Harland — Here In The Dark (Tasos Panagis Chill Remix).

— Арти-Арти-Арти! А-ну отпусти, я сильнее тебя! — я смеюсь до колик: Артемис тащит меня, перекинув через плечо, чтобы бросить в водопад. Странно конечно смотрится: рослый крепкого телосложения парень в кожаных латах несёт на плече худенькую смеющуюся девушку, тоже в военной одежде, но облегченного плана, чтобы кинуть в громадный водопад. Её это не пугает, а смешит. Да, мне именно смешно!

Блефует? Нет, добравшись до отвесной скалы Артемис кидает меня вниз.

В полете я улыбаюсь и закрываю глаза. Когда я погружаюсь в воду, миллионы пузырьков щекочут мою кожу. Я открываю глаза: вода кристально чистая.

Недавно я научилась растворяться в стихиях. Нет, не управлять ими, а именно растворяться, сотрудничать с ними, дружить. До смешного просто, главное нужно понять их. Сейчас так же просто не гореть в огне и дышать под водой, парить в воздухе и слышать землю. Стихии любят меня, а я люблю их. В крайнем случае, они могут причинить мне боль, но убивать меня они никогда не станут, это я чувствую, когда объединяюсь с ними. И вот сейчас, сейчас…. Я вдыхаю воду и улыбаюсь. Изо рта не идёт пузырьков, здесь только я и вода.

Я провела под водой около двадцати минут, погруженная в мысли о том, как много крови я хочу с себя смыть. Привыкла к крови, но не к детской. От этих воспоминаний сердце сжимается, я теряю спокойствие и контроль, на меня накатывают эмоции. Вижу, как вода вокруг меня бурлит, поднимая потоками камни со дна. Она тоже неспокойна, она тоже чувствует. Или я просто будоражу всё вокруг?

Раньше много сил тратилось на то, чтобы использовать магию, а теперь все они уходят на её сдерживание. Теперь понимаю почему Сакраль жёстко контролирует магов, жаждущих силы. Магия даёт эту силу, но берёт кое-что взамен: тебя, поглощая практически без остатка. Проявляя эмоции, магия реагирует незамедлительно и выходит вместе с адреналином, с геометрической прогрессией превращая меня в животное, живущего инстинктами. Мораль страдает первым делом, и в момент потери контроля я абсолютна равнодушна к доводам рассудка, который больше не кричит, заглушая всё остальное, а тихо шепчет «Постой, не надо!».

Зато ничего не чувствуешь. Чувство вины, стыд, страх, сомнения — всё уходит. Это хорошо, когда вокруг реки крови и километры кишок, потрошёные люди и другие существа.

Я теряю голову настолько, что допустила на днях кое-что совершенно неприемлемое. Адреналин ударил в голову, а Артемис оказался близко. Я видела, что к чему ведёт и в самом прямом смысле его провоцировала. Я была не в себе и невыносимо хотела его жёстко, страстно, много, без обязательств, то была животная тяга совершенно необузданная.

Артемис… поддался. Дошло до того, что он как загипнотизированный прижал меня к себе, не сводя глаз с моих губ. Как же я его хотела, прости Господи!

Он колебался.

Нашу дружбу спасла тревога, прозвеневшая так вовремя, и это вернуло меня. Мы отлетели друг от друга в испуге, словно нас окатили ледяной водой. Он покраснел и позже завёл эту тему:

— Я… ты знаешь, о чём я. Изви… — начал было он, но я его оборвала.

— Ты не виноват. Это моя вина. Ты не воспользовался возможностью, спасибо.

— Поверь, если бы не тревога…

— И всё равно! Знаешь, что это доказывает?

— Что я обалденный мужик со стальными яйцами?

— Что наши отношения тебе дороже, чем грязный разовый секс. Но твоя трактовка мне понравилась больше.

— А… он был бы очень грязным? — как-то очень хрипло произнёс он и сглотнул слюну.

Я не смогла сдержать улыбку. Учитывая, сколько я воздерживаюсь и сколько адреналина выплёскивается мне в кровь, секс был бы до крайности бесстыдным. Может стоило отдаться тогда Алексу Вуарно? Не пришлось бы сейчас ломать голову над его кристаллами.

Первый кристалл я начала заряжать за четыре дня до этого разговора и каждый вечер я возвращаюсь к нему. Я не знаю для чего они Алексу, и очень страшно, когда такая сила оказывается в руках человека, которому не знаешь доверять или нет. Чтобы он не сделал, это будет моими руками.

Я словила взгляд своего друга и посмотрела очень серьёзно:

— Риордан, я — твой командир.

— Я помню… — это позвучало неубедительно, а в глазах его промелькнуло что-то жалостливое, — Я тебя вообще привлекаю?

Ох чёрт!

— Ты красивый. Тело у тебя — огонь, — сложные предложения никак не выстраивались, и я заговорила как идиотка (или как любой мужчина), — Но прости, я не воспринимаю тебя как…

— …Сексуального партнёра? Любовника?

Да мне даже говорить на эту тему неловко!!! Не о сексе в целом, а воображая секс между нами! Это же… фу!

— Артемис, скажу всего раз: перебесись, ладно? Как тебя вообще угораздило на меня глаз положить? Мы же с другого начали!

Он скрестил руки на груди и прищурился, что обозначало оборону, которую он резко принял. Я что, на него давлю?

— А что тут плохого? Мы проводим вместе круглые сутки, дерёмся бок о бок, ты кормишь меня, я сплю на твоих коленях… — и спустя пару секунд он делает вывод, который на мой взгляд вообще не логичен, — Между нами только секса и нет!

Нет, ну почему он трактует мою жажду заботиться о нём, как сексуальное притяжение? Этим и не пахнет! Он очень сексуальный мужчина, если абстрагироваться от моего к нему отношения, но связь с ним мне кажется противоестественной.

— И не будет. Разговор окончен, — я закусываю губу, — Моя ошибка: допустила, что дружба между мужчиной и женщиной всё же имеет место быть. Заблуждалась. Поэтому не удивляйся: теперь ты обычный рядовой.

Сказала, а потом поняла: я могла потерять его в эту минуту.

Нет… только не он.

— Стой, — сказал, когда я уже уходила, — Я перебешусь, ты права.

Я стояла и смотрела на него долго, не зная, что делать. Человек скажет что угодно, чтобы не отказываться от вредной привычки, а наши отношения из этого разряда. Я не смогла перерезать нашу с ним пуповину, проявила малодушие и даже не знаю правильно это или нет. Зареклась никогда не давать ему повода для похоти, держать дистанцию, но сама понимаю, что вряд ли из этого выйдет толк.

— Всего одна попытка, малышка… — сказал он, вкладывая мольбу в одну короткую фразу, а щенячьи глаза вторили «Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!».

— Как видишь, я не могу устоять перед этим взглядом. Договорились.

Помолчал, пробуравил взглядом. Мнётся, хочет что-то сказать.

— Говори уже, что ты там так усердно обдумываешь? — не выдерживаю я.

— Скажи мне, что с тобой происходит?

— С чего ты взял, что что-то происходит?

— Ведёшь себя иначе.

— Ты делаешь долгосрочные выводы, основываясь на опыте нашего недолгого общения, я правильно поняла? — говорю я со всем цинизмом. Специально. Он заметил мои изменения, но я не хочу это обсуждать. Даже с ним.

— Малышка, со мной это не прокатит.

Да как так? Откуда он так хорошо меня знает?

Вдох. Совру и сделаю шаг назад от дружбы. И что останется? Бесстрашная и бесчувственная стерва с охуенным самолюбием? Пустая и одинокая.

Выдох. В подтверждение моих мыслей он говорит:

— Ты ведь знаешь, что эта интригующая тема ещё всплывёт, тебе всё же придётся сказать правду.

— Арти, я контроль теряю. Магия делает из меня животное, — он ласково смотрит, пока я краснею, — А ты… ты — моя дорога назад.

Он очень зловеще улыбнулся и поцеловал меня в щёку звонко и смачно.

— Животное моё.

Редко встретишь такого мужчину. Нет Мужчину. Он из простой небогатой семьи, никакой не Лорд, но всем высокородным нос утрёт. Его отец Вартер Риордан присягнул Некроманту, потому что Ксенопорея забрала в заложники семью, в числе которой и мой Арти, его старший брат Констан, младшая сестра Вивиана и мать. Вартера шантажировали семьёй, и он служил пару лет сквозь зубы, а потом помог семье бежать, но в результате побега был убит, как и все, кроме Арти, которому было уже 14, и он полноправно пошёл новобранцем в Эклекею.

Самородок. Осталось придать огранку и цены ему не будет, но им никто не займётся, поэтому мы вместе ищем свой путь методом тыка. Но ведь вместе!