Как же, чёрт подери, холодно…

Меня кладут на стол в зале переговоров. Кто? Не знакомый запах, наверное, слуга, не стражник точно, ведь я знаю какая на ощупь форма стражи Мордвин.

Наяву снится сон. Опять этот же сон. Только теперь тот человек знает, что я смотрю. А он смотрит на меня своими черными глазами без белков, зловеще улыбаясь:

— Надо же, вот кто спрятан в его рукаве: ещё одна Квинтэссенция! Он всё равно умрёт, ты не сможешь ничего исправить, — говорит этот человек.

Картинка в зеркале становится блёклой и превращается в черноту там, где по логике должна быть моё отражение. В отражённый комнате появляюсь я из темноты, всё так же, как и в жизни, кроме выражения лица, оно злорадное и коварное, мои отражённые губы открываются и голос шепчет:

— Ты не сможешь ничего исправить!

Мне страшно, мне очень страшно. Сила вокруг давит на меня, а я словно муравей. Совершенно непроизвольно начинаю шептать без умолку на своём родном языке как сильно хочу забвения.

Я чувствую запах Лорда Блэквелла где-то рядом, чувствую его тяжёлое дыхание. Он слаб, но дышит.

Жив.

Он шепчет мне:

— Сейчас ты должна прочитать обратное заклинание. Ясно?

Это его голос. Голос, которого, думала, уже не услышу.

Из моего рта вырываются слова заклинания. Не получается. Слишком мало сил, заклинание не действует.

— Попробуй ещё раз, — тихо говорит он.

Повторяю.

Не действует. У меня истерика, озноб, скручиваюсь в позу зародыша. Слышу, как он ложится на стол рядом и тяжело дышит: у него тоже нет сил.

— Алиса, посмотри на меня.

Не хочу, не могу, не вижу. Но давление от приказа заставляет меня посмотреть на Хозяина. В его живые глаза. Он жив?

Он жив…

Всё получилось, он жив!

— Ответь мне почему ты плачешь? — он с давлением спрашивает меня.

Плачу? Чёрт подери!!! Я плачу!? При нём? О Боже, что это за выходки, я же никогда бы себе такого не позволила!

Откуда не возьмись в голове всплывают чьи-то слова, будто издёвки из прошлого.

— Плакса, вот плакса… — ужасаюсь я сама себе вслух.

А в ушах уже другой голос, мужской, брезгливый, режущий по сердцу «Прекрати уже реветь, видеть не могу твои слёзы! Чтоб больше я тебя в таком состоянии не видел!». Ах этот голос, откуда же я его знаю? Голова просто разрывается в поисках воспоминаний, но Хозяин меня трясёт за плечи, пытаясь отвлечь:

— Эй-эй-эй, что за реакция? Сколько же в тебе тараканов, милая, — тепло прозвучал его голос, — Плачь, если хочешь, может тебе будет легче. Просто скажи, что заставило тебя заплакать?

— Страшно… мне страшно, — я не могу не отвечать, меня колотит, не хватает воздуха…

Он властно и нежно одновременно обнимает меня, прижимает. А вот это точно мои галлюцинации.

— Ничего не бойся, пока я рядом, — говорит он, прижимая к себе, — А сейчас прочитай заклинание.

Тепло. От него идёт такое магическое тепло, вперемешку с чарующим запахом его тела. Я читаю, губы дрожат, но тепло его тела придаёт мне уверенности и сил.

Силы возвращаются, озноб спадает, голова становится более ясной.

Я, оказывается, боюсь холода? Нет, не того, что приходит со свежим ветром или снегом, а того сковывающего страхом холода, когда тепло уходит из тела. Огонь ассоциируется у меня с Хозяином и становится жутко, когда огня вовсе нет. Вот в чём мой страх.

Мне становится так, чёрт подери, стыдно за свои истерики, как после беспамятной пьянки, когда ты ужасно себя вёл и хочешь провалиться под землю! Да, вот моё состояние: хочу провалиться под землю. Страх затуманил мой разум.

Он берет меня за голову и смотрит в глаза уже более ясные.

— Всё? Все живы?

Я киваю. Грёбанный стыд… слёзы всё ещё катятся по щекам.

— Ты стыдишься. Чего?

— Я вообще-то редко плачу, Милорд…

— Я никому не расскажу, — тихо шепчет мне он, — Это будет нашей тайной, я умею хранить тайны, веришь?

Киваю. Я лежу в его руках с закрытыми глазами, всё плывёт вокруг, сил ещё совсем мало, но они хотя бы не уходят, а накапливаются. Хозяину наверно тоже ещё плохо, ведь его мучали несколько дней, но он держится. Он невероятно силён, и я не только про физическую силу. Этот человек, каким бы испорченным и суровым не казался, просто несокрушим духом. Я хотела бы походить на него или просто находиться рядом и восхищаться, но как же к нему такому недоступному подступиться? Сейчас он явно снизил оборону, а может из благодарности терпит моё присутствие. Его тепло меня успокаивает, хочется лежать так вечно.

Я лежу в объятиях Винсент Блэквелла. Нет, это так странно, что я замерла и задержала дыхание на несколько секунд, потом… вдохнула этот удивительный запах его тела и посмотрела на него, наверное, слишком внимательно, а он посмотрел на меня и чуть улыбнулся:

— Что? — спрашивает он так нежно, что я снова замираю, — Странно, да?

Он явно имеет ввиду нашу странную близость, не имеющую ничего общего с той похотливой атакой, которую он устраивал раньше. Мы просто лежим на столе и… питаемся энергией друг друга. Это так интимно, что сложно описать словами.

— Ай! — он не выкрикнул это, а прошептал с придыханием, а его спина заметно напряглась и чуть выгнулась. От всего этого меня бросило в жар, — Ох, дьявол! Я не готов к такому…

— К чему?

Мне было вообще до боли неловко лежать с ним вот так и подавать признаки жизни, но было жутко интересно что заставило его сердце биться быстрее, а спину выгнуться.

— Ток! — его голос звучал слишком томно для человека, через которого проходит…

Электричество! Чёрт! Я искрю! Я попыталась отстраниться, но Винсент держал меня крепче, чем я думала.

— Тише-тише… — он вдруг стал загадочным и серьёзным, — Тебе есть, что мне рассказать?

Много чего. Очень много вещей, которые хочу рассказать, но… не могу. Например, о кристаллах Алекса.

— Нет, — ох и врунья же я! Я помедлила, а потом сказала, — Есть.

— Это как-то связанно с тем, что я чувствую в тебе что-то новое?

— Угу, — мычу я и кладу руку себе левое бедро, где проявилась в полной мере метка силы, которую я ещё и не видела толком, — Непривычно. Мир стал таким маленьким!

— Это побочный эффект, Алиса, ты чувствуешь себя неуязвимой, но это не так, — он тоже замолчал, а потом как-то отстранённо произнёс, — Надо же! У меня теперь свой Примаг.

— Угу, — снова промычала я, — Примаг, который не знает, что делать с силой.

— Привыкнешь.

— Вы… — замялась я, не осмеливаясь произнести свою мысль в слух, — Расскажите, как…?

Слова не хотели выстраиваться в предложение, да и голос звучал неуверенно, и тогда Хозяин повернул голову ко мне и кивнул:

— Конечно. Я буду тебя направлять. Знаешь, после Убуда я хотел сказать тебе «Хватит постигать силу», но думал, ты и сама догадаешься. Оказалось, что для умницы, ты редкостная дура. Чёртовы амбиции… это ведь до добра не доведёт, Алиса, нельзя с головой погружаться в магию, она снесёт тебя, как цунами! Это не шутки.

Ну, знаете ли, я не слишком обременяю себя планами на будущее, лишь действую по ситуации, а мне нужна была сила, хотя не могу сказать, что я к этому готова. Да и, чёрт подери, я и к Лимбо была не готова, но кто меня спрашивал!? Из двух зол выбирают меньшее. Я выбрала путь Силы.

А теперь о насущном, о том, что мучает меня таким мерзким внутренним звоночком, и с каждой отложенной секундой, звоночек всё больше напоминает гигантский церковный колокол:

— Некромант — это ваш сводный брат?

Мой Герцог в момент напрягся, его голос стал осторожным:

— Откуда такая информация?

— Он снится мне. Я видела его ещё до встречи с вами, как и Мордвин, — я открываю глаза, чтобы избавиться от воспоминаний об этом жутком человеке. Его образ вызывает у меня тихий ужас.

— И что он делает в твоих снах? — Хозяин аккуратно кладёт меня на стол, встаёт и тяжело идёт к окну.

— Ищет вход в замок.

Блэквелл помрачнел.

— Откуда он приходит?

— Из старого леса.

— Значит с востока… — пауза. Он трёт заросший щетиной подбородок, — Что он говорил?

— Что вы умрете.

Он обернулся через плечо и посмотрел на меня очень пристально, как в первый раз. Твою мать, у меня мурашки…

— Так вот с чего эти нюни? Ты этого испугалась?

Как же мне неловко! Это какой-то жуткий момент, который я хочу прогнать, чем скорее, тем лучше!

— Ваша жизнь — единственное, что для меня важно.

Я боюсь смотреть ему в глаза и их закрываю, ведь сейчас слаба и могу выдать свои мысли, но, открыв их, смотреть на что-то пришлось, поэтому смыкаю запястья, чтобы образовать кольцо моего странного рабства из двух полумесяцев.

Это кольцо — моё бремя, мой камень преткновения, оно рождает во мне бурю самых противоречивых эмоций, но именно благодаря ему я всё же нашла способ спасти моего поработителя. Благодаря маленькому следу магии я ни на секунду не задумывалась о правильности своих действий, не гнушалась грязным методам, и, как бы на самом деле ужасно не было содеянное… Винсент Блэквелл стоит у окна и смотрит на меня крайне внимательно, лишь потому что ни секунды я не сомневалась.

«Хорошо» и «плохо» — это для среднестатистических идиотов, а я оцениваю лишь последствия, и они очевидны: у Сакраля снова есть шанс… у меня есть шанс. Остальное — издержки глупости судей, бездеятельно сидящих на своих тёплых мягких местах, они придумали критерии оценки, не я, поэтому мне нет до них дела.

Я — раб Лимбо, просто Алиса, у которой по-прежнему своя религия, которая не написана на скрижалях, не испачкала страниц субъективной библии, она вся нарисована знаками на моём теле, и один из них перед моими глазами — круг, как след моего крещения, мой медальон на шее, как символ веры в одно лишь Божество с изумрудными глазами.

…Есть ещё один знак, не менее важный — тот, которого я ещё сама полностью не видела. Он делает меня, как бы богохульно это не звучало, по силе равной моему Богу, но я покланяюсь ему, а не он мне — это неизменно!

…Ведь так?