Отправной точкой нашей дискуссии были предпосылки возникновения ислама, что, в свою очередь, неразрывно связано с различными аспектами идеологии и социальной практики. Этот подход также в большей степени соответствует задаче данных исследований. Чтобы изучить ислам в его подлинной исторической перспективе и обрести ее более глубокое понимание, целесообразнее всего ознакомиться с местом его рождения, а именно с Аравийским полуостровом, включающим в себя Саудовскую Аравию (Хиджаз и Неджд), Йемен, эмираты на побережье Персидского залива и Оманского моря. Мы уже в целом описали сложившуюся в этом регионе социальную, этническую, языковую, религиозную и экономическую ситуацию.

Далее мы коснемся тех островов цивилизации, которые окружали Аравийский полуостров в то время.

Эти цивилизованные регионы в целом можно разделить на две части. Одна из них обладала относительно свободным статусом и была представлена небольшими государствами, имеющими отношения с Аравийским полуостровом. Они даже могут рассматриваться в качестве арабских поселений, хотя многие из них были зависимы от крупных держав. Одно из этих государств называлось Хира (или государство Нуманидов, или Муназара), оно располагалось на территории Ирака и находилось под протекторатом Ирана. Другим таким государством был Йемен, который, будучи расположен на Аравийском полуострове, обладал независимостью. На протяжении примерно 150–200 лет, вплоть до появления ислама, данное государство контролировалось то Ираном, то Абиссинией.

Другая часть была представлена государствами, размещавшимися чуть западнее, на территории современных Иордании и «Израиля». Это было государство Гассанидов, находящееся под властью гегемонии Рима. Мы вкратце коснемся этих трех небольших государств, ибо они сыграли важную роль в истории возникновения ислама и заслуживают особого внимания.

 

Древний Иран

В те времена Аравийский полуостров был окружен четырьмя могущественными, сильными и цивилизованными государствами. Два из них можно было назвать державами, в то время как два других играли второстепенную роль. Одной из этих сверхдержав был Иран, простиравшийся до Тигра и Евфрата, а также до Шатт ал-‘Араб (то есть до центральной части современного Ирака) и включавший в себя Кавказ и территорию современного Ирана, Туркестана, Афганистана, а также часть Пакистана вплоть до реки Инд. Жители этих районов имели славное цивилизованное прошлое, пережили множество бедствий, их общество претерпело некоторые изменения. Они считались могущественными соседями обитателей Аравийского полуострова. По правде говоря, Аравийский полуостров представлял собой лишь кусок пустыни, до которого никому не было дела, поэтому говорить об Иране как о «соседе» тогдашних арабов – значит сильно преуменьшить его значение и преувеличить роль арабов. Однако в данном случае речь идет не о величии либо малозначимости, а всего лишь о соседях Аравии в чисто географическом смысле слова.

Вторым великим соседом был Рим, который также граничил с Ираном. Он обладал огромной мощью и включал в себя Северный Ирак и территорию современных Турции и Балкан и назывался Восточной Римской империей (Византией). Когда мы говорим о Риме в контексте предмета нашей дискуссии, мы подразумеваем именно Восточную Римскую империю, в то время как Западная располагалась на территории современных Италии, части Югославии, Албании, части Испании и даже части Франции. Таким образом, Европа того времени представляла собой не что иное, как Рим. Другие народы, обитавшие в пределах этой ойкумены, назывались варварами. Византия, или Восточная Римская империя, обладала таким могуществом, что Западная Римская империя не могла с ней даже сравниться. Последняя укрепила свои позиции лишь после того, как Восточная Римская империя была сокрушена мусульманами, а халифы – а именно османские правители и короли – овладели городом Константинополем и превратили его в Стамбул. Это произошло в XV в. н. э., тогда же ученые мужи Византии начали эмигрировать в Западную Римскую империю. Именно этим был обусловлен Ренессанс, который лег в основу современной европейской, западной цивилизации. Однако в тот период, о котором мы ведем речь, Западная Римская империя едва ли обладала нынешним могуществом и имела второстепенное значение.

Эти державы были великими соседями Аравийского полуострова. Одним из двух других соседей, не столь великих, был Египет, простиравшийся на территории современных Египта, Ливии, Туниса и определенной части Судана. Хотя эта страна обладала некоторой значимостью с точки зрения ислама, она не представляла собой такой силы, как Иран или Рим.

Другим таким соседом была Абиссиния, включавшая в себя собственно сегодняшнюю Абиссинию и часть современного Судана. Правители этого государства также были могущественны, и к моменту появления ислама Абиссиния уже была цивилизованной страной с серьезным историческим наследием и отличалась социальной и религиозной свободой.

При рассмотрении сложившейся ситуации становится очевидным, что, помимо этих стран, на тот момент в мире существовали только две другие страны, которые были цивилизованными, – это Китай и Индия. Больше цивилизованности не было ни в одном уголке мира. Мы обращаем внимание на этот нюанс, поскольку некоторые люди, особенно образованные, будь то в Иране или здесь, в Германии, задают вопрос – принес ли Пророк (да благословит Аллах его и род его!) универсальную религию, и если так, насколько хорошо он представлял себе мир за пределами Аравийского полуострова? Ответ заключается в следующем: во-первых, мы считаем человека пророком не на том основании, что он с чисто формальной точки зрения образован, проштудировал энное количество книг, ознакомился с географическими картами и т. д. Пророк – это человек, получивший знание посредством Божественного Откровения, для которого не существует границ и пределов. Во-вторых, Пророк Мухаммад (да благословит Аллах его и род его!) направлял послания правителям своего времени, а потому вопрос, знал ли он о существовании других народов, помимо арабов, является детским и несерьезным. Сохранились исторические свидетельства о том, что на третьем году правления Пророка (да благословит Аллах его и род его!) Аллах повелел ему призывать к исламу народы – всех своих соседей, родственников и племя курайш. По этой причине он (мир ему!) пригласил всех в свой дом на открытую встречу и провозгласил, что вскоре они будут обладать верой, служащей ключом к вратам дворцов [Хосрова, императора Ирана], Цезаря и прочих правителей. Кроме того, на шестом году правления он (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством!) разослал письма правителям трех небольших государств – Хиры, Гассана и Йемена: первое было адресовано Базану, королю Йемена. Затем Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!) отправил письмо императору Ирана Хосрову Парвизу, а потом – императору Восточной Римской империи, а также правителю Египта Мукаукису и даже негусу Абиссинии Наджаши. Обо всех этих письмах существуют упоминания в исторических источниках, и в подлинности данного факта нет никаких сомнений. Остается лишь ответить на вопрос, знал ли Пророк (да благословит Аллах его и род его!) о существовании таких стран, как Индия и Китай. Любой человек, мало-мальски ознакомившийся с историей арабов, знает, что одним из основных их занятий была перевозка товаров. Они перевозили их из Индии и Китая по побережью Оманского моря и через Хиджаз в Европу, то есть в Рим. Таким образом, не только Пророк (да благословит Аллах его и его семейство!), но и арабские купцы в целом были знакомы с такими странами, как Индия и Китай, а также с производимыми ими товарами, такими как специи, благовония, изделия ручной работы, имели представление об их сельском хозяйстве и ремеслах. Продажа всех этих товаров была частью торговли, которую вели арабы. Поэтому вопрос, знал ли Пророк ислама (да пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством!) о существовании других цивилизаций, возникающий во время дискуссий на эту тему, достаточно некорректен. Это как если бы некто спросил, был ли Пророк ислама (пусть благословит Аллах его и род его!) осведомлен о существовании ненаселенных уголков земли, хотя мы не можем ответить на этот вопрос, ибо не верим, что он знал все, но то, что ему нужно было знать, было ниспослано ему в Откровении. Я в самом деле не могу представить себе, что Пророку (пусть будет благословение Аллаха над ним и над его родом!) были действительно необходимы подробные сведения обо всех этих странах.

 

Географическое положение

Почему мы выбрали Иран в качестве объекта исследования? Во-первых, потому что необходимо обратить особое внимание на обстоятельства появления маздакитского закона в период правления Сасанидов и хорошо изучить его. Это интересная тема для сравнительного [религиоведческого] анализа. Если мы сравним природные условия Ирана с природными условиями Аравии, то обнаружим, что колыбель ислама была нищим и засушливым регионом, не игравшим никакой существенной роли, в то время как Иран был густонаселенным, процветающим и богатым. Так, великое иранское плато, простиравшееся до Аравии, было покрыто зеленью и включало в себя западные склоны горной цепи Загрос, территорию Лорестана, Бахтарана, Хамадана и современного Курдистана, равно как и часть Месопотамии, а именно берега Тигра и Евфрата, утопающие в растительности и богатые пальмовыми рощами, которые арабы тех времен назвали «черной землей», поскольку из-за начинавшейся за ними пустыни с ее засухой и песками они видели черную полосу на горизонте. На самом деле там располагались пальмовые рощи и другие леса, в то время как в ареале обитания этих кочевников встречались только старые деревья и иногда – оазисы. Во время одного путешествия, которое мне случилось предпринять в этот регион, я обратил внимание на то, насколько бедна его природа. Посетив побережье Красного моря, можно понять, насколько непривлекательны эти места, ведь, несмотря на близость к нему, на трассе от Иордании до Джидды нет никаких поселений, нельзя увидеть даже деревце! Берег также абсолютно безжизнен, на нем нет ничего, кроме земли и песка. Я не знаю, почему он таков – то ли эта земля настолько плоха, то ли ветра, дующие в сторону Африки и приносящие с собой испарения Красного моря, благодаря которым в Африке выпадают осадки, все испарения уносят на противоположный берег моря, конкретно – в Сомали и Абиссинию, получающие от этого огромные преимущества. В любом случае, если мы проведем сравнительный анализ видов природного ландшафта в данном регионе, мы увидим, что территория Ирана, с которой Аравия граничит на востоке, – лучшая его часть с точки зрения природных условий, поскольку побережье Каспийского моря является процветающим и густонаселенным районом. Интересно, что средняя плотность населения в Гилане и Мазендаране – сто человек на квадратный километр, а то время как в других районах Ирана она равняется в среднем шестнадцати. Примерная площадь этих двух цветущих провинций составляет около 30 000 квадратных километров, а проживают в них около трех миллионов человек.

Помимо этого процветающего региона, который не был сопредельным по отношению к Аравии, западные регионы Ирана и восточная часть Ирака, соседствовавшая с Аравией, были относительно благоприятными и пригодными для проживания с точки зрения климата, растительности и других условий.

С точки зрения площади, границы Ирана простирались вплоть до долины реки Инд, включая большую часть Афганистана, равно как и реки Тигр и Евфрат, земли севернее Евфрата, в том числе территорию современного Кавказа и Шатт ал-‘Араб. Таковы были размеры Ирана, и, соответственно, Аравия не могла с ним даже сравниться. Во времена возникновения ислама и ранее того восточные районы Ирана в целом назывались Хорасаном. Это наименование является производным от «Хор-Асса», что означает ‘страна восходящего солнца’ – ведь эти провинции располагались на востоке Ирана. Таким образом, восточная часть Ирана в те дни включала в себя Хорасан, Южный Туркестан, Афганистан, Белуджистан и Систан – все эти районы в своей совокупности именовались Хорасаном.

 

Цивилизация

Иранская цивилизация считается арийской. Ее история еще до возникновения ислама насчитывала одиннадцать или двенадцать веков. Из родоплеменного общества Персия превратилась в централизованное государство, в то время как Хиджаз тогда еще не достиг этой ступени. Первое правительство, учрежденное в Хиджазе, было исламским, тогда как правление посредников (Экбатана) возникло там за двенадцать веков до ислама. В качестве примера было бы любопытно привести цитату из примечаний Дария к проекту общественных работ. Разумеется, эти комментарии выдержаны в свойственном царям помпезном стиле, использовавшемся в ту имперскую эпоху, однако смысл их весьма интересен. Дарий правил начиная с 550 г. до н. э. и по 529 г. до н. э. Первая иранская рукопись датируется временем его правления, так что можно сказать, что до Дария подобных примечаний никто в письменном виде не излагал. После короткого периода хаоса и смуты Дарий смог превратить Иран в огромную империю, простирающуюся от Египта и включающую в себя целиком Шам, Сирию и Египет, благодаря чему эта империя стала соседствовать с Грецией. В то время еще не существовало Восточной Римской империи, но был единый Рим, который еще не достиг своего могущества. Во времена Дария влиянием обладали две страны – Греция и Египет. Когда Иран завоевал Египет, он начал оказывать давление и на Грецию. Во время частых войн с греками Дарий атаковал с моря, поскольку Греция располагалась на островах, и сухопутными путями добраться до нее было сложно. Поскольку у персов не было доступа к Средиземному морю, Дарий решил проложить морской путь, по которому иранские боевые корабли смогли бы достичь берегов Греции. Так, он приказал вырыть канал, который соединял бы Средиземное море через Нил с Красным морем. Дарий описывает историю строительства этого канала в своих наставлениях следующим образом:

Ахура-Мазда, великий господь, сотворивший высокие небеса, сотворивший человека и его добрую судьбу, воздвиг Дария на царство, вверил Царю Дарию эту великую империю со всеми ее породистыми лошадями и сонмами людей [20] . Я Дарий, царь великий, правитель множества рас, царь обширных и отдаленных земель, сын Виштасба из рода Ахеменидов; и возвещает царь Дарий: я перс. Я правлю Египтом от имени персов. Я провозгласил этот канал мостом по своему велению, и поплыли корабли по этому каналу из Египта в Иран, ибо возжелал я того.

Таким образом, мы видим, что за двенадцать веков до появления ислама в Аравии ее восточным соседом было великое и могучее государство. Мало сомнений в том, что из персидских правителей прошлого Дарий был выдающейся личностью с точки зрения его возможностей, идей, которым он был привержен, и политики, которую он проводил. Такое утверждение в особенности справедливо применительно к его политике в отношении покоренных земель, ибо, в отличие от других завоевателей мира, он придавал большое значение управлению взятыми под контроль странами, а не только лишь самому факту их завоевания. После установления власти над территорией предков, то есть над владением своего предшественника Куроша (Кира), он не имел склонности к тому, чтобы присоединять какие-то территории к своему царству, а желал лишь создать развитую систему управления землями, на которые простиралась бы власть Ирана. Это примечательный аспект политики Дария, и, таким образом, по данным востоковедов, его достижения являются поистине выдающимися для его эпохи – хотя этот нюанс и не имеет отношения к теме нашего исследования.

 

Социально-классовая структура общества

Если говорить вкратце, еще за двенадцать веков до появления ислама государственность существовала в том регионе у южных соседей Аравии. Однако есть принципиальные различия между формами правления в этих цивилизованных государствах и исламским правлением. Фактически эти два феномена сущностно различаются, поскольку для цивилизованных государств того времени было характерно выраженное классовое расслоение. Пережитки этого долгого периода в истории человечества могут наблюдаться в отсталых обществах, в которых люди с рождения разделены на классы или касты, так что дети из семей, принадлежащих к более низкой касте, по природе своей были обречены находиться на более низком социальном уровне и не имели права переходить в более высокую касту. Такова была существовавшая тогда классовая структура.

Подобная система существовала и в Иране. Насколько я знаю из своих исследований истории, родоначальницей кастовой системы была Индия, а поскольку иранская, греческая и римская цивилизации имеют индоевропейское происхождение, эта классовая структура наследовалась Ираном от Индии. Но жестокость и жесткость кастовой системы, которая господствовала и в какой-то мере сохраняется в Индии, не характерна ни для какой другой страны, включая Иран.

В Иране тех времен ключевой фигурой для классовой системы и социальных отношений была фигура царя, власть которого была абсолютной. Представление о «шахиншахе», то есть о царе царей, возникло во времена Мидаса, еще до Куроша и Дария. Царская власть считалась сверхчеловеческой, а простые люди принадлежали к другим классам. Во времена Дария к высшему классу относились те, на чьих плечах лежало бремя управления делами монархии, а именно воины, обладавшие множеством социальных привилегий. Второе сословие включало в себя земледельцев, а третье – ремесленников. Такова была классовая структура при Ахеменидах. В истории нет упоминания о каком-либо организованном клерикальном сословии в тот период, но, разумеется, в Иране тогда были священники – в той же мере, в какой там наличествовали вера и религия. Жречество как класс появилось в эпоху Сасанидов, и, как это будет разъяснено чуть позже, оно начнет считаться высшим классом, тогда как воины и солдаты будут отнесены ко второму сословию, чиновники и социальные служащие – к третьему, земледельцы же, ремесленники и торговцы – к четвертому.

Вот что пишет об этих сословиях Фирдоуси в своей поэме «Шахнаме»:

Так Фирдоуси описал классовую структуру в «Шахнаме», однако, согласно Абу Мансуру Са‘алиби, в тогдашнем иранском обществе существовали следующие сословия: 1) воины; 2) жрецы и врачи; 3) чиновники и государственные служащие; 4) земледельцы, торговцы и ремесленники. Данные, приведенные Са‘алиби, представляются исторически более достоверными, поскольку в «Шахнаме» Фирдоуси основывается преимущественно на слухах.

В письме от одного из правителей Северного Ирана царю Табаристана жрецы упоминаются как представители первого сословия, воины – второго, чиновники – третьего, а труженики – четвертого, и эта классификация отличается от той, которую приводит Фирдоуси.

В любом случае, жрецы и воины относились одни к первому, другие ко второму сословию – в той или иной последовательности, чиновники и государственные служащие – к третьему сословию, а земледельцы и ремесленники – к четвертому.

Подобная классово-сословная система предполагала, что сын земледельца, или ремесленника, или торговца мог вырасти и сделаться хорошим земледельцем, ремесленником или торговцем, но ему и в голову не приходила мысль о том, чтобы поднять свой социальный статус и стать жрецом, или воином, или чиновником, государственным служащим; он не принадлежал к этим сословиям и не имел права даже надеяться на это. Исключением служили единичные случаи, когда человек мог быть повышен в своем сословном статусе специальным распоряжением царя. Конечно, в таком случае повышение ограничивалось лишь сроком жизни такого человека, обладавшего особыми талантами и способностями.

Социальная система с подобными ограничениями существенно отличалась от той, которую впоследствии предложил ислам. Вопрос о классовой структуре иранского общества был подробно освещен в связи с нашим предстоящим разговором о религиях и верованиях в эпоху Сасанидов, в свете которого данная тема приобретает важность и заслуживает особого внимания.

 

Научный прогресс

Чуть позже мы поговорим о состоянии науки и ее развитии в эпоху Сасанидов, поскольку об уровне развития персидской науки и об изобретениях в эпоху Ахеменидов мало что известно. Однако точно установлено, что Дарий не мог бы настолько преуспеть в управлении своим царством, не располагая знаниями и не будучи образованным. Тем не менее исторически очевидно, что правители Ирана были одержимы идеей включить в состав Персии все цивилизованные страны даже вопреки тому, что существовали и две другие державы. Так, мы можем засвидетельствовать, что величайшим врачом того времени был грек, а прославленным географом, посланным Дарием в долину реки Инд для того, чтобы изучить эту землю и подготовить отчет, также был грек. Даже лучшие из воинов того времени были греками и именно поэтому, не будучи персами, считались подданными Дария и Великой Персии. Поэтому Дария и других царей не заботило то, что люди, жившие в центре страны, вблизи от престола, оставались ремесленниками и торговцами, принадлежа тем самым к четвертому классу, в то время как врачи, чиновники и воины обыкновенно были родом из Греции, Египта и близлежащих регионов! Таким образом, приток ученых шел из других стран, в то время как местные жители являлись ремесленниками и торговцами. Именно поэтому сложно найти выдающегося иранского ученого той эпохи, который бы по своему этническому происхождению не был греком, египтянином или индусом. Это не означает, конечно, что персов среди ученых в принципе не было. На сей счет доступно очень ограниченное количество исторических источников, а большинство из них – греческого происхождения. Греки же не отставали от всех остальных по части предрассудков в отношении иных народов – им в этом принадлежала пальма первенства. В любом случае, с точки зрения научных достижений ни в Иране, ни в Индии, ни в Ионии, ни на Средиземноморском побережье турецкого юга в ту эпоху не было таких ученых, которые могли бы сравниться с учеными Финикии, Халдеи, Ассирии, Греции и Египта. В Финикии, включавшей в себя часть Ливана, Сирию, Палестину и небольшой участок территории современной Иордании, были такие ученые, которые превосходили персидских ученых. Принимая во внимание экономический аспект, они располагали лучшими условиями и были богаче и успешнее Аравии.

 

Религия в эпоху Ахеменидов

Доступные исторические источники говорят нам о том, что в Персии тех времен бытовало учение маздаи, названное так в связи с верой в одного бога по имени Ахура-Мазда, что означает «Великий Господь». Это имя имеет похожий корень с другим, греческим словом, которое переводится как «великий обладатель мудрости», ибо Ахура-Мазда и был божеством мудрости и разума. Эта религия основывалась на вере в [верховного] бога как уникального создателя мира, а также на признании существования ряда второстепенных и третьестепенных божеств и ангелов. В ней придавалось большое значение воскрешению из мертвых, а также добрым делам как чему-то весьма необходимому. Таким образом, интересно заметить, что именно благодаря наличию в Иране подобного религиозного базиса ислам так стремительно распространился на восток.

Религия маздаи прошла через несколько последовательных этапов развития, в ходе которых была наводнена суеверными представлениями о том, что человек по имени Зороастр (Заратуштра) пришел, чтобы реформировать эту религию. Вопрос о месте его появления становился причиной споров на протяжении истории. Конечно, Зороастр не был пророком, он был религиозным реформатором маздаистского учения. Относительно времени и места его появления существует множество странных сообщений, хотя в целом исторические источники свидетельствуют о том, что это произошло примерно за шесть веков до рождения Иисуса (мир ему!) то ли в Индии, то ли в Иране – двух странах с населением, имеющим общее происхождение, и с похожими условиями. В Иране маздаизм был древнейшей религией, равно как брахманизм – в Индии, но нет ни одного источника с упоминанием о дате возникновения ни того, ни другого. В Иране вера маздаи с течением времени наполнилась предрассудками, и Заратуштра как реформатор появился в Иране. В Индии брахманизм точно так же был наводнен предрассудками, и человек по имени Будда явился для того, чтобы реформировать его. Есть много похожего в жизни Зороастра и Будды на всех этапах их биографии. Шестью веками позже, а именно с приходом Иисуса Христа (да будет с ним мир!), в семитском мире главной монотеистической религией стал иудаизм. Когда эта религия наполнилась искажениями, человек по имени Иисус пришел, чтобы бороться с ними. В этом отношении жизнь Иисуса Христа (мир ему!) напоминает путь Зороастра и Будды. Я поистине хочу провести более глубокое исследование на тему общего в их биографиях, в особенности Зороастра и Будды, поскольку их жизнь напоминает жизнь Иисуса (мир им!) процентов на пятьдесят. Есть и другого рода сходство между Иисусом (мир ему!) и Зороастром, в анналах истории упоминается, что на Иисуса (мир ему!) была возложена пророческая миссия, когда ему было тридцать лет. О Зороастре говорится, что в том же возрасте он стал реформатором маздаитской веры по приказу Ахура-Мазды.

До прихода Зороастра, согласно доступным историческим источникам, отправление религиозных обрядов в Иране и особенно в Азербайджане находилось в ведении магов – хранителей огня. По некоторым сведениям, Зороастр изначально принадлежал к их касте или, согласно другим данным, имел с ними контакты, желая сам стать магом. В документах времен Ахеменидов часто упоминаются маги, но ничего не говорится о Зороастре. В зороастрийских гимнах, именуемых Гатами, о магах говорится лишь в одном из отрывков. О Дарии и Ахеменидах в них вообще нет упоминаний. Поэтому непонятно, был ли официальной религией Персии в те времена маздаизм, или же зороастризм, или буддизм в той или иной его разновидности. Однако достоверно известно, что иудаизм уже существовал в качестве оформившейся религии, а затем его последователи были взяты Дарием под покровительство.

Данный факт упоминается в еврейских священных текстах, равно как и в исторических источниках. Также очевидно, что в те времена в Персидской державе получили распространение разные верования, и ни одна из этих религий не имела статуса государственной, особенно учитывая тот факт, что упоминаний о Зороастре нет ни в указаниях Дария, ни в Гатах времен Ахеменидов. Исходя из этого, можно сделать вывод, что религия в те времена была отделена от государства и людям было позволено свободно практиковать свою религию, предоставляя государству возможность исполнять свои функции. В период сасанидского правления религия приобретает государственную поддержку и на определенном этапе наделяется официальным статусом. В этой связи сасанидская эпоха заслуживает особого и объективного изучения, поскольку это имеет прямое отношение к периоду возникновения ислама.

Таким образом, этот восточный сосед Аравии был на двенадцать веков старше родины ислама и превосходил ее по величине, мощи, природным условиям, социальному, техническому и административному развитию, а также обладал, в отличие от нее, централизованным государственным аппаратом и исторической преемственностью.

Как тогда получилось, что такая развитая страна настолько легко подчинилась власти только что возникшего в Хиджазе движения, – это тема, заслуживающая отдельного рассмотрения.

 

Иран в эпоху Сасанидов

В период правления Сасанидов Иран вошел в величайшую эру собственной истории. Свидетельства очевидцев проливают свет на причины столь стремительного распространения ислама в Иране. Также нужно иметь в виду, что уже за три или четыре века до принятия ислама у персов возникла естественная склонность к этому. Впрочем, это предмет особой дискуссии.

В 224 г. н. э., почти за четыре века до появления ислама, на смену аршакидской династии в Иране пришли Сасаниды. Ахеменидская династия была персидской, однако Аршакиды происходили не из этого региона. Сасаниды также были персами, и военачальник по имени Ардашир Бабакан, наследник Сасана и наместник Ардавана V, последнего аршакидского царя, решил учредить централизованное государство с ядром в великой Персии, включающее в себя территорию современного Хузестана. В течение короткого времени Ардашир мобилизовал силы и взял их под контроль и после продолжительного периода борьбы основал в Иране государство по образу и подобию царства Ахеменидов.

 

Верховная религиозно-политическая власть

Ардашир был наследником Сасана, бывшего жрецом, и эта преемственность сыграла решающую роль в его психологическом и личностном становлении. Поэтому после прихода к власти он решил учредить правление на основе религии и придать ей официальный государственный статус, так что два столпа власти – политическое управление и религия – сделались подспорьем для его правления. Была ли такая концепция власти результатом личной инспирации Ардашира, обусловленной его принадлежностью к жреческому роду, или же она была продуктом общественного диктата того времени, следуя которому, он решил смягчить стиль своего руководства. Хотя доминирующей религией был зороастризм, наряду с ним и иудаизмом существовали и другие местные верования. Христианство тогда еще не появилось. Если говорить о вере сабиев, которая также была древней, она была распространена в районе Сирии и Финикии. Во времена правления Ахеменидов в Персии не было никакой государственной религии, и несмотря на то что жрецы считались привилегированным классом, они не получали официального признания. В период царствования Аршакидов ситуация оставалась той же.

 

Зороастризм как государственная религия

Идея превратить одну из религий в государственную принадлежала Ардаширу, и такой официальной религией, которую исповедовали правители, стал зороастризм. Могли бы существовать какие-то источники, указывающие на то, что причиной была общественная потребность в формировании иранской нации на основе общей истории и в установлении связи с Ахеменидами. Ардашир хотел доказать, что он истинный царь и наследник Куроша, точно так же, как зороастризм – иранская религия, обладающая большим значением. Ардашир выступал в качестве обновителя этой религии. Оба этих нюанса Ардашир использовал в качестве обоснования собственной власти и воли к экспансии. В подобной ситуации учреждение государственной религии, увязываемое с вопросами политики, было обусловлено потребностями эпохи. Возможно также, что эти предположения не имеют под собой почвы, и такое решение [со стороны Ардашира] было целиком и полностью личным. В любом случае, с приходом к власти Сасанидов в жизни иранцев появился новый фактор – зороастризм как государственная религия. На протяжении ахеменидского периода Греция, включавшая в себя части территории Турции и Сирии, была могущественным западным соперником Ирана. Хотя до прихода к власти Александра [Македонского] в Греции не существовало централизованного правительства, она состояла из полисов, которые, тем не менее, обладали некоторым влиянием. Например Афины, хотя они были намного меньше Ирана и по своей территории, и по численности населения, внесли важный вклад в философию, цивилизацию, в сферу политических идей, а также обладали мощным флотом и вооруженными силами. Поэтому для Ирана они всегда были источником проблем. Во времена Ахеменидов другими противниками Персии были Халдея, Вавилон и Ассирия, располагавшиеся на территории современных Ирака, Сирии и части Турции. Однако Ахемениды решили проблему, завоевав эти земли, и из сильных врагов у них осталась лишь Греция. В ахеменидский период государство существовало также в Риме, в Италии, но влиянием в те времена оно не обладало. Однако восемью веками позже, в эпоху Сасанидов, в той части мира возникла великая империя со столицей в Риме. У этой империи была своя государственная религия, которой стало христианство. Расположенный на севере Африки Египет тоже сохранял свой статус древнейшей цивилизованной страны, древняя история и цивилизация существовали также на Крите и в Сицилии.

В целом юг Европы находился под контролем сильного правительства с центром в Риме, и официальной религией этой империи было христианство. Однако вопрос о том, насколько решение Ардашира об учреждении государственной религии было обусловлено наличием таковой в Риме, требует отдельного исследования. В любом случае, соседом Сасанидской империи было огромное и могучее государство – Римская империя – чьей официальной религией являлось христианство.

Между Персидской и Римской империями располагались Халдея, Ассирия и Вавилон, которые были «переходящим призом» между этими двумя державами. История свидетельствует, что Ближний Восток никогда не был спокойным регионом, особенно во времена Ирана и Рима, игравших ведущую роль в мире. Что можно сказать точно, так это то, что государство Сасанидов стало инициатором нововведения – придания одной из конфессий официального статуса государственной религии. Ей покровительствовал правящий класс, зороастрийские жрецы проводили [при их дворе] торжественные церемонии и были в состоянии оказывать давление на религиозные меньшинства и последователей иных конфессий. Такая ситуация, в которой незороастрийские меньшинства находились под давлением, сохранялась в период правления Сасанидов на протяжении долгих лет.

Говоря о веротерпимости в исламе и до ислама, стоит отметить, что на протяжении 427-летнего правления Сасанидов в Иране не наблюдалось никакой религиозной терпимости. Верховная власть объявляла Иран зороастрийской страной, и все религиозные меньшинства сталкивались с прессингом со стороны зороастрийских жрецов. Ситуация оставалась таковой на протяжении почти всего [зороастрийского] периода [в иранской истории].

Между тем в то время как, с формальной точки зрения, Иран считался зороастрийским государством, в нем получили распространение разные идеи и верования, было ощутимым влияние буддизма, некоторых индийских конфессий, христианства и иудаизма на умы иранцев. Это – одна из характерных особенностей эпохи сасанидского правления, имевшая место на протяжении четырех веков, предшествовавших появлению ислама.

 

Государственное управление

Еще одной особенностью периода правления Сасанидов была сложившаяся при них система управления, располагавшая развитой бюрократией с ее официальными подразделениями, корреспонденцией, декретами, отчетами и учетными записями. Можно сказать, что с приходом в Иран Александра и после этого Иран прошел в данном отношении определенную эволюцию. Так, в эпоху Сасанидов роль чиновников, секретарей и государственных служащих возросла и стала значительной. Искусство письма в сасанидский период имело значение не только для государственной службы, но и для религиозной сферы. В ранние годы правления данной династии Авеста, которая прежде еще не существовала как единый текст и передавалась изустно из поколения в поколение, была собрана усилиями зороастрийских жрецов и составлена как единый текст. К ней также были написаны комментарии «Занд» и «Пазанд». Таким образом были определены и сформулированы принципы этой веры. В данном контексте уместно привести цитату из текста верховного жреца и религиозного авторитета того времени Ардашира Бабакана, первого сасанидского царя, с тем чтобы продемонстрировать влияние этой религии и клерикальной организации на сасанидских правителей:

Маздаитская вера была укреплена дланью моей, и люди знания были по справедливости возвышены в положении. Те из магов, которых объяли сомнения и терзания, были мною наказаны или же прощены мною после раскаяния в своих ошибках и грехах [29] . Храмы огня были возведены мною и вверены были магам. Бог, Царь и я соблаговолили этим назначениям [30] . Бесчисленные святилища огня были построены по всему Ирану. Браки близких родственников были воспрещены [31] . Благодаря моему руководству те, кто почитали демонов, обратились вновь к Богу. Короны были сброшены с глав многих правителей [32] . Вера и религия обрели славу и сияние, а Божьи приказания на всем оставили свой отблеск. Если бы возложены на меня были все задачи, то стало бы выполнение их долгим делом. Где бы ни останавливалась наша армия, там возникал храм огня. В Антиохии, Талисе, Армении, Грузии… везде возвели мы святилища огня.

Таким образом, получается, что, когда Сасаниды пришли к власти в Иране, наибольшее влияние приобрели чиновники, секретари и писцы, равно как и жрецы. Чтобы показать ту высокую роль, какую играли писцы и чиновники, обратимся к Анри Массе, известному европейскому востоковеду:

Во главе правительства стоял Великий Визирь, который, находясь в прямом подчинении у Царя, управлял государством и выступал в качестве царского представителя, когда царь находился с визитом в других странах или на поле битвы. Выше его был верховный зороастрийский жрец. Это свидетельствует о том, что в те дни министерства и канцелярии служили царю и действовали во имя его, в то время как чуть ниже была позиция командующего армией. В те времена, хотя полевые командиры и генералы обладали весом, высшим авторитетом в руководстве страной обладали Великий Визирь и Повелитель писцов и секретарей.

Чтобы показать, насколько сильно политическая жизнь была переплетена с религиозной, приведем еще одну цитату из работы Анри Массе:

Огромное количество чиновников вмешивались в дела людей и контролировали их повседневную жизнь, приобретая тем самым значительные богатства и расширяя сферу собственного влияния, обретая тем самым независимый статус в государственной системе.

Описан даже такой случай, когда они вступили в сговор с аристократами с тем, чтобы совместными усилиями ослабить власть Сасанидов.

Мы приводим эти цитаты с целью показать, какое влияние религия оказывала на социальную жизнь и вопросы руководства страной. Все это – как в своих позитивных, так и в негативных аспектах – расчистило путь для последующего распространения ислама в Иране.

В целом же эпоха Сасанидов обладала двумя отличительными чертами. Во-первых, для нее были характерны переплетение вопросов государственной политики и религии и существенное влияние духовенства и клерикальных структур – настолько сильное, что в городе Рее параллельно действовали и семинария, и школа логики, в которой обучались студенты религиозных заведений. Другой важной особенностью была высокая степень влияния, которым обладали чиновники, государственные управленцы и писцы.

Как уже отмечалось ранее, в своей общественной жизни люди всегда были разделены на различные классы, и в тот период классовая структура [иранского] общества претерпевала изменения.

 

Классовая структура общества

В сасанидский период деление населения на богатых и неимущих стало особенно ярко выраженным. Привилегированными классами считались чиновники, жрецы, военные и аристократия, ремесленники же, земледельцы и торговцы относились к простолюдинам. В самый блистательный и славный период персидской истории, а именно в эпоху короля Хосрова Ануширвана I, господствующие классы наслаждались самой роскошной жизнью и были освобождены от уплаты налогов и участия в войнах; бремя всех этих повинностей ложилось только на ремесленников и торговцев, и в особенности – на сельских жителей. Ремесленники и торговцы платили только налог, в то время как обитатели деревни вынуждены были жертвовать и деньгами, и жизнями для того, чтобы добыть себе средства к существованию. Таким образом, во времена Сасанидов наблюдалось существенное классовое расслоение, особенно в среде непривилегированных классов – сельских жителей, а также торговцев и ремесленников.

 

Внешняя политика

На протяжении четырех веков сасанидского правления самыми важными событиями на внешнеполитическом направлении были войны между Ираном и Римом, представляющие собой одну из ярчайших страниц истории. В этих войнах были отдельные заслуживающие упоминания эпизоды, связанные с влиянием на ход военных действий религиозного фактора.

В начале V в. н. э. в Сирии возникла христианская секта – несторианство, возглавляемая священником по имени Несторий. Воззрения ее последователей отличались от представлений других христиан, и поэтому они были обвинены в ереси и отлучены могущественной константинопольской церковью. Между тем на Ближнем Востоке у этой секты было много последователей. Хотя в те времена государственной религией Ирана был зороастризм, его правители предоставили несторианам убежище, дабы их держава могла приобрести себе сторонников в борьбе против своего влиятельного соседа – Рима. Благодаря этой поддержке несториане строили свои церкви на территории Ирана, а также проповедовали там свою религию.

Другой нюанс заключается в том, что мощное централизованное иранское государство стало источником головной боли для римских императоров после того, как им стали известны его планы – завоевать все римские земли. Более того, из-за территориальной удаленности Ирана и невозможности взять далекие границы своей империи под наблюдение могущественный римский император Константин принял решение основать восточную столицу. Это совпало по времени с учреждением персидским императором западной столицы Ирана в городе Тисфон, расположенном на территории Ирака. Между тем римляне объявили столицей город Византий, впоследствии получивший название Константинополь. Перенос столицы из Рима в Константинополь стал прологом ко многим изменениям в последующей истории, основной интригой которой стало соседство двух империй, находившихся в состоянии перманентного соперничества, обусловленного не войной идей, а личными амбициями этих держав и их стремлением к мировому господству. Так, на внешнюю политику Ирана в то время в первую очередь оказывала влияние религия, вторым же по значимости был фактор войн, продолжавшихся в течение четырех веков. Между ними (Ираном и Византией) даже был заключен мирный договор сроком на сто лет, но по истечении этого периода времени на протяжении трех веков они находились в состоянии перманентной войны, которая стала довольно ожесточенной к концу VI в. н. э. Во время царствования Хосрова Парвиза между ним и римским императором Ираклием вспыхивали кровопролитные войны. Оба эти императора были современниками святого Пророка (да благословит Аллах его и род его!), который направлял им письма, призывая их принять ислам. Война между императорами Ирана и Рима продолжалась так долго, что они стали терять былую мощь. Чуть позже, когда будем говорить о подъеме ислама, мы рассмотрим вопрос более детально.

 

Появление манихейства

Как уже упоминалось ранее, с приходом к власти Ардашир объявил зороастризм государственной религией. После его смерти царем стал его сын, Шапур I. Он расширил границы державы, доставшейся ему от отца. Ученый муж по имени Манихей провозгласил себя пророком, и Шапур I, принявший его при своем дворе, после нескольких встреч подпал под его сильное влияние.

Манихей был персом, родился в Ираке, на берегу Тигра. Он был знаком с христианством, зороастризмом и буддизмом и путем компиляции элементов этих конфессий создал свою [синкретичную] религию и провозгласил себя ее пророком. Встретившись с Шапуром в Хузестане, Манихей склонил его симпатии на сторону своей религии, и тот позволил самому Манихею и его миссионерам свободно проповедовать свою религию. Манихей изначально выступил как реформатор зороастризма, однако его собственное учение представляло собой компиляцию идей Зороастра, Иисуса Христа (мир ему!) и Будды. На протяжении тридцати лет Манихей и его проповедники исполняли свою миссию, приобретая многочисленных последователей. Это продолжалось вплоть до 277 г., когда Манихей был арестован и обвинен в ереси судом, возглавляемым зороастрийским жрецом. Он был заключен в тюрьму и зверски убит спустя 26 дней. Его чучело было набито соломой и вывешено напротив суда Бахмана в назидание всякому еретику.

Возникает вопрос – что пробудило в Шапуре симпатии к манихейству? Историки объясняют это тем, что зороастризм не удовлетворял духовные потребности людей и был не состоянии соответствовать уровню их религиозных исканий. Поэтому Шапур дал «зеленый свет» Манихею как реформатору. Это говорит о том, что зороастризм, который отдельные наши современники так жаждут возродить, заменив им ислам в ряде мусульманских регионов, еще за много веков до появления ислама продемонстрировал свою духовную несостоятельность и неспособность отвечать запросам людей. Именно поэтому царь позволил заниматься активной деятельностью такому религиозному реформатору, как Манихей. Стоит помнить о том, что в те времена в иранской державе возник религиозный вакуум. Манихейская вера была странной, она переживала множество взлетов и падений и не как религия, а как философское учение пустила свои корни по всему миру – от Китая до Европы, включая Англию и Францию, но это уже другая история.

 

Появление маздакизма

Другое интересное религиозное движение эпохи Сасанидов – маздакизм. Во времена Кубада, отца Ануширвана, человек по имени Маздак основал новую религию. У этого вероучения было несколько интересных нюансов, которые отсутствовали у прежних религий. Зороастризм уделял внимание морали, таким ее аспектам, как правдивость и честность, а также духовности, включающей в себя веру в Бога, жертвоприношение и т. д. Однако в нем не рассматривались вопросы права и социальные проблемы, и зороастризм не только принимал разделение общества на классы, но и [активно] поддерживал его. Манихейская вера не предполагала никаких изменений в социальной сфере, сосредотачиваясь на религиозной реформе. Однако Маздак подвергал рассмотрению как религиозные, так и социальные вопросы. В связи со своей приверженностью зороастрийским, буддистским и христианским концептам – таким как аскетизм, обуздание чувственных желаний и отстранение от мирских дел – Маздак представлял собой угрозу существовавшему в те времена строю. Касаясь вопроса о философии и религии, Маздак обычно говаривал:

Подлинное счастье человеческих созданий заключается в мирном окружении, в коем отсутствует злоба и вражда. Но споры и войны, разгорающиеся между людьми, [для них] даже превыше благосостояния и наслаждения богатством, имуществом, водой, торговлей, деньгами, роскошью, женщинами. Чтобы устранить все эти противоречия, имущество и женщины должны быть обобществлены.

Это вероучение угрожало системе социальных классов и, естественно, приобрело множество сторонников из непривилегированных классов. Молодой правитель Кубад также находился в оппозиции к жрецам, аристократии и высшим классам, ибо чувствовал, что их влияние препятствует эффективному управлению страной. Он оказал поддержку маздакизму и серьезно покровительствовал Маздаку. Таким образом, приблизительно в 484 г. н. э., то есть примерно за 125 лет до появления ислама, угнетенные массы в революционном религиозном порыве разорвали путы прежней социальной системы и восприняли радикальные идеи обобществления всего и вся, включая женщин. Они выступали за уничтожение семьи, брака, частной собственности. В результате хаос и беспорядок воцарились повсеместно, ибо с религиозной, правовой и политической точки зрения это было неприемлемо для людей той эпохи, даже несмотря на то что Кубад поддерживал Маздака с тем, чтобы ослабить сильные позиции [зороастрийской] жреческой корпорации.

Однако засилье клерикалов привело к тому, что люди начали восставать. Идеи Маздака, касающиеся обобществления жен и имущества, были настолько радикальны, что пошатнули основания существующей системы, поскольку они вступали в противоречие с человеческой природой. Именно потому этим умопостроениям не суждено было жить долго, и когда в 531 г. н. э. к власти пришел Ануширван, Маздак был казнен. В рядах его последователей возникла дезорганизация, и они были разгромлены, а зороастрийские жрецы приобрели контроль над ситуацией.

 

Ситуация в Иране в период возникновения ислама

Во времена появления ислама власть в Иране странным образом ослабла, и в течение нескольких лет после смерти Хосрова Парвиза она переходила к нескольким царям и царицам, пока престол не достался Йездигерду III.

Говоря коротко, в восточной части Ирана существовала пространная держава с древней цивилизацией, насчитывавшей более двенадцати веков. В Иране на протяжении долгого времени существовало централизованное государство, и в течение этого периода возникло несколько религий, которые приобрели мощное влияние и нашли множество приверженцев, но они не продержались долго! Ни зороастризм, ни такие религии, как манихейство и маздакизм, не могли устоять перед лицом ислама. В тех условиях в людях жили жажда и готовность разрушить существующий социальный и духовный порядок, поэтому ислам, придя в Иран, встретил готовность принять новую веру. Те, кто связывают стремительное распространение ислама с огнем и мечом, просто недостаточно хорошо знакомы с историей того периода. В сущности, историки пишут:

В большинстве случаев до того, как воины ислама входили в завоеванные города, их население открывало им ворота и приглашало к себе. Несомненно, что в период возникновения ислама Иран находился в состоянии упадка во всех отношениях, будь то в политической или религиозной сфере.

 

Вопросы и ответы

Вопрос. В своем выступлении Вы отметили, что в современном мире нет классовых обществ – но ведь классы сохранились, претерпев те или иные изменения.

Ответ. Не в той форме, о которой шла речь. В рамках [тогдашней] классовой структуры людям открыто указывали, чтобы они даже думать не смели о переходе в иной класс и повышении своего социального статуса. В такой общественной системе грубейшие и ужаснейшие предрассудки, какие только можно себе вообразить, накладывали ограничения на образ мышления той или иной группы. Это правда, что непрямое давление дает сильный эффект, но сам факт существования такого непрямого давления свидетельствует о том, что подвергающийся ему заслужил подобное внимание и достиг определенного положения. Если вам говорят, что вы не можете открыто и непосредственно ударить человека, это означает, что ценность его личности возросла настолько, что вы не можете открыто его бить.

Конечно, даже сегодня в мире существуют косвенные ограничения, однако они не могут быть рассмотрены через призму классового дискурса – речь идет о сообществах. Сообщества, на которые оказывается непрямое давление, действительно есть, хотя их положение невозможно даже сравнивать с тем, что было в прошлом. Вы даже представить себе не можете, что такое настоящее классовое общество.

К несчастью, среди иранских аристократов можно иногда увидеть сына крестьянина или сельского жителя, который, несмотря на всю свою образованность и свои достоинства, не имеет возможности повысить свой социальный статус только лишь из-за своего происхождения. Это пережиток той старой сословной системы, которая основывалась на человеческой браваде собственными предками. Поэтому вы никогда не сможете уничтожить ее полностью, но можете ослабить ее побочные эффекты. А теперь представим, что такая система получила законодательную поддержку, как бы комично сие ни звучало. Смысл подобного законодательства в том, чтобы не дать крестьянину или торговцу стать воином – он будет наказан даже за мысли подобного рода, что, с нашей точки зрения, звучит смешно и невероятно. Говорят, кастовая система до сих пор сохранилась в Индии. Я не могу заставить себя поверить в это, пока не увижу этого собственными глазами. Для нас, мусульман, подобная ситуация немыслима, ибо с самого рождения и с малых лет нам прививается идея о всеобщем исламском равенстве и братстве. Однако, несомненно, существуют группы, которые тем или иным способом пытаются защитить свои интересы.

Вопрос. Как святой Пророк (да благословит Аллах его и род его!) писал свои письма? В Коране говорится, что он был неграмотным и неученым. Он оставался таким до конца своей жизни?

Ответ. Эти письма Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством) написал не собственной рукой, они были начертаны его писцами. Согласно историческим источникам, Пророк научился писать в последние годы своей жизни, поэтому говорят, что послания, написанные на шестом году его переселения, а именно за три или четыре года до его кончины, являются его рукописями. Но мы не можем утверждать, что все они написаны именно его рукой, поскольку нам известно, что они были написаны другим почерком. Возможно, в будущем мы узнаем имена этих писцов.

Вопрос. Находились ли Китай и Индия под чьим-то протекторатом во времена появления ислама, или же они были независимыми? Есть ли данные о том, отправлял ли Пророк (да благословит Аллах его и его непорочное семейство!) письма в эти страны?

Ответ. Китай и Индия были независимыми, и святой Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его семейством) не посылал туда писем. Согласно некоторым историческим источникам, в последние дни своей жизни Пророк отправил [в тот регион] не политическую, а религиозную делегацию, члены которой были по совместительству купцами. Эти люди прибыли на Тибет после смерти Пророка, уже в период правления Абу Бакра, чтобы продать и приобрести товары. Об этом вскользь упоминается в примечаниях к неясным местам в исторических источниках, и этот вопрос требует скрупулезной работы по дальнейшему исследованию. Безусловно, Индия и Китай в то время вошли в эпоху бурных перемен, и их правительства, в отличие от иранского и римского, играли лишь местную роль, за исключением отдельных периодов в истории Китая. Но я не уверен, что так было во времена Пророка (да благословит Аллах его и род его!). Однако можно сказать, что даже если государственность в этих странах чем-то напоминала иранскую и римскую по своей мощи, то вряд ли святой Пророк (да благословит Аллах его и его пречистое семейство!) направлял туда письма. Его помыслы были связаны в первую очередь с Меккой, а затем с Мединой, и у него ушло шесть лет на то, чтобы установить в этих городах [исламский] порядок. Поэтому идея направить письма в Китай и Индию, скорее всего, не приходила к нему, поскольку, провозгласив свою власть, Пророк должен был в первую очередь учредить ее в близлежащих регионах, хотя ему приписывается высказывание: «Ищите знание вплоть до Китая».

В учении ислама явственно ощущается интерес ко всему цивилизованному миру, но не в форме стремления направлять туда послания – поскольку неизвестно, существовало ли там (в Индии и Китае) в те времена централизованное государство и, кроме того, даже если бы оно наличествовало, обращение к его жителям не принесло бы Пророку пользы, пока он не подчинил своей власти близлежащие районы. В целом же время написания этих писем относится к периоду, когда Египет, Абиссиния, Рим и Иран стали политическими соседями территории ислама, и именно поэтому святой Пророк (пусть пребудет благословение Аллаха с ним и его пречистым семейством) отправил послания правителям этих стран, а также некоторым менее влиятельным властителям Йемена, Гассана и Хиры, которые находились в состоянии зависимости [от более крупных держав].

Вопрос. Каким образом были расшифрованы описания Ирана в оригинальных источниках?

Ответ. Три европейских востоковеда работали над этим совместно, дополняя друг друга, в следующей последовательности. Первый ориенталист, знакомый с тематикой этих записей, сумел расшифровать огласовки путем распознавания знаков. Например, расшифровав слова «Дарий» и «Парс», можно постепенно установить написание букв «п», «а», «р», «с», «и», «д», «в». К счастью, эти слова время от времени встречались в греческих и вавилонских переводах, и благодаря наличию трех текстов [на данную тематику] расшифровать эти записи стало намного легче, чем если бы таких переводов не существовало. Таким образом, благодаря этим переводам специалист сумел правильно прочитать имена, ибо в обоих языках они звучали похоже, а затем постепенно расшифровать буквы. Один из этих ученых большую часть жизни провел за сбором информации. После успешного распознавания всех имен осуществление последующей работы уже не представляло особого труда, и двое других ученых завершили ее. Трое ученых посвятили всю свою жизнь выявлению смыслов слов и, в конечном итоге, переводу текстов.