Она вышла из кабинета Герцога на третьем этаже северного крыла. Ноги привели её на первый этаж, где дежурил стражник, который мог её развеселить, но сегодня он был совершенно бесстрастным и стоял будто каменный на посту.

Алиса приблизилась к нему настолько, что между ними оставалось не больше двадцати сантиметров. Она подняла на него голову и посмотрела в серьёзное лицо, смотрящее прямо перед собой и тихо сказала:

— Алиса.

И тогда он улыбнулся, всё так же глядя перед собой:

— Артемис. Моя смена заканчивается через двенадцать минут. Умираю с голоду, давай поужинаем?

Через пятнадцать минут они взяли себе целый поднос еды и пошли в центральную часть Мордвина на шестой этаж, где были большие витражные окна. Артемис не упускал момента взглянуть на свою спутницу, которая была очень задумчива и постоянно молчала. Сев за небольшой столик перед окном, Алиса красиво разложила еду и налила сок в стаканы. Артемис наблюдал за её бережным отношением к пище, с каким трепетом она выкладывала всё на тарелке и спросил:

— Редко встречаешь такую прелюдию перед едой. Ты сделала из простой пищи целый шедевр, даже есть жалко!

Она мягко улыбнулась и посмотрела на него:

— Чтобы ценить жизнь, нужно превратить рутину в удовольствие. Ешь и не жалей.

Её пальчики коснулись куска сыра и дрогнули, что не укрылось от внимательного Артемиса:

— Алиса, что не так?

— Я… — она замялась и подняла смущённый взгляд, — После месячной диеты из тухлого мяса, насекомых и овощных очистков я не могу поверить, что снова нормально питаюсь.

Он не знал, что сказать в ответ, поэтому лишь поднял стакан и чокнулся с ней со словами «За павших!» — так в Сакрале было принято начинать любую трапезу, потому что падших было столько, что и не счесть. Алиса была права: каждый день в замке Мордвин была годовщина чьей-то смерти, каждый день в центральной части замка слуги выставляли маленький портрет погибшего или его личную вещь (будь то оружие или кусок старого платья), а люди, проходившие мимо, должны были поклониться самым низким поклоном из арсенала приличий так, будто перед ними сам Герцог.

— Остальные замки не соблюдают таких обычаев, — объяснял суть традиции Артемис, — Разве что, может, часть Фисарии, где правит Картер. Я оттуда, но в самом замке был лишь раз. Там не такой шик, как здесь, всё скромнее, но очень чисто.

Алиса и Артемис приступили к приёму пищи молча.

— Откуда ты? — спросил после вкусного ужина довольный Артемис.

— Не знаю, — задумчиво ответила она, — Не спрашивай о прошлом, я не отвечу.

— Что привело тебя в Мордвин? Я видел, как Герцог привез тебя.

— Не прикидывайся идиотом, ты знаешь, что меня привело, — в её глазах был холод, и они были устремлены за окно, где снег падал большими хлопьями.

И тогда Артемис тяжело вздохнул и сел к ней ближе, беря за руку:

— Мне жаль, что ты несвободна, но в этом есть и свои плюсы: ты ведь не просто раб, а раб Лорда Блэквелла.

— Это должно как-то меня успокоить?

— Блэквелл самый влиятельный человек Эклекеи, второй из двух самых опасных людей двух миров и поэтому тебе должно быть относительно безопасно с ним. Найди себе дело, в котором ты преуспеешь, и заключи с ним договор. Он любит сделки, я точно знаю! Только не советую с ним хитрить…

— Почему?

— Он… крайне догадлив. Я бы не стал говорить слово «гений», но на самом деле все его так называют. Что он от тебя хочет? — Артемис замялся и закусил губу, боясь задеть достоинство девушки, — Ну… я имею ввиду… я мужчина и первое, что пришло в голову, это… не важно!

— Расслабься, я не первый день живу.

— Я веду к тому, что тебе нужно найти валюту понадёжней, чем плотские утехи Герцога. Он слишком непостоянен, а тебе нужно…

— Догадалась. Давай не будем это обсуждать? Лучше скажи, почему тебя избила стража.

Он замялся и почесал шею, весь его вид говорил о том, что ему очень не хочется вспоминать события того дня, но и отказать он не мог. Алиса смотрела на него так внимательно, и ему это нравилось. Артемис давно себя не чувствовал так, но как это «так» он объяснить не мог. Было так комфортно именно с ней, так уютно, тема для разговора была совсем неуместная, но он почему-то ответил:

— Чтобы попасть на службу в Мордвин нужно пройти 12 подвигов Геракла… Мордвин! — он произнёс последнее слово с невероятным трепетом, — Это надежда… это свет в темноте! — его голос звучал с придыханием, — Я потратил пять лет, чтобы попасть сюда, а когда попал…

— Не приняли? — спросила она бесстрастно, и тогда Артемис кивнул.

— Именно. Не знаю почему…

— Знаешь. Очень хорошо знаешь и понимаешь.

Закатистый смех Артемиса был непринуждённым и искренним, это вызвало улыбку Алисы.

— Ты невыносима!

— Так и есть, — её голос был немного зловещим, а взгляд гипнотизировал Артемиса, он не хотел отводить глаза. Тогда она, наконец, спросила, — Как так вышло? Ты потратил так много времени, чтобы оказаться здесь, но у тебя нет… цели. В чём смысл служения цитадели?

Он хмыкнул и посмотрел удивлённо:

— А ты не знаешь? Сюда рвутся по разным причинам. Некоторые потому, что только здесь есть пышные балы и призрак того мира, что был до Ксенопореи. Многим нужна тупая служба за деньги, ведь в Мордвине скапливаются самые важные господа, раздающие работу и деньги.

— Ты здесь не по этим причинам.

— Для меня это шанс сделать что-то действительно важное в этой бесконечной войне. Хочу встряхнуть этих зажравшихся лежебок, вдохнуть новую жизнь… это ведь застой!

Алиса медленно встала и двинулась к Артемису, который боковым зрением за ней наблюдал. Ему показалось странным её осторожность и сосредоточенность, он не мог понять, что она хочет сделать. Его сердце предательски участило удары, а Алиса обошла его сзади и нагнулась к нему, обнимая за плечи и целуя в щёку. Она погладила его по голове так, что от удовольствия он прикрыл глаза. Это не было соблазном или флиртом, хоть его кровь и била в виски просто от того, что красивая девушка находится так близко от него, но сами прикосновения её были скорее покровительственными, материнскими. Он перестал думать о том какая Алиса соблазнительная, о том, что они ужинают наедине там, куда никто не придёт. Он просто наслаждался близостью родной души. Он спросил:

— Что это за заклинание?

— Похоже, что я колдую?

— Да, — он поцеловал её руку с нежностью и трепетом, а в горле вдруг появился комок, мешающий говорить. Он глубоко вздохнул, снова поцеловал обнимающую его руку и произнёс, — Я вдруг почувствовал себя не таким уж и одиноким. Жестоко заводить меня в такое заблуждение, малышка.

— У тебя есть семья?

— Была. Умерли, а я остался. Один.

— Я тоже одна.

— Совсем?

— Ну… теперь у меня есть Хозяин, — она прикусила губу, чтобы не сказать ничего лишнего, — Это прозвучит странно, даже безумно… Давай будем напарниками?

— То есть? Друзьями что ли?

— Вроде того… хотя не совсем. Мне нужен кто-то, кто покажет мне этот мир, научит говорить без акцента, объяснит ваши обычаи, расскажет кое-что, что в книгах не написано. Я не знаю ваших танцев, а завтра этот странный приём… — она тяжело вздохнула и потёрла виски.

— Али, тебе достаточно просто попросить, и я всё тебе расскажу, — он лучезарно улыбнулся и посмотрел ей в глаза.

— «Али»?

— Ну у нас же должны быть кодовые прозвища?

Она тихо засмеялась и поцеловала его в щёку:

— Нарекаю вас, мой рыцарь, «Арти». А теперь научи меня этим идиотским придворным танцам?

Артемис был усердным учителем, хоть и немного неловким. Несмотря на семь потов, которые сошли с него в процессе обучения, к концу занятий, Алиса уже уверенно танцевала.

— Ой… — он смущённо убрал ладони с её талии и даже залился краской, — Прости, у тебя теперь платье влажное. У меня ладошки вспотели…

Она лишь добродушно улыбнулась и коснулась пальцем кончика его носа:

— Ерунда. Ты мне очень помог.

— В чём пойдёшь? — спросил он внезапно серьёзно, — Ты ведь ещё гардеробом не обжилась, да и бал в столице не для гаремного тряпья, — он медленно защёлкивал застёжки своих лат, которые снял на время ночных уроков танцев.

Безразлично пожав плечами, Алиса ответила:

— Франческо сказал, что платье мне доставят.

Франческо, несмотря на статус слуги, был известен в Сакрале своей пунктуальностью, педантичностью и безупречной исполнительностью. Но главное — преданностью Герцогу настолько безукоризненной, что любая вербовка этого пухлого коротышки воспринималась как нелепая шутка.

— Раз Франческо сказал, что платье доставят перед балом — следует понимать это буквально. — криво улыбнулся Артемис.

Алиса устало улыбнулась и прикрыла рот рукой, чтобы сладко зевнуть:

— Надо выспаться, поэтому до завтра. — привстав на цыпочки, она легонько коснулась губами обветренной щеки друга, чего он явно не ожидал, но лишь расплылся в довольно улыбке, — Спасибо тебе.

А звёзды старались пролить хоть каплю света на ночную столицу, но темнота не отступала. По прибытию в удивительный замок Лорда Блэквелла Алиса насторожилась своей неожиданной способности спать так крепко, что, казалось, и пушкой не разбудишь. В Мордвине было спокойно, умиротворяюще и… будто дома, хоть вокруг и шныряли незнакомые люди. Атмосфера самого замка опасений не внушала, но вот его жители были настроены к новой жительнице не так дружелюбно, скорее наоборот. Поэтому в ночь перед балом Алиса проснулась в удушье, в глазах была темнота уже не ночная, а предобморочная, которая заволокла всё вокруг будто в дымке.

На крик уже не оставалось сил, но на бессознательное магическое усилие, которое развеяло невидимую угрозу, их хватило. Лишь по звукам Алиса поняла, что что-то невесомое, возможно даже бесплотное, но реальное вылетело по её воле из комнаты и дверь за этим полтергейстом с грохотом закрылась, скрипя ржавыми петлями.

Зрение прояснилось и глаза привыкли к темноте. Нос словил резкий зловонный запах ещё до того, как глаза поймали фокус, а потом девушка включила ночник и присмотрелась к обстановке в маленькой комнатушке. Изменения были, но какие — она поняла не сразу, пытаясь отдышаться. Ещё вечером, пока Алиса отсутствовала, Франческо принёс то самое платье для бала, и, надо сказать, оно девушке показалось шедевром портных. Однако теперь вместо изысканного швейного изделия валялись клочки и лоскутки, облитые смердящими помоями.

Босыми ногами по студёному полу Алиса двинулась прочь из комнаты в общие помещения гарема Лорда Блэквелла, где редко царила тишина. Ночь — время плотских утех и потому наложницы не спали, алчно наблюдая за приходящими в поисках удовольствия мужчинами. Ночной сон в этом крыле был свойственен только служанкам и Алисе. В жажде мести она не хотела тратить драгоценные секунды на изогнутые лестницы и коридоры, поэтому ловко перепрыгнула через перила, прыгая на пролёт ниже. Множество пар женских глаз тут же устремились на Алису, и именно в момент её появления тишина всё-таки снизошла до восточного крыла Мордвина.

Алиса воинственно замерла в центре помещения, изучая каждую девицу лёгкого поведения с пристрастием в поисках обидчицы. Уличить кого-то из них в магическом покушении и порче платья уже вряд ли получилось бы, учитывая, что Алиса не обладала должными познаниями в магии, но оставить всё безнаказанным она просто не могла — гнев рвался наружу.

— Я скажу всего один раз, — негромко, но вкрадчиво заговорила Алиса, испепеляя окружающих взглядом, — Не приведи Господь мне уличить одну из вас в проникновении в мою спальню, — в её голосе сквозила такая очевидная угроза, что некоторые из самых слабонервных гаремных девиц поёжились и тут же отвели взгляд, полный ужаса, — Я применю всю свою изощрённую фантазию, фигурно нарезая ваши сифозные тушки.

— Новенькая изволила вякать… — раздался приятный насмешливый голос той из наложниц, которая сидела в самом центре на самом уютном диване в окружении подруг и накрытых сладостями столов. Девушка была по-настоящему красива и ухожена, глаза с поволокой завораживали, а её образ казался очень далеко от ангельского. Ангелом Матильду назвать никто и не решался, ведь будучи верхушкой иерархии гарема, она снискала себе совсем противоположную репутацию.

— Я предупредила. — угрожающе выставила указательный палец Алиса, — Хочет тут кто-то или нет, но я пойду на этот чёртов приём.

— В чём? — сахарно улыбнулась Матильда, — На столичный бал в рабской тряпке? — спросила она, нарочно выдавая осведомлённость о произошедшем инциденте.

Но Алиса в ответ лишь коварно улыбнулась:

— Магия существует не только для удушения спящих, но и для мно-о-гих других полезных вещей.

Словно потеряв интерес, но на деле пряча вспыхнувшую злобу в глазах, Матильда демонстративно развернулась спиной к Алисе, заканчивая беседу.

Лицо Алисы больше не выражало ничего, кроме холодного безразличия, хотя в душе сгущались грозовые облака. На месть времени не было, бежать в костюмерную гарема она не видела смысла, ведь там не нашла бы ничего достойного столичного бала.

Магия кипела внутри и была готова отозваться. Бледно-голубое рабское одеяние вновь изменило себе и выцвело добела, легло по силуэту уже не грубой бесформенной тряпкой, а изысканным греческим платьем, окантованным золотым орнаментом.

Ловкие руки девушки срезали лезвием ножа украшения с того платья, что принёс Франческо. Жемчужины, помня себя убранством линии декольте на корсаже, теперь рассчитывали обрели своё место в причёске из светлых локонов Алисы, которая была настроена воинственно, хотя собиралась не на поле боя, а всего лишь на бал.

Сотворённый на скорую руку образ слишком сильно отличался от того, что могли ожидать на балу Мордвина, но зато соответствовал требованию Хозяина — Алиса поражала и даже шокировала.

— Осталось только попасть на это мракобесие. — пробубнила она себе под нос, хмуро глядя на своё отражение.