Алиса Лефрой, Форт Браска…

Артемис пахнет древесными нотками. Этот запах облаком окутал меня и вот уже я понимаю, что я в Форте Браска. Через ещё какое-то время ночью я почувствовала приближение Квинтэссенции, она пришла вместе восточным ветром и вновь вдохнула в меня жизнь, правда очень болезненно, но это ерунда, главное, что я снова контролирую себя.

Снова комната с зеркалом, куда, признаться, я рада вернуться:

— Логично, что ты и я — одно целое, и я знаю, что ты мне помогла, — говорю я своему отражению в зеркале, и оно кивает.

— Делай выводы.

— Как раз этим я и занимаюсь! Никак не пойму, какая ты часть меня? Больше похоже на плохую.

Отражение заливисто смеётся. Даже и не знала, что я со стороны кажусь такой высокомерной.

— Отдохни, Алиса, а то ты тупеешь! Между нами с тобой огромная разница, но всё же ты права: мы — одно целое. Я говорила тебе: обратись к Блэквеллу, но наша гордыня… видишь, к чему это привело? Тебе надо знать, что на похищении эта история не закончится! — говорит моё Альтер-эго и уходит в темень.

Арти спал рядом на кушетке.

Попытавшись встать, я испытала дикую боль. Моя кожа была сплошным ожогом. Вся. Как у Фрэдди Крюгера. Бог мой, какая я, по всей видимости, красотка! Может после того, как Арти видел меня в таком виде, его влюблённость пройдёт? Очень надеюсь…

Цепляясь за стены, я добралась до туалета, справила нужды и умылась водой. Прохлада воды пошла по моей коже, даря исцеление и приводя в чувства. В зеркале на меня смотрела мумия с ужасными ожогами, волосы спутаны, на плечах язвы, несчитанное количество ссадин. Артемис просто обязан поставить на мне крест, как на женщине, да я сама уже готова это сделать, смотря в зеркало!

Ничего, худшее позади, зарастёт как на собаке.

Я вернулась на свою кушетку, мой друг уже продрал глаза и ждал меня. В глазах тревога.

— У тебя талант ходить по грани, Али.

Надо сказать, что он выглядел так, как будто не спал и не ел всё то время, пока меня не было. Бедный мой Артемис!

— Есть такое, — тихо отвечаю, — Но все живы.

— Да, и твои раны так быстро заживают…

— Так было ещё хуже!? — сложно представить, ведь сейчас я идеальная невеста для Некроманта.

— Это просто ожоги, малышка, они заживут, и будешь как новенькая!

Он мне улыбается и… у него глаза на мокром месте, бог ты мой!

— Что произошло? — спрашиваю я.

— Сама мне скажи, — он изучающе смотрит на меня, — Что с тобой произошло?

— Назовём это шоком.

— Ты испугалась?

— Нет, вряд ли. Артемис, ко мне же не прикасались лекари? Ничего в меня не вливали?

Я вечно забываю это сложное слово, которым в Сакрале обзывают медиков. Асклепы, вроде как-то так.

— Малышка, когда ты запомнишь, что лекарей принято называть асклепами? — снисходительно говорит он, — И не волнуйся, я помню твою фобию. Мы с Элом занимались тобой, даже перебинтовывали сами, — он немного покраснел, — А потом посменно дежурили около тебя, так что можешь быть спокойна.

— Спасибо. Где вы меня нашли?

— В Дискордии. Мы перебили их, но виновник всё равно ускользнул.

— Есть зацепки?

— Только догадки. У нас крыса.

— Ну да… причём давно, если я не надумываю…

В Эклекее не одна крыса, а целое полчище, но меня волнует одна конкретная. Та, что волнует меня больше всего, очень вдумчивая, нетороплива, оригинальна и очень наблюдательная. Может, моё похищение с этой персоной не связано, но уж больно этот человек аккуратен и… дальновиден. Про себя я называю его «Ювелир», потому что всё настолько «шито-крыто», что не придраться.

Время от времени я пыталась сложить всё в одну картину, но следов этот Ювелир почти не оставляет. Если бы не воля случая, то я бы вообще не догадалась, что все мелкие совпадения — части одной картины, а сейчас… я уверенна, но не знаю кого подозревать. Теперь есть ещё причина меня убрать: я насолила предателю из Совета, отпустив Марка Корфа, но сам подчерк похищения тоньше, чем у любого из членов Совета.

Надо подумать над этим.

— Круг подозреваемых слишком велик, — говорит Артемис и задумчиво щурится.

— На самом деле… это может быть кто угодно. Меня тут большинство ненавидят.

Артемис нахмурился и отвёл взгляд. Боится что-то сказать, борется сам с собой.

— Арти? Говори.

— А ты не думаешь, что в этом замешан Корф? Это была его наводка.

— Нет, не думаю.

— Почему ты в нём так уверенна?

— Потому что это началось задолго до моего с ним знакомства, готова поспорить, что это часть одного большого плана.

— Ты им мешаешь! — он говорит это так, как будто секунду назад открыл новый химический элемент в периодической таблице Менделеева.

— Это очевидно…

— Но в чём смысл? Ты ведь не какой-то рядовой солдат, слишком уж простая ловушка. Я не вижу вариантов, чтобы они знали о твоей осечке. Даже я не знал.

— Я не знаю, Арти.

«Осечка». Меня разозлила его оценка. Мне стыдно за такое завершение операции, хотя сам бой мы дали на 100 % и осаду сняли.

Уверена ли я в том, что Люцифера похитил тот же человек, что в этот раз так насолил мне? Да. Почему? Подчерк. А точнее отсутствие явных следов. Кто в списке подозреваемых? Из головы не выходит Матильда, которая как раз была в замке тогда, в день похищения Хозяйского коня, потом ей дали свободу, когда я была в Варэй, дальше она была в замке, когда похитили Хозяина, и сейчас она приехала к нам. Совпадение? Нет. Три попадания, и везде она рядом. Но! Она хоть и сука, но ни капли не похожа на профессора Мориарти… так всё продумать под носом у Винсента Блэквелла? Кишка тонка, ей богу. Но факт в том, что она — часть заговора.

Есть ещё один подозреваемый, но я пока сильно на счёт этого сомневаюсь. Буду наблюдать.

— Ты что на меня так смотришь хищно? — Арти поёжился.

Алиса, держи себя в руках! Нельзя же вот так пялиться!

— Сколько меня не было? — вместо ответа спрашиваю я.

— Почти 5 дней вместе с боем. Наши вернулись без тебя. Все прошли допрос, но это ничего не дало. Мы искали тебя в каждой подворотне, но ни следа. Тогда нагрянул злой как дьявол Блэквелл, чёрт из табакерки не иначе, и нашёл тебя за 2 часа. Как у него это выходит?

Я повертела медальон в руке, вместо ответа, потому что с этими словами на меня накатила вселенская тоска. Меня нашёл Хозяин. Глубокий вдох. Что я чувствую? Не знаю, странное ощущение, похоже на ожидание неизбежного.

— Расул с ног сбился, когда тебя искал, — начал рассказ мой лучший друг, — Послал лучших людей переворачивать вверх дном сначала всю Браска, потом перешли на Мерлокс, но это отняло слишком много времени. Через три дня известили Блэквелла, когда Тагри понял, что своими силами не справиться. Я не знаю почему он медлил, за это время ты могла… — он тяжело вздохнул и отвернулся. Моя рука скользнула к его щеке, и я ласково гладила своего любимого Артемиса, мою единственную отдушину, с которым я становлюсь собой. Он взял себя в руки и продолжил, — Не прошло и дня, как Бальтазар получил от Герцога записку всего с одним словом «Дискордия». Мы были в этот момент в Мерлоксе на границе с Парпадей и двинулись в Дискордию незамедлительно, через три часа были там. Блэквелл к тому моменту был уже так, он — настоящая ищейка! Он никого не слушал, лишь держал нос по ветру и зыркал по сторонам как-то беспорядочно, держась за кольцо. Я никогда не видел таких методов поиска… он стучал камень о камень, а искры всегда били в одном направлении и так мы нашли направление, но там была целая заброшенная деревня. Мы подобрались совсем близко, Блэквелл приказал ничего не делать, потому что нельзя спугнуть похитителей, надо было действовать обдуманно, но я думать не мог… — он снова вздыхал, — Когда я понял, что ты где-то в этих домах, я голову потерял, хотел перевернуть всё верх дном! А Блэквелл сел и просто закрыл глаза. Через пару минут он точно знал твоё местонахождение с точностью до двух метров.

— Он гений, — без энтузиазма говорю я, — Во всём.

— Не во всём. Он не пошёл спасать своего Примага. Дал указания и ждал нас. Когда увидел, что я вытащил тебя живую, кивнул и исчез, даже не подошёл к тебе. Мог бы хотя бы из приличия…

Арти наклонился надо мной и поцеловал в лоб. Ему не противны мои ожоги, он воспринимает меня со всеми предлагающимися тараканами. У нас странные отношения. Люди в моём мире называют это дружбой, но глубоко в душе мы все знаем, что рано или поздно один из друзей начинает хотеть большего. Не собираюсь ничего с этим делать, кроме Арти у меня близких нет, и не могу отказаться даже от таких странных отношений. Он нужен мне, благодаря нашей «дружбе» я всё ещё контролирую себя, точнее… в душе теплеет, когда он рядом. Мне становится спокойно, комфортно, уютно даже в самой ужасной обстановке.

Вот такой у меня Арти. Чуткий, улыбчивый, любимый. Я люблю его. Искренне, нежно. Но это вообще не похоже на природу той любви, что я испытываю к…

Это не важно, важно то, что я буду бороться за дружбу, за Артемиса.

Сейчас он своими беспокойными глазами смотрит на меня в ожидании каких-то слов. Его мысли защищены, я же сама настояла на том, чтобы все мои ребята поставили ментальную защиту, особенно он. Но я всё равно без труда угадываю то, что он ждёт:

— Всё уже нормально, Арти, не переживай.

— Ты ведь невыносимая лгунья…

— Нет, правда. Я хорошо себя чувствую.

— Тебе надо спать. Я, если честно, никогда не видел, чтобы раны заживали так быстро. Давай закрывай глаза и спи. Я, если ты не против, посплю рядом.

Он встаёт и передвигает соседнюю кушетку почти впритык к моей. Он лёг рядом и поцеловал мою руку очень ободряюще:

— Когда проснёмся, то ты уже будешь совсем цела. И тогда мы найдём предателя.

— Конечно найдём, рано или поздно.

Хорошо, когда Артемис рядом.