 год. Дойдя до девятого по счету выпуска, он увидел его.

Фото было датировано, и одежда оказалась убогой, как и предупреждал мальчик. Лицо, которое смотрело на Дэнни, было, конечно, моложе, чем он помнил, и куда менее утонченным. Зубы не совсем ровные, волосы длинные и взлохмаченные. Но это лицо Дэнни не забудет никогда. Длинный орлиный нос. Надменный изгиб губ. Высокомерные искорки в лазурно-синих глазах. Под снимком чья-то женская рука, очевидно, гораздо позже нацарапала слово «нравится» с несколькими восклицательными знаками.

Он был хорош даже тогда. И точно это знал.

Снимок был подписан: «Фрэнсис Манчини. Вполне вероятно, доберется до Голливуда». Но Дэнни знал его под другим именем. Лайл Реналто.

Прежде чем позвонить, Клер Майклз дважды подумала. Она чувствовала себя виноватой, но нужно же что-то делать! Она отчаянно волновалась за брата и понятия не имела, к кому еще обратиться. Поэтому набрала номер.

— Алло?

Голос Дэнни Магуайра казался бесконечно усталым, и по какой-то причине это сбило настрой Клер.

— П-привет, — пробормотала она. — Я Клер Майклз, сестра Мэтта Дейли… ну, вы знаете. Мы встречались.

— Да, разумеется, в Лос-Анджелесе, — любезно ответил Дэнни.

— Верно. Он вам звонил?

Дэнни насторожился. Почему Клер задает подобные вопросы? Разве Мэтт живет не у нее в доме?

По правде говоря, меньше всего Дэнни в эту минуту хотел думать о Мэтте Дейли. Наткнувшись на фото Лайла Реналто — Фрэнки Манчини, он в безумном волнении бросился искать Кэрол Бингем. Директор познакомила его с Мэриан Уайтс, одной из служащих дома, единственной, работавшей здесь в то время.

Дэнни не ожидал от миссис Уайтс многого, но оказалось, что у пожилой леди воистину энциклопедическая память, и она смогла показать еще одно лицо, принадлежавшее человеку, прекрасно знавшему Манчини.

— Эти двое были неразлучны.

Второго звали Виктор Дубленко. После звонка в Полицейское управление Нью-Йорка выяснилось, что он хорошо там известен как сутенер, а иногда и наркодилер, все еще жив и сейчас; выйдя из тюрьмы, живет в Куинсе, кварталах в шести от «Бичес», где сейчас находился Дэнни. Он уже собрался отправиться на квартиру Дубленко, но тут позвонила Клер. Пришлось с крайней неохотой вернуться к Мэтту Дейли.

— Нет, с тех пор он не звонил. Разве он не у вас?

— Будь он у меня, я не звонила бы, верно? — отрезала Клер. — Простите, не хотела срывать на вас зло. Но я тревожусь. Прошлой ночью он оставил на голосовой почте бессмысленное, на мой взгляд, сообщение.

— Он сказал, где находится?

— Да. В Италии.

— Италии?!

— Угу. Побережье Амальфи. Он сказал, что может отыскать там сведения о человеке, похитившем Лайзу. Откровенно говоря, я удивлена, что у него хватило денег на билет. Одному Богу известно, на что он там живет.

Сердце Дэнни упало. Мэтт клялся ему, что не станет заниматься делом и не помчится преследовать кровожадного маньяка в одиночку. Теперь, когда начальство Интерпола официально санкционировало проведение операции «Азраил», Дэнни не хватало только психологически нестабильного Мэтта Дейли, который ворвется в дело, как слон в посудную лавку, и начнет крушить все, вмешиваться в поиски потенциальных свидетелей и, насколько он понял, утаивать важные улики. При встрече Мэтт ни слова не сказал про «итальянский след».

— Он говорил что-то еще?

— Он много чего наговорил, но, как я сказала, просто бредил. Заявил, что любовник Лайзы вовсе не любовник. Что он гей. Что она знала его еще до знакомства с Майлзом, что по какой-то причине он считает это важным. Но что он не может быть Азраилом. И что вы и другие офицеры на неверном пути. Кто, черт возьми, этот Азраил?

— Никто. Кодовое название. Пусть это вас не волнует. — Он тоже беспокоился за Мэтта, как по-человечески, так и с профессиональной точки зрения. — Спасибо, что позвонили. Сейчас у меня важная встреча, но потом попробую связаться с вашим братом. Если услышите что-то, все, что угодно…

— Я дам вам знать. Он… ему не грозит опасность? — В ее голосе звучала явная тревога.

— Нет, — солгал он. — Не думаю. Я немедленно позвоню в полицию Амальфи. На всякий случай. Попрошу присмотреть за ним.

Разговор с Клер беспокоил его. Неужели Мэтту удалось найти следы любовника Лайзы? Но пока Дэнни не поговорил с ним, трудно судить, что из сказанного сестре было правдой, а что — плодом возбужденного, подстегнутого страхом за Лайзу воображения.

К тому времени как Дэнни добрался до дома Дубленко, мысли его безнадежно путались. — Лайл Реналто. Фрэнки Манчини. Каким образом мальчик на фото в ежегоднике связан с Италией и Лайзой Баринг? И почему Дэнни вообще здесь оказался? Минут через пять, похоже, тот же вопрос задал себе Виктор, не потрудившись даже подняться с засаленного винилового шезлонга.

— Мне нечего сказать.

Гостиная Дубленко была омерзительной, вонючей помойкой, усеянной подушками в грязных наволочках, иголками от шприцев, засохшими листьями конопли и объедками. Две спальни были немного почище. Клиенты ожидали определенных гигиенических стандартов, и Виктор их обеспечивал. Спальни предназначались для бизнеса. Но сам Виктор вполне счастливо жил в дерьме.

— Не люблю копов.

Дэнни улыбнулся:

— А я не люблю сутенеров. Но, черт, что же теперь делать? Мы прирожденные враги.

Виктор рассмеялся, гортанный хрипловатый звук быстро превратился в надрывный кашель. Вытащив платок, он сплюнул в него что-то мерзкое и сунул в карман.

— Итак, мы не может терпеть друг друга. Но можем вести бизнес, верно? Вы платите — я говорю.

В этот момент в комнату, шатаясь, вошла тощая девушка в шортах и жилете. Вид у нее был совершенно одурманенный. Виктор зарычал на нее, и она вылетела из гостиной как испуганная муха.

«Бедный ребенок», — подумал Дэнни.

На вид ей было не более пятнадцати.

Его тошнило от швали вроде Дубленко. Но он напомнил себе, почему сидит здесь, сколько жизней зависят от информации, которую может сообщить этот тип, и прикусил язык. Вынув пачку пятидесятидолларовых банкнот, он лизнул пальцы и сделал вид, что считает, прежде чем положить их в карман.

— Предпочитаю «вы говорите — я плачу», мистер Дубленко, если это для вас одно и то же.

Не отрывая глаз от его кармана, сутенер спокойно спросил:

— Так что вы хотите узнать?

Дэнни отдал ему снимок из ежегодника.

— Помните этого парня?

— Иисусе! — завопил Дубленко и улыбнулся, обнажив кривые пожелтевшие зубы. — Фрэнки Манчини! Где, мать вашу, вы это нарыли? — Его снова скрутил приступ кашля.

Дэнни подождал, пока Виктор очистит разрушенные табаком легкие, задыхаясь, как рыба на песке.

— В «Бичес». Я уже побывал там. Миссис Уайтс упоминала, что вы и Фрэнки жили в доме в период с тысяча девятьсот восемьдесят шестого по тысяча девятьсот восемьдесят восьмой и что вы были близки. Это так?

Зеленые глаза Виктора превратились в щелки.

— Миссис Уайтс. Старая сука еще жива?

— Это так, мистер Дубленко?

Виктор кивнул.

— Вы много знаете о моем прошлом, детектив. Польщен.

Дэнни не потрудился скрыть презрение.

— Честно говоря, ваше прошлое меня не интересует. А интересует меня Фрэнки Манчини. Когда вы видели его в последний раз?

Дубленко покачал головой.

— Очень давно. Годы прошли. Много лет… Может, двадцать.

— Где?

— Здесь, в Нью-Йорке. Его перевели в другой дом через год после того, как был сделан этот снимок, но мы некоторое время общались. Потом он получил работу на западе, и на этом все закончилось.

На западе. В Лос-Анджелесе. Где он стал Лайлом Реналто и встретил Анджелу Джейкс. Где все и началось.

— Больше вы о нем не слышали?

— Мы не из тех, кто любит писать письма, — ухмыльнулся Дубленко. — Так что он сделал? Почему вы за ним охотитесь? Банк ограбил?

— А вас бы это удивило?

Дубленко немного подумал.

— Собственно говоря, да. Мне всегда казалось, что он преуспеет в жизни.

— Почему вам так казалось?

— Прежде всего он был умен. Иностранные языки, математика, этот парень умел все на свете. И во-вторых, взгляните на него. С таким лицом у любого будет легкая жизнь.

Это высказывание можно было посчитать завистливым, но в голосе Дубленко не было неприязни. Наоборот, скорее восхищение. Ностальгические нотки. Даже симпатия.

— Легкой? Каким образом? Хотите сказать, он имел успех у девушек?

— Фрэнки девушки не интересовали, детектив, — снова ухмыльнулся Дубленко. — Он играет за другую команду, если понимаете, о чем я.

Озноб пробежал по спине Дэнни. Что там сказала Клер о звонке Мэтта Дейли? «Любовник Лайзы не был ее любовником. Он гей. Он не может быть Азраилом. Вы на неверном пути».

— Нет, не могу сказать, что женщины им не интересовались. Суки вились вокруг него, как мухи вокруг меда. И, как я сказал, Фрэнки был умен. Он использовал это в своих интересах.

Дэнни подумал о том, как Реналто втерся в доверие Анджелы, а может, и заманил ее в смертельную ловушку.

— Использовал? Каким образом?

— О, вы понимаете, заставлял девушек все для него делать: дарить подарки, прикрывать, когда уходил в самоволку. Все в этом роде. Но он никогда не увлекался женщинами, если знаете, о чем я.

Дэнни стал уставать от прозрачных намеков.

— Ясно. Он был голубым.

— Да, но это еще не все. У меня возникло чувство, что от женщин его тошнило. Не просто в сексуальном смысле, а как от людей тоже. Если не считать принцессы, конечно.

— Принцессы?

Выражение лица Дубленко стало кислым.

— Принцессы Софии. Это он так ее называл. Хрен знает, как ее звали по-настоящему. Фрэнки был просто одержим ею.

— А вам их дружба не нравилась?

— Какая разница, — небрежно отмахнулся Виктор. — Все это была чушь собачья. Помню, как Фрэнки рассказывал, что она будто бы происходит из марокканской королевской семьи. Ага, как же! Именно поэтому ее выбросили на улицы Бруклина!

Дэнни задумался. Рассказ Виктора что-то напомнил ему, но что именно?!

— Я ушел из «Бичес» до того, как там появилась София, но однажды видел ее, перед тем как Фрэнки уехал из города. До чего же классная сучонка! Я слышал, что до того как она встретила Фрэнки, мужчины-воспитатели передавали ее друг другу, как надувную куклу. Трахали ее прямо в королевский зад. — Виктор похотливо рассмеялся. — Обыкновенная шлюха, использованный товар, чужие объедки, но Фрэнки не желал ничего слушать. Называл ее своей принцессой. Она вроде как околдовала его.

Убедившись, что Дубленко рассказал все, что знал, Дэнни заплатил ему и взял такси до отеля. На улице было темно и ужасно холодно. Вернувшись в теплый кокон своего номера, он закрыл дверь, бросил заметки, диктофон и портфель на кровать и проверил голосовую почту. Ничего интересного. После короткого звонка Селин — Дэнни третью ночь подряд натыкался на голосовую почту, хоть и объяснял, как любит ее и тоскует по ней, — и очередной неудачной попытки связаться с Мэттом Дэнни набрал номер Клер Майклз.

— Этот любовник-гей, о котором упомянул Мэтт. Он назвал вам его имя?

— По-моему, нет. О, погодите, кажется, да. Франко? Франческо… это возможно?

Поговорив с Клер, Дэнни разделся и залез под душ. Под упругими струями воды так хорошо думалось! Он чувствовал себя так, словно ему вручили кучу разрозненных кусочков пазла. И только сложив картину, он сможет разгадать загадку. Проблема была в том, что это были не те кусочки, которые он искал.

Он приехал в Нью-Йорк в поисках информации о прошлом Лайзы Баринг, а вместо этого многое узнал о Лайле Реналто. Только никакого Реналто не было. Был Фрэнки Манчини… Фрэнки Манчини… голубой, так что он не мог быть Азраилом, убийцей-насильником, верно, но каким-то образом был связан с Лайзой. Пусть он не ее любовник, как Фрэнки не был любовником «принцессы Софии», кем бы она ни была. Как Лайл Реналто не был любовником Анджелы Джейкс. Все было связано, но каждое звено замыкалось на себе и не соединялось с другими.

Лайза… Лайл… Фрэнки…

Лайза… Анджела… София…

Чего я не смог увидеть?

В круги были замкнуты не только люди, но и места. Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Гонконг, Италия, Нью-Йорк. И Марокко. Вот оно. Дубленко сказал, что принцесса София вроде бы родом из Марокко. Именно туда собирались бежать Мэтт и Лайза до ее исчезновения.

Так ли важно Марокко в общем раскладе, или это всего лишь совпадение?

Дэнни вытерся, сел на кровать и снова взглянул на фотографию Фрэнки Манчини. Лайл Реналто издевательски улыбался ему. Фрэнки был моложе Лайла, лицо более пухлое и округлое, и все же, несмотря на различия, это был один и тот же человек.

Подчиняясь интуиции, сам не зная почему, Дэнни включил компьютер и вывел на экран снимок Лайзы Баринг, присланный инспектором Лю, — тот, который он безуспешно рассылал в различные полицейские участки и организации. Он долго смотрел на лицо Лайзы, словно ожидая, что она заговорит, откроет тайны. Наконец он навел мышку на ее глаза — глаза, очаровавшие Мэтта Дейли, а возможно, и Майлза Баринга до него, превратив первого в тень того человека, которым он был. Они напомнили Дэнни другие глаза, которые он уже где-то видел. Видел давно.

Вот она, правда. Буквально смотрит ему в лицо.

Дэнни с заколотившимся сердцем схватился за телефон.

Как я мог быть так слеп?

 

Глава 23

Инспектор Лю брезгливо взирал на менеджера отеля. Тот был лыс, явно необразован и омерзительно толст. Огромная туша была втиснута в серый полиэстровый костюм на два размера меньше и такой блестящий, что отливал серебром. И все же этот тип управлял одним из самых дорогих сиднейских заведений, пятизвездочным отелем на пристани, клиентами которого были рок-звезды и политики. Нет справедливости в этом мире!

— Уверены, что это была она?

— Слушай, приятель, — проскрипел менеджер, отдавая ему фото Лайзы Баринг. — Пусть я не Стивен гребаный Хокинс, ладно, но лицо способен узнать. Особенно такое потрясное лицо! Это часть моей работы! — Он, нисколько не смущаясь, почесал подмышки. — Это было пару месяцев назад. Стейси, та, что работает наверху, назовет точные числа. Она появилась с каким-то типом, красавчиком, но платила за номер сама. Совершенно точно знаю, что они зарегистрировались под фамилией Смит.

— Вы не проверяете паспорта гостей?

Менеджер пренебрежительно фыркнул.

— Мы не чертово ФБР, мистер Лю.

— Инспектор Лю, — холодно поправил тот.

— Не примите за оскорбление. Но мы и не полиция китайского штата, — продолжал жирный австралиец, игнорируя его. — Если я начну вынюхивать, кто на самом деле каждые мистер и миссис Смит, которые здесь поселились, меня просто выкинут с работы.

— Так кто оплачивал счет?

— Она. Девица. Наличными.

— Но они не оставили адреса, никаких данных кредитных карт, ничего?

— Я уже сказал, что вряд ли. Но спросите Стейси. Она — глаза и уши этого места, если знаете, о чем я.

Стейси оказалась застенчивой, похожей на мышь дамой лет шестидесяти, подтвердившей слова менеджера. Миссис Смит заплатила наличными. Нет, она ничего не упоминала о будущих планах, по крайней мере у стойки портье. Мистер Смит был «спокойным и привлекательным». Стейси не смогла определить его возраст.

— Я бы хотел видеть их номер.

Номер оказался роскошным, даже по меркам этого отеля. «Миссис Смит», должно быть, понадобилась тележка наличных, чтобы оплатить недельное пребывание здесь. Впрочем, Лайза Баринг могла себе это позволить. Деньги убитого мужа, очевидно, прожигали дыры в карманах воров. Лю и его люди попытались найти отпечатки пальцев или другие пригодные для экспертизы улики, но прошло два месяца, и одному Богу известно, сколько клиентов здесь перебывало с тех пор, не говоря уже об уборке, совершаемой два раза в день.

Они допросили каждую горничную вместе со швейцаром и служащими ресторана, и кто-то из них назвал Лайану, работавшую в спа, где миссис Смит заказывала массаж горячими камнями, считающийся специализацией отеля.

— По правде сказать, она была немного эмоциональной, — вспомнила Лайана, хлопая тяжелыми накладными ресницами в сторону инспектора Лю и почти удушив его волной модного аромата от Келвина Кляйна. — Во время массажа то и дело принималась плакать. Это я помню. Но гости часто плачут. Так много всего вспоминается, когда оказываешься в этих широтах, если понимаете, о чем я.

— Она говорила о том, что ее расстраивает? Любая информация может нам помочь.

Лайана задумалась.

— Нет. Но я бы сказала, что дело в мужчине. Раза два я видела ее с мужем в вестибюле, и он всегда держал ее за руку и всячески хлопотал над ней. Но она все время его отталкивала. Ей было неприятно его внимание.

К концу дня инспектор Лю изнемогал. Он лично вылетел в Сидней, потому что там находилась единственная настоящая улика, которую ему удалось заполучить после второй попытки миссис Баринг скрыться от правосудия. Теперь он получил доказательства того, что она жива и находится на свободе, а не заперта в подземелье какого-то сексуального маньяка, как уверяли некоторые сентиментальные личности.

Но поездка успехом не увенчалась. Он не нашел ничего такого, чего не мог узнать после десятиминутного телефонного звонка из Гонконга в Сидней.

Оставив троих человек заканчивать сборы доказательств, он ушел.

— Один из наших водителей отвезет вас в аэропорт, — величественно объявил менеджер. — Если уж приходится покидать Сидней, это нужно делать с шиком.

Сидя на обтянутом велюром заднем сиденье лимузина с кондиционером, Лю мучительно размышлял нал тем фактом, как Лайзе Баринг и ее любовнику всегда удается оказаться на шаг впереди него. Можно поставить последний гонконгский доллар на то, что они уж точно покинули Сидней с шиком.

Неожиданно ему в голову пришла мысль. Он постучал в перегородку, отделявшую пассажира от водителя. Перегородка тут же опустилась.

— Приятель, там есть кнопка вызова. На левой консоли.

Но инспектора не интересовали ни кнопки вызова, ни консоли.

— Сколько водителей работает в отеле?

— Шестеро.

— У вас ведутся записи поездок? Когда какие гости уезжают?

— Да, такая книга есть. В офисе.

— Поворачивай назад.

— Но… ваш самолет. Я думал, что это последний рейс в Гонконг на сегодня.

— Поворачивай!

Находившаяся в офисе Стейси не обрадовалась при виде так скоро вернувшегося угрюмого китайского полицейского.

— Инспектор! По-моему, вы сказали, что…

— Мне нужен журнал с записями водителей, — заявил Лю и назвал даты. — Я должен знать, кто из них вез Смитов в аэропорт.

— Не все наши гости заказывают машину, — предупредила женщина. — Многие уезжают сами.

Но Лю не слушал. Вот оно: «Смит, 10.20, Марко».

— Я хочу поговорить с Марко. Прямо сейчас.

— Боюсь, это невозможно, — нервно пробормотала Стейси. — Марко в отпуске по семейным обстоятельствам. Его мать умерла неделю назад.

Но инспектору было плевать на мамашу Марко.

— Дайте мне его адрес.

Марко Брунелла все еще пребывал в нижнем белье и засаленном жилете, когда китаец постучал в дверь. Собственно, даже не постучал, а заколотил.

— Чем могу служить, джентльмены? — Марко нервно сглотнул, вспомнив о кучке травы, лежавшей на виду на тумбочке, неудачной попытке заплатить налоги за прошлый год и инцидент со стриптизершей в ночном клубе «Блашиз», случившийся в прошлом месяце. Впрочем, в последнем его вины не было.

— Вы служите водителем в отеле «Хаксли»?

— Верно. Я в отпуске. Видите ли, моя мама… она…

— Шестнадцатого, в субботу утром, вы везли чету Смит в аэропорт. Помните?

— Смиты… — нахмурился Марко. — Смит, Смит, Смит…

Полицейский протянул ему снимок очень привлекательной темноволосой женщины.

— А, эта. Да, помню. И ее мужа. Верно. Я вез их в аэропорт. А что?

— Вы знали, куда они летят?

— Забавная штука, — начал Марко, немного успокоившись, когда понял, что полиция явилась не за ним. — Обычные клиенты любят поболтать в машине, особенно американцы. Поговорить о том, как здорово провели время, куда отправляются теперь, все такое. Но эти двое молчали, как в могиле. Словом не обмолвились.

Инспектор почувствовал, как тают его надежды.

— Но когда я высадил их и отправился в город, заметил, что парень оставил на заднем сиденье портфель. Поэтому я сдал задним ходом и ринулся к терминалу. Парень был так рад меня видеть, что обнял и дал двести долларов чаевых. Они как раз шли на посадку, и поэтому я заметил, куда они летят.

Марко широко улыбнулся. Инспектор сгорал от нетерпения.

— Мумбаи, Индия, — гордо объявил водитель. — Вы это хотели узнать?

У Клода Демартена выдался необычайно удачный рабочий день. Офис команды «Азраила» находился глубоко в чреве штаб-квартиры Интерпола и начинал свое существование в качестве клетушки без окон, но благодаря Дэнни Магуайру превратился в чудесную холостяцкую берлогу с мягкими диванами, черной доской и мини-холодильником, набитым дешевой высококалорийной американской едой, которую Клоду никогда не разрешали есть дома.

А что еще лучше, сегодня Клод в одиночку держал оборону. Ричард Стури занимался где-то своими статистическими кривыми, босс по-прежнему торчал в Штатах, а трое младших детективов находились в Лондоне, пытаясь, как с надеждой заявил Дэнни Магуайр, «обаять и взять приступом» Скотленд-Ярд, с целью заполучить файлы с информацией о деле Хенли.

Так что, обновив базу данных и позвонив в парижский банк Дидье Анжу с намерением кое-что прояснить, Клод трижды побил себя в игре дартс, насладился очередной партией «Уорлд оф Уоркраф» и съел два громадных пакета «Читос», что в некоторых районах Франции официально считалось преступлением. Так что, когда зазвонил телефон, он пребывал в прекрасном настроении.

— Интерпол. Команда «Азраил». Чем могу помочь?

— Соедините меня с Магуайром.

Клод узнал голос инспектора Лю. Обычно он казался бесстрастным, но сегодня в нем прорывались нетерпеливые нотки: то ли волнение, то ли гнев, чего раньше Клод никогда не слышал.

— Это срочно.

— Видите ли, помощника директора Магуайра всю неделю не будет в офисе. Он в командировке. Может, я сумею помочь? Я офицер Клод Демартен.

— Нет.

— Ну хотя бы передать что-то? Это инспектор Лю из Гонконга?

Лю молчал. Ему не хотелось обмениваться любезностями с этой французской обезьяной. Он хотел поговорить с главным. С другой стороны, он обладал жизненно важной информацией.

— Вы что-то узнали в Австралии? — не отступал Демартен. — Уверяю, что как только мистер Магуайр позвонит, я попрошу его связаться с вами. Но есть ли что-то важное для нас? Тогда мы быстрее сможем вам помочь.

— Передайте Магуайру, что они в Индии, — сухо обронил Лю. — Если захочет узнать больше, пусть поднимет чертову трубку. — Телефон замолчал.

Индия. Демартен сейчас мог думать только о том, как прекрасно вписываются новости в теорию Стури о том, где Азраил нанесет следующий удар. Немец и без того задирает нос. Теперь же он станет совсем невыносимым.

Не успел он взять телефон, как раздался новый звонок.

— Привет, Клод. Это я.

— Босс! Как раз вовремя! Слушайте, только что звонил Лю.

— Не важно, — оборвал Дэнни. — Немедленно перешли мне лучшие фото всех вдов. Только лица.

— Сейчас сделаю. Но я насчет Лю. Он требует, чтобы вы немедленно перезвонили. Он…

— Немедленно, Клод. Я жду у ноутбука. — Магуайр отключился.

Что это творится с великими детективами? Почему они теперь не дают времени даже закончить фразу?

Сидя на постели в номере отеля, Дэнни смотрел на страницу электронной почты.

Одна минута. Пять минут. Десять. Какого дьявола?! Сколько времени нужно, чтобы загрузить и послать несколько вшивых фоток?

Услышав наконец короткое «дзинь», возвещающее о новом сообщении в запароленной папке «Азраил», Дэнни облегченно вздохнул, но тут же насторожился, увидев отсутствие прикрепленных файлов.

«Снимки сейчас будут, — писал Клод Демартен. — И кстати, инспектор Лю сказал, что они в Индии и вы должны немедленно ему позвонить».

В Индии?! Прекрасные новости! Как и слово «они». Это означало, что Лайза Баринг жива и все еще с… кем? Фрэнки Манчини? Через минуту Дэнни позвонит Лю и узнает всю историю. Как только Клод пришлет чертовы снимки.

Наконец, после того как прошло целое тысячелетие, а на самом деле полторы минуты, в папку упал большой файл, озаглавленный «Вдовы». Дэнни открыл его дрожащей рукой.

Вот они, улыбаются ему через годы, их лица плывут на экране слева направо в хронологическом порядке.

«Анджела Джейкс… леди Трейси Хенли… Ирина Анжу… Лайза Баринг».

Сначала все было не так очевидно. Чисто поверхностные различия: цвет и длина волос, легкие изменения в макияже, а некоторые снимки, как, например, Ирины, были расплывчаты и немного искажены. Возраст творил обычную черную магию, вытравливая паутину тонких морщинок на когда-то гладкой коже. Вес то прибывал, то убавлялся, из-за чего некоторые лица выглядели осунувшимися, в то время как другие — цветущими и даже с хомячьими щечками. Были и другие значительные изменения. Лицо Анджелы Джейкс было самым прелестным, молодым и невинным, не тронутым временем. Рыженькая Трейси Хенли, с другой стороны, казалась жестче и выглядела более искусственно. Хотя Трейси, несомненно, была красива, Дэнни теперь видел, что кончик носа ее был необычно узок, словно она перенесла пластическую операцию. У Лайзы Баринг был такой же маленькой нос, но казавшийся более естественным. Однако лоб более высокий и более гладкий.

С экрана на него смотрели их глаза. Морщинки и гусиные лапки могли появляться и исчезать, скулы, губы и носы могли переделать хирурги, но глаза не изменишь. Темно-карие, как расплавленный шоколад. Грустные. Чувственные. Завораживающие.

Впервые Дэнни посмотрел в них, когда отвязывал Анджелу Джейкс от трупа мужа. То и дело теряя сознание и снова приходя в себя, Анджела открыла глаза и взглянула на него. И жизнь Дэнни навсегда изменилась.

Годы спустя те же глаза заманили в объятия смерти Пирса Хенли. Загипнотизировали Дидье Анжу. Заколдовали Майлза Баринга. Превратили Мэтта Дейли во влюбленного глупца. Издевались над инспектором Лю.

Все лица были разными. Но глаза их выдавали.

«Азраил не «он». «Она». Это одна и та же женщина».

 

Глава 24

Мужчина ускорил шаг. Переулок был темным и пах пряностями и человеческим дерьмом.

«Шафран, кумин и экскременты, индийская эссенция». Мужчина рассмеялся собственной шутке. Но смех его был нервным, почти истерическим. За ним снова следили.

Лавируя между рикшами и спешащими коричневыми фигурами, он нырнул за лоток пекаря. Узкий проход вел под кирпичную арку и во двор, где в печах пеклись плоский индийский хлеб и лепешки паратха. Любопытные полуголые детишки так и кишели вокруг, заинтригованные белым лицом чужака. Он с колотящимся сердцем разогнал толпу малышей. Второго выхода со двора не было. Если преследователь видел, как он скользнул за лоток, его точно поймают. Поймают и убьют. Милости мужчина не ожидал.

Сначала он думал, что его преследует полиция, но это заблуждение скоро развеялось. Тени, маячившие за спиной, были куда более зловещими. Выходя в город, он чувствовал их присутствие, холодное и угрожающее, словно за ним следовали злобные призраки. Он изнервничался. И ему становилось все труднее принять решение.

Однако на этот раз ему, похоже, удалось ускользнуть. Никто не последовал за ним во двор пекаря. Он осторожно вышел в переулок, прошагал несколько кварталов и оказался на большой улице, где вездесущие рикши уступили дорогу более современным желтым такси. Почти Нью-Йорк. Он вытянул руку:

— «Тадж-Махал-Пэлис», пожалуйста. Поскорее!

Этот человек бывал в барах самых дорогих в мире отелей. «Шато-Мармонт» в Лос-Анджелесе, «Сан-Пьетро» в Позитано, «Пининсула» в Гонконге. Но ничто не могло сравниться по богатству и роскоши с «Тадж-Махал-Пэлис» в Мумбаи. Великолепному смешению мавританского, восточного и флорентийского стилей мог позавидовать любой махараджа. Главный бар выходил в вестибюль — огромное пространство с мраморными полами и сводчатыми алебастровыми потолками. Арку, покрытую изысканной резьбой, поддерживали две колонны из оникса. За аркой начинался бар, погруженный в полумрак и освещенный одними свечами. Обстановка здесь была более интимной, но такой же роскошной: диваны, обитые винно-красным бархатом, такие мягкие, что посетители словно сидели на облаках, и антикварные персидские ковры самых невероятных расцветок. Богато одетые пары смеялись и болтали, их хрустальные бокалы, в которых плескалось вино или лонг-айлендский чай со льдом, сверкали, как бриллианты. Короли на день…

Он уселся на свое обычное место, в самой дальней уединенной нише, и заказал диетическую колу и цыпленка с кумином на гриле, которого подавали в закусочной бара. Он не был голоден, но придется поесть. Ждать и наблюдать придется всю ночь.

Сара Джейн Хьюз не заметила американца, сидевшего в углу. Она была слишком взволнована, чтобы думать о ком-то, кроме Дэвида. Опаздывать не в его принципах.

Может, он все-таки передумал после того дерьма, в которое я его окунула?

Она не могла точно сказать, пугает ее такая перспектива или радует. Временами давление становилось невыносимым.

«У меня почти миллиард долларов! Нравится тебе это или нет, такие деньги — это куча проблем».

Проблемы. Это еще слабо сказано.

Вынув из сумочки маленькое зеркальце в черной оправе, Сара Джейн освежила макияж и уложила волосы, как нравилось Дэвиду. Расправив юбку на коленях, она расстегнула блузку ровно настолько, чтобы намекнуть на роскошь фигуры. Дэвиду, как и большинству мужчин, нравилась скромность. Так он чувствовал себя в безопасности. И считал, что прелести Сары Джейн существуют исключительно для его глаз. Что, разумеется, так и было.

Пока смерть нас не разлучит.

Но тут появился Дэвид и пошел ей навстречу, осветив комнату, как умел только он: живая шаровая молния харизмы. Так красив. Так обаятелен.

Я не смогу это вынести…

Она вынудила себя дышать глубоко, размеренно, чтобы хоть как-то успокоиться.

— Дорогая, прости, я опоздал.

— И намного! — Она поцеловала его в губы, провела ладонями по волосам, слегка тронутым сединой на висках. — Я уже начала волноваться.

Завистливые женские взгляды буравили ее. Сара Джейн ослепляла их ярким сиянием обручального кольца с сапфиром и бриллиантами.

Дэвид Айшег ответил на ее поцелуй.

— Глупышка! Тебе ни к чему волноваться. Ни сейчас, ни потом. Я всегда о тебе позабочусь.

Мужчину в углу трясло. Он не мог вынести этой сцены. Сара Джейн и Дэвид. Так больно. Однако он не мог заставить себя отвернуться.

К его столику подошла официантка.

— С вами все в порядке, сэр? Принести что-нибудь?

Верните мне мой рассудок, пожалуйста. А если у вас его нет, тогда прозак со льдом и капелькой хлорпромазина.

— Бурбон, пожалуйста. Без льда.

В другом углу бара вел наблюдение другой человек. Он замечал все: бледность иностранца, отчетливую дрожь его рук, державших стакан. Он преследовал белого человека уже несколько дней и постепенно стал думать о нем, как о старом друге.

Бедняга. Его сердце не может смириться с правдой, которую видят глаза. Есть ли худшее в мире безумие, чем безумие любви?

В сердце мужчины росли сострадание и жалость к потерянной душе. Как жаль, что придется его убить!

 

Глава 25

— Мы не можем дожидаться свадьбы. Об этом нет и речи. Нужно захватить их сейчас. — Раджит Капири, старший офицер одного из отделов индийского элитного бюро расследований, сложил руки на груди, словно желая показать, что тема закрыта.

Они с Дэнни сидели в отделении Интерпола в Мумбаи, и последний вовсе не собирался уступать.

— Невозможно, — повторил он. — Мы должны поймать Азраила на месте преступления. Это единственный способ осудить его и приговорить.

— Но какой ценой?! — вспылил Капири. — Ценой жизни мистера Айшега? Простите, Магуайр, я не собираюсь сидеть сложа руки, пока вы играете в русскую рулетку с жизнью одного из самых богатых и выдающихся граждан Мумбаи.

Дэнни сдержал рвущееся наружу раздражение. Он не мог позволить себе злить офицера БР. Если Капири пожалуется в Интерпол боссам Дэнни, заявив, что команда «Азраил» не считается с местными силами и делает все, что взбредет в голову, Анри Фремо распустит команду быстрее, чем успеешь сказать: «Трусливые бюрократы». Но Дэнни нуждался в сотрудничестве Капири и по другим причинам. В распоряжении БР были люди, способные помочь, не говоря уже о бесценном знании местных реалий. Именно они снабдили команду «Азраил» списком потенциальных жертв — очень богатых, немолодых неженатых мужчин, живущих в Мумбаи и не имевших близких родственников. Как ни странно, Дэвид Айшег с трудом подпадал под эту категорию, потому что был моложе других. Но когда стало известно, что электронный магнат вдруг решил жениться, а его невеста сравнительно недавно появилась в городе, в игру вступили специалисты наружного наблюдения из людей Магуайра. Довольно скоро они установили, что невеста Айшега называет себя Сарой Джейн Хьюз. Несмотря на более светлые волосы, скромную одежду и новые документы ирландки-учительницы, Сара Джейн, судя по фотографиям, была удивительно похожа на Лайзу Баринг.

— Что, если она убьет его во время медового месяца? — нервничал Капири.

— Ни одно убийство не произошло во время медового месяца. Все происходили в домах жертв. Эта территория ей известна. И не стоит забывать, что она действует не одна. Ей нужен сообщник, а он не поедет в свадебное путешествие.

Но Раджиту Капири явно было не по себе. Свадьба и медовый месяц означали, что подозреваемая выпадет из их поля зрения и юрисдикции, уйдет из-под их контроля. Полиция четырех стран уже сделала эту ошибку.

Дэнни Магуайр кивнул.

— Понимаю вашу тревогу. И, поверьте, разделяю ее. Думаете, у меня не чешутся руки немедленно ее арестовать?

— Так почему же не арестуете?

— Я уже сказал почему. Потому, что это наш лучший шанс, единственный шанс поймать ее на месте преступления и ее сообщника тоже. Если арестовать ее сейчас, он сбежит.

Больше всего Дэнни беспокоило то обстоятельство, что слежка за Сарой Джейн не вывела на ее сообщника. Если Фрэнки Манчини/Лайл Реналто и был в Мумбаи, то лежал на дне и носа не высовывал.

— Мы будем отслеживать каждый их шаг в свадебном путешествии. Помните, у нас глобальная сеть агентов. Именно так мы и поступим.

Раджит буркнул что-то невразумительное.

— Как только они вернутся в Индию, мы вместе пойдем к мистеру Айшегу и введем его в курс дела. Без его согласия ничего не будет сделано. Если он откажется помочь нам, можете арестовать Сару Джейн. Конечно, — коварно добавил Дэнни, — она не совершила никакого преступления на индийской территории. Вы ничего не сумеете доказать. Придется выслать ее. Возможно, в Гонконг, чтобы вся слава досталась китайской полиции. Но это ваш выбор.

Раджит с подозрением прищурился, понимая, что им манипулируют. Конечно, это ему не нравилось, но, с другой стороны, если что-то пойдет не так во время свадебного путешествия мистера Айшега, у него имеется запись сегодняшнего разговора, и можно будет во всем обвинить Интерпол.

— Договорились. Но вы должны информировать меня о каждом их шаге все то время, что они будут отсутствовать.

— Даю слово!

Дэнни протянул руку через стол, и индиец нехотя ее пожал.

— У меня еще одно требование. Наш парень может выйти из леса, пока парочки здесь не будет. У меня недостаточно людей, чтобы круглые сутки следить за домом и офисом Айшега и за школой и квартирой Сары Джейн. Сможете мне в этом помочь? — спросил он.

Дерзость американца была поистине дьявольской, но даже Раджит Капири втайне восхищался его нахальством.

— Посмотрю, что можно сделать, мистер Магуайр. Сосредоточьтесь на безопасности Дэвида Айшега.

В другом доме, менее чем в пяти милях от здания, где встречались детективы, перед зеркалом стояла обнаженная женщина. Она провела длинными пальцами по рукам, погладив шрамы и синяки. Руки были единственными частями тела, которые были ей знакомы. Реальны. Она различала на лице первые признаки возраста, начавшие преследовать ее в последние месяцы: веер морщинок вокруг глаз и губ, отчетливые фиолетовые тени под глазами, более глубокие канавки, идущие вниз от носа.

Ей хотелось плакать. Не потому, что она стареет. А потому, что ее лицо стало лицом незнакомки.

Ей хотелось плакать. Но нельзя. Она не должна. Нужно оставаться сильной. Ради сестры. Сестра в ней нуждается.

Женщина отчаянно цеплялась за эти мысли, как новорожденная обезьянка цепляется за мать. Ради этого она живет.

— Почему такая грусть? — Мужчина подошел сзади и стал целовать ее шею и плечи. По-видимому, это должно было выразить нежность, но она чувствовала только его власть над собой. И ледяной холод.

Женщина вздрогнула.

— Все в порядке. Я просто устала.

— Попытайся заснуть, мой ангел.

Она так изменилась с их первой встречи. В отличие от него. Он оставался прежним внешне и внутренне. Все еще ослеплял. Его красота была постоянной, как солнце, и неизбежной, как смерть. Несколько месяцев назад она мечтала о побеге. Теперь же знала, какой глупой была. И надеялась только на сестру.

Он обещал, что скоро ее сестра будет свободна.

 

Глава 26

— Доброе утро, мистер Айшег. С возвращением.

Дэвид улыбнулся секретарю.

— Спасибо, Саша. И я рад вернуться.

Как ни странно, он сказал правду. Какой бы идеальной ни была его нынешняя жизнь, Дэвид Айшег был не прочь вернуться к реальности.

Его медовый месяц был абсолютно волшебным. После церемонии венчания в очень узком кругу в католической церкви на Видьянагара, на которой присутствовали только Кави, шафер Дэвида, и Рейчел, коллега Сары Джейн, счастливая пара вылетела в Англию сообщить новости престарелой матери Дэвида, прежде чем отправиться в большое европейское турне.

— Как, по-твоему, она когда-нибудь смирится с этим? — спросила Сара Джейн, когда они бродили по венецианскому собору Святого Марка.

— Кто? С чем? Тебе нужно отучиться говорить загадками, дорогая, иначе я подумаю, что женился на составителе кроссвордов «Таймс».

— Твоя мать. Она переживет, что ты женился на католичке и к тому же настолько ниже тебя по положению?

Дэвид остановился и сжал ладонями совершенное лицо Сары Джейн.

— Ниже меня? Ты настолько выше, что у меня голова кружится, когда я смотрю на тебя снизу вверх! — Он поцеловал ее и отшатнулся, схватившись за виски. — Видишь? Уже начинается приступ.

— Идиот, — хихикнула Сара Джейн.

Дэвид был не из тех, кто делает глупости или сходит с ума из-за женщины. Но он полностью одурел из-за жены и хотел, чтобы весь мир об этом знал. Они селились в самых лучших отелях в самых романтических городах: «Георге V» в Париже, «Хасслере» в Риме, «Дорчестере» в Лондоне, «Даниели» в Венеции. Они занимались любовью в номерах люкс в пентхаусах, в заново оборудованном личном самолете и на палубе суперъяхты «Клотильда», когда совершали круиз по Средиземному морю.

Дэвид с самого начала хотел ребенка. Саре Джейн было за сорок, так что времени оставалось немного, но, к его удивлению, она колебалась, настаивая на том, чтобы вернуться в школу, а потом уж «как получится». Хотя Дэвид обожал ее независимость и тот факт, что его богатство явно не вскружило ей голову, все же в глубине души хотел запереть ее в своем замке и любоваться в одиночку.

— Тебе нужно вернуться к своей второй любви — работе, — твердила она и, как всегда, была права. Войдя в свой офис, Дэвид ощутил новый прилив энергии, энергии подростка, и словно обрел новую цель. А это означало, что в бизнесе наступают лучшие времена.

Мне давно следовало жениться.

— Итак, что у нас на повестке дня?

Его расписание, как всегда, было плотным. Целый час он будет отвечать на самые срочные е-мейлы. На девять был назначен совет директоров, на десять пятнадцать — презентация новой продукции, на час — ленч с президентом «Зинен текнолоджи», одним из клиентов «Айшег электроникс», потом просмотр цифр продаж с главой отдела компонентов Джонатаном Реем. Еще одно совещание в конце дня означало, что если повезет, то домой, к Саре Джейн, он доберется к восьми вечера.

Включив компьютер, он немедленно позвонил Саше.

— Закажите столик на двоих в «Джамаваре» на восемь тридцать. Что-нибудь уединенное, у огня, если сумеете.

— Да, мистер Айшег. Кстати, к вам какой-то джентльмен.

— Джентльмен? Кто это?

— Он не назвался, и в вашем расписании его нет. — В голосе Саши слышалось нескрываемое неодобрение. — Я попросила его уйти, но он отказывается. Твердит, что должен лично поговорить с вами. Позвать охрану?

Дэвид поколебался. Тайна! Он чувствовал, что встреча обещает быть интересной. С того времени, как он женился на Саре Джейн, вернее, с того дня, как встретил ее, его жизнь стала цепью неожиданных событий. Он и не представлял, какой унылой она была раньше.

— Нет, не стоит. Электронная почта может несколько минут подождать. Пригласите его.

Почти сразу же дверь офиса открылась. Дэвид, широко улыбаясь, встал:

— Здравствуйте. Я Дэвид. А вы?

Но при виде направленного в его сторону пистолета улыбка замерла у него на губах.

 

Глава 27

— Кто вы? И чего хотите?

Страх мгновенно охватил Дэвида. Год назад мысль о смерти оставила бы его почти равнодушным. Если пришло его время, пусть будет так. Но теперь, когда у него есть Сара Джейн, все изменилось. Неужели его оторвут от нее так скоро после того, как они нашли друг друга? Его охватил холодный ужас.

Пистолет высовывался из внутреннего кармана пиджака посетителя. Незнакомец потянулся к оружию. Дэвид закрыл глаза, готовясь услышать выстрел, но вместо этого услышал вежливый голос с американским акцентом.

— Как вы себя чувствуете, мистер Айшег? Вы неважно выглядите.

Дэвид открыл глаза. Мужчина держал жетон Интерпола и удостоверение. Должно быть, они находились в одном кармане с пистолетом.

Облегчение было таким ошеломляющим, что Дэвида затошнило. Он вцепился в край стола, чтобы немного успокоиться.

— Иисусе, у меня едва сердечный приступ не приключился! Почему сразу не сказали, что вы коп?

Дэнни даже растерялся.

— У меня не было возможности.

Дэвид почти упал в кресло и дрожащими руками потянулся к стакану с водой.

— Я думал, вы пришли убить меня.

— Неужели посетители так часто пытаются вас убить?

— Нет. Но они обычно не вооружены. Внутренний карман вашего пиджака…

— Ох… — Вынув из кобуры служебный «глок-22», Дэнни положил его на стол. — Простите, я почти все время о нем забываю. Дэнни Магуайр, Интерпол.

Мужчины обменялись рукопожатием.

Теперь, когда сердце постепенно замедляло ритм, Дэвид уже спокойнее спросил:

— Чем могу помочь?

Дэнни нахмурился. Трудное ему выпало дельце. Но он давно усвоил, что, когда приносишь скверные вести, не стоит ходить вокруг да около.

— Боюсь, речь идет о вашей жене.

Эти шесть слов ударили в Дэвида сильнее пули.

— Саре Джейн? — вскинулся он. — Что с ней?

Дэнни набрал в грудь воздуха.

— Если очень коротко, мистер Айшег, мы считаем, что она задумала вас убить.

Даже при сжатом, деловом изложении всей истории потребовалось больше часа, чтобы рассказать Дэвиду Айшегу о четырех убийствах, совершенных Азраилом. Все это время Дэвид внимательно слушал, пытаясь найти какие-то несообразности в рассказе Дэнни. Чтобы не поверить, что вся эта безумная сказка имеет какое-то отношение к Саре Джейн, его жене и единственной женщине на земле, с которой, как он верил, он будет по-настоящему счастлив.

Когда Магуайр закончил, Дэвид долго молчал. Он не собирался смиряться с тем, что его брак, его отношения с Сарой Джейн были ложью, только потому, что какой-то неизвестный офицер Интерпола так сказал. Невероятно!

Наконец он выдавил:

— Я хотел бы посмотреть фотографии других женщин.

— Разумеется. Можете приехать в нашу штаб-квартиру или я пришлю их вам электронной почтой.

— Предположим, вы правы и Сара Джейн солгала насчет имени и биографии.

— Но это вполне доказуемый факт.

— Ладно, предположим, но это еще не делает ее убийцей, верно?

Магуайру было жаль этого человека. Он не хотел верить, что его жена — убийца. Точно так же, как Мэтт Дейли не желал признать, что Лайза Баринг организовала убийство Майлза, или сам Дэнни не мог винить Анджелу Джейкс в смерти ее мужа. Даже сейчас, зная то, что знал он, Дэнни был не в состоянии смириться с мыслью, что Анджела Джейкс — милый, добрый невинный ангел — никогда не существовала. Что она была персонажем зловещей пьесы, манекеном, а ее имя служило целям… смертоносным целям, как и имена Трейси Хенли, Ирины Анжу, Лайзы Баринг, а теперь и Сары Джейн Айшег.

Слова Анджелы, сказанные в ночь первого убийства, вновь зазвучали в его мозгу. «У меня нет жизни».

Если бы только он понял тогда, что она имеет в виду. У нее не было жизни. Она не существовала. Никогда. Как и Сара Джейн.

— Это делает ее соучастницей нескольких убийств. А также лгуньей, — твердо сказал Дэнни.

Дэвиду очень хотелось броситься на защиту чести Сары, но что он мог сказать? Она как минимум лгала ему. Он цеплялся за надежду, что снимки, обещанные Магуайром, каким-то образом ее оправдают, но в душе понимал, что этого не произойдет. Интерпол не послал бы к нему старшего офицера, если бы у них не было ничего, кроме гнусных обвинений.

Но даже сейчас все это звучало так нелепо, бессмысленно, абсурдно, что невозможно было поверить…

— Понятно, что она действовала не одна, — продолжал Магуайр. — Как я сказал, во всех этих убийствах звучал сексуальный мотив, поскольку каждая «жена» была изнасилована и избита. У нас есть экспертизы, доказывающие, что на месте каждого убийства присутствовал мужчина. Мы не знаем, служили ли изнасилования прикрытием, чтобы сбить нас со следа, или частью мотива был жесткий секс. Эта женщина, кем бы она ни была, вполне вероятно, заводится от элементов садомазохизма.

Дэвид застонал.

«Только не моя Сара. Она любит меня»…

Душевная и физическая боль была такой острой, словно кто-то вливал в его вены кислоту.

— Очевидно, деньги не являются основным мотивом. Несмотря на тот факт, что все четыре прежних жертвы были богаты, большинство денег отошло детским благотворительным организациям. Можно спросить, вы с Сарой Джейн подписали брачный контракт?

Дэвид мрачно уставился в окно.

— Нет, — устало пробормотал он, — нет никакого контракта.

С таким же успехом ты мог бы написать: «Я тебе не доверяю…»

— А ваше завещание?

Дэвид закрыл лицо ладонями.

Все началось как шутка. Как-то ночью, в постели их роскошного номера для новобрачных в «Георге V», Сара принялась дразнить его за то, что он отказался заняться с ней любовью.

— На что я обрекла себя, выйдя замуж за старика? На долгие ночи целибата?

— Это все вино, выпитое за ужином, — протестовал Дэвид — И шато д’икем за десертом! Оно меня и доконало!

Сара Джейн в притворном разочаровании тряхнула головой.

— Нужно было выходить за мужчину помоложе. В следующий раз придется покупать себе мальчика для услуг!

— В следующий раз?

— Когда я буду вести жизнь веселой вдовы!

Дэвид ухмыльнулся и лег на нее.

— Я добавлю к завещанию условие. Один намек на мальчика для услуг — и ты останешься без единого цента.

Сара Джейн рассмеялась гортанным чувственным смехом, воспламенившим Дэвида, как газовая горелка. В ту ночь он любил ее более страстно, чем прежде. А наутро, вспомнив перепалку, виновато подумал: «Черт, ее даже нет в моем завещании. Нужно срочно изменить его, прежде чем она снова посчитает, что я ей не доверяю. Думаю, что она погналась за моими деньгами».

На следующий день он послал своему поверенному факс с измененным завещанием.

— Она — единственная наследница? — мягко осведомился Дэнни.

Дэвид кивнул. В этот ужасный момент бедняга выглядел таким убитым, что Дэнни показалось, будто он сейчас заплачет.

— Я понимаю, как вам трудно, мистер Айшег, поверьте. Мне искренне жаль.

Трудно? До чего же слабо сказано! Просто смешно! Дэвид едва не рассмеялся.

— Но нам нужна ваша помощь, если мы хотим поймать эту женщину и человека, который ей помогает. Мы вовремя к вам пришли. Но если Сара Джейн пронюхает, что мы задумали, и сбежит, следующей жертве может не повезти так, как вам.

Дэвид закрыл глаза.

— Что я должен делать? — выговорил он безжизненным монотонным голосом.

Выйдя на нестерпимую жару, Дэнни вытащил смартфон и послал кодированный е-мейл, адресованный Раджиту Капири и всем шестерым членам команды «Азраил», а также Анри Фремо. Сообщение состояло всего из нескольких слов: «Айшег в деле. Операция «Азраил» начинается».

 

Глава 28

— Ты сегодня вернешься поздно, дорогой?

Сара Джейн перегнулась через обеденный стол, чтобы поцеловать мужа. Последнее время Дэвид был необычайно отчужденным. Они уже несколько недель не занимались любовью.

Не поднимая глаз от «Уолл-стрит джорнал», Дэвид пробормотал:

— Хм-м… поздно? Нет, не думаю.

Сара Джейн смотрела на своего красавца мужа, на гриву его густых, блестящих, черных как смоль волос, на кожу того же оттенка кофе капуччино, что и ее шелковый халатик от «Ла-Перла», на пальцы, обводившие строки газетной статьи. Все в нем казалось таким живым, брызжущим энергией, что на какой-то момент ее охватила паника. Но она быстро взяла себя в руки.

— Прекрасно. Я думала, мы ляжем пораньше. Приготовлю тебе этот ужасный куриный суп с лапшой и клецками, который ты так любишь.

Дэвид поднял глаза. Каким пронизывающим взглядом он смотрит на нее! Ей стало не по себе. Он словно видит ее впервые.

— С шариками из мацы, — глухо поправил он.

— Прости. С шариками из мацы. — Она покраснела. — Еврейская жена из меня плохая, верно?

Несколько недель назад, во время медового месяца, Дэвид рассмеялся бы. Пошутил бы насчет католичек, неумех на кухне и виртуозов в постели. Но сейчас он молчал. Сидел и пристально смотрел на нее.

Что-то разительно изменилось…В душе ее нарастала тревога, но внешне Сара Джейн была сама безмятежность.

— Значит, если я приготовлю ужин к восьми, ты будешь дома?

— Я буду дома. — Дэвид поцеловал жену в щеку и уехал на работу.

Минут через десять, сидя за рулем «рейндж-ровера», Дэвид включил МР3-плеер и снова прослушал запись, переданную вчера Дэнни Магуайром.

Голос Сары Джейн: «Мы пока не можем. Не сейчас. Я не готова».

Мужской, искаженный электроникой голос: «Брось, ангел, мы уже это проходили. И проходим каждый раз. Боги потребовали жертву. Пора».

Снова Сара Джейн, на этот раз явно обозленная: «Легко тебе говорить, но ведь не богам придется это сделать, верно? А мне. Это мне приходится страдать. Я та, которой всегда приходится страдать». — «На этот раз я буду помягче».

Сдавленный звук, словно ей заткнули рот. Смех?

Опять голос Сары: «Он не такой, как другие. Не знаю, смогу ли я».

«Не такой? И чем же»?

«Он моложе».

На этот раз в ее голосе звучали нотки отчаяния, даже жалости. И у Дэвида сжалось сердце.

«Ему есть ради чего жить».

Искаженный голос стал жестче: «У твоей сестры тоже есть ради чего жить, не так ли»?

Послышался треск, и голоса смолкли. Дэвид прослушал запись пятьдесят, тысячу раз, пытаясь найти любое другое значение, кроме очевидного: что жена и ее неизвестный любовник задумали его убить. Каждый раз, доходя до этого места, он мысленно умолял Бога, чтобы следующая фраза была другой. Чтобы он услышал, как Сара Джейн говорит: «Нет, я не могу. И не буду. Дэвид мой муж, и я его люблю. Оставь его в покое!»

Но каждый раз кошмар повторялся с той же точностью, как и раньше: «Да-да, ночь пятницы». — «Я люблю тебя, ангел». — «Я тоже тебя люблю».

Дэнни и его команда с помощью Дэвида сумели поставить прослушку на мобильник Сары Джейн, как и на два телефона-автомата в Дхарави, которыми, по словам его людей, она пользовалась. Они так и не узнали, кто ее собеседник. Очевидно, профессионал, если умело исказил голос и использует сложную блокирующую программу, не позволяющую установить номер его телефона. Но особняк Айшега был под круглосуточным наблюдением. Любого неопознанного мужчину, оказавшегося в пятистах футах от дома, фотографировали и при необходимости останавливали и обыскивали.

— Вы в полной безопасности, — уверял Магуайр Дэвида. — Если она что-то выкинет, мы окажемся рядом в ту же минуту.

Но Дэвид не чувствовал себя в безопасности. Не только потому, что минута — достаточно большой срок. Для того чтобы выстрелить ему в голову или проткнуть ножом аорту, достаточно и секунды. Но еще и потому, что случилось то, чего он боялся больше всего на свете. Он потерял Сару Джейн. Хуже того, ее никогда и не было. Сары Джейн, егоСары Джейн не существовало.

Сейчас, перед лицом ошеломляющего свидетельства ее вины, — даже если бы не было аудиозаписей, Дэвид видел снимки остальных вдов, присланные Магуайром, на которых сходство было слишком поразительным, чтобы от него отмахнуться, — он все еще никак не мог заставить себя до конца в нее поверить. Сегодня утром Сара Джейн выглядела так неотразимо сексуально в неглиже… И она так расстроилась, когда он не смог засмеяться над ее шутками, даже прямо взглянуть на нее, когда она говорила с ним. Ему все еще хотелось послать подальше Дэнни Магуайра вместе с Интерполом и всем остальным миром. Уложить Сару Джейн в постель, заняться с ней любовью, как раньше. А потом просто расспросить о неизвестном мужчине и паутине лжи, которую она сплела. Вызвать на объяснение. Пусть все расскажет откровенно.

А она расскажет. И извинится. И Дэвид простит ее и поймет, что гнусные убийства совершал кто-то другой, не Сара Джейн, и они будут жить в мире и любви, пока смерть их не разлучит.

Телефон в машине зазвонил, рассеяв его фантазии.

— Итак, в восемь часов вечера мы начинаем, — почти возбужденно объявил Дэнни Магуайр, словно они говорили о футбольном матче, а не о покушении на жизнь Дэвида. — Никаких изменений в последнюю минуту. Прекрасно.

— Вы все слышали? За завтраком.

— Ясно, как будто сам стоял рядом.

«По крайней мере «жучки» работают, как надо», — подумал Дэвид. Единственное, что пугало его больше того, что должно было произойти вечером, — это технические накладки.

— Попытайтесь расслабиться, — посоветовал Дэнни. — Знаю, вы так не считаете, но все это абсолютно безопасно. Мы у вас за спиной.

— Постараюсь не забыть об этом вечером, когда бойфренд моей жены начнет размахивать заточенным мачете у моего горла, — невесело рассмеялся Дэвид.

— Вы все делаете правильно. К завтрашнему утру все будет кончено.

Дэвид повесил трубку и с трудом сглотнул. Он знал, что, если позволит себе заплакать, слезы уже не остановишь.

Все будет кончено.

Не все…

Боль от предательства Сары Джейн никогда не утихнет. Без нее он будет все равно что мертв.

В шесть вечера Магуайр уже сидел на заднем сиденье «форда»-минивэна и делил внимание между экраном и сегодняшним кроссвордом «Лондон таймс» на своем айпаде. На британские кроссворды его подсадил Ричард Стури, и Дэнни пристрастился мгновенно. Кроссворды помогали ослабить стресс и ощущение одиночества. Забыть, как он тоскует по дому и Селин. Отвлечься от мыслей о том, что станет с его браком, когда операция будет закончена.

Самым сложным обычно оказывался кроссворд в «Лондон таймс», он был куда интереснее, чем в «Нью-йорк таймс» или «Фигаро», но сегодня его составитель, похоже, взял отгул.

По горизонтали: «Мокрые нити, в которых я запутался». Абсурдно легкий вопрос. Пока Дэнни печатал ответ «дождь», он вдруг задумался. Когда он в последний раз был под дождем? Месяц назад? Раньше? В Лионе часто идет дождь. Здесь, в Мумбаи, солнце было беспощадным и яростно жгло липкий от человеческого пота, влажный город с рассвета до заката.

— Сэр! — Аджей Джассал из индийской команды наружного наблюдения тронул Дэнни за плечо. — Прибыл фургон доставки обедов. Там другой водитель. Не тот, что приезжал раньше.

Дэнни мгновенно встрепенулся.

— Увеличь изображение.

У Джассала был поистине орлиный глаз. Даже вблизи было трудно разглядеть черты лица водителя на мутно-зеленом экране. К тому же на нем было кепи, а рука прикрывала нижнюю часть лица все то время, пока он ждал, что ворота откроются.

— Это точно другой водитель?

Молодой индиец с любопытством уставился на Магуайра, словно тот был слеп.

— Да, сэр. Совершенно уверен. Взгляните на его руки. Это белый.

У Дэнни сильно забилось сердце. Аджей Джассал прав! Рука, высунувшаяся из окна, была определенно более светлого оттенка, чем у привратника, делавшего приглашающие жесты.

Кто он? Кто этот убийца? Неужели лицо под кепи принадлежит Лайлу Реналто, иначе говоря, Фрэнки Манчини? Неужели мы наконец его схватим?

Ворота поднялись, машина рванулась вперед. Водитель слегка повернул голову, и Дэнни впервые ясно увидел его лицо.

— Не верю, — прошептал он.

— Сэр?

— Не верю, мать твою.

— Вы знаете этого человека, сэр? Видели его раньше?

— О да, — кивнул Дэнни. — Видел.

И это был не Лайл Реналто.

 

Глава 29

Дэвид поставил машину в подземный гараж. Часы на приборной доске показывали половину восьмого.

Через пять минут я увижу Сару Джейн. Через полчаса мы сядем ужинать. К полуночи она попытается меня убить.

Окружающее казалось нереальным. Реальными были только до предела натянутые нервы. Тугой ком в желудке. Пот, сбегающий по спине.

Он войдет в дом и будет вести себя как можно более естественно. Они поужинают. Часов в девять он уляжется в постель. Вскоре к нему присоединится Сара Джейн. А потом заявится и таинственный сообщник. Дэвиду приказано изобразить сердечный приступ, что озадачит будущих убийц, и остается только надеяться, у Магуайра и его людей будет достаточно времени, чтобы ворваться в дом и арестовать преступников.

Радж, камердинер Дэвида, приветствовал его с обычным спокойствием:

— Добрый вечер, сэр. Как прошел день?

Никто из слуг не знал, что происходит, ради их же безопасности. Дэвид безоговорочно доверял Раджу, но Дэнни настаивал на полной секретности.

— Все прекрасно, Радж, спасибо. Миссис Айшег дома?

Пожалуйста, скажи «нет». Скажи, что она ушла. Что передумала. Что решила не участвовать во всем этом.

— Она в гостиной, сэр. Ждет вас.

Когда Дэвид вошел в комнату, Сара Джейн стояла у окна, спиной к нему, в длинном алом платье с круглым вырезом, которое Дэвид купил ей в Париже, в свадебном путешествии. Волосы небрежно сколоты на затылке. Она была неотразима.

— Нарядилась к ужину?

Она повернулась с застенчивой улыбкой.

— Подумала, что нужно хотя бы раз приложить некоторые усилия. Тебе нравится?

Во рту у Дэвида пересохло.

— Потрясающе выглядишь.

Сара подошла к нему и обняла.

— Спасибо, — прошептала она, нежно целуя Дэвида в губы, и он почувствовал, как слабеет его решимость.

Он пытался вспомнить фотографии «вдов», вторых «я» Сары Джейн, ее голос на полицейской записи. Вспомнить о том, как эти двое замышляли его убить. Но сейчас все это казалось сном, не имевшим никакого отношения к Саре Джейн, чьи мягкие губы прижимались к его губам.

Разве можно любить того, кто замышляет тебя убить?

— Идем к столу.

А тем временем Дэнни пребывал в полном смятении. Новым водителем доставки был не Лайл Реналто, как он ожидал и надеялся. Новым водителем оказался Мэтт Дейли.

Мысли Дэнни метались от прошлого к будущему. Мог ли Дейли быть соучастником? Мог ли он помогать Азраилу?

Интуиция подсказывала, что это немыслимо. Мэтт Дейли не был знаком с этой женщиной до убийства Баринга. И он не мог убить Майлза, потому что в это время был в Лос-Анджелесе. И все же…

Что Дэнни знал о Мэтью Дейли? Только то, что Мэтт сам ему рассказал. Что он писатель из Лос-Анджелеса, что у него есть сестра Клер и бывшая жена Ракель и что он биологический сын Эндрю Джейкса. Сестра действительно существовала. Дэнни ее знает. Остальную же часть истории он принял на веру. Что, если все это вранье?!

С трудом успокоившись, Дэнни попытался спокойно проанализировать ситуацию. Предположим, все, что он сказал, — правда. И он действительно сын Джейкса. Если верить Дейли, Джейкс бросил его и мать с сестрой, оставив без единого цента. Достаточный ли это мотив для убийства? Разумеется. Мэтту было лет двадцать пять, когда убили Джейкса. Более чем взрослый мужчина, чтобы спланировать и организовать убийство. А если он и раньше был знаком с этой женщиной? И знал ее как Анджелу Джейкс, вторую жену отца? А позже — как Трейси Хенли и Ирину Анжу? А теперь — как Сару Джейн Айшег? Но если это так, каким боком тут задействован Манчини? И главное, зачем Дейли прилетел к Дэнни в Лион? Чтобы показать, что все убийства связаны, и убедить вновь открыть дело? Если Мэтт — соучастник, это не имеет никакого смысла. Разве что он хочет, чтобы его схватили.

Разве это не классическое поведение психопата? Нет смысла совершать идеальное преступление, если мир так и не узнает о вашем блестящем уме.

Дэнни представил Мэтта. Сначала в Лос-Анджелесе, потом в Лондоне и на юге Франции, ожидающего полицейских сирен, наказания, стука в дверь, которого так и не последовало. Возможно, анонимность стала его тяготить?

— Камера три, сэр! — Голос Аджея отвлек Дэнни от размышлений. — Дейли уезжает.

Уезжает?!Теперь Дэнни был окончательно сбит с толку. Разве убийство назначено не на сегодня? Если так, почему Дейли уезжает, да еще с такой головокружительной скоростью? Шестьдесят миль в час, не меньше!

Он посмотрел на часы. Без пяти восемь. Ужин займет не меньше часа. Дэвид должен был лечь в постель после девяти.

— Где сейчас Айшег?

— По-прежнему в гостиной. Его голос ясно слышен. Он в порядке.

Дэнни принял мгновенное решение.

— Ладно, поезжайте за Дейли. То есть за фургоном.

Аджей поколебался:

— Уверены, сэр? Если в доме возникнет что-то непредвиденное и мы не поспеем вовремя…

— Мы поспеем вовремя. Я хочу знать, куда спешит этот ублюдок. — Дэнни поднял портативную рацию «уоки-токи», чтобы поговорить с командой наблюдения, сидевшей во второй припаркованной у фасада дома машине. — Мы с Джассалом преследуем возможного подозреваемого. Вы оставайтесь на связи. И дайте знать, если придется пораньше ворваться в дом или что-то случится.

— Да, сэр.

Дэнни повернулся к Аджею.

— Чего вы ждете? Вперед! — скомандовал он.

Мужчина, свернувшийся, подобно змее, в шкафу спальни, прижал дуло пистолета к щеке и закрыл глаза, словно обнимая любовницу. У его ног в полумраке поблескивало шестидюймовое лезвие охотничьего ножа.

Места было совсем мало, и у него затекли ноги, но тупая боль в бедрах была ничтожной ценой за месть. Всего через один короткий час все будет кончено.

— Как суп?

— Спасибо, очень вкусно.

— Я сама приготовила.

В самом деле? Мы мило болтаем?

Дэвид зачерпнул ложкой последний шарик из мацы. Он целый день боялся, что разгулявшиеся нервы не дадут ему поесть. Дэнни много раз подчеркивал, что он должен вести себя естественно в присутствии Сары Джейн, но что, если Дэвид не сможет? Что, если его вырвет? Если он потеряет сознание? Или за десертом случайно выпалит: «Почему ты пытаешься убить меня?»

Но как выяснилось, он был на удивление голоден для последнего ужина приговоренного. Да и суп был вкусным.

— Что смешного я сказала? — спросила Сара Джейн.

Дэвид запоздало сообразил, что по-идиотски ухмыляется, занятый своими мыслями.

— Ничего. — Он попытался принять бесстрастный вид. — Что у нас на десерт?

Смерть от шоколада?

— Мороженое. Ты хорошо себя чувствуешь?

Ничего не помогало. Он смеялся все громче, не в силах остановить поток слез, струившихся по лицу. Он ничего подобного не чувствовал с тех пор, как однажды в жизни выкурил косячок еще в студенческие дни в Оксфорде. Должно быть, я близок к истерике.

— Может, хочешь пойти наверх, прилечь?

Наверх. От одного этого слова он мгновенно протрезвел, словно в лицо ему выплеснули стакан ледяной воды.

Так она хочет сделать это сейчас? Поскорее со мной покончить? Почему нет?

Вначале планировалось подождать до конца ужина, чтобы потом лечь… где-то в девять пятнадцать. Но если Сара Джейн готова сейчас, то и он тоже.

Он вспомнил о спецназе, окружившем дом, вспомнил слова Дэнни Магуайра, сказанные утром. «Вы в полной безопасности. Если она попытается что-то сделать, мы будем здесь через минуту».

— Думаю, нужно прилечь, если ты пойдешь со мной. Что-то мне нехорошо.

Фургон доставки мчался по широким улицами Марати, быстрый и верткий, как мышь. Аджей не отставал, стараясь не потерять управление большой машиной группы наблюдения, а обычно вежливый Магуайр орал:

— Гони! Не теряй его!

Джассал прекрасно знал улицы города, но фургоны наблюдения не пригодны для погонь на высоких скоростях. Они предназначены для того, чтобы часами выстаивать перед домами, ничем не выделяясь из окружения. Только водительское мастерство Аджея позволило не выпускать машину доставки из поля зрения. Его фургон подпрыгивал на камнях и опасно кренился на углах зачастую не освещенных улиц. Одному Богу известно, что сделается с их дорогим аудиовидеооборудованием.

Они мчались по жилым районам Мумбаи: Уокшвар-роуд, Педдер-роуд, Брич-Кэнди, отличавшимся типично британской архитектурой. Водитель избегал оживленных торговых улиц, таких, как Кафф-Перейд или Кармайкл-роуд, предпочитая тихие места. Очевидно, он понял, что его преследуют.

Через двадцать минут, проведенных в бессмысленной езде по кругу, машина доставки направилась на север, к крикетному стадиону «Уонкид». В этом районе на улицах было полно молодежи. Яркие огни стадиона виднелись за много миль.

— Должно быть, сегодня вечером матч, — заметил Аджей. — Сомневаюсь, что мы протиснемся дальше. Только не на фургоне.

Теперь машина была едва видна за темной клубящейся массой. Неужели Мэтт собирается прорываться сквозь толпу?

Дэнни взглянул на часы. Восемь сорок пять. Ужин Айшега скоро закончится. Пора возвращаться.

Магуайр, не задумываясь, распахнул дверь и стал протискиваться сквозь толпу с воплем «Полиция!», хватаясь за рубашки и пиджаки, буквально раскидывая людей. И почти сразу же добрался до машины Мэтта. Она тоже была пуста, брошена в нескольких ярдах от ворот стадиона. Магуайр в отчаянии огляделся, выискивая в толпе заметную белую шевелюру. Ничего.

И вдруг он увидел Мэтта — прямо у входа на стадион, ярдах в двадцати перед собой. К тому времени как Дэнни доберется туда, Мэтт уже будет на стадионе и растворится в толпе. Пальцы Дэнни инстинктивно сжали рукоять пистолета. Но он не может им воспользоваться. Один выстрел — и начнутся паника и давка. Отчаяние вновь охватило его, но тут показался Аджей. Люди перед ним расступились, как Красное море перед Моисеем. Его длинные ноги почти не касались земли. Потом раздался вопль и шум схватки. Дэнни ринулся вперед, размахивая жетоном Интерпола, как чесноком перед вампиром.

Джассал напал на Дейли, сбил его с ног и прижал к земле.

— Я арестовал подозреваемого, сэр, — пропыхтел он.

— Хорошая работа, Джассал. Молодец. Мэтью Дейли, я должен арестовать вас по подозрению в попытке…

Он вдруг осекся. Мужчина, лежавший на земле, повернул лицо. На щеке его темнел синяк, в широко раскрытых карих глазах плескались смятение и паника.

Арестованный оказался индийцем.

Дэвид Айшег смотрел в зеркало ванной, судорожно вцепившись в мраморный край раковины.

Вот оно. В любой момент она его впустит. Моего убийцу.

Он плеснул в лицо холодной водой, пытаясь остановить головокружение.

Помни, что сказал Магуайр. Он дежурит у дома. Главное — упасть на пол и схватиться за грудь в ту секунду, как войдет этот тип. Это легко.

— Дэвид! Дорогой! — В дверях, пошатываясь, стояла Сара Джейн. — Ты в порядке? Может, вызвать доктора?

Пошатывается? Странно. Почему?

Перед глазами Дэвида поплыли цветные пятна.

— Я… мне плохо.

Теперь вся комната качалась, как корабль в шторм. Неожиданно его сильно затошнило. Какое там притворство! Сейчас у него в самом деле будет сердечный приступ.

И тут до него дошло.

Как суп? Я сама приготовила. Она отравила меня. Эта сука что-то подсыпала в суп!

Он попытался взглянуть на Сару Джейн, но над ним склонилось ровно шесть двойников жены. Он сполз на пол, хватаясь за живот.

— Почему… почему ты это сделала?

На ее глазах выступили слезы.

— Все в порядке. Не паникуй. Я вызову «скорую».

Сочувствие в ее голосе было таким неподдельным! Но он не мог позволить себе поверить, не мог позволить себе вернуться к прошлому. Нужно сосредоточиться, не потерять сознания. Добраться до спальни, дать спецназу знать, что произошло.

Собрав последние силы, он заорал:

— В постель!

Горло его распухло. Он стал задыхаться. Скоро совсем не сможет говорить.

— Я должен лечь. Пожалуйста.

— Конечно, дорогой, конечно.

Сара Джейн помогла ему дойти до кровати. Лицо у нее было встревоженным.

Почему она до сих пор притворяется? Непонятно…

Он упал на постель и схватился за галстук. Нужно его ослабить. Он не может дышать!

Он лихорадочно замахал рукой Саре, умоляя о помощи. Но она повернулась и направилась к телефону.

— Я вызываю «скорую». Держись, Дэвид! Помощь уже в пути.

Дэнни залез в фургон, пристегнул ремень и схватился за поручень над дверью. Джассал выехал на широкую дорогу и включил сирену с мигалкой. Должно быть, они делают около девяноста миль в час.

Дэнни взглянул на часы. Девять. Он чувствовал себя последним идиотом. Мэтт Дейли, разумеется, все еще в доме Айшега. Он с самого начала знал об участии Дэвида в деле и постарался заманить его подальше, используя классическую наживку. И это ему удалось.

Неужели они уже убили Айшега?! Неужели все кончено?

Сидевший рядом с Дэнни звукооператор сражался со сложным радиооборудованием. Нужно связаться с другими членами команды, войти в дом, пока еще не слишком поздно.

— Что-то есть? — крикнул Дэнни, перекрывая вой сирены.

Звукооператор покачал головой.

— Мы в диапазоне, но я не могу поймать сигнал.

Вдали блеснули огни Марати. Скоро покажется дом Айшега.

— Попытайтесь еще раз.

Сара Джейн положила трубку телефона.

— Они уже едут.

Дэвид то терял сознание, то приходил в себя.

Что мне делать? Сказать о боли в груди?

Так трудно отличить реальность от бреда. Сара действительно держит его за руку? Вытирает платком лоб? Или это сон? Она кажется такой любящей… но разве она не задумала убить его?

Он закрыл глаза. А когда открыл, увидел нависшего над кроватью мужчину в маске, одетого в черное. В руке его, отливая серебром на темном фоне, поблескивал нож.

Дэвид хотел закричать, но связки, казалось, намертво сомкнулись, а кроме того, он боялся вовсе не так сильно, как думал раньше. Он просто очень, очень устал.

Возможно, мне все это снится и через минуту он исчезнет.

Дэвид снова закрыл глаза и провалился в забытье.

— Я поймал, сэр! Голоса! В хозяйской спальне.

Дэнни от облегчения резко выбросил вперед кулак.

— А остальные?

— Да, сэр, связь есть.

— Демартен, Капири, вы записываете?

В рации раздался голос взбешенного индийца:

— Магуайр?! Где, мать вашу, вас носило?

— Не важно. Немедленно врывайтесь в дом! Они в спальне. Уводите оттуда Айшега. — Дэнни отключился и повернулся к звукооператору. — Айшега слышите? Он еще жив?

Тот схватился за наушники и сосредоточенно зажмурился.

— Не уверен. Слышу голос женщины. Она… — Он вдруг сорвал наушники.

Дэнни не нужно было спрашивать о причине. Все в фургоне услышали вопль Сары Джейн.

А тем временем мужчина снял маску и улыбнулся.

— В чем дело, ангел? Ждала кого-то еще?

 

Глава 30

Он прекрасно слышал их из укрытия. Мужчина в черном и женщина, теперь называющая себя Сарой Джейн Айшег.

Она могла называть себя как угодно. Он знал, кто она такая. И чьяона. Она принадлежит ему. Это его любовь. Его женщина.

Порыв выскочить из шкафа и схватить ее был почти непреодолимым. Но он слишком долго ждал этого, слишком много вложил усилий и времени. Нужно посмотреть, как будет разыгрываться пьеса.

Мужчина в черном показал на Дэвида.

— Он мертв?

Дэвид лежал на спине, неподвижный, как камень. Сара Джейн наклонилась над ним.

— Нет. Все еще дышит.

— Не ожидал, что он так быстро свалится. Должно быть, ты положила слишком много этой дряни.

— Не смей меня винить! — рассердилась она. — Я во всем следовала твоим инструкциям. Говорила тебе, что не нужно накачивать его наркотиками! Что, если у него начался сердечный приступ? Что, если при вскрытии найдут эту гадость?

— Заткнись! — Мужчина в черном с силой ударил ее по лицу.

Тот, кто прятался в шкафу, услышал тошнотворный хруст скуловой кости. Сара Джейн с криком рухнула на пол. Мужчина в черном схватил ее за волосы и грубо вздернул вверх.

— Кто ты такая, чтобы указывать мне, что делать, а что нет? Ты никто, ничтожество. Повторяй: я ничтожество! Повторяй!

— Я ничтожество, — всхлипнула женщина.

— У тебя нет жизни.

Теперь ее голос был чуть громче шепота:

— У меня нет жизни.

Похоже, ее покорность немного смягчила мужчину. Он выпустил ее волосы.

— Пришлось опоить его, чтобы не сопротивлялся. Те, другие, были слишком стары, чтобы защищаться. — Он поднес нож к свету и, презрительно кивнув в сторону Дэвида, бросил: — Мы разделаемся с ним позже. Сейчас твоя очередь.

Сара Джейн отшатнулась и поползла по полу на четвереньках, как испуганный краб.

— Нет! Пожалуйста! Тебе ни к чему делать это!

— Я должен. Остальные тоже были наказаны, верно? Анджела, Трейси, Ирина, Лайза. С чего это шлюшке вроде Сары Джейн должно все сойти с рук?

— Пожалуйста, — взмолилась она с нескрываемым ужасом. — Я делала все, что ты приказывал. Ты сказал, что не сделаешь мне больно.

Но мужчину в черном, похоже, не трогали ни слезы, ни мольбы. Да и был ли он человеком? Скорее животным.

Со звериным рыком он набросился на Сару Джейн и прижал ее к полу. Одной рукой он рвал ее кожу, другой прижимал нож к горлу. Она инстинктивно сопротивлялась, беспомощно брыкаясь под его тяжестью Он рывком задрал подол ее платья и вонзил колено между бедер.

Мужчина в шкафу не мог дольше ждать. Ворвавшись в комнату, он набросился на человека в черном и стал молотить по его голове стволом пистолета. Кровь брызгала на пол и на стены, теплая и липкая. Через несколько мгновений рука животного, шарившая между ног Сары Джейн, обмякла.

Сара Джейн зажмурилась, боясь дышать. Неужели все кончилось? Неужели он мертв?

Она вдруг осознала, что с нее стаскивают тяжелое тело. Ее неизвестный спаситель с глухим стуком уронил на пол человека в черном, как мешок с картошкой.

Неужели ее спас Дэвид, милый бедный Дэвид, преодолевший действие наркотика, ее верный защитник до конца?

Или полиция наконец раскрыла их и явилась в дом, чтобы арестовать их и положить конец годам безумия. Чтобы спасти ее и сестру, остановить это?..

Она повернулась и встретилась взглядом со знакомыми любящими глазами.

— Все хорошо, — прошептал Мэтт Дейли. — Все хорошо, дорогая. Ты в безопасности.

Мэтт коснулся ее лица, нежно провел пальцем по каждой черте. Правая щека распухла, как перезрелая слива. Но этот ублюдок больше никогда не ударит ее!

Она хотела что-то сказать, но выстрел заглушил слова. Лицо Мэтта выразило не боль, а невероятное изумление. Но тут его мир померк.

 

Глава 31

Раджит Капири вошел в дом. Вскоре к нему присоединились Клод Демартен и его команда из трех человек. Последним влетел запыхавшийся Дэнни Магуайр.

— Где слуги? — рявкнул он.

— На кухне, — ответил Капири. — С ними шестеро вооруженных полицейских. Они забаррикадировали двери.

— Прекрасно. Вы и Демартен идите по главной лестнице, а я — черным ходом.

— Может, двое моих парней вас прикроют? — предложил Капир.

Это был не столько вопрос, сколько утверждение, но времени мериться силами не оставалось, поэтому Дэнни не возразил.

И тут прогремел выстрел. Мужчины переглянулись и бросились к лестнице.

— Как ты мог?

— Как я мог?!

Мужчина в черном схватился за рану на затылке. У него все еще кружилась голова, и было такое ощущение, словно он в любую минуту свалится без чувств.

— Он бросил меня, посчитав мертвым, София, если ты не заметила.

Глаза Софии Баста наполнились слезами.

— Он защищал меня! Господи, Фрэнки, ни к чему было его убивать!

Фрэнки нахмурился. Плохо, что пришлось пристрелить Дейли. Что ни говори, а он был сыном Эндрю Джейкса и, следовательно, одним из брошенных детей. Одной из жертв, мести за которых Манчини посвятил свою жизнь.

Еще большей неудачей был отказ глушителя. Теперь сюда в любой момент могут ворваться слуги. Да и полицию, должно быть, успели вызвать. Времени было совсем немного.

— Запри дверь! — приказал он.

Но София стояла неподвижно, глядя, как кровь Мэтта впитывается в ковер.

— Ради всего святого, София! Я пытался заставить его покинуть Мумбаи, — начал оправдываться Фрэнки. — Делал все возможное. Ему не следовало здесь появляться.

— Он пришел ради меня. Потому что любил, — всхлипнула София. — И я его любила!

— Любил тебя? — грубо захохотал Фрэнки. — Дорогая девочка, он даже не знал, кто ты! И любил Лайзу Баринг. А кто была ты? Ничтожество, персонаж, придуманный мной, плод моего воображения. Если Мэтт Дейли и любил кого-то, так это меня. Не тебя. Запри чертову дверь, тебе говорят!

София Баста сделала, как он велел. Потому что видела безумие, полыхавшее в глазах Фрэнки.

Бедный, бедный Мэтт. Почему он пришел за мной? Почему не бежал, не вырвался, пока еще была возможность?

— Он не заслуживал смерти, Фрэнки.

— Молчать! — взвизгнул тот, угрожающе размахивая пистолетом. — Это ярешаю, кому жить, а кому умереть! У менявласть! Ты моя жена! И будешь делать, что велено, или, клянусь жизнью, София, твоя сестра будет следующей. Понятно?!

София кивнула. Она поняла. Потому что понимала только, что такое страх и покорность. Это было все, что она знала в жизни. Несколько коротких блаженных месяцев на Бали с Мэттом Дейли ненадолго открыли ей другую жизнь… Другой мир. Но этому не суждено было случиться.

— Полиция! — Голос Магуайра прозвучал сиреной. За его спиной слышался топот.

Вот оно, спасение!

Глаза Манчини панически забегали.

— Сделай это, — приказал он, сунув Софии нож.

— Сделать? Что? О нет, Фрэнки. Нет! — Она проследила за направлением его взгляда.

Драма, разворачивавшаяся в спальне, заставила ее на время забыть о том, что в комнате был еще и Дэвид. Но теперь она увидела, что он пошевелился. Очевидно, действие наркотика ослабевало.

— Это конец, ангел. Наше последнее убийство. Жертва, которая сохранит жизнь твоей сестре.

— Полиция!

Крепкие кулаки грохотали в дверь.

— И убить должна ты. Это справедливо. Сделай это!

— Фрэнки, я не могу!

— Сделай это! — завопил Манчини, завывая, как бешеный пес. — Полосни ему по горлу! Иначе я застрелю вас обоих! СДЕЛАЙ ЭТО!

В мозгу Софии медленно проплывали картины… Вот они с Фрэнки читают в приюте «Книгу». Как он был красив тогда. Как нежен! «Ты принцесса, София. Остальные просто завидуют».

Эндрю Джейкс… их первая жертва… кровь густым красным фонтаном брызжет из перерезанного горла.

Пирс Хенли, всегда веселый, жизнерадостный Пирс, который сопротивлялся, пока они не выстрелили ему в голову, разбрызгав по стенам мозги, наделенные редкостным умом…

Дидье Анжу, моливший о пощаде, в то время как лезвие вонзалось в него снова, снова и снова.

Майлз Баринг, рухнувший сразу, как только нож вошел в его сердце.

Мэтт Дейли, единственная невинная жертва среди всех. Мэтт, который любил ее, дал ей надежду. Мэтт, лежавший холодным трупом у ее ног.

Она подумала о живых. Ее сестра, ее плоть и кровь, страдает где-то. Одурманенный Дэвид Айшег, медленно приходивший в себя, ворочаясь на постели.

— Перережь ему глотку! — Голос Фрэнки, истеричный, как всегда, возбужденный кровью, смертью и местью.

— Полиция!

На этот раз в дверь колотили кувалдами, и дерево начало поддаваться.

— Не могу, — спокойно ответила София, стараясь не слышать воплей и стука. Нож упал к ее ногам. — Стреляй, если хочешь. Но я не смогу это сделать. Больше не смогу.

Наконец дверь упала. Комната наполнилась вооруженными людьми.

— Полиция! Руки за голову!

Дэвид открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть пыхтевшего в дверном проеме Дэнни Магуайра.

— Что-то вы не слишком спешили, — слабо пробормотал он.

Потом кто-то выстрелил, и все кончилось.