Звук: Jetta — Take It Easy.

Были 20–30 минут в день, когда Алиса закрывалась в какой-то комнате и занималась магией, и Винсент подозревал, что сейчас она занималась именно этим.

И не ошибся. Он вломился в её старую комнату в южном крыле и увидел её. Она лежала с чёрными глазами и истекала Некромантией, отчего Эндрю скуксился и начал интуитивно искать метку на сердце отца.

Алиса не могла пошевелиться, глаза смотрели в потолок, периодически моргая, и это было единственное изменение в течении десяти минут, после которых она пришла в себя, умылась и, как ни в чём ни бывало, сказала:

— Невежливо вламываться вот так.

— Я смирюсь с чем угодно, но не с этим, Алиса. Я не могу смотреть на твои муки, это… это пиздец! Часто ты так делаешь?

— Каждый день.

— Тогда завязывай.

Она грозно на него посмотрела через плечо и сказала всего одно слово:

— Нет.

— Алиса…

— Винсент.

— Алиса!

Она потёрла виски и глубоко вздохнула, чтобы начать терпеливую атаку на своего упрямого мужа:

— Весенний бал, — начала она, села с ним рядом и положила голову на его плечо, — Я тогда впервые сознательно впустила в себя Некромантию. Так вот доза, что тогда почти свалила меня в обморок, теперь даётся мне, как тебе рюмку текиллы выпить. Каждый день я увеличиваю дозу, я не пропускала почти ни одного дня с того бала, и не нарушу традицию. Ты знаешь почему? — она подняла голову и посмотрела в его глаза словно учитель на нерадивого ученика, подняв брови, в ожидании ответа:

— Потому что… — поддался давлению он, — Некромант — источник этой дряни. И мы не знаем, сколько в нём её. Но тебе больно!

— Это ерунда. Винсент, смирись, пожалуйста: я — Квинтэссенция.

— Я смирился. Я ведь люблю и тебя и твоё гадское Альтер-эго, но позволь тогда мне быть рядом в эти моменты.

— Чёрта с два!

— Но почему?

— Давай договоримся, Некромантия — моя забота, а не твоя. Для тебя она вообще убийственна, так что не лезь.

И он больше не вмешивался, хотя не смирился.

Было ужасно смотреть, что Некромантия делает с его женой, ведь Алиса сильно мучилась.

— Как я оказался в постели? — внезапно спросил он, вообще не помня ничего с её появления, которое окончило весёлую пьянку.

Вместо ответа был загадочный взгляд хитрых глаз и полуулыбка, отчего ему стало вдруг очень стыдно, но Алиса не давала ему повода для самокопаний и насилия над собственной памятью, потому что положила руку на его колено и улыбнулась уже совсем иначе, отчего он посмотрел на неё уже не виновато, не смущённо, а страстно, ведь она искусно играла на струнах его души, вовремя переключая его эмоции в нужное русло.

Предательством Линды он был почти раздавлен и опустошён, но это начало проходить в тот миг, как Алиса появилась из-за угла, рассеивая боль, но не стирая её полностью, ведь…

— Любовь забывать нельзя, — тихо прошептала она.

А потом был тонкий ход: забытьё в алкоголе, в котором он странным образом расслабился с друзьями Алисы, а после алкоголя снова игра, в которой жена не принимала решительных действий, смотря на Винсента снова так, чтоб он воспрянул духом.

И он воспрянул.

Но она всё равно держала его в тонусе, ведь ему нравилось действовать, а не ждать, пока награда сама приплывёт в руки.

Он очень медленно провёл пальцем по её оголённой шее от самого уха, спускаясь к плечу. Волосы были подняты и закреплены на затылке, и несколько прядей падали на плечи. Её кожа от прикосновений покрылась мурашками, а Винсент облизал губы от этого зрелища. Её тело мгновенно среагировало на близость и щёки налились соблазнительным румянцем, отчего уголок рта Винсента дёрнулся в нахальной улыбке.

А потом он убрал руку и просто наблюдал, как её тело просит ещё, но он не спешил, делая вид, что следующего шага не будет.

Ещё спустя некоторое время она извивалась и стонала, а он довольно усиливал напор. Потом подземные толчки, ветер в окно, ток по разгорячённым телам и всё по новой.

И это не надоедало.

Ещё позже Герцог лежал на спине всё на том же ковре у камина в отдышке и шептал:

— Это было… великолепно! — он благодарно посмотрел сверху вниз на жену, которая хитро смотрела слезящимися глазами на него и вытирала губы рукой, — Я ни капли не преувеличу, если оценю тебя как гуру.

Она положила голову мужу на живот, и лежала с закрытыми глазами, преисполненная восторга, восстанавливая дыхание.

Винсент сильно измотал жену, и она уснула на его руках, со словами:

— Как же мне повезло с тобой…

Он притянула её выше и положил к себе на грудь, целуя в лоб:

— Я люблю тебя, искорка. Спи.