Мои приступы литературного голода не бесцельны: я стараюсь восполнить свои пробелы хотя бы минимально, иметь общее представление о мире, в котором оказалась.

Начнем? Ксенопорея — это что-то типа тоталитарного государства, столица — Графство Дум, во главе тиран с многообещающим именем Некромант. Он пришел к власти, жестоко вырезая всех неугодных: нечистокровных, простых людей, чистокровных, но непокорных, в общем, подчистил население в основном магического сообщества порядочно. Но и моему миру досталось, правда всё было прикрыто и преподнесено как стихийные бедствия, глобальное потепление, метеориты, терроризм…

Попасть из Сакраля в Ординарис, как оказалось совсем просто, ключи от миров в руках двух людей: Винсента Блэквелла и… Алексиса Вуарно, о котором я уже слышала. Надо полагать, он сыграл важную роль в моём появлении в Сакрале, и когда-нибудь я разберусь в этом.

Я вспоминаю легенды о жителях Атлантиды, Гипербореи, Лемурии, которые были мифическими расами, достигшими высшей точки познания, рожденные от богов. Эти расы погрузились вместе со своей землёй на дно океана, где пропали без вести. В моём мире исследования этих легенд и мифов связаны с паранаукой, люди со всего мира ищут свидетельства существования высших рас, а всё оказывается намного проще: они и вправду на дне океана, ведь карта Сакраля отдалённо напоминает карту Ординариса, только вывернутую наизнанку, и в разы меньше.

Вынос мозга. Я в Гиперборее? Смешно… хотя, что удивительного, местные обитатели действительно «дети богов», ведь носители магии всегда в мифах и легендах рисовались как боги, ангелы и т. п. Значит, надо искать не на дне океана буквально, а вход в другое измерение. И опять же, Атлантида — не просто материк, это целый мир, и он не может локализоваться в Чёрном море, в Гибралтарском проливе и так далее, он везде! Отсюда споры о верном местонахождении.

— В Сакрале спокойно никогда не было, — начал очередную разъяснительную лекцию мой персональный гид, — Вот только он был цельным. Был Герцог Мордвин, он всегда контролировал весь мир, нарезанный по доменам и доминиям. С помощью Совета, конечно же. В этом замке творилась история испокон веков, все это знают!

Так-так-так! Совет, очевидно, это сборище «губернаторов» этих доменов и доминий? О боже, у меня сейчас мозг задымится!

— Арти, если б я это знала, мы бы тут не сидели!

Он грустно на меня посмотрел и снова заговорил:

— Замок Дум спровоцировал государственный переворот. К этому шли годами… от мелких шпилек в адрес Герцога, до крупномасштабных операций. Феликса Блэквелла здорово подставили свои же люди, началась жуткая возня, хаос. Совет распался на два фронта…

— Эклекею и Ксенопорею?

— Да. И большинство было не на нашей стороне. Новая власть дожимала Феликса, он просто чах на глазах, а его сторонников резали как поросят. Тогда как чёрт из табакерки выпрыгнул откуда ни возьмись нынешний Герцог.

— Эээ… — затупила я, — В каком смысле «откуда ни возьмись»? Он же наследный Суверен!

Следующий взгляд Артемиса был крайне снисходительным и полным высокомерного терпения. Захотелось щелкнуть его по носу или пнуть, но я же теперь «леди»!

— Он незаконнорождённый, Али. Феликс пропихивал его конечно, но его никогда не любили в Сакрале, хотя он и был во всём лучшим. Хотя… — его озарила шальная улыбка, — Он был проблемным до жути: бухал, вечно влезал в какие-то проблемы, был зачинщиком практически всех драк, и трахал всё, что движется. В общем-то мало что изменилось! Вообрази, как к нему относились серьёзные политики!

Красочно описывая ситуацию, Артемис активно жестикулировал, а пару раз до меня долетела его слюна, которой он в порыве брызгал. Арти забавный!

— Короче говоря, в те годы никто и представить себе не мог, что он справится с властью, — Арти потёр ладоши и перешёл к очередной теме, которая зажгла в его глазах искорки. Такое бывает, когда человек говорит о сокровенном, о мечте, о том, что его вдохновляет, — Винсент Блэквелл появился буквально в самый последний момент со своим оперативным отрядом и подавил восстание в Мордвине. Это было быстро, жестоко и без разбора, но…

— Эффективно? — продолжила я и он кивнул.

— Это была операция отряда «Альфа», командиром которой был твой Хозяин. Это был лучший отряд, который вообще когда-либо существовал, Алиса, уверяю тебя! — Арти не скрывал своего детского восторга, — Сейчас именем этого отряда называют категорию лучших воинов-наёмников, за ними идут бэтты, гаммы и тому подобное.

— А ты к какой категории относишься?

— Я — дельта, — стыдливо пожал плечами Артемис и опустил глаза, — Но я буду лучше, клянусь!

— Обязательно будешь! — ласково говорю я и кладу голову на его плечо, — Я в этом уверенна, Арти, ты только больше не плюйся в меня!

Его улыбка творит чудеса. И сейчас он мне улыбается.

— «Альфа» в составе 8 человек точечно истребила самых главных бунтовщиков, при том достать их было крайне сложно. Они сделали это за неполных два дня, потеряли при этом двух воинов, но операция была… тактическим шедевром! Блэквелл младший за счёт этого удержал хотя бы Мордвин и Фисарию, оставшиеся домены при этом могли сразу перейти во власть замка Дум, но засомневались и выбрали нейтралитет. Блэквелл показал силу, утвердился как главнокомандующий и Суверен в глазах подчинённых, сохранил столицу, не дал Ксенопорее забрать всё. Он отвоевал свой дом и не скрывался за спинами простых вояк.

У меня побежали мурашки по коже. У Винсента Блэквелла стальная воля, перечисляя его достоинства, я даже не знаю с чего начать. Каким бы гадом он не был в жизни, он — уникальный правитель, который моментально принимает гениальные решения. Когда он говорит, можно заслушаться, когда молчит — кровь стынет в жилах, про таких людей пишут книги, о них не кричат, а шепчут, потому что их авторитет не имеет границ, но и молчать о них невозможно или уж тем более совершенно невозможно относиться к ним нейтрально.

— Феликс почти отошёл от дел, а через 4 года вовсе скончался. Разное говорили, но смерть выглядела естественной, хотя конечно же придумали байки о том, что его отравил собственный сын. Но знаешь… не верю!

Я тоже. Винсент Блэквелл кто угодно, но не отцеубийца. Это просто немыслимо!

— Если у замка Дум такая тонкая стратегия нагнетания ненависти к Блэквеллу, то они должны были вывести его из строя позже каким-то грязным манёвром, верно? Чужими руками…

— Был случай. Но мы не будем копаться в грязном белье, Али, — Артемис сделал такое лицо, будто он далёк от сплетен, но я к этому моменту уже точно знала, какой он сплетник и похабщик, — Ксенопорея добилась того, что Блэквелла ненавидят даже союзники, а тех, кто держат нейтралитет, поставили в такие условия, что одно лишь подозрение в общении с Герцогом может спровоцировать ликвидацию их нейтрального государства, — он сделал жест руками, эмитируя взрыв и добавил очень эмоционально, — БУМ! И нет ничего!

— А что Ординарис?

— Ничего. Ординарис — зона нейтральнее не придумаешь, они называют такие места табуированными, то есть магия там только с разрешения надзирателей, как и вообще визиты и отбытия. Ординарис самая стабильная в этом плане зона, но я в этом ни черта не понимаю.

Что странно: я целенаправленно искала информацию о Некроманте, но так ничего путного не нашла. Арти тоже сделал лицо, будто я спрашиваю какую-то глупость, о которой «даже дети знают», но объяснить мне не смог, потому что на деле ничего про это не знает.

Некромант — личность тёмная и непонятная, и я ни слова конкретики о нём не нашла, которые бы помогли внести хоть какую-то ясность. Известно только одно: он единственный из ныне живущих магов высшего уровня.

— Али, так говорили только пещерные люди! — осёк меня мой гид по Сакралю, — У нас у продвинутых их называют Архимагами.

— Да что вы говорите? У вас у продвинутых ещё на дворе рабовладельческий строй и помои в окно выливают. Боюсь, слова «интернет», «вай-фай», «айфон» и «кредитная карта» ты сочтёшь за ересь и богохульство, правда у вас и религии-то толком нет.

Я совсем забыла упомянуть про уровни магии. Категорий всего 7, где седьмой уровень — самые слабые маги, и первый — самые сильные, Примаги. Но есть ещё ошибка в системе: нулевой уровень, который, по сути, ограничен только человеческой природой. Некромант пошёл ещё дальше, поэтому он уже не очень-то человек, а демон. Он экспериментирует с частями тела других более совершенных в физическом плане существ, что расширяет горизонты его магии. Такая вот информация о нём общем доступе, хотя по мне, тут очень много нестыковок.

Уровни магии меняются по жизни, в соответствии с расширением потенциала мага. Так есть маги седьмого уровня с потенциалом 5-ого. Но не развиваются и остаются на 7-ом. А есть те, кто уже развился и прыгнул на 2–3 уровня вверх, но выше уже не могут — предел возможностей.

— Герцог родился с 5-ым уровнем, уже в 4 года был на 4-ом, прикинь! — восторгался Арти снова, — К 19 получил Зий, когда умер его отец, скакнул сразу на два уровня, что большая редкость. Преодоление 4-ёх уровней такой сложности в течение всей жизни… — начал умную мысль Арти, — …Это круто до кровавых соплей!

Да уж.

То-то я смотрю, Хозяин — псих и манипулятор с пристрастием к тирании… Поэтому, наверно, этот садист пару дней назад выкачал из меня почти всю кровь и устроил допрос с пристрастием.

Я испытываю страх к нему, помимо осторожности и любопытства. Он может быть очень жесток, это видно по некоторым чертам лица, а когда он смотрит на меня в свойственной ему повелительной манере, не предусматривающей сопротивления… это жутковато. Я нахожусь здесь недолго, но что я точно знаю, так это то, что есть объективные причины бояться этого человека.

— А что за клумба у тебя сегодня была перед комнатой? — отвлёк меня Артемис, — Я, так понимаю, бал прошёл «на ура»?

— Угу, — только и буркнула я.

— И ноги никому не оттоптала? — продолжал ехидничать он.

— Артемис, не нарывайся!

Порог моей комнаты этим утром был заставлен причудливыми букетами цветов и корзин со сладостями. Я не знаю язык цветов и не вижу смысла в него углубляться, поскольку у разных народов значения могут сильно варьироваться. Например, у меня на Родине гвоздики носят на могилы, а в Европе — это знак бешеного внимания. Что ждать от вообще незнакомого мира, когда таких цветов я даже не знаю? В общем, слава Богу, меня научили не читать язык, исходя из геолокации и обычаев местных, а видеть то, что чувствует человек, дарящий цветок или букет. И сегодня я вижу слепое восхищение и похоть, очень много похоти. Цветы, выбранные богатыми эгоцентричными и испорченными господами, а самые кричащие из букетов были с карточкой, содержащие подпись «В надежде на продолжение встречи. Дж. Сальтерс». Можно сделать вывод: эффект достигнут, именно этого я добивалась, именно это хотел от меня Хозяин. Правда один букет выбивался из общей массы: нежный и робкий, мне понравился. Если бы я любила цветы, то наверно была бы рада таким подаркам, а если бы не имела вкуса, то и подавно. Но я всё ещё я, чему рада признаться, поэтому собрав в охапку все цветы, кроме моего фаворита, открыла окно и отпустила их. В этот момент меня посетила мысль «Они всё равно не будут радовать мне глаз», которая, как выяснилось позже, чётко соответствовала правде.

— Знаешь какой слух прошёл? — Артемис показал свою истинную натуру, оглашая дворцовые сплетни, — Вчера на балу Сальтерс предложил возобновить традицию турнира за благосклонность Белой Розы.

— И что это значит? Звучит нелепо…

— Белая Роза — это завидная невеста. Раньше конечно имелась ввиду непорочная дева, но где их непорочных взять? — усмехнулся мой собеседник, — Рыцарский турнир это в общем.

— Старо как мир, — фыркаю я, ожидая какой-то интересной новости, но на деле ничего любопытного в этом нет.

— Глупышка! Это большие игры, это спорт! Там столько соревнований, что сложно припомнить все! Такое проводили в последний раз при Феликсе Блэквелле.

— Дай догадаюсь: выиграл его сын?

— Верно. Младший.

О-па!

— А есть старший?

— Был. Умер. Но это было очень давно. Вряд ли Элайджа Блэквелл успел к 15 годам поучаствовать в играх Белой Розы. А вот Герцог в свои 17 их выиграл. Кстати Белой Розой была Ирэн Барко, племянница покойного Маркиза, через пару лет они поженились. А ещё через год её убили. Первая жертва Синей Бороды.

Боже, я запуталась! Элайджа Блэквелл умер? Что за Синяя Борода? Тьфу, реально мозг задымился!

— Ты зачем меня путаешь!? — вслух возмутилась я, — Так что с этими играми? Их возобновят?

— Нет. В Сакрале закончились девственницы! — громоподобно рассмеялся Артемис и опять в меня прилетела слюна, — Шучу. Нет, Совет не будет скидываться на проведение турнира, это дорого, а они скупердяи. Но не в этом суть! Сальтерс ведь предложил твою кандидатуру на Белую Розу.

Теперь смеялась я, и моему веселью не было предела!

— Бред!

— Разумнее, чем бороться не на жизнь, а на смерть ради давалки-Гринден!

Я видимо ничего не смыслю в местном юморе, потому что Артемис снова заржал, как лошадь. На его глазах даже навернулись слёзы от смеха, а я всё сидела и смотрела на его истерику без малейшего желания вникать в подробности интимной жизни Графини Аннабель Гринден.

И тут в моей голове всплыла та маленькая деталь, которая не давала мне покоя. Рука невольно потянулась к медальону на шее:

— Арти… — позвала я, а он обратил на меня свои смешливые глаза, — Какой девиз у семьи Блэквеллов?

— Это просто — «данное слово держу».

Ммм… и причём здесь «Вопреки»?

— А почему я этого девиза не видела нигде на гербе Лорда Блэквелла?

— Ой… — мой вопрос застал Артемиса врасплох, — Тут мутная история. Толком никто подробностей не знает, но вроде как Винсент Блэквелл не имеет право на этот девиз.

— Почему?

— Потому что бастард. Ну или есть версия, что это маленькая подлянка от его мачехи, которую очень разозлил факт признания Феликсом своего бастардца законным. Она костьми легла, чтобы уязвить нынешнего Блэквелла и взяла с мужа обещание, что девизом семьи он пользоваться не будет. Так говорят, по крайней мере… может сказки — кто знает?

— Раз так, что почему он не взял новый девиз?

Или взял? «Вопреки» — ёмко, образно. Как нельзя точно характеризует Винсента Блэквелла, ведь он воплощение несокрушимой силы и при этом слов на ветер не бросает.

— Откуда мне знать? Вроде нет.

На этом весёлые и через чур информативные посиделки закончились, но то было не последним событием дня.

Золотая истина «От добра добра не ищут» снова себя подтвердила. Вчера был бал, а сегодня вечером меня отослали в какой-то Рэдви. Пухлый клоун Франческо беспардонно ввалился в дверь моей комнатки и сказал:

— Одевайся, ты уезжаешь на неопределенный срок — и встал, скрестив на груди руки.

— С какого это перепугу?

— Так велел Герцог.

Фраза «Так велел Герцог» — реально бесит! У меня закипела кровь и хотелось устроить масштабный бой посуды, но лучше сублимирую свою дурь в чём-то более продуктивном.

— И он послал своего хомячка сказать мне об этом?

— А ты думала, Герцог будет тратить время на придворную шлюху?

— Ты рискуешь, — я выставила указательный палец перед носом этого убогого толстяка и едва сдерживалась, чтобы не опробовать на нём экспресс-липосакцию.

— Шевелись, лошади уже запряжены, ехать будешь долго.

Разочарование. Я сделала всё так, как Он велел. Как так вышло, что я резко стала не нужна? Я как минимум в недоумении и оскорблена. Я видела, что пробудила в нём азарт, я ему интересна, по крайней мере пока. Он не мог вот так взять и отказаться от тех немногих интеллектуальных развлечений, что его окружают! Я его недооценила… и переоценила себя!

Франческо подошёл ко мне и беспардонно взял за руку, закатал рукав платья и пустил по мне какое заклинание. Метка пошла по моей коже, складываясь толи в руны, толи в знаки… Странное ощущение, неприятное. Словно кровь резко сменила курс в жилах и пошла вспять. Это ощущение дошло до живота и остановилось справа там, где располагается печень. Позже я не увидела ни намёка на очертание там, и как выяснилось это зачаток метки инициации воина. Но всё это я поняла куда позже.

— Зачем этот знак, Франческо?

— В мои обязанности не входит обучение рабов.

— А в мои твоя безопасность. Поэтому фактически я могу оторвать тебе голову, если будешь дерзить.

«Колобок» испугался и попятился.

— Не посмеешь!

— И глазом не моргну…

— Хозяин тебя за это…

— К тому моменту ты будешь уже в небесной канцелярии с остальными хомяками и ожиревшими белками… без головы!

Мне почему-то очень чётко представился Франческо без головы. Странно разыгралась моя фантазия, никогда не лицезрела вживую такую картину, а здесь я увидела все подробности и его обезглавленного тела и мутные глаза в ужасе. Я не брезгливая, крови не боюсь, но смотреть на такое не хотела бы.

Это жалкое создание побежало к выходу. Вот чёрт, он так и не ответил.

Франческо проводил меня к запряжённой лошади, на которой я стремительно поехала в неизвестном мне направлении. Через сорок минут пути меня нагнал улыбчивый Артемис, при взгляде на которого я забываю обо всём плохом. Он крикнул мне:

— Али!

Я улыбнулась от этого прозвища.

— Али, подожди! — он нагнал меня и взял за руку, — На минуту слезь с лошади! Мне нужна буквально минута… — в отдышке проговорил он и улыбался.

Я слезла с лошади и встала рядом с моим высоким другом. Он задрал мой рукав, вынул из кармана что-то наподобие чёрного мела, только очень тонкого и начал рисовать у меня на запястье что-то очень нелепое:

— Не умею я рисовать, но не суть!

— А что это?

— Ну… сигилы ставить ведь — табу, да и я не сумел бы. В общем, это тебе моё обещание.

— Обещание чего?

— Тебя шлют в Рэдви? Значит ты будешь учиться. Учёба в интернате Варэй — событие грандиозное, но… долгое. Может я не увижу тебя пару лет, может и больше… может мы вообще больше не увидимся, но я буду каждый день думать о тебе, — он отвёл взгляд и покраснел, а я этому милому зрелищу улыбнулась, — Я хочу, чтобы ты мне писала, если будет возможность… ты сделаешь это?

— Слово пацана! — издевательски говорю я, но на самом деле в душе у меня творится что-то невероятно приятное.

И тогда он обнял меня и прижал к себе, а я вдохнула его свежий древесный аромат.

— Каждый день я буду закрывать глаза и вспоминать твою улыбку, Али. Мне будет тебя не хватать.

— До встречи, Артемис! — тихо и ласково сказала я, и тогда он посадил меня лошадь.

Щёки Артемиса были обветрены, но это не мешало ему широко улыбаться и радоваться морозам. Зимнее солнце освещало лицо этого человека, запечатляя в памяти этот момент, когда мне улыбается друг. Артемис Риордан незаметно и совершенно непринуждённо вошёл в мою жизнь, хотя я старалась оградить себя от душевных привязанностей. Так или иначе, в моих глазах, когда я их закрывала спустя время, стоял Артемис, шмыгающий носом и утирающий его рукавом, с рваной рубашкой и запачканными брюками, такой нелепый и такой лучезарный.

Артемис. Мой Арти.