Звук: Peter Gabriel — My body is a cage.

— И что же мы здесь делаем? — лениво спросила Алиса, медленно ступая по мощёной улице шумного городка в воскресный полдень.

— Я подумал тебе полезно увидеть что-то кроме ненависти, — ответил ей Артемис Риордан.

— Мне без разницы, что обо мне думают.

— Наверно ты хочешь, чтобы все так думали, а может, даже сама в это веришь. Я был с тобой на балу, и помню, как дрожали твои руки.

— Лучше вспомни, кто тебя вырубил и как. — в её лице, казалось бы, ничего не изменилось, но Алиса выглядела безжалостно.

— Увы, видимо мне что-то подмешали в напиток…

Артемис стыдился того, что произошло на балу. Он был нужен Алисе, но рядом его не оказалось. Что произошло после его похищения, он не знал, но с тех пор Алису как подменили, она была будто за плотной стеной безразличия, и Артемис знал, что на деле она очень сильно переживает.

— Чего вы двое от меня хотите? — спросила она.

— Чтобы ты увидела, что не все тебя ненавидят, — сказал Дрейк.

— Мне достаточно узкого круга людей, с остальными я просто могу не пересекаться.

— Верно. Но посмотри вокруг.

Дрейк указал на простых людей, которые сгибали спины в поклоне, чтобы выразить уважение Леди Лефрой. Она дружелюбно улыбалась в ответ на их почтение, народ на площади городка Финилон-Каас приветствовал наместника Герцога Мордвин.

— Вряд ли инкубатор Блэквелла, где самопровозглашенный король мой хороший друг, может быть показателем. Это не типичный городок, это утопия.

— Это самый нормальный городок из всех, что есть в Сакрале. Но, если хочешь, мы пойдём в Мелсамбрис, который ты освободила, где тебя почитают как королеву.

Им на встречу шла миловидная девушка с длинными русыми волосами. Алиса прищурилась и поздоровалась:

— Марго? Здравствуй.

Марго подняла на неё серые глаза и остановилась в недоумении:

— Миледи… мы знакомы?

— Тебя зовут Марго?

— Да.

— И ты не знаешь кто я?

— Простите, нет, — девушка присела в поклоне, — Я всего сутки в этом городе.

— Откуда приехала?

— С Кэмптона.

— Кто твой Хозяин?

— Я свободна, Миледи. А вы случайно не Леди Лефрой?

Алиса молча смотрела на неё и что-то обдумывала, а потом пошла дальше, её вид был решительным и хладнокровным, она пускала маленькие разряды из пальцев. Девушка обратилась к своим друзьям, без слов наблюдавшим за ней:

— Я оценила вашу попытку. Но я теряю терпение.

Мужчины переглянулись и Риордан неуверенно заговорил:

— Мне кажется, ты в тупике.

Леди Лефрой остановилась. Она неотрывно смотрела вперёд, ожидая продолжения разговора, пока Дрейк вновь не заговорил:

— Али, я хочу, чтобы ты поговорила с Марком.

— Я поговорю, если вы этого хотите, ведь вы не зря привели меня сюда. Но вы сами запутались.

Они прогулочным шагом пошли по мощёной площади вдоль тенистой аллеи. Дрейк свистнул, и мужчина, играющий на гитаре, перестал истязать беглыми пальцами инструмент и побежал куда-то. Через пару минут он вернулся с Марком Корфом, который лучезарно улыбнулся, увидев Алису. Он распростёр объятия и обнял девушку не совсем по-дружески. Артемис, стоявший рядом отвёл взгляд и цокнул, а Марк пропустил это мимо, и пожал руку Дрейку, а потом заговорил приятным голосом:

— Не думал, что у них выйдет тебя притащить, Алиса.

— Дело-то не великое, но объясните мне, Бога ради, зачем я здесь?

— Тебе надо чаще гулять, ты выглядишь уставшей. Дрейк, она хоть спит?

— Со сном проблем нет, ложится поздно, но зато с утра не растолкать.

— Значит, начальство раздражает? — предположил он.

— Не жалуюсь, — сухо ответила Алиса.

— А я слышал, что Блэквелл тебя истязает.

— А ты не слушай, люди склоны к преувеличениям.

Алиса шла, шелестя подолом изумрудного платья и ведя рукой по каменным стенам. Тропинка пошла вниз к следующей площади, откуда доносился шум воскресных гуляний. Погода была солнечная, тёплая, люди выползли из своих домов и без конца что-то пели. Леди Лефрой шла молча с задумчивым лицом и как всегда немного щурилась:

— Я буду благодарна, если наше общение будет не таким натянутым, Марк. Быстро говорите, что вы задумали, потому что я не настроена на сюрпризы. Я близка к тому, чтобы серьёзно испортить праздник этим милым горожанам, я об этом пожалею позже, но увы, вы меня жутко раздражаете.

— Ладно. Я хочу, чтобы ты пересказала мне как можно точнее суть своего контракта.

— …Для чего? — безразлично поинтересовалась Алиса.

— Чтобы найти в нём лазейку, — с невинной улыбкой закончил Марк Корф.

Алиса снова остановилась и медленно перевела взгляд на Корфа. Несколько секунд она смотрела на него, а потом произнесла со снисходительной улыбкой:

— То есть, вы, три дебила, подумали, что найдёте осечку в Лимбо, оформленной на человека, который умнее вас вместе взятых и помноженных на пару сотен? Да, и вы думаете ещё, что я, женщина далеко не тупая, не пыталась найти в этом контракте какие-то лазейки?

— Я уже много лет изворачиваюсь, я, правда, могу помочь, принцесса!

— Если бы это был обычных контракт, то мне достаточно было бы с ним переспать и очутиться здесь, вот как и сделала Марго. Но контракт не обычный, я не обычная. При всём уважении, Марк… я знаю свой контракт почти наизусть, и знаю те немногие из осечек своего поработителя, и поверь, я ими воспользуюсь, но без чьей-то помощи. А теперь ответь мне, что заставило тебя пойти в обход человека, который создал всё это, — Леди Лефрой указала на город вокруг, — Он сделал что-то не так? Люди счастливы.

Корф взял девушку за плечи и заглянул в её глаза с тревогой:

— Ты не счастлива, Алиса. Ты. Этого более чем достаточно. Эти люди любят тебя, многих ты спасла, многим помогла косвенно. Ты редкий человек, так с тобой обращаться неприемлемо. Тобой нельзя пренебрегать, я просто хочу помочь тебе.

Алиса посмотрела на Дрейка и Риордана спокойно и спросила их:

— Вы тоже так думаете?

— Али, я старше тебе на сколько? На пятнадцать лет? — начал Дрейк, — Морально я младше тебя, ты с каждым днём берёшь новые невыносимые нагрузки, ты ведь сорвёшься скоро. А что Блэквелл? Он только рад тебя впрячь в ещё одну авантюру, но ведь этому конца и края нет. Ты девчонка, тебе нужно романы читать, танцевать до упаду. Что делаешь ты? Дерёшься, учишь мужчин, которые вдвое, а то и втрое, тебя старше, движешь армию, освобождаешь целые города. И всё бы ничего, но ты по ходу реально с ума сходишь.

— Схожу с ума? Это как ты определил?

— В последнем бою ты не могла остановиться, — вставил своё слово Артемис, который до этого молчал, — Ты ведь ювелирно нашинковала десять человек. Я уверен, что можно с линейкой мерить и не найти кусочка больше пары сантиметров. А тот случай, когда ты… — Риордан покраснел, — Ну не важно.

Алиса замолчала и снова пошла к площади.

— Хорошо, проблема в моём контроле. За одни ваши мысли я могу посадить вас всех за решётку или сдать Совету, который наверняка из вас фрикасе сделает.

— Ты терпеть не можешь Совет.

— Не правда. Терпение даётся мне успешно. Знаете ли вы основной пункт моего контракта? Он заключается в том, чтобы оберегать интересы Хозяина, и в его интересы вряд ли входит бунт.

— Ага! — Марк победно хлопнул в ладоши, — А вот и лазейка! Будь ты в полном подчинении, то сейчас бы скрутила нас и арестовала. Что тебя держит?

— О, Марк, меня держит всё тот же пункт. И вот в этом я вижу лазейку самую основную.

— Жажду подробностей!

— Дело в том, что вы сопротивляетесь власти моего Хозяина, и, будь я полной идиоткой без намёка на разум, и в правду вас арестовала бы. Но есть второй вариант: склонить вас к тому, что Герцог действительно хороший правитель, и если у меня выйдет, то это будет куда больше соответствовать интересам Хозяина.

— Дело в трактовке?

— Именно. Желание Хозяина для меня крайне важно, но важнее то, что ему действительно необходимо.

Но Корфа это лишь подзадорило:

— Меня пытались завербовать лучшие агенты Сакраля с обеих сторон власти, но не вышло. С чего ты взяла, что у тебя выйдет?

Алиса лишь снисходительно улыбнулась и произнесла загадочно:

— Дрейк, я слышала, ты в прошлом обожал жонглировать?

— Так и есть, я и сейчас не плох!

— Сколько предметов удержишь? И каких?

— О, в этом ремесле Дрейку равных нет! — усмехнулся Корф.

— Предметы любые, а сколько я и сам не проверял, но много.

Алиса подошла к фруктовой лавке и тяжело посмотрела на спелые яблоки, лежавшие одно к одному. Это были отборные плоды, чистые и идеально спелые. Рука Алисы дрогнула, и она взяла одно яблоко, которое оказалось с другой стороны гнилым. Девушка с ужасом бросила плод обратно в корзину и отшатнулась, мгновение спустя она выглядела хладнокровно и уверенно. Она подошла к корзине с апельсинами, взяла три штуки и начала бросать их Дрейку один за другим:

— Начинай! — приказала она ему.

Дрейк усмехнулся и легко начал подбрасывать фрукты. Он, красуясь, делал это одной рукой, а Алиса, наблюдала за этим внимательно. Она подкинула ему ещё пару фруктов, но мужчину не пугало это, он прекрасно справлялся. Мимо Леди Лефрой проехала тележка с грязной посудой, и девушка вытащила из неё пару хрустальных фужеров, стакан и жирные тарелки, кидая предметы один за другим своему подчинённому. Жирные тарелки едва не выскальзывали из рук Дрейка, а фужеры были лёгкими и хрупким, они падали дольше тяжелых фруктов, тогда Леди Лефрой подкинула ему ещё и бутылку виски, которая была намного тяжелей всех прочих предметов, а руки мужчины были жирными от тарелок и справлялись уже не так. Дрейк уже не улыбался, он был крайне сосредоточен.

— Али, не перегибай! — вступился Артемис, но девушка осекла его.

— Пусть продолжает, не лезь.

Тогда она задрала платье и сняла кинжалы из Вечной стали с набедренной повязки, но Риордан взял её за руку:

— Али…

— Убери руки, Риордан! — грозно сказала она и кинула свои клинки в общую кучу предметов, летающих по воздуху, — Продолжай, Дрейк! Но помни, что Вечные клинки могут навсегда лишить тебя рук.

На лбу у Дрейка выступила испарина, он тяжело дышал, был крайне напряжён и устал. Два апельсина уже валялись на земле, потом разбилась тарелка, но остальные предметы он ещё держал на лету. Тогда Алиса подошла и что-то зашептала на незнакомом мужчинам языке. Из её рук пошли молнии, подул порывистый ветер, который сильно изменил траекторию падения предметов, а бьющие рядом молнии сбивали Дрейка с толку. Солнце начало греть сильнее, испепеляя уставшего мужчину. Посуда падала, вдребезги рассыпаясь на мелкие кусочки, как и бутылка с виски. В итоге руки подвели Дрейка и в этот миг саи уже падали остриём в ладони мужчины, но Алиса ловко их перехватила.

Глаза Дрейка выражали страх и ужас, ведь он был готов проститься с трясущимися руками. Алиса смотрела спокойно.

Марк всё это время наблюдал за происходящим совершенно безмолвно и безучастно. Он лишь скрестил руки на груди и широко расставил ноги, не вмешиваясь в показательный урок, но теперь заговорил:

— Думаешь, эта миниатюра соответствует правде? — спросил он Алису.

— ДА О ЧЁМ ВЫ БЛЯДЬ ГОВОРИТЕ!? КАКАЯ МИНИАТЮРА? — сорвался Дрейк, его колотило от напряжения, адреналин в крови дал о себе знать.

— А вот теперь соответствует, — заключила девушка, — Без его эмоций, картина была бы неполной.

Она подошла к Дрейку и вытерла платком его потный лоб:

— Я объясню тебе, мой друг. Ты отличный жонглёр, но тебе не под силу было удержать под контролем большое количество разных предметов сразу и при этом сопротивляться внешнему воздействию. Жонглировать апельсинами просто, когда они все одинаковые по весу, когда не брызгают соком в глаза. Так же с тарелками: если они чистые и одинаковые, с фужерами, когда они одинаково весят, будь их даже десяток. Бутылка с виски была увесистая и в единственном экземпляре, а мои клинки были просто для тебя опасны. В итоге ты пренебрег фруктами и посудой, первые помялись, падая на пол, а посуда безвозвратно разбилась. Остались лишь клинки, их ты счёл самыми важными предметами, но твои руки устали, ты не смог делать много дел одновременно при этом измотался, раньше положенного. А я ведь хотела ещё заставить тебя читать устав наизусть и перечислять состав Совета за последние десять лет.

Дрейк смотрел на Леди Лефрой как загнанный зверь, но пытался понять её слова:

— Это было жестоко, Али.

— Жестоко спрашивать с человека миллион дел за целый мир. Я раб, на меня взваливают, а Лорд Блэквелл сознательно пошёл на эту каторгу, отказавшись от вольготной жизни аристократа. Он жонглирует и Вечной сталью, и тонким фарфором, и миллионом мелких бусин. И поверь, попадаются и очень хрупкие фужеры, и самые грязные и жирные тарелки, а порой даже битое стекло. Всё это время по нему ползают ядовитые пауки, поливает кислотный дождь, а земля уходит из-под его ног. Если он во время всего этого хаоса уронил один предмет, то это не делает весь процесс бесславным. Я ведь не тарелка, я не разобьюсь.

— Ты сравниваешь себя с «одним предметом»? — возмущённо спросил Марк.

— Чёрт побери, да! — вспылила Алиса, — Играя в шахматы, приходится жертвовать фигурами ради победы, тебе ли не знать! А теперь оглянись вокруг, Марк! Эти люди нормальные, они работают, получают за это деньги, приходят домой к своим семьям, целуются, любят, ссорятся! А каждое воскресение они поют песни и шутят!

— Но у тебя этого нет, — подошёл к ней сзади Артемис и положил ей руку на плечо.

Леди Лефрой сделала крутящее движение руками от себя и в них появились десятки маленьких разрядов молний:

— Зато есть это!

Она создавала сгусток энергии всё больше и больше, вкладывая в это все чувства. Она выглядела зловещей и сконцентрированной, в глазах отражалась игра света молний, которые всё разрастались, девушка тряхнула руками, и сгусток стал однородным. Вокруг чувствовался запах озона, как после грозы. Наконец, она подбросила энергетический шар в небо, и там он взорвался, словно фейерверк, только стократный, сотрясая воздух и землю вокруг.

— Я рождена с этой силой, я рождена делать то, что делаю, Артемис. Во мне магия Первого уровня, женщины-Примаги для семьи не созданы… сам знаешь. Блэквелл тут не при чём.

— Алиса, ты Примаг из-за него.

— Нет, мой друг, я Примаг из-за своих амбиций, — неумолимо настаивала она на своём, — Не перекладывай на него ответственность за мой выбор, который он мне по великодушию даёт.

— Риордан, — начал Марк, — Что ты думаешь за люди вокруг?

— Искусственно выведенные семьянины со счастливыми мордашками, — без энтузиазма ответил Артемис.

— Это рабы.

Артемис поражённо оглянулся.

— Это рабы Блэквелла в большинстве, а остальные — результат войны, те, кто остался один. Блэквелл покупает рабов и распределяет их кого на службу, кого к себе в гарем, кого сюда. Если бы Алиса подходила, у неё бы сейчас уже было пузо наперевес и хмельной муж.

Артемис снова смотрел на девушку с болью:

— Я его недооценивал. Как ты можешь в него так верить?

— С трудом. Поверь, в моей голове сомнений океан. Я не бедная овечка, Арти, всё, что происходит… я несу за это ответственность. Я выбрала себе Хозяина, я использую силу и прощупываю её грани, я ищу себе на жопу приключения. Что же до ваших шпилек в сторону Герцога, то без прикрас скажу, что он очень расчётлив и порой жесток, но это неизбежно в его случае, даже если это 100 % его врождённые качества. Не забывайте о талантах, которыми он наделён, об опыте, о дальновидности. Доверьте Сакраль Совету, и через неделю Ксенопорея возьмёт Мордвин без войны, Некромант просто зайдёт в парадную с пачкой имбирного печенья и Совет бесхребетно это примет.

Марк Корф всё время отводил взгляд, будто сопротивляясь давлению. Но, когда Алиса закончила мысль, всё же вспылил:

— Я был о тебе лучшего мнения! Думал, мы похожи, но ты признала Власть!

— Надо же… — Алиса хитро улыбнулась, — Знаешь, Марк, тебя рисуют чуть ли не Робином Гудом, но ты на самом деле больше похож на другого хама в зелёных лосинах. Ты Питер Пен, мальчик, который выпал из коляски и создал вокруг себя иллюзию для таких же брошенных мальчишек, как ты. Ты не можешь признать Власть, потому что это для тебя эквивалент родительского надзора, о котором ты в тайне грезишь. Городок Финилон-Каас — твоя вымышленная страна Неверленд, где дети не взрослеют, а я Венди, которая решила-таки повзрослеть и не жить в твоём мире. Пойми, мальчишки, что идут за тобой, тоже захотят вырасти, и рано или поздно они станут носить герб либо Мордвина, либо замка Дум. Лучше, если этот выбор сделаешь ты сам, ведь ты умный человек, ты рождён вести за собой людей, так веди!

Алиса Лефрой стала первой, кто нашёл слабое место человека, который манипулирует чужими слабостями. Маркелиаф Форфед Корфадон выглядел потерянно, он ничего не мог ответить на слова хрупкой, но властной девушки, которая говорила с ним как с ребёнком.

— Выходит, в тупик зашла не ты? — тихо спросил Артемис.

— Выходит, что так. Ведь я знаю куда идти.

— И куда?

Она подняла голову к небу и обречённо улыбнулась солнцу, ласково греющему её кожу.

— На огонь.