Сегодня рабочий день прошёл, как всегда. Уже без четверти четыре, сокращенный день, шеф не собирается домой. Странно.

— Реми, а вам разве не пора на ужин с вашими родителями?

— О, спасибо, Жюли, что бы я без тебя делал… Да тут этот проект, я совсем завис с ним.

— Я посмотрю, идите.

— Ты мой ангел хранитель! Спасибо! Побежал!

— До завтра…

Я беру проект с собой и медленно одеваюсь, давая фору шефу. Затем слежу, чтобы он добрался до места без приключений, смотрю на часы: у меня есть полтора часа.

Иду в Спа через улицу и по пути смотрю в проект.

Сегодня так тепло, солнце уже печёт. Я в ботильонах, лёгком ярко-розовом плаще с поднятым воротником, льняной шарф с веселым орнаментом, солнечные очки на лбу, сумочка через плечо. Отвлеклась от проекта стройки нового спорткомплекса захожу в Спа. Мне просто катастрофически срочно нужно отвлечься от своих обид. Хорошенькая девушка на ресепшн долго не могла поверить своим глазам: там неожиданно появилась моя запись. Она провожает меня в массажный кабинет:

— Раздевайтесь, ложитесь на массажную кушетку, специалист скоро подойдёт. Сегодня релакс?

— Да, релакс пожалуйста. Какой-нибудь убойный. — отвечаю я и начинаю раздеваться. Кабинет освещен тусклыми лампами, горят ароматические свечи создавая приятный полумрак, а музыка дополняет расслабляющую атмосферу. Я приняла душ, вытерлась полотенцем и легла на кушетку в одних стрингах животом вниз.

Я так расслабилась, что массаж уже погоды не сделает, может отменить и просто поспать час? Я думаю сквозь лёгкий сон и слышу, как тихо заходит массажист. Ладно, уже поздно.

Судя по звукам, он смазал руки маслом и подошёл. Мужчина, очевидно высокий и крепкий, но походка лёгкая, определяю я по шагам. Он касается моей кожи уверенно, но как будто…. О боже, у меня, видимо, перебор с воздержанием, по мне пошёл ток. Он такими же движениями с напором, но при этом безумно приятными, скользит по моей спине, ягодицам, ногам и обратно, останавливаясь на очень чувствительных точках. Я что уже всё как секс воспринимаю? А если сейчас опять скрутит эта боль… нет, как же я хочу сейчас прыгнуть в ледяную воду. Хотя здесь я вру, я хочу, чтобы массажист продолжал. Я сильно перевозбудилась, думать сложно, мысли начали путаться. Ясно одно: мне это безумно нравится, но сама ситуация — дрянь. Ещё не хватало, чтобы сработал датчик неповиновения и из-за массажа медальон начал меня душить! Пытаюсь приподняться на руках, получаю осечку. Дело не ладно, меня же не так просто подавить, значит, массажист не простой… ну да, такие властные руки и океан секса…

— Надо было именно на массаже меня подловить?

— Самый удачный способ для конспирации. Не мог удержаться, — слышу я этот слегка хриплый тихий и низкий голос Хозяина.

Он всё также томно массирует меня.

— А массажист где?

— В подсобке… отдыхает.

— Интересно как часто Герцоги делают массаж своим рабам…

— Мимо такого тела и князь тьмы не пройдёт… — говорит он, накаляя обстановку до предела и спускаясь опять к моей ягодице.

Я почти полностью голая, беспомощная, обильно измазанная массажным маслом. Сказать, что я возбуждена — приуменьшить, на деле я просто горю от обилия секса в комнате. И как тут держать себя в руках, когда над тобой стоит исключительно соблазнительный самец, которого ты и так безумно хочешь.

— Ты, по-моему, напряжена. Что-то не так? — он наклонился ко мне и игриво прошептал это на ухо. От его дыхания по телу пробежали мурашки. Стройными рядами.

Мстит. За то, что тогда в баре его дразнила.

— Просто вы немного перестарались, и, очевидно, совершенно случайно. С маслом перебор…

— Хочешь, я помогу тебе сбросить напряжение? — говорит он, сводя меня с ума.

— Спасибо, не нужно.

— Алиса, я могу это сделать в альтруистичной манере, совершенно ничего не беря от тебя взамен, только прикосновениями…

— Что-то вы очень ко мне снисходительны сегодня, а ещё полтора месяца назад готовы были меня расчленить…

— Ты уже минимум четыре месяца воздерживаешься, во мне говорит жалость.

— Тогда пожалейте меня… — говорю я, а его руки, будто до этого выжидая моей команды, движутся к моей попке медленно и напряжённо, я громко вздыхаю, — Пожалейте, разрешив вернуться в Сакраль.

Я улыбаюсь, когда он перестаёт двигаться к моим наиболее чувствительным точкам и снова продолжает делать обычный массаж. Молчит, пыхтит от негодования.

Как я по этому скучала. Он такой сложный и… больной на голову! С ним каждая минута полна красок и ощущений, пусть даже не всегда приятных. И этот запах… лёгкий запах духов, новой кожаной куртки и его потрясающего тела. Последний и самый главный компонент особого аромата не описать, это что-то тончайшее и только его, для меня это запах тепла.

— И что же вас занесло в такие дали, мой Лорд?

— Одно дело, а вернее тело… у которого по коже идут очень соблазнительные мурашки. Ты — обманщица! Твоё тело отвечает мне, но ты всё равно упрямишься. Где Мерсье?

— В ресторане через улицу с семьёй, — сухо излагаю факты я.

На самом деле мне адски сложно сохранять хотя бы одну мысль в голове, даже членораздельно отвечать. Он нарушает моё спокойствие, а жизнь только начала приходить в нормальное, хоть и скучное, русло…

— Происшествия были?

— Слежка трижды.

— Характер?

— Думаю не меньше гаммы, и это были не паладины. В дни, когда мы были в Мадриде, здесь было что-то серьёзное, но я не могу копнуть глубже, не засветившись.

— И не надо, твоя задача его защищать, а остальное уже моя забота. Предчувствие тебя не подвело…

Задумался, его руки остановились. Боже мой! Берёт горячее влажное полотенце и протирает мою кожу от масла. У меня-таки вырывается тихий стон от удовольствия. Хозяин явно этому злорадствовал, и я рада, что не вижу его коварного лица, ровно, как и он мои раскрасневшиеся щёки:

— Я тебя не понимаю…

— И не пытайтесь.

— Тогда одевайся, — говорит он, звонко шлёпает меня по ягодице, но не уходит.

— Может, хотя бы отвернётесь?

— И пропустить самое интересное? Ни за что. Надо ловить момент, пока меня снова не лишили зрения.

Нет, ну каков хам!

Я сажусь на кушетку, прикрывая обнажённую грудь, но вдруг понимаю, что двигаться не могу. Помнится, какое уже было, когда я довела слепого Герцога до его комнаты. Значит, он не разрешает мне двигаться дальше.

Поворачиваю голову в его сторону, всё также прикрываясь руками и вижу, как он грозно и яростно на меня смотрит. Его ноздри хватали воздух отчаянно, а венки на лбу и руках топорщились, гоняя кровь в усиленном режиме. Эта картина отозвалась внизу живота сладкой болью, а сердце заколотилось будто бешенное.

— Милорд… — мой голос прозвучал неуверенно, — Вы позволите мне одеться?

Он хищно и быстро двинулся ко мне, обойдя кушетку. Встал напротив максимально близко, но мои отчаянно сдвинутые ноги создавали неплохую дистанцию. Но как же хочется их раздвинуть!

Винсент Блэквелл источал вполне ощутимый жар. Будь я в одежде, то уже бы умирала от духоты, но я почти голая. Его рука потянулась в к моей, видимо чтобы убрать и оголить грудь, но второй рукой я жестко перехватила его за запястье. Рефлекторно, поэтому без церемоний. Меня взбесило хамство и наглость, с коими он пытается взять меня. Я не вещь, хотя такой бесцеремонный секс бы мне и не помешал.

Готова поспорить, что Хозяин держится на гране гнева. Примаг с такой бешенной кипящей энергией вот-вот сорвётся, а я не собираюсь отвешивать поклоны, чтобы защищать свою честь.

— Никому не сходит с рук неповиновение мне, Алиса. — жёстко и вкрадчиво чеканит каждое слово мой Герцог, — Убери руки. Положи их на кушетку.

— Я…

— Живо.

Не подчинюсь и ошейник будет меня жечь. В итоге я всё равно уберу руки, а он-таки увидит мою грудь. Хм… надо бы план по лучше!

Медленно кладу руки рядом со своими бёдрами, но пряди волос прикрывают соски, которые предательски топорщатся. Глаза Хозяина устремились прямо на них и жадно рассматривают. Мощная жилистая ладонь тянется к моим волосам, чтобы убрать, и мягко касаются. Всеми силами сдерживаю стон, хотя готова искрить и извиваться от прикосновений Винсента Блэквелла. Его джинсы в паху многообещающие натянуты эрекцией и мне хочется дотронуться, но держусь из последних сил. Хозяин облизнул губы и потёр щетину на подбородке так сексуально, что возникло желание завыть. Секунда отделяла мои ноги от того, чтобы раздвинуться навстречу наглости моего поработителя.

Но он хрипло прошептал судьбоносное:

— Одевайся.

И сделал шаг назад. Даже не дотронулся. И, хоть я этому сопротивляюсь, уступила бы не думая. Что греха таить, я хочу этого.

Подхожу к вешалке как можно невозмутимей, и начинаю спокойно одеваться. Надо ли говорить, что внутри негодование и всё ещё жгучее желание? Мой Герцог стоит у стены, облокотившись и скрестив руки на груди, пристально и бесцеремонно за мной наблюдая. Я подхожу к зеркалу в белье, и надеваю через голову платье. Просунув в него голову, я чувствую Винсента за спиной. Он берёт края платья и властно натягивает его на меня, касаясь обнажённой кожи. Слишком медленно, слишком чувственно, не убирает рук от моих бёдер, слегка прикасаясь.

У меня начинает кружиться голова, трудно дышать, а когда дышу, то чувствую запах тела, по которому я схожу с ума. Он смотри на меня снизу-вверх изучающе и томно спрашивает:

— Ну и как тебе живётся без секса?

— Бодряще!

— А как же шеф-повар? Ничего попросить не хочешь?

— И как вы об этом узнали?

— Я свои инвестиции без внимания не оставляю… — он касается рукой цепочки на моей шее. На мне не просто маячок, это суперсистема слежения, подобная ошейнику с электричеством, дающая сигналы о нарушении запретов вопреки расстоянию. Обалдеть!

— Как же передать своё счастье цензурой… я оценила силу запрета, — иронично отвечаю я, а он стоит за моей спиной совсем близко, я чувствую его дыхание.

Он держит наготове мой плащ, я просовываю руки, желая остаться в объятиях Блэквелла.

— Никогда в жизни не одевал женщину.

— С дебютом.

— Я жду тебя на улице.

Он выходит, и атмосфера разряжается. Мне становится легче дышать и думать. Зачем ты нарушил мой покой, Винсент? Но как же я скучала…

Меня всю колотит от напряжения, я очень хочу… не важно!

Я выхожу из спа-центра, ищу глазами Хозяина. Он сидит в парке в двадцати метрах от меня напротив фонтана, в расстёгнутой куртке, белой футболке, джинсах и кедах. Взгляд хамский, нога на ногу, руки по спинке лавки. По пути беру в сладкой лавке яблоко в карамели и иду к нему.

— Яблоко в твоей руке выглядит зловеще. В прошлый раз это чуть не стоило мне пробитого черепа.

— Заслуженно.

— Вообще-то не я напал на Советника.

— А что мне было делать? Он предложил мне сразу две аморальные вещи!

— Тебя не настораживает, что из всех жителей и гостей замка, мой псевдо-союзник обратился с предложением о государственной измене именно к тебе?

— Мне если честно глубоко плевать к кому он с такими сделками лезет.

— А мне нет. Он увидел в тебе потенциального предателя.

— А что видите вы, Милорд?

Он пристально на меня смотрел, а потом всё же сказал:

— Я привык просчитывать планы людей, но ты действуешь хаотично, спонтанно…

— Русские опасны своей непредсказуемостью.

— Я приму это к сведению. Я вижу в тебе амбициозную талантливую стерву, которая совершенно не чурается мужской работы, крови, жестокости и прочих аморальных для обычных людей вещей. Ты неприкаянная.

— Это всё, что вы видите? — холодно спрашиваю я.

Всё правильно он сказал. Кроме одного… того, что я сама не признаю.

— А что ещё ты можешь о себе добавить? Ты взялась за задания Совета, только потому, что это разнообразит твои скучные будни в замке, где женщины весьма узко направленны в плане развлечений, которые тебе неугодны. Ты готова была умереть из-за своих капризов на рынке рабов, закончила экстерном военный лагерь за кратчайший срок, потому что тебе стало скучно. Ты выбрала меня потому, что тебя привлекает сила и жестокость. К чему меня приведёт эта покупка? Пока ты хранишь относительную верность, согласно своему контракту, но завтра тебе снова станет скучно и что дальше?

— Какая усердная аналитика…

— Я не прав?

— Однобокие выводы. Тем более, мне стало скучно уже как месяц назад. И мир пока не перевернулся.

— То есть я всё же прав? — он улыбается, — Ты как-то сказала мне, что ты можешь освоить любое дело, если тебе будет интересно. А если тебе станут интересны закулисные игры моих предателей? Нет, иначе: Алиса, тебе интересны закулисные игры предателей Эклекеи? — спрашивает он меня, используя Хозяйское давление, под которым я должна говорить только правду.

— Да… — отвечаю я, кусая губы.

Это не честно! Мне интересно это не потому что я хочу в этом участвовать, а потому что хочу быть полезной и разбираться в том, что идиоты не видят. Или… или может он прав?

— Вот тебе и ответ, — говорит он задумчиво и отворачивается, — Ты была бы завидным союзником, отличным воином, и даже дальновидным политиком, но для тебя всё это игры. У меня нет времени нянчиться с тобой, я не могу каждый раз думать о том, какие цели ты преследуешь, поэтому ты будешь человеком на скамье запасных.

— В бою от меня больше пользы.

— Я уже решил, — со сталью в голосе повторил он.

Точка. Он решил. За всё время, что я соприкасаюсь с миром магии, я постоянно в разъездах по ссылкам и заданиям. В общей сложности я прожила в Мордвине три недели, в замке я ощущаю себя… как дома. Мордвин — невероятное место, я хочу туда вернуться, я хочу вдохнуть свежего северного воздуха, почувствовать запах старого леса, солёного Крайнего моря. Хочу просыпаться ночью от прохлады и накрываться одеялом сквозь улыбку, слышать вой волков, чувствовать этот невероятный огонь в каминах, что живёт своей жизнью, словно дух, оберегающий замок.

— Тебе разве тут не нравится? Большинство девушек мечтают о Франции.

Смотрю на своё карамелизированное яблоко и понимаю, что это до боли напоминает меня саму: я засахаренный плод.

— Это хорошая иллюзия свободной жизни, но всё-таки полумеры.

Надо ли ему знать, что жизнь вдали от него даётся просто невыносимо? Моё к нему чувство граничит с ненавистью и зависимостью. Это до добра не доведёт…

— Чего-то не хватает? Я могу помочь? — уточняет он мурчащим голосом.

— Лорд Блэквелл, перекиньте своё бешенное либидо на остальную часть своего гарема.

— Ты стойко держишься.

Он смотрит на меня хитро и, выждав паузу, говорит:

— Передай Мэрсье конверт, — достаёт он бумажный конвертик из кармана и протягивает мне. Из-за пазухи он вытаскивает свёрток из золотистого шёлка, в котором поблёскивают рукоятки клинков, украшенных рубинами, — Ты забыла их, больше не теряй. Они принадлежат тебе. И будь на чеку, грядут изменения.

— Знаю.

— У тебя были какие-то предчувствия?

— С каких пор это стало вам интересно? Ладно-ладно, да, было одно, очень навязчивое.

— Конкретней.

— Покушение, но какое-то не понятное.

Я задумалась. Надо проверить. Я беру его за руку с невероятным трепетом и закрываю глаза. Я настраиваюсь на ту ледяную стену с окошком, через которое мне идут видения. Мне ужасно не нравится то, что шепчет магия, не разбираю этот язык. Это как потоки информации, закодированные события и мысли. Или как шум. У собак диапазон восприятия звуков намного шире чем у человека, они слышат то, что и так происходит, в отличие от людей. Грубо говоря, я похожа на собаку с плохим слухом, я вроде и слышу, но не разбираю то, что происходит вокруг. А остальные маги даже этого шума не слышат, на удивление.

Винсент замер. Смотрит на меня.

Какой он красивый… никуда не торопится и будто в это время мой. Глупо конечно, но так думать невероятно приятно.

— Что нахмурилась?

Он явно скрывает бездну информации. У меня такое ощущение, что он сегодня как-то другой. Нестабильный…

— Это «что-то» произойдёт… с вами.

— Можно подумать тебя это волновало бы, не будь у тебя рабской установки на сохранение моей жизни. Да и ты же знаешь, если меня убьют, то ты будешь свободна. У меня ведь нет наследников.

Я смотрю на яблоко и думаю, как же превратить его в устрашающее орудие… тревога за Хозяина выбивает из колеи. Да что ж такое?

— Алиса, я слышу твои мысли. Ты беспокоишься обо мне?

И давно он слышит, что я думаю? Чёрт… вроде блок не ослабляла… да что происходит?

— С вами что-то не то сегодня. Что случилось?

Он обернулся ко мне и посмотрел широко раскрытыми глазами, как-то уж больно наивно. Это напомнило мне взгляд маленького Винсента из сна. С ним действительно что-то случилось, а я ведь пообещал его защищать, но кто бы знал, что именно он будет выстраивать мне препятствия на пути к его защите?

— Да просто рад тебя видеть, — смеётся он.

Пауза. Он пришёл какой-то загруженный, с тяжестью на сердце. И не может мне довериться, потому что никому не верит, кроме себя. Боюсь, он пришёл… попрощаться.

— Ты слишком упрямая, а у меня нет времени бороться с тобой, давить на тебя рабским гнётом не позволяет расстояние между мирами, а ты здесь совсем одна на неопределённый срок.

— Какое долгое вступление, Милорд!

— Да… для здоровья ты всё-таки можешь позволить себе интимные связи, но с этим осторожно и не больше раза в месяц.

— С чего такая щедрость?

— Ты сильным маг, нам нельзя долго воздерживаться.

— Ах, это во имя безопасности! Всё ясно, спасибо, Милорд. Тяжёлое решение для мужчины, имеющего право первой брачной ночи…

— Заткнись, Алиса, а то я передумаю.

Я улыбаюсь его капризному выпаду. Я получила то, что мне очень нужно, и это будет маленькой радостью, когда он уйдёт и оставит меня здесь одну снова.

— Мерсье через пару минут освободится, мне пора.

— И что ты будешь делать, когда доведешь его до дома?

— Сегодня по плану кино.

— Я миллион лет не был в кино… — он закрывает глаза и запрокидывает голову, солнце играет в его небрежно взъерошенных волосах. Я как завороженная смотрю на него, ставя изо всех сил блок на мысли. Этот человек заслуживает нормальной жизни без ежедневных смертей и войн.

— А когда случится покушение… что дальше? Что мне делать?

— Как что? Живи и наслаждайся жизнью, пока можешь.

— А если захочу вернуться?

— Зачем?

— Здесь я бесполезна.

— Если когда-нибудь будешь нужна, я позову.

Значит, я не вернусь. Он уже трижды отсылал меня подальше от Мордвина, вряд ли это совпадение.

— Я могу идти? — спросила я безжизненным голосом.

— Иди…

Он снова так посмотрел… у меня защемило сердце. Сегодня всё в нём не так, он ранимый, словно тот маленький мальчик из моего сна. Пусть обычно он самодовольный засранец и тиран, сейчас рядом со мной тот мальчик, а я обещала не давать ему в обиду, если он меня не прогонит.

Но он снова прогоняет меня.

И тогда села ближе к нему, положила руку на тёплые от солнца взъерошенные волосы и приблизилась к его лицу. Он смотрел на меня без слов своими удивительными глазами, и будто бы что-то отчаянно говорил — в них были безнадёжность, боль, страх.

— И как мне держать обещание, если меня гонят? — прошептала я.

— Ты всё-таки там была… — неуверенно сказал он, — Была в моём сне!

Лорд Блэквелл отстранился, взял меня за подбородок и пристально посмотрел мне в глаза. Не было больше беззащитного мальчика, не было страсти, не было интереса и игривых искр изумрудов. Был только Хозяин и его неугодный раб:

— Я надеюсь, что больше никогда тебя не увижу. Никогда.