Daniel Licht — Blood Theme For Strings.

Алиса была очень напряжена весь следующий день. Дёргаясь от каждого шороха, она молчала и совсем не спала. Аппетит был обычный, но каждую секунду она оглядывалась.

— Что-то случилось? — спрашивал Эван уже не в первый раз, но ответа так и не получал.

Странно было, как девушка собрала со столов пациентов все недоеденные фрукты и выпечку (а такого добра всегда было много, просто обычно это Алису так не волновало), сложила в рюкзак Эвана, кладя туда ещё и пару бутылок с чистой водой.

Эван напрягся такой собранности и тоже начал невольно обращать внимание на шорохи и лишние звуки, только Алиса всё равно была внимательней. Он никогда не видел, как маг превращается в сгусток нервных окончаний, становясь очень чувствительным ко всем колебаниям воздуха и энергии, и сделал вывод, что лучше Алису не раздражать.

— Собирайся. — наконец сказала она, появившись слишком внезапно за его спиной.

Милки уже довольный сидел в тряпичном мешке и лупал глазами в жажде приключений.

— Куда?

— Куда угодно, — ответила она и снова обернулась, — Главное, подальше отсюда.

— Как поедем?

— Я покажу мастер-класс по запутыванию следов.

— Подожди, мне надо собрать вещи…

— Эван! — рыкнула Алиса, — Забудь про вещи, сейчас же спускайся по пожарной лестнице!

А потом кот в мешке, который держала Алиса, повёл себя странно: он начал издавать возмущённое мяуканье, а от взгляда сквозило агрессией. В это время Эван быстро побежал в свою палату за вещами, а Алиса, чертыхаясь, пошла за ним, осторожно заглядывая за угол.

Проходя мимо тележки уборщицы, она осторожно вытянула бумажный пакет, в котором пожилая женщина припасла пару круасанов, но выпечка интересовала Алису меньше, чем сам пакет. Она прислонила его ко рту и начала в него дышать, как делают люди больные астмой или испытывающие приступы паники.

Милки шипел и пытался выбраться из мешка, а Алиса затянула верх верёвкой и выругалась:

— Заткнись, Милкис! Ещё звук и я окуну тебя в ледяную воду!

Она говорила со злостью и её же источала, но животное всё равно вело себя неадекватно. Крадучись, девушка прошла к палате Эвана, как вдруг её глаза заслезились о боли, будто прямо в её лицо прыснули слезоточивым газом. Будь она впервые в такой ситуации, то наверняка растерялась бы, но Алиса была собрана и знала, чего ждать. Не теряя магию понапрасну, она лишь двигалась на ощупь вдоль стены и по-прежнему дышала в пакет.

«Господи-как-же-больно! Молчи, не говори им ничего!» — услышала она мысли Эвана, который был совсем недалеко, где-то за стеной.

Открыв дверцу ниши, где хранился пожарный шланг, Алиса осторожно достала содержимое и как можно тише прокралась за дверной проём комнаты, где слышалась знакомая речь на сакрите:

— Сделайте всё быстро и чисто. Никто не должен заподозрить здесь магию, иначе мы рискуем обнаружить себя! — давал команды предводитель паладинов.

— Вуарно подозревает?

— Возможно, но не уверен. Его секретарь говорит, что да.

Алиса нахмурилась и телекинетическим воздействием открыла воду, медленно проходящую по шлангу. Ей не нужно было лишнее внимание, поэтому всё было тихо и довольно медленно, но вода всё же текла по полу, распространяясь по коридору к палатам.

Эван был жив, она это знала, ведь слышала его мысли:

«Алиса, прости… ты говорила мне, а я не послушал! Ну почему же я такой неудачник?»

Кот заёрзал в сумке, выдавая шорохи по ту сторону стены, на что командир паладинов среагировал моментально:

— Проверь. — тихо приказал он, а Алиса в сердцах выругалась на кота, который не мог спокойно усидеть на месте.

Едкий запах тех трав, что были для неё опасны, усиливался с каждым шагом паладина, но она лишь задержала дыхание и зажмурилась, навострив уши. Поверяя лишь слуху, она ловким движением приблизилась сзади к бывшему островитянину, которого выдавал средний рост и особенный разрез глаз, закрыла ему рот ладонью и немедля свернула ему шею.

Неприятный характерный хруст шейных позвонков уже нельзя было ни с чем перепутать, поэтому у Алисы оставались считанные секунды до облавы. Она села на корточки, затаившись, и пустила сильный разряд тока по воде одним лишь указательным пальцем.

Не имея прежних запасов сил, она почувствовала головокружение и слабость, но это были мелочи по сравнению с тем, что в это время происходило с паладинами, до которых добралась вода, проводящая ток. Их бил разряд, испепеляя словно на электрическом стуле, запахло палёной плотью и послышался звук падающих на пол тел, но не все из островитян пали жертвой Квинтэссенции.

Алиса уверенно вступила в палату, как только справилась с головокружением, и дёрнула Эвана за руку. Он сидел на кровати и держался за живот, в котором торчал складной нож. Кровь капала на пол, но Алиса без слов тащила за собой молодого мужчину, а он хватал воздух в шоке от происходящего, ведь никогда не видел ничего подобного.

— Алиса… — позвал он судорожно, — Они мертвы… да?

— Да, — сурово ответила она, — Но это лишь часть тех, кто в этом здании. Наберись сил, всё ещё не закончилось.

— Откуда ты знаешь?

— Я чувствую запах. Они вытравливают меня.

Эван принюхался и тоже почувствовал какой-то не очень приятный аромат, напоминающий церковные или экзотические благовония. Он не любил такие запахи, но максимум, к чему эта неприязнь могла привести, так это к лёгкому головокружению или тошноте, но Алиса вела себя так, будто это действительно представляло опасность.

В подтверждение мыслям Эвана, она остановилась, облокотившись на стену, и начала дышать в бумажный пакет, будто воздуха ей не хватало. Её глаза слезились, а кожа выглядела ещё более нездорово, чем обычно.

— Скажи, чем я могу помочь? — спросил он, прижимая руку к животу.

— Держись, — сказала она, не глядя на него, — И слушай меня. Это всё, что ты можешь сделать. У тебя серьёзное ранение, но я тебя вылечу, если ты продержишься хотя бы час.

Он почему-то улыбнулся и сжал её ладонь, услышав в её интонации дрожь.

— Я тебе нужен, — сказал он тихо, — Это не совсем то, чего бы я хотел, но и этого достаточно. Спасибо тебе…

И она посмотрела на него:

— Эван, будь я нормальной, мы бы могли действительно подружиться. Извини, что я не могу проявить к тебе больше теплоты. Я стараюсь, но я — эмоциональный ноль, я даже к ребёнку своему ничего почти не чувствую.

— Вот почему ты так себя ведёшь… чувство вины?

— Я очень хочу чувствовать, — объяснила она, — Но единственное, что я могу сказать в твою пользу, это что я волнуюсь за тебя, что ты мне дорог. Только моя душа больше никак не реагирует на все эти сантименты.

— Не правда, — он отвёл взгляд и серьёзно посмотрел в окно, — Ты реагируешь, когда речь заходит о твоём муже. Признай это.

— Это очень больная тема, — честно сказала она, — Всё, что с ним связанно, заставляет меня чувствовать, но это чувство — боль.

— Почему?

— Я не знаю жив ли он.

— Но ты чувствуешь боль, потому что он тебе не безразличен?

Она хмыкнула и закрыла глаза, будто погружаясь в воспоминания, а когда открыла их, оттуда текли самые настоящие слёзы, но на лице была улыбка. Грустная.

— Не безразличен, — прошептала она, — Так не безразличен, что я рушу грани жизни и смерти только для того, чтобы убедиться, что он жив, и чтобы родить ему ребёнка, о котором он так мечтал. В нашем малыше будет и он и я. Вместе.

Эван смотрел в лицо Алисы, затаив дыхание. Он не ожидал от неё слёз, не знал, что в её словах может быть столько нежности и тоски, ведь она никогда так не говорила. Алиса улыбалась в пустоту так, как никогда он не видел, ведь в эти секунды не было никого более любящего и живого, нежели эта странная девушка.

— Теперь ты чувствуешь? — спросил он, — Как человек?

— Чувствую, — хмыкнула она, — Только вряд ли в душе обычного человека может уместиться то, что у меня внутри. Это целая Вселенная. Дай Бог тебе, Эван, хоть частичку.

Она повернулась к окну и, удостоверившись, что опасности нет, очень осторожно повела за собой мужчину.

— Лезь на пожарную лестницу, — велела она, но Эван открыл окно и подал ей руку.

— Давай сначала ты, а я тебя подстрахую. В магии ты сильна, Алиса, но ты беременна и тебе нужна помощь.

— Не до джентльменства, Эван!

— Слушай, я ведь не идиот. Нельзя обижать или пренебрегать беременной женщиной, пожалуйста, Алиса, лезь сначала ты!

Он говорил очень эмоционально и искренне пытался позаботиться об Алисе, на что она послушалась. Преодолев подоконник и выйдя наружу, она спустилась на одну ступень и обернулась, чтобы сказать Эвану как ему благодарна и уже улыбалась ему, но вдруг увидела в его взгляде замешательство. Его лицо вытянулось в удивлении, а между бровей залегла складка, губы немного приоткрылись, но с них сорвалось лишь дыхание.

Алиса знала такое выражение глаз, она много раз видела зрачки человека, который живёт последние секунды:

— Нет-нет-нет… — молила она, хватая его за плечи, — Так нельзя, это не честно!

А он посмотрел на неё как-то хмуро и вроде даже искал ответы на внезапные вопросы, но не мог спросить вслух, говоря лишь:

— Ты будешь по мне скучать?

— О, Эван! — хныкнула Алиса, держа его обмякающее тело, — Не оставляй меня, пожалуйста! Ты такой замечательный, ты не должен умирать!

— Будешь? — повторил он.

— Буду! Конечно буду… — шептала она, гладя трясущейся рукой его лицо, — Я отомщу за тебя, мой друг, отомщу и никогда тебя не забуду!

Он улыбнулся ей слабой улыбкой и закрыл глаза, обмякая на её руках. В его теле было несколько метательных ножей, которые прилетели откуда-то с коридора, но убийца не спешил показаться на глаза.

Алиса поцеловала в лоб мёртвого друга, погладила его волосы, смотря в последний раз на лицо того, кто был с ней всё это время, помогая безвозмездно и с абсолютной самоотдачей, а потом поправила рюкзак, перекинула через плечо сумку с рвущимся наружу котом и вытащила ножи из спины друга. Всего несколько точных движений и окровавленные ножи уже летели в сторону редких звуков из коридора, и полёт стали завершался сдавленными стонами, знаменовавшими попадание в цель.

Больше не было эмоций, не было всхлипов или слёз. Алиса действовала бесшумно и слажено, разя врага, но при этом осторожничая. Спустившись по лестнице с четвёртого этажа до второго, она вдруг почувствовала воздействие магии: лестница буквально стряхивала её прочь, и девушка схватилась за перила, стараясь удержаться, но это уменьшало её боевую мощь в разы.

— Чёрт… — выругалась она, когда почувствовала запах зловоний Убуда, целью которых в очередной раз было нейтрализовать её.

И тогда рука сорвалась, но вторая успела ухватиться за поручень, но в полёте девушка ударилась спиной о железную лестницу. Хруст костей и сдавленный стон был плохим предвестником, но она не желала сдаваться. Мягко приземлившись на ноги, Алиса схватилась за живот, а потом щёлкнула пальцами, высекая молнии, которые тут же били в цели. Тела паладинов падали с грохотом, разбиваясь об асфальт, но запах зловоний всё же подавлял силы девушки.

— Окружить, но не приближаться! — поступил приказ откуда-то сзади, но Алиса плохо понимала источники звуков, ведь сильно ослабла из-за использования магии, а зловония дурманили её и путали мысли.

Глаза начали слезиться очень сильно, и девушка понимала, что секунды промедления могут стоить ей той капли жизни, что и так меркла в её теле. Эта была одна из тех ситуаций, когда выбор был между чем-то ужасным и очень ужасным, но выбирать было нужно незамедлительно.

И тогда Алиса затаила дыхание и потупила взгляд в асфальт под своими ногами. Сил у неё не было, но они были у людей вокруг, а отнять без разрешения можно было только тот вид магии, который не сулил ничего хорошего, но он давал могущество.

И она им воспользовалась.

Вокруг стало тише, а краски, казалось, померкли. Это не было игрой света, просто магия реагировала на призыв Алисы необычно, а она стояла, потупив взгляд, поглощая краски, становясь при этом сильнее. Зловония не потеряли своего воздействия на неё, но паладины стали слабеть, тем самым давая Алисе шанс.

Её руки дрожали от напряжения, а вены пульсировали, хотя с виду не казалось, что магическая нагрузка хоть как-то заботит девушку с чёрными глазами. Воспользовавшись моментом, она снова заискрила, подчиняя действие рождённой ею Некромантии, что была рассеяна в серости. Мелкие капли чёрной жидкости конденсировались на её коже, но Алиса не оставляла всё в таком виде, а собрала ладонью чёрную испарину и брызнула ею на лица паладинов, которые прибывали в замешательстве. Некромантия действовала быстро, проедая кожу врагов с жуткой болью, напоминая кислоту.

Враг не был повержен, но был отвлечён, поэтому Алиса кинулась наутёк, прижимая к себе сумку с котом руками, испачканными в крови друга.