Придаст атмосферности: The Doors — Five to One, One republic-Everybody loves me.

— Мальчики, у нас задание. Я беру двоих из вас, — начинаю я, — Риордан и Бальтазар.

Артемис широко улыбнулся и как ребёнок собрал все свои клинки и мечи, словно игрушки в охапку. Его энтузиазму не было предела, он так любил ездить на задания, и каждый раз это выглядело, будто я предлагала ребёнку поездку в Диснейленд. Никак до конца его не пойму… иногда даже жутковато: за маской легкомысленного красавчика, я вижу тень очень непростого и крайне расчётливого мужчины. В эти моменты в его глазах что-то очень таинственное и даже зловещее, но это проходит, когда я ловлю его взгляд.

Наша с ним первая встреча была судьбоносной, ведь мы оба — белые вороны. Нас одинаково не любили за то, что мы шли против системы, и теперь вокруг нас собираются такие же фрики: изгой-Бальтазар, непризнанный технический гений-Лесли, абсолютно бестолковый Кронк, которого не хотели никуда брать из-за его неповоротливости. Остальные трое вполне нормальные ребята, просто примкнули к нам и теперь мы стали настоящей командой.

Я собираюсь на задание и вопреки обычаю надела платье. Корф ожидает воина, коим я обычно являюсь, но сегодня я буду просто «Леди Алисой».

— Али, а куда едем? Ты не сказала… — спросил Артемис.

— Скачи в сторону Фисарии, там жди нас на переправе, только не привлекай внимания.

Мой друг недоверчиво на меня посмотрел:

— Хочешь избавиться от меня? Это потому что я вчера пялился на твою грудь, когда ты переодевалась?

ЧТО? Охренеть.

— Что ты делал!? А ну пошёл вон! — кричу я и ударяю его коня плетью, отчего животное привстаёт на дыбы и срывается места. Бальтазару это показалось смешным, и он этого не скрывал, — Зря смеёшься. Он прав, я хотела от него избавиться.

— Видимо не потому что он на тебя пялится?

— Не поэтому явно. Моё задание найти Марка Корфа, и ты мне в этом поможешь, Бальтазар Корфадон.

Лицо моего друга становится серьёзным, а уголок рта как-то невесело пополз вверх, будто в грустной усмешке:

— Как ты узнала?

— Не бывает таких простых имён в Сакрале. Марк Корф… а твоя фамилия у меня уже давно вопросов не вызывает, Лорд Корфадон, экс-барон Кэмптон.

— Давно говоришь? — хмыкнул он, — И моё прошлое тебя не смущает?

— Ни капли, — он почему-то не поверил в моё «ни капли», — Ой, Бальтазар! Ну вспомни где мы с тобой встретились! Я не питала ложных надежд познакомиться на этом Богом забытом острове с невинным воином с кристально-чистым прошлым.

— Убедительно.

— Потому что так и есть. Ну? Доверишься мне, наконец, или думаешь, что я, узнав твою историю, пришпорю коня и дам дёру в ужасе?

Ну надо же, мы сдвинулись мёртвой точки! Не думала, что так тяжело будет вывести Бальтазара на чистую воду, обычно я нахожу способ разговорить человека куда быстрее!

— Феликс Блэквелл принял меня в свои ряды, но ни один из Лордов не пожелал принять меня в войска. С тех пор в моей жизни одна ссылка на периферию сменяется другой.

— Ты титулованный Лорд, отчего бы не нанять свою армию?

— …С позорным прошлым и пустым кошельком. Мой брат поставил всё на Ксенопорею и был их советником в военных делах. Наша семья не мало знает об этом, в этом наше наследие. Кэмптон был моим домом, я принял управление им уже будучи в жутких убытках, и тогда появился Адам Саммерс, ростовщик, пообещавший нам с братом сумму, чтобы восстановить замок. Он обманул меня, сделал всё, чтобы я лишился замка. Он внедрился в нашу семью, окончательно разделив её на два противоборствующих лагеря, тогда я даже и не понял, как очутился без гроша за закрытыми вратами Кэмптона. Мой брат выгнал меня, а потом вскоре был убит руками Ксенопореи, по воле Адама Саммерса, который по завещанию, не понятно откуда взявшемуся, стал Бароном Кэмптон. Я отрёкся от своих корней и сократил имя предков от «Корфадон» до «Дон», присягнул Блэквеллам и с тех пор хожу под их гербом, несмотря на презренные взгляды.

— Да ладно ты, никто ведь почти не знает о твоём настоящем имени.

— Некоторые всё же помнят, хотя делают вид, что всё вовсе не так. Но я же вижу, что нос воротят.

— Почему Феликс Блэквелл не взял тебя Советником?

— Не говори глупостей, это было бы вызовом нашим порядкам. На мне было клеймо семьи предателей, всё очевидно. Я пришёл к нему уже на закате его правления, он присматривался ко мне, проверял. А потом скончался и к власти пришёл его сын. Я не жалуюсь, Али, это честь служить под командованием Винсента Блэквелла. Никто бы так не справился, как он. Его отцу не хватало решительности и жёсткости сына.

— А что Марк?

— Он сократил нашу фамилию немного иначе, чтобы не компрометировать меня, и выбрал другой путь, — извилисто заключил мой друг, явно не желая сдавать племянника, — Али, я не могу так. Тебе поручили его казнить.

— Именно: мне поручили. Я подчиняюсь Блэквеллу, а не Совету. Но из уважения к этой шайке я всё же могу найти Марка, — я подмигиваю ему.

— И что это даст?

— Это удовлетворит моё любопытство. Убивать наследного Барона только за разбой — несколько нелогично, правда? Его таланты пригодятся…

— Если ты хочешь его вербовать, то сразу нет. Он упрям и совершенно не приемлет чью-то власть.

— Сам подумай, повышенный интерес к нему со стороны Совета…

— Это подозрительно, согласен. Но они знают твои способности. Ты рушишь стереотипы, а значит справишься. Можно пойти по твоим следам и выйти на него…

— Я тебя умоляю! — я закатываю глаза, — Два контраргумента: твой племянник сможет сбежать даже из их лап — раз, и два: кто сказал, что я буду оставлять следы?

— С тобой невозможно спорить.

Марк Корф чем-то очень насолил Совету, а если точно, то не Совету в целом, а кому-то одному. Что-то мне подсказывает, что этот «кто-то» — приближенный Джона Сальтерса, который пытается двигать Советом в отсутствие Хозяина. Повод убрать наследного барона всё же есть, но этого мало, как бы много Корф не разграбил. Что-то тут ещё…

Я приехала в маленький городок Финилон-Каас, в Мерлоксе. Жители здесь ведут себя довольно спокойно и не слишком подозрительно по отношению к путникам. Не верю, что говорю это, но этот городок совершенно обворожителен! Нет, правда, я влюблена в эти места, в этот… дух! Присмотрюсь лучше, а то, может, я ошибаюсь…

Где в этом городе найти своего племянника, Бальтазар не знает, но это и не нужно. Никто не знает, что я здесь, никто пока не знает кто я. Я «паркую» лошадь у бара для путников, захожу в него и выхожу через чёрный ход. Путаю следы на случай, если Бальтазар вздумает увязаться за мной, по пути меняю цвет одежды на менее броский, и иду за местным воином, замаскированным под обычного работягу. Его выдаёт осанка и рука, по привычке лежащая на поясе, на котором спрятан клинок. Мужчина среднего роста, с тёмными медными волосами, коротко стриженными, но всё равно выдающими завитки. Большой нос, узкие, выдающие напряжение, губы, уголки глаз немного опущены вниз, наплывающее веко, широкие скулы. Это точно воин, но это не Марк Корф, хоть и человек к нему приближённый. Мужчина подходит к пабу, в дверях оглядывается в поисках слежки, но, ничего не обнаружив, успокаивается и заходит внутрь.

Я улыбаюсь и следую через пару минут туда же. Большое помещение с низкими потолками и довольно тусклым настенным освещением вмещает в себя такое большое количество людей, что на первый взгляд кажется невозможным. Здесь логово разбойников и бандитов, и очень много женщин, вполне приличных, что редкость в Сакрале. Нет, это не высшее общество, это простые женщины со здоровым румянцем, красивыми вполне счастливыми лицами. Я вижу в них что-то очень приятное, естественное. Сразу оцениваю обстановку и понимаю две вещи: первая, что эти люди живут не по средствам, а второе, что выбраться отсюда будет сложно.

Паника — не мой удел, я не истеричный человек, не склонна к подобным сиюминутным эмоциям, поэтому вижу только один выход, и он заключается в простом исконно русском «Авось». Сложно объяснить суть этого слова, но в любом случае импровизировать лучше, получая удовольствие, а местных напитков я не пробовала. Глупо было бы пройти мимо родины знаменитого Финилонского виски и проигнорировать ещё одну местную гордость: коктейль из трёх видов местных ликёров и сока жимолости «Финаври». Сажусь за барную стойку и спокойно заказываю:

— Финаври, пожалуйста… — после этих слов я немного зависла в ступоре, потому что у меня нет денег. Не самая комфортная ситуация, но к их отсутствию средств я даже уже привыкла. Это ещё одна очаровательная история, но об этом позже, ведь мне нельзя отвлекаться от задания.

Я улыбаюсь бармену своей глуповатой улыбкой, и он улыбается в ответ.

— За счёт заведения, — он мне подмигивает и протягивает коктейль.

Нет, это реально странно, что он вот так раскидывается выпивкой в такой кризис. Бармен смотрит на кого-то в зале, смиренно кивает и выставляет руки в жесте «сдаюсь», смотрит на меня уже просто вежливо и отступает.

Что это? Это то, чего я добиваюсь, и ко мне подходит крепкий блондин с волнистыми волосами, одетый в рубашку, рукава которой закатаны до локтя, жилетку, и аккуратные брюки. Позёр. А почему без галстука-бабочки? На вид ему едва ли за 30, улыбка очень вежливая, глаза узковаты, но излучают шальные искорки. В отражении своего бокала я вижу, что он намного крепче, чем пытается казаться. Мягкий, почти что бархатный голос заговаривает со мной:

— Моя принцесса, что занесло тебя в такое скверное место?

— Скверное? Милое местечко, зря вы так.

— Ты разрешишь мне заплатить за свою выпивку?

— Боюсь, одного коктейля с меня хватит, — смеюсь я и делаю глоток. Сверхъестественно вкусно.

Я призываю всех путников, когда-либо проезжающих Мерлокс и его окрестности, забрести в Финилон-Каас и не поскупиться на потрясающие колоритные напитки этого маленького чудесного городка.

— Ты кого-то ждёшь? — спросил меня блондин.

— И да и нет, — уклоняюсь я. Боюсь на первой минуте общения спугнуть тонкого психолога Марка Корфа, который изучает меня своими игривыми глазами. Он немного пьян, что мне на руку, и не так давно с ним произошло что-то очень нехорошее, отчего он вернулся в этот город и решил залить печаль алкоголем в кругу близких.

— Это честный ответ, — ещё шире улыбается он, — А теперь что-то очень честное от меня: я в жизни не видел создания красивей тебя, — он неотрывно смотрит на мою реакцию и делает глоток виски из своего бокала.

Нет, я не удивлена, что он меня клеит, на это и расчёт. Я хотела подобраться к нему и познакомиться, так и вышло. Но я не подумала, как я узнаю от него то, что нужно. Он ведь не станет мне исповедоваться при первой встрече, а времени у меня не много. Он аккуратно, дотрагивается до моей спины, а я в это время так же аккуратно «прощупываю» его мысли и ударяюсь о блок. Первая мысль о том, что он всё же ментальный маг, забраковывается мною сразу же, и тут я понимаю, что этот блок установлен представителем семьи Блэквеллов. Не Феликсом явно, остаётся всего два варианта, и сейчас я не берусь предполагать кто из двух братьев.

Марк Корф осторожно убирает руку и тянется взять мои ладони. Он целует их и говорит:

— Будь неладна моя невежливость, меня зовут Марк, — я вижу, что интерес к моим рукам вызван поиском кольца мага. Марк немного расслабился, не обнаружив и следа кристалла силы на моих пальцах.

В Сакрале не все имеют способность к магии. Некоторые даже Седьмой уровень в себе развить не могут, а те, кто мог бы, не имеют возможности достать кристалл силы. Такой вот замкнутый круг.

— Только Марк? И всё? — улыбаюсь я, смотрю в его глаза именно так, как я обычно делаю, чтобы понравиться людям. Благодарю бога за сотворения алкоголя в эти моменты, потому что магия этих напитков притупила чутьё Марка Корфа, и он действительно в моём полном распоряжении. Он берёт из моего бокала зонтик для коктейлей и начинает его грызть.

— Обычно я так делаю… — сказал он и глупо хихикнул.

— А? Как?

— Очаровываю, — он чуть приблизился и сказал уже тише, — Приятно пахнешь.

Нет, не могу так и не хочу. Он всё равно не изольёт мне душу, прочитать мысли я не могу, а притворяться дальше просто не вижу смысла. На самом деле мне немного неловко, потому что я чувствую, что Марк пробивает мою защиту так же успешно, как я его. Из этого вряд ли получится что-то хорошее.

— Приятно было познакомиться, Марк, но мне пора, — говорю я и допиваю свой напиток. Марк резко поворачивается ко мне и непонимающе смотрит.

— Не понял? Ты уходишь? Отсюда никто просто так не уходит…

— Это ещё почему? — улыбаюсь я, но автоматически ловлю все движения его банды, которая периодически поглядывает на меня.

— Во-первых, ночь. Жилья ты не найдёшь за пределами этого бара, потому что всё занято. А из города одну я тебя не отпущу.

— Я сильная девочка, не переживай! — как ни в чём не бывало говорю я и встаю. Он берёт меня за предплечье и становится серьёзным.

— Я провожу тебя до комнаты, здесь небезопасно, — предупреждает он и говорит уже бармену, — Пэк, моей знакомой нужна комната, найдёшь?

Тот кивает и достаёт из-под стойки ключ:

— Шестая свободна пока, — подмигивает.

Моя ошибка была сказать, что ухожу. С этого момента Марк сосредоточился и сейчас наверняка пытается меня прочитать. Я сглупила. Ожидала от себя глупости, знала, что рано или поздно споткнусь о свою самоуверенность, и вот пришло время. Поднимаемся с ним на второй этаж. Идём по коридору к шестой комнате, он спрашивает:

— Путешествуешь налегке?

— Не люблю лишний груз, — отвечаю и останавливаюсь у двери шестой комнаты. Он приближается сзади и становится вплотную, соприкасаясь со мной, вставляет ключ в скважину и медленно поворачивает, в это время его рука уже находится на моей талии, а его губы шепчут мне на ухо:

— Красивые зубы.

Чёрт. Об этом я не подумала… В Сакрале плохо знают, что такое дантист, зубная паста для них — роскошь, есть лишь травяные зелья, которые доступны верхушкам общества, поэтому у «низов» зубы не очень-то хорошие.

Глупо — это когда Кронк на спор ест древесные опилки, а чертовски недальновидно, — это выглядеть как Леди, обнажая в улыбке свои предательски ровные и белые зубы, но путешествовать ночью без охраны, и думать при этом, что ты гений маскировки.

Дверь открывается, и Марк толкает меня внутрь, заходя следом и закрывая за собой дверь на ключ. Спокойно жду его дальнейших действий стоя на месте. За окном слышу тихие шаги большого скопления людей, хлюпающих по лужам.

Вот это заварушка сейчас будет! Блестяще, Алиса, гениальная операция!

Марк изучающе смотрит на меня и застёгивает пуговицы на своей жилетке. Насиловать не собирается, плюс в его копилку.

— Не очень-то вежливо с вашей стороны, Марк! — говорю я мягко, чтобы чуть притупить его агрессию.

— Ах, простите, Леди, за мои деревенские манеры! — он подходит ко мне вплотную и касается моей шеи рукой. Я смотрю на него, а он смотрит на мои губы, — Это очень жестоко посылать тебя ко мне. Кто тебя послал?

— А какие варианты?

— Совет или лично Герцог? — спрашивает он как-то странно. Для него это две принципиально разные вещи, поэтому, не зная правильного ответа, я отвечаю вопросом на вопрос.

— Что за имя такое «Марк»?

— Я из одного рода с дурной славой…

— Корфадон, это я знаю. Но имя «Марк»? Для Барона? Такого в Сакрале не бывает.

— Пытливая девочка, — он тихо смеётся и пытается поцеловать меня, — Скажу имя за один поцелуй… договорились?

— Хам…

Я поддалась на его воздействие и вот он уже меня целует. Прекрасно целуется, я отвечаю, наслаждаясь каждым мгновением. И вдруг я понимаю, что даже в этот момент он читает меня, мои слабости, потому что поцелуй постепенно становится похож на то, что было между мной и Хозяином в том баре в Ординарисе. Полумеры не по мне, и как бы я не хотела Винсента, Марк не может заменить его. Корф играет на моей слабости, и я отрываюсь от его губ с трудом.

Он смеётся и хитро смотрит на меня.

— Очень интригующе, принцесса. Но ты целовала не меня, верно? Я бы многое отдал, чтобы быть тем, кого ты так хочешь…

— Удачи! — смеюсь и ободряюще похлопываю его по груди, — Имя?

— Маркелиаф Форфед Корфадон.

Ааааа! Знала, что имя идиотское, но не настолько! Куда смотрел Бальтазар, когда его племяннику давали первое и второе имя? «Форфед» — это вообще, что за сочетание звуков? Результат пьяного сочинительства картавого контуженного заики?

— Вот это уже похоже на правду. Я бы тоже взяла псевдоним… — улыбаюсь и пытливо смотрю, — Меня послал за тобой Совет. Ликвидировать.

— Совет, значит. А я слышал, ты с Советом на контрах!

— Вот и повод пойти на мировую, если я выполню их задание…

Он грустно улыбается и гладит мою руку:

— Колечко забыла? И как ты собралась выполнить задание?

Силой мысли придвигаю к нему стул, и пихаю в грудь, чтобы он сел. Беру себе стул и сажусь перед ним, занавески за нами задвигаются, свечи вспыхивают пламенем.

— Если бы я за этим пришла, то ты бы уже был мёртв.

— Да ты просто копия своего покровителя! И в чём фокус? Где ты прячешь кольцо? — всё пытается разгадать тайну моей магии Марк.

Копия Блэквелла? Для меня это высшая похвала.

— Фокус в том, что я не отпущу тебя, пока не узнаю, за что Совет пытается тебя казнить.

— Принцесса, ты обо мне не слышала? Я ведь знаменитость! — парирует он.

— За грабёж людей не казнят, да и меня по таким мелочам не посылают.

— Ты меня недооцениваешь!

Чёрт. Времени совсем мало, надо торопиться с этим разговором, иначе те, кого отправили по моим следам, действительно схватят Марка, а я этого не хочу.

— Марк, через десять минут здесь будет облава, а я могу тебя отпустить. Ведь так было с Блэквеллом? — Марк улыбается, и я понимаю, что моя догадка верна. Я продолжаю, — Тоже сделка?

— Да как ты могла подумать, я не гей! Такие сделки могут быть только с хорошенькими женщинами!

Господи, почему у всех мужчин в мыслях одни тисканья да беспорядочные сношения? Что за установка!?

— Как ты его переубедил? — продолжаю я.

— Это была великая партия в шахматы! Жаль о ней никому не расскажешь.

Знакомый сценарий!

— Шахматы? И ты выиграл Винсента Блэквелла? Это ведь не покер… — недоверчиво спрашиваю я.

Да ну быть такого не может! Я видела, как играет Хозяин, это лишь отвлекающий манёвр, его главная цель проверка и наблюдение. Он просчитывает итог партии на первом ходу.

— Алиса… — впервые обратился ко мне по имени он и замер. В его глазах была снова эта печаль, — А как ты обыграла Блэквелла? Он посадил тебя на трон Запада! А может быть, ты настолько искусная любовница? — говорит он и трёт гладко выбритый подбородок.

Ох, как мне надоело сведение любой темы к сексу! Разве сейчас об этом речь? Ведь тут кое-что куда серьёзней плотских утех.

— Дело несколько в других навыках, иначе я бы управляла гаремом, а не Фортом. И так я ещё раз спрашиваю, за что Совет хочет тебя убить?

— Хорошо… я кое-что знаю, чего знать не должен. В Эклекее много предателей, и Совет не исключение.

Я закатила глаза и показала на часы. Боже, ну неужели я создаю вид настолько недалёкой блондинки, что люди пытаются меня шокировать такими очевидными фактами? Он широко улыбнулся:

— Иметь с тобой дело — сущее наслаждение, принцесса. Ладно, продолжим! Считай меня ниткой, потянув за которую ты постепенно распутаешь один клубок. Недалеко отсюда есть городок Мелсамбрис. Там сейчас ошиваются настоящие мародёры и разбойники. Эти скоты путешествуют от посёлка до посёлка, они охотятся на детей и подростков. Мальчиков отправляют на службу в замок Дум, а девочек на Фабрику магов.

— Это та гадость, о которой я думаю? И она на территории Эклекеи?

Мелсамбрис… не совсем Эклекея. Это город-граница, поэтому не удивительно вообще-то.

— Именно так. Но где конкретно сама Фабрика я тебе не скажу, потому что не знаю, — он придвинул стул ближе и заглянул мне в глаза, — Ты пойдёшь туда?

— Если ты говоришь правду, то этот клубок намного масштабней, чем можно представить. У меня мало людей, которые пойдут со мной, но я не усижу на месте…

— Я пойду с тобой, — сквозь улыбку говорит он, — Даже если из тебя никудышный командир.

— Что за бред ты несёшь? В мой отряд кого попало не берут. — отшучиваюсь я, — Не знаю в чём ваш с Блэквеллом договор, хотя догадываюсь, но ты должен делать то, что обещал, а не бежать за первой попавшейся юбкой.

— Я не признаю власти, принцесса, но готов поступиться своими принципами, чтобы быть к тебе поближе, — нагло говорит он и рассматривает меня с ног до головы.

Я встаю и медленно обхожу Марка Корфа сзади, наклоняюсь и шепчу ему:

— Я уведу от тебя в другой город воинов, что придут за вами по воле Совета, а ты с людьми в рассыпную. Твой дядя будет ждать тебя с лошадьми к северу отсюда и вашего места, которого я не знаю. Тебя не смогу найти даже я, но Бальтазар должен вернуться ко мне через сутки. Всё уляжется через пару недель, и ты сможешь сюда вернуться.

— Щедро. Отвечу на твой вопрос: я проиграл бы тогда Блэквеллу, если бы не смухлевал.

— Нашёл слабость? Неужели?

— Нашёл. Я искал её целых семь лет.

Семь лет!? Почему кому-то можно думать между ходами так долго, а я должна укладывать в рапид?

— Долгая партия, — нарочито спокойно говорю я, хотя моему возмущению нет предела, — Окажи услугу, никогда никому не говори о его слабости.

— Я и так бы не сказал.

— Марк, а когда это было? Когда закончилась ваша партия?

— Месяц назад.

— Когда он пропал…

— Не вешай на меня его похищение, я здесь не при чём!

— Нет, я не об этом. Кто-то подстроил его похищение так, чтобы если что, подозрения пали на меня, а если не на меня, то на тебя.

Я уже стояла в дверях, когда Марк подошёл ко мне сзади, развернул к себе и вновь поцеловал, вгоняя меня в слабость и страсть. Я ответила без колебаний. Есть в Марке Корфе нечто интригующее. Мне даже нравится, что на Хозяина он совсем не похож, он другой, особенный по-своему. От него идёт жар, и хочется познать его сполна на себе. А лучше… в себе. Теперь он не так сдержан, его руки гуляли по мне смело, будя неистовое желание. Я хочу, я готова… с первым встречным — позор на мою голову, однако Марк чертовски хорош — ничего не могу поделать.

Медальон на моей шее не среагировал на запрет Хозяина. Я схватилась за горло, как будто в удушье. Злость закипела и перемешалась в жгучем коктейле с неудовлетворённостью и обидой.

— Бедная моя, Герцог запретил получать удовольствие? — он тревожно посмотрел и погладил меня, снова провоцируя медальон, — Как жестоко, особенно учитывая, что ты хочешь кого-то так сильно.

— Твою же мать, да не трогай же ты меня, больно!

Он улыбнулся и сделал шаг назад, показывая ладони в отступлении. Наш разговор на этом закончился.

Поимка Марка Корфа сорвалась в очередной раз, а я намеренно провалила задание, назло Совету, и вопреки планам того, что плетёт этот клубок. Я легла подремать и уже на автомате отправилась туда, где ко мне приходит гармония: к своему отражению. В последнее время я уже его не боюсь, а даже наоборот получаю особое наслаждение, общаясь сама с собой. И в этот раз всё также — я стояла и просто проговаривала свои мысли, как бы наводя порядок в своей голове.

— Я, кажется, догадалась в чём суть договора между Корфом и Блэквеллом. Этот Финилон-Каас — экспериментальный городок Герцога Мордвин. Там живут довольные и счастливые люди с нормальными нравами. Я видела там дорогую качественную выпивку, семейные узы, довольных полноправных женщин, хорошеньких смешливых ребятишек и вполне верных мужчин, которые отдадут всё за свой дом. Где лучше всего прятать вещи, чтобы их никто не нашёл? На самом видном месте, и родина Финилонского виски как раз подходит. Блэквелл спонсирует этот городок, а может быть и другие мини-утопии, а Марк Корф этим «проектом» управляет. Их партия в шахматы длилась целых семь лет, Винсент наверняка не столько играл, сколько изучал Марка. И какой интересный способ: шахматы! Это же миниатюра реальности… И во время игры этот городок рос и совершенствовался, а Корф приручался, пока не насолил Совету.

Это глупо говорить со своим отражением, но только ему я могу так доверять, потому что даже от Артемиса приходится половину скрывать. И что-то мне подсказывает, что крушение ледяной стены в момент, когда я перешла на первый уровень магии, напрямую связан с появлением этого зловещего зеркала. Моё отражение смотрит так же как и я: хитро и сосредоточенно, а я продолжаю:

— Ещё раз повторю: Винсент Блэквелл — гений. Интересно, что будет, когда Блэквелл узнает о решении Совета? Разозлится? Не очень благородно с моей стороны сдавать Советников, но мне без разницы. Пусть делает выводы. Но ведь надо ещё распутать это дело, а для этого попасть в Мелсамбрис…

В этот момент произошло то, чего я не ожидала. Зазеркальная Алиса криво улыбнулась и произнесла:

— Я бы на твоём месте была поосторожней. Мы кому-то как кость в горле, жди беды. А лучше… не тяни и покажи письмо Блэквеллу.

— Вот чёрт! Да я же чокнулась… — предположила я, но отражение снова вело себя, как отражение.