Звук: Kai Rosenkranz — End Titles, Sarah Fimm — Virus, Lifehouse — Storm.

Рана Лорда Блэквелла затягивалась очень медленно, но ещё через день он постепенно начал выходить из спальни, а Алиса там вообще не появлялась. Она иногда приходила на обеды, здоровалась в своей учтивой, но отвергающей все дальнейшие разговоры, манере, хватала со стола фрукты и уходила спустя две минуты. Её учтивость сопровождалась дьявольским взглядом, как и у её мужа, и в эти времена к ним с вопросами не лезли.

Через несколько дней она вернулась в спальню Хозяина вся в грязи и обнаружила там Винсента, сидевшего у камина на корточках. Он был раздет по пояс, из одежды только лёгкие пижамные штаны в клетку, он жёг какие-то бумаги:

— Герцогиня решила навестить меня?

— Нет. В душ пришла.

— А у Риордана воды нет? — сухо поинтересовался он.

Искры разожгли пламя с новой силой, и Винсент инстинктивно отшатнулся от камина, падая на спину, и хватаясь на незажившую рану.

Алиса молниеносно оказалась рядом, чтобы помочь, но Винсент сделал ей предостерегающий жест. Она сидела рядом на коленях и смотрела на него растерянным взглядом.

— Не надо делать такие глаза, Алиса, будто ты очень о чём-то жалеешь.

Она закрыла глаза, вздохнула, сдерживая эмоции, и отодвинула руку Хозяина, проверяя рану.

— Я просто пройдусь током и всё.

— Заботишься? Чувство вины или стыд? Ты будешь самой влиятельной и богатой вдовой, если сможешь придумать как…

— Да прекрати ты этот бред! Твоё предложение сыграть в семью, обречено на провал, и давай не будем тратить время, ладно? Есть простой способ не воспринимать всё это так остро: не требовать друг от друга невозможного. Какая к чёрту из меня Герцогиня? Я — не жена тебе, а твой раб, а ты — мой Хозяин! Я буду о тебе заботиться, буду приходить, когда позовёшь, всегда буду рядом, только не делай вид, что это за гранью моего рабства!

— Красиво обставила, как будто…

— Заткнись. Просто заткнись, Винсент. Я не хочу слышать поток твоих бесконечных оскорблений.

Он лёг на ковёр, давая ей доступ к ране. Алиса начала работать Квинтэссенцией. Винсент закрыл глаза и начал напевать мотив мелодии из музыкальной шкатулки, которая сейчас была собственностью Алисы. Она закончила и нагнулась поцеловать его в губы, пока он не смотрел.

— Какого дьявола ты это делаешь!?

— Видимо перепутала тебя с одним из миллиона своих любовников, — с напускным спокойствием ответила она вставая.

— Алиса, ты ходишь по краю.

— Да. И очень хочу упасть и разбиться, но ты меня постоянно возвращаешь на этот край.

— Я знаю тебя, ты не из пугливых и не из слабых. Так почему ты каждый раз играешь на моих чувствах?

— Грёбанный стыд, Винсент, у тебя три чувства: хочу напиться, хочу покомандовать, и хочу кого-то отыметь. Замкнутый круг! И на каком из них я играю?

— Где ты была эти дни?

— В пределах твоей безграничной власти, как и всегда.

— Ты — единственное существо, никак мне не поддающееся. Где ты была?

— И тебя это явно бесит. Не твоё дело, где я была, ты сказал, что тебе лучше не знать.

— Да без проблем, тогда я просто прямо сейчас пойду, и покрошу на мясо твоего «Арти»!

— А не пойти ли тебе к чёрту, а? Что ты к нему прицепился? Он тебя из той дыры вытащил, спас тебя и вывел отряд, который уже на ладан дышал!

Но Блэквелла это не тронуло, потому что ревность была сильнее благодарности:

— Ты же с ним была?

— А если нет?

— Тогда где?

— Не с ним.

— Но и не со мной. Где?

— Для безразличного человека ты проявляешь слишком много интереса.

— ПОВТОРИТЬ!? — оглушающе закричал Блэквелл, отчего Алиса замерла и часто заморгала. Он видел, что она перестала дышать и справлялась с эмоциями, а значит, он сильно задел её.

— Я была на крайнем севере, искала вот этот вот цветок для твоей дебильной раны, — она вытащила из кармана маленький синий бутон, — Ты доволен?

Блэквелл замолчал. Он узнал этот редкий цветок, его мать была названа в его честь: Эванжелин, что означает «сверкающее счастье».

— Я в душ, а ты соком этого цветка протри рану, — тихо сказала она и пошла в ванную, он окликнул её:

— Ты сегодня останешься?

— Да, если твои приступы ревности к своим личным «вещам» на этом разговоре закончились.

Она пошла в ванную и через четверть часа вернулась укутанная в махровый халат. Винсент по-прежнему жёг бумаги в камине.

— Ты сделал то, что я просила? — поинтересовалась Алиса.

— Нет.

— Зачем ты так? — она подошла к нему и протянула руку, чтобы получить цветок, — Ты же не сжёг его?

— Нет, не сжёг, — он встал и посмотрел в глаза Алисе. Потом положил руку на её влажные волосы, отчего она прикрыла глаза и спросила:

— Ты собираешься сделать мне больно?

— Когда я прикасаюсь тебе больно? — он подошёл ближе к девушке, и она медленно моргнула, — Мне тоже больно.

— Я так хочу… вернуть всё назад.

— Я тоже. Всего один шаг, всего один поступок…

— Ты бы не пришёл на рынок, — заключила Алиса, — Не выкупил бы меня и всё бы было хорошо. Квинтэссенция к этому времени переродилась бы уже в другом человеке. А я бы никогда не попала в твои руки, никогда бы не узнала рабства, никогда бы не узнала тебя. Но мы здесь… — она медленно забрала из его рук цветок, аккуратно растерла его пальцами, а потом начала мазать соком рану, — И я прикасаюсь к тебе.

Винсент взял её руку и поцеловал в ещё не затянувшиеся шрамы от причиненных им недавно ожогов:

— У тебя у самой регенерация плохая стала. Ожоги долго затягиваются… ты когда в последний раз спала?

— Не помню…

— Эй… живёшь с монстром, не спишь, не ешь, лезешь на рожон… где твой инстинкт самосохранения?

— Во мне есть немного мазохизма, если ты не заметил. И так сложно сопротивляться твоей подавляющей власти.

— А ты не сопротивляйся, — они смотрели друг на друга пристально.

Она резко сделала шаг назад:

— Спокойной ночи, Милорд.

— Ты уйдёшь? В халате?

— Я не ухожу. Просто иду к себе на диван.

Он лег в кровать, но впервые за эти дни не мог уснуть от обилия неприятных мыслей. Он так хотел подойти к Алисе, обнять, никому не отдавать, поэтому…

…Блэквелл встал с кровати очень медленно, борясь с болью в плече, взял свою подушку и подошёл к Алисе. Девушка лежала на боку и смотрела в окно. Он сел рядом и спросил:

— Что произошло между тобой и Линдой?

— Она лезла под руку. Я не хотела её обидеть, Винсент, прости… у асклепов такое развитое чувство солидарности, а я убила уже двоих. Ещё и история с Энди…

— Что с ним? — Винсент напрягся.

— Сейчас всё хорошо, но я ведь давала Матильде свою кровь. А в день, когда тебя вернули в замок, Матильда заразилась этой грёбанной эпидемией, она с малышом чуть не умерли, но Сьюзен спровоцировала роды и всё обошлось. На утро я пришла, чтобы проведать Энди, но Линда не давала мне его.

— Почему?

— Потому что она уверенна, что именно моя кровь была причиной заражения Матильды, но это… — она фыркнула, — Этого быть не может! Потом я предложила ей сделку: я беру Энди, она навещает тебя. Она согласилась, но не упустила возможность впасть в истерику. Можешь не говорить мне, что я сука, я всё понимаю.

Вместо слов он перебирал пряди волос жены и смотрел на её лицо в свете луны, пока не нарушил тишину:

— Дай мне свою подушку, — тихо сказал Блэквелл. Девушка посмотрела на него внимательно, но ничего не сказала. Она села и протянула мужу свою подушку, а он дал ей свою со словами, — Моя чистая, не беспокойся, Линда сегодня меняла бельё.

— Зачем тебе тогда моя?

— Постель тобой не пахнет. Не могу я так уснуть… — буркнул он и встал сквозь боль.

— Винсент, что ты делаешь?

— Иду в кровать, а на что похоже?

— Похоже, что ты… снова делаешь это. Редкие моменты, когда ты со мной так… — Алиса недоговорила фразу и резко перешла на другой язык, глядя отрешённо.

— Алиса, я с ума схожу. Из-за тебя.

Блэквелл аккуратно присел на край кровати, не сводя с неё глаз, его сердце начало биться с бешенной скоростью, кровь била в виски, стало жарко. В паху болезненно пульсировала стремительно твердеющая мужская плоть. Своим напором он боялся спугнуть Алису, но ничего не мог поделать, само слово «контроль» казалось в этот момент непосильно сложным:

— Ты жутко усложняешь мне задачу, надевая такое бельё…

Алиса ответила с придыханием:

— Я бы пересмотрела задачу.

— А я бы к чертям снял с тебя это бельё!

— Так сними.

Блэквелл, словно с цепи совался, он в миг оказался близко к Алисе и уже целовал её губы, ласкал шею. Они впивались друг в друга губами самозабвенно и страстно. Рана Винсента сильно ныла от напряжения, он старался не обращать внимания, но голова закружилась, и он остановился. Алиса отстранилась от него и положила руку на рану:

— Лекарство начало действовать, тебе надо отдохнуть, — сказала она и провела губами по его шее.

— Нет, не сейчас, к чёрту боль! Я так тебя хочу…

— Ты сейчас потеряешь сознание, ты же не хочешь сделать это прямо в процессе? — она встала и помогла ему подняться, ведя к кровати.

— Подушка… Лис, принесёшь мне её? — капризным голосом сказал он, когда они уже дошли до кровати, — Господи, мне всего тридцать пять, а я уже не могу выполнять супружеский долг!

Алиса рассмеялась и легла рядом с ним.

— Ты как ребёнок!

— Ничего забавного в этом не вижу.

— Я принесу подушку.

— Ищешь повод сбежать из моей постели? Ты маг, призови её.

— Из нашей постели, — поправила она и пошла к дивану. Она взяла две подушки и своё одеяло, потом вернулась к кровати и легла рядом с Винсентом, отчего он улыбнулся.

— Лис, я так хочу тебя… — сказал он, зевая.

— Как интригующе звучит, столько энтузиазма в твоём сонном голосе! — шутила она, — Винсент, я хочу, чтобы ты кое-что мне пообещал.

— Всё, что угодно…

Она выдержала паузу:

— Я хочу тебя.

— Что-то как-то я не понимаю, почему ты просишь обещания Блэквеллов чтобы сделать то, что и так очевидно.

— Потому что я не знаю захочешь ли ты меня завтра. — она задумчиво посмотрела в сторону, — Пообещай, что как только ты выспишься, у нас будет секс.

— Это я пообещать не могу, — он закрыл глаза, чтобы не сталкиваться с ней взглядом.

Она больше ничего не говорила, а он уже ничего и не слышал, потому что сон одолел его. Алиса лежала с открытыми слезящимися глазами и смотрела на спящего Винсента долгое время, стараясь ни о чём не думать. Как только сон одолевал, мысли тут же пробуждали её, сердце колотилось, а воспоминания о недавних событиях не давали покоя, как и последние слова мужа. Девушка начала жалеть, что не достала в эту ночь для себя снотворного зелья, ведь тело мечтало о сне, которого не получало уже несколько дней.

От мыслей её отвлекло сбившееся дыхание Хозяина, ставшее тяжелым и хриплым. Он сильно вспотел и сжал кулаки, но сон был крепким, и, по-видимому, не самым хорошим. Рана начала активно извергать из себя остатки гноя, Эванжелин подействовал. Алиса села рядом.

— Лис? — позвал он и начал искать рукой её в постели, пока не нащупал, — Ты здесь, мой ангел, — он взял её руку и положил себе под щёку, — Ты ведь не уйдёшь? — его сердце замерло в ожидании ответа, и разогналось в бешеном ритме, когда он услышал, как девушка тихо легла рядом, совсем близко, погладила мужчину по щеке и начала наблюдать за ним.

— Я ведь обещала, помнишь? Что могло напугать сильнейшего из людей в этот раз?

— Снова воспоминания.

— Я могу забрать их.

— Лучше подари мне новые… счастливые, — он грустно посмотрел на неё. Алиса почувствовала смущение, и была рада, что они лежат в темноте, так как не было видно её румянца, — Ты покраснела, — умилился он.

— Как ты узнал? — она вытащила руку из-под его щеки и легла на бок рядом.

— Ты близко, а я маг огня: твои щёки стали горячими… и это маленькое забавное воспоминание, — он улыбнулся.

Они смотрели друг другу в глаза, лёжа совсем рядом, но не дотрагиваясь. Винсент видел горечь в глазах любимой, которая не могла укрыться даже в самой кромешной темноте. Алиса закусила губу и затаила дыхание:

— Ты был прав. Это очень больно.

— Что?

— Измена, — её голос перешёл на шёпот, а лицо выдавало муки, но она отчаянно пыталась говорить с ним.

— Лис…

— Только не оправдывайся. Это всё равно случилось бы, — она судорожно схватила воздух ртом и закусила губу, — Тебе изменяли?

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что я не знаю, что делать, как реагировать.

— Люди которые меня предавали… — он тяжело вздохнул, — Я никогда не давал второй шанс, если мне причиняли боль. — его лицо исказила мука, — Алиса, я бы сказал, что мне жаль, ведь так и есть, но…

Она закрыла глаза, отрицательно замотала головой и повернулась к нему спиной сгорбившись. Их по-прежнему разделяло расстояние не больше тридцати сантиметров, но у Винсент возникло ощущение, что между ними выросла пропасть.

— Ты… плачешь? — спросил он.

— Нет, — тихо ответила она, — Не плачу. Не беспокойся обо мне, первый раз всегда больно. Наверно.

— Лис, ты вся сжалась в комок.

— Я в порядке.

Но это было не правдой, Винсент прекрасно это понимал. Он не мог видеть, как она страдает, поэтому пододвинулся ближе и обнял её, пряча от всех бед, он прижимал её к себе, гладил волосы, целовал в плечо, а она затаила дыхание.

— Дыши, искорка, дыши… Ты не заслужила всё это, прости, но так вышло. Боль пройдёт, девочка моя… — он целовал её волосы снова и снова, потом развернул к себе лицом и целовал её лицо, но она по-прежнему лежала, затаив дыхание и напоминала один сгусток напряжения.

Винсент вспомнил, как проснулся от запаха грозы, а Алиса металась по комнате, борясь с поглощающей магией, тогда она не знала, что он за ней наблюдает, но теперь боялась осуждения, поэтому не шевелилась и не показывала, как ей плохо. В подтверждение его мыслям, она открыла чёрные глаза, но это было не зловеще, а растеряно, её брови сошлись к переносице, а губы приоткрылись, чтобы что-то сказать, может даже объяснить, но она не могла вымолвить и слова. Вырвалось лишь сдавленное дыхание, как признак отчаяния.

Винсент прижался лбом к её лбу, неотрывно глядя в её глаза, и начал напевать мелодию шкатулки, которая завелась, среагировав на его телекинез. Они лежали под медленную успокаивающую мелодию, сначала пел один Винсент, потом Алиса начала тяжело дышать и сдавленно напевать мелодию, пока не начала успокаиваться. Магический приступ отступал, её мышцы постепенно расслаблялись, но дыхание всё ещё было прерывистым.

— Я не хочу возвращаться, — тихо сказала она, — Мне некуда, Винсент.

— Алиса, ты ведь меня не бросишь, ты обещала. Вернись ко мне.

— Я обещала быть рядом, но ты каждый раз гонишь меня. Ты делаешь всё, чтобы меня не было рядом, я не могу идти против тебя, не хочу!

Он накрыл её дрожащие губы своими в трепетном осторожном поцелуе, но Алиса отталкивала его. Винсент был напористым и настаивал, он взгромоздился на неё своим торсом, пока она не уступила и осторожно дотронулась до его пышущей жаром груди. Поцелуй перерастал в нечто большее, отчего Алиса начала задыхаться, страсть нарастала, но она знала, что это через миг закончится. Тогда она всё оттолкнула мужа и отвернула голову, чтобы он не мог больше завладеть её губами:

— Не надо. Не надо снова меня дразнить, это больше не шутки, Винсент. Раньше было иначе, ведь мы оба не были Архимагами, но всё закончилось. Можно было поиграть и оставить ни с чем, но…

— Я не хочу оставлять тебя ни с чем.

— Да брось ты.

— Я хочу тебя.

— Перестань! — она встала с постели и взяла в руки простынь с подушкой, — Винсент, зачем ты так со мной? Может хватит мстить? Да, я долго играла с твоим мужским самолюбием, но не потому что хотела тебя задеть, просто для меня важно уважать себя. Но ты… ты втаптываешь меня в землю своей местью, ведь я не могу пойти и трахнуться с кем-то, а ты… ты мной наигрался.

Он встал слишком резко для раненного человека, но не обращал внимание на боль, а двинулся преградить Алисе путь. Он встал перед ней очень близко и наступал на неё хищно, давая ей лишь один путь — к кровати. От него исходил жар, и Алиса смотрела в его бешенные глаза исподлобья, боясь разозлить.

— Наигрался? — сквозь зубы переспросил он, — Да ты хоть представляешь с каким зверем внутри себя я борюсь? Твоей Квинтэссенции и не снилась такая острота инстинктов, ты понятие не имеешь о ярости, гневе… — он перешёл на хрип, — …О страсти. Всё это лишает способности мыслить, я превращаюсь в этого зверя, не могу думать, допускаю ошибки, лишь потому что ты… зажигаешь меня лишь щёлкнув пальцами. Я не ручной, Алиса, никогда не был и не буду, но ты… — он сорвался на рык и мягко пихнул жену в грудь, но она не упала, потому что его рука подстраховала её сзади, и они вместе приземлились на угол кровати всё ещё держа дистанцию, — Сегодня ты будешь моей, — с угрозой произнёс он.

Пристально наблюдая за её гневным выражением лица, он чувственно провёл ладонями по её коленям и начал медленно раздвигать её ноги, наталкиваясь на сопротивление в её мышцах, но в итоге она уступила. Винсент выдернул из её рук одеяло с подушкой и швырнул на пол, а сам расположился между её ног, но не ложась, а всё так же сидя и наблюдая за женой сверху. Алиса лежала, опёршись на локти на самом краю кровати и тяжело дышала, но её взгляд сменился с гневного на мутный, томный, отчего у Блэквелла зазвенело в ушах.

— Без прелюдий. — предупредил он хрипло и спустил пижамные штаны, не дожидаясь разрешения.

Он отодвинул пальцами ткань трусиков Алисы и вставил своё пульсирующее напряжением достоинство с шумным вздохом, а она выгнулась в дугу, пряча лицо от своего напористого мужа, пока он вновь доминировал над ней с бесстрастным лицом, но горящими глазами. Он, сидя на коленях, держал Алису за бёдра и контролировал не слишком спешные толчки, которые она встречала сдавленным стонами и напряжением во всём теле. Она упала на спину и свесила голову с края кровати, волосы от толчков ссыпались на пол, а рукой она ухватилась за опору, держащую балдахин. Винсент вышел из неё, стянул с неё трусики резким движением и с новой силой вторгся в её плоть. Он накрыл её руку своей, крепче сжал второй рукой её бёдра и вбивался жёстче, порочней, отчаянней.

— Дьявол! ДЬЯВОЛ! — выругался он, запрокинув голову к потолку.

— Не сейчас… дай мне ещё время, милый, пожалуйста, — шептала она, часто дыша.

— Нет… не кончаю.

— Что тогда?

— Снова не удержался… опять мы это делаем. — виновато сказал он и поднял Алису за талию, садя на себя верхом, а сам сел на кровать и облокотился на руку, — Поцелуй меня, Лис… пожалуйста.

Она накрыла его губы своими и ладонями обхватила его лицо с трепетом. Её язык медленно проник в его рот, что он встретил с энтузиазмом, как и её настойчивые ёрзания бёдрами, по его достоинству. Винсент быстрыми движениями стянул с жены топ, прикрывающий её упругую грудь, и начал ласкать её ладонью с довольным урчанием.

Алиса отстранилась и запрокинула голову назад в изгибе точёного вспотевшего тела, рассыпая по спине свои светлые локоны, а Винсент контролировал томительные движения её бёдер своей ладонью, проскальзывая пальцами к её клитору, но внезапно она ударила его по руке с напряжённым комментарием:

— Не надо. Я и так еле сдерживаюсь…

— Хорошо, что ты первая это сказала, — улыбнулся Блэквелл и вытер пот со лба.

Улыбка сошла с его лица, когда Алиса приблизилась к нему и посмотрела чёрными глазами.

— Милая…

— Справлюсь… я справлюсь! — она прижалась к нему как можно крепче, целуя его открытые ей навстречу губы, — Все пять, Винсент, мне нужны они все…

— Хоть десять, искорка, вся магия мира… весь мир, только двигайся.

Она ускорила ритм, насаживаясь требовательней, извиваясь волной, напрягая все группы мышц, а рука её с силой потянула его волосы.

— НУ! АЛИСА! — рыкнул он с силой шлёпнул её по ягодице, и она не сдержала крик, который сопровождал мощный выброс тока.

Винсент сдавленно зарычал, прикусывая плечо Алисы, и замок сотрясли толчки. Дверца балкона со звоном стёкол распахнулась, впуская бешенный порыв ветра и шум агрессивных волн моря, а балдахин над кроватью любовников загорелся.

Они долго сидели в отдышке, крепко обнимаясь, а потом Винсент откинулся на кровать и потянул за собой жену.

— Милый, мы горим… — усмехнулась она и начала целовать его раны.

— Да… — сухо сказал он, и пламя резко погасло.

Алиса подняла голову, а заглянула в его глаза пристально:

— Ну вот опять… — прошептала она и встала с него, — Ты снова это делаешь.

— Молчи.

Снова подул свежий ветер с моря, и Алиса, обернувшись простынёй, пошла на балкон. Она села в плетёную банкетку на мягкий матрац и взбила мокрые от пота волосы, смотря на бушующее море с тревогой и болью, но лицо её стало бесстрастным, когда послышались тихие шаги её мужа, появившегося сзади в дверях. Он облокотился на дверной проём и скрестил руки на груди, он смотрел вовсе не на загадочное море, а на свою не менее загадочную жену.

Блэквелл поймал себя на мысли, что снова возбуждается, что снова готов отдаться желанию, снова ласкать её тело, наслаждаться её нетерпением. Алиса была одной из тех редких женщин, что после секса не теряли своей загадки, становясь ещё более желанными.

— Секс был феноменальным, — задумчиво произнёс он, — Во всех смыслах.

— Оставь комментарии при себе.

— Ты так не думаешь?

— Меньше всего я сейчас хочу думать о тебе, Винсент Блэквелл, но ты настолько плотно охватил моё существование, что выбросить тебя из головы просто невозможно.

— Тебе понравилось?

Алиса тяжело вздохнула, закрыла глаза и запрокинула голову на кресло:

— Словами не передать. Это было на гране всего лучшего, и не заставляй меня произнести это вновь. Лучше скажи снова: «этого больше не повторится», или «подарю тебе вибратор», можно прибавить «я так решил», а я отвечу «я тоже решила», ты кивнёшь и дашь слово Блэквелла, и мы снова поссоримся, кто-нибудь из нас попадёт в передрягу или изменит… — она помотала головой отрицательно, — Знаешь, мне кажется, что я с ума схожу. Когда Квин меня поглотила, я моталась за зеркалом и периодически… мелькали картинки. Постоянно тошнило, будто я кручусь на карусели с лошадками без конца, но иногда… я ходила по закоулкам своих страхов, каких-то обрывков воспоминаний и не понимала, что происходит. Сейчас ощущение, будто я не вернулась, что я всё ещё там, ведь… — она сделала паузу, — То, что происходит так странно! Такое даже вообразить сложно, и я не хочу даже вдумываться.

— Ты поэтому занялась со мной сексом? Мне казалось, что ты никогда не простишь измену.

— Мне надоело. Надоело думать, Винсент. От этого всё только хуже, мне надоело искать объяснения, надоело следовать своим принципам, они давно все сломались один за другим. Раньше бы я не простила, но… я ведь и не простила, потому что я не имею права обижаться на тебя, ты — мой Хозяин, у меня не было ложных надежд на равенство или какие-то брачные привилегии. Это было с момента, когда ты приказал ответить «да», заключая брачную сделку.

Он подошёл к ней и лёг на банкетку в её ногах, кладя голову жене на живот:

— Лис, я не буду оправдываться, хотя есть другая сторона медали, просто знай: ты очень важный для меня человек…

Но Алиса не дала ему договорить и закрыла его рот рукой:

— Уволь от всего этого. Не надо вплетать какие-то косвенные подробности твоего снисхождения, медали за отвагу, шахматные фигурки и прочее, ладно? Отношения «Хозяин-раб» или «начальник-подчинённая» соответствуют действительности, и они мне понятны, но никаких «муж-жена», ладно? Не сработаемся, ты же знаешь.

— Жестоко.

— Училась у гуру в этом вопросе, — она пожала плечами.

Он лежал на спине в объятиях своей жены молча и смотрел на звёзды. Спать на редкость не хотелось, хотя усталость после секса одолевала.

— Я потерял твоё доверие… — задумчиво произнёс он, — Раньше ты мне верила.

— Верно. Но осталась вера в тебя.

— И всё?

— А что ещё нужно?

— Ты умолчала кое-что: страсть. Она осталась…

— Можешь записать себе в заслуги: да, ты до безумия сексуальный. Доволен?

— Безусловно… из твоих уст это приятно. Ты и развязна, и целомудренна одновременно, это как…

— Как кока-кола лайт? Вкусно и ноль калорий.

— Нет, глупенькая, — он улыбнулся и поцеловал её колено, — Недоступная шлюха, порочная монашка… не знаю!

Она не желала продолжать тему, но Винсент это было и не нужно, ведь он просто хотел быть рядом. Он привстал и подтянулся к изголовью, нагло отодвигая Алису к краю, его руки скользнули под простыню, расправляя ткань, чтобы укрыться ею:

— Спать, — сказал он тоном, не терпящим возражений.

— Здесь?

— Да.

— К утру будет холодно…

— Не со мной.

Возразить было нечего, и Алиса зарылась в его объятиях, погружаясь в дрёму, но с утра…

Она проснулась на его груди, но он уже не спал, а смотрел в утреннее небо задумчиво. Алиса обвила его руками и поцеловала в мощное плечо:

— Доброе утро. Оно ведь доброе, да?

— Привет, — сказал он вместо всего прочего.

Она уже предполагала, что будет дальше:

— Удиви, Винсент.

— Удивлять — это по твоей части.

— Ну?

— То, что было ночью — ошибка.

— Фатальная, я бы сказала.