The xx — Together.

Артемис с Омегой занимался подготовкой к Турниру, который в кратчайшие сроки организовал Блэквелл. Удивительно было то, с какой чёткостью и сноровкой Герцог дёргал за тысячи ниточек, что способствовало быстрой подготовке. Оставалось только проконтролировать конвои, что было довольно неинтеллектуальной работой, от которой Артемис то и дело зевал:

— Он видимо счёл меня совсем идиотом, раз я этим занимаюсь.

— Не ной. Это удел мира: нудная и бескровная работа. Это раньше у нас что ни день, то заварушка.

— Ну да, сейчас этого говна меньше. Но как-то скучно.

— Кто бы жаловался на скуку! Тебе Блэквелл самое интересное поручает! Те недели, когда я в Омеге, для меня праздник, а вот Марк меня по всякой ерунде гоняет. Еду на лошади с мыслью «сейчас засну и шлёпнуть на камни. Бравая смерть воина, блядь». Поэтому поверь мне: то, что происходит сейчас — истинно круто.

Артемис не слушал, а смотрел на виток дороги, который приближался к ним с каждым метром всё ближе. Указатель со стрелками гласил, что по этой дороге можно добраться напрямик до замка Дум и Форта Риндоу-Дэр.

— Сколько часов до Форта? — тихо спросил Артемис, не отводя взгляда от дороги.

— Часа четыре галопом. Хотя на Креме, наверное, раза в полтора-два быстрее. Брось, зачем тебе Форт?

— Прикроешь?

— Артемис, уже почти ночь…

— Вот именно! Дела сделаны, надобности до утра в моём присутствии точно нет!

— И что ты будешь делать в Риндоу? Алкоголя и женщин везде много…

Только Риордан явно закончил разговор и со словами «Прикроешь меня!» сорвался с места, пулей уносясь по дороге в Форт.

Дрейк уже не узнал, как Ксефорниец изабелловой масти встал на дыбы уже в свете месяца, скинул Артемиса и пронзительно заржал от испуга, а пугались лошади этой породы редко. Кремиан не стал бы убегать и бросать наездника, но был серьёзно напуган и начал метаться, топча мощными копытами сугробы, на которых лежал Артемис.

— Шшш! — успокаивал мужчина животное, но было тщетно, — Крем, спокойно!

И внезапно конь попятился уже тихо, опустив голову почти к самой земле, будто стараясь слиться с темнотой, только в свете ночи его редкая по цвету шерсть отливала луной и выдавала коня.

Артемис посмотрел в ту сторону, где конь почуял неладное и удивился: в десяти метрах от них, за заснеженными кустами и деревьями послышались очень тихие шаги по хрустящему снегу. У воинов не было стальных кольчуг или тяжёлой амуниции, кроме оружия, но и то было лёгким и не звенело в тишине, что значило отличную подготовку наёмников, которые к тому моменту услышали присутствие постороннего всадника и двигались на Артемиса.

Мужчина приготовился к атаке, зная лишь, что находится на границе территорий Форта Риндоу-Дэр и графства Дум:

— Меня зовут Артемис Риордан, и я пришёл с миром! — но ответа не прозвучало, чего и ожидал мужчина, отдавший дань не людям, а магии.

Люди в серой форме бросились на Артемиса тихо и слаженно, но его было не так легко взять живым, как, возможно, показалось им на первый взгляд. Крутясь, как волчок, Риордан не давал пробить свою оборону ни с одной из сторон, а снег, к которому он привык на севере, и который был на юге совершенно аномальным явлением, оказался явным преимуществом в борьбе, ведь было скользко. Крем, трусливо пятившийся до этого, приученный к боям и выдрессированный Алисой так, что способен был постоять не только за себя, но и за своего всадника, поэтому выбежал из-за кустов и мощной шеей и копытами стал сбивать наёмников с ходу, втаптывая их в снег убийственно и беспощадно.

У Артемиса был всего один зрячий глаз, которому в этот момент он не поверил, ведь перед глазами стало темнеть, а точнее мир стал будто блёклым, бесцветным, отчего мужчина тряхнул головой, прогоняя иллюзию, только это не помогло. Крем снова встал на дыбы и заржал уже не так громко, но испуганно. Последние два наёмника, которые уже едва держались на ногах, упали от внезапного ранения дротиками в шею, но источник угрозы Артемис уже не увидел, потому что его горло обвила худая рука, которая держала очень острый клинок:

— Глупо убивать людей в сером, — прошептал женский голос, — Вон Райны никогда ничего не прощают и со счетов не списывают.

— Это нападение. Я объявил себя как путник и гость, они не имели права нападать.

— Мне не объявил.

— Ты тоже не сказала кто и откуда.

— Не дождёшься.

— Тогда соси раскалённый член в аду! — огрызнулся Артемис и почувствовал большее давление стали на своё горло. Струйка крови побежала по шее, и он резко рванул незнакомку на себя, но она отскочила куда-то в темноту совершенно незаметно и будто пропала.

Сражаться с Артемисом было практически бесполезно, поэтому незнакомка предусмотрительно отступила в темноту и затаилась, ведь во мраке она ориентировалась в отличие от своего соперника.

— Ксефорнийцы… — надменно прозвучал женский голос из неоткуда, — Чуткие к магии лошадки. И редкие… должно быть ты знатный кровей, но каких?

Артемис злобно улыбнулся и навострил уши, ожидая нового нападения:

— А вдруг я лошадь своровал?

— Глупо. Такую не своруешь, ведь они не признают чужих. Ты для этого коня явно свой.

— И что?

— Мне почему-то кажется, что ты с севера, — уже мягче заговорила девушка с приятным голосом, — В Сакрале всего два человека, которые бредят редкими лошадями, так что этот конь либо Роланда Вон Райна, либо Блэквелла, но ты не местный, значит с Мордвина. У Блэквелла родственников нет. Так кто ты такой?

— Я его друг.

— «Друг»? У Герцога друзья долго не живут, если они не из Вон Райнов.

— Значит я подохну, но не здесь и не сейчас. Что тебе нужно? Ты тоже не местная, раз задаёшься такими вопросами.

— Насколько ты близок к Алисе и Винсенту Блэквеллам?

Артемис замер и даже немного тряхнул головой, от странного ощущения:

— Знала Али? — спросил он сипло, будто упоминание подруги давалось очень больно.

— Знаю… — странно ответила девушка в ночи и повторила, — Знаю. Где она?

— Умерла. Ты не знала?

Но она проигнорировала вопрос и задала встречный:

— Ты уверен, что она мертва? — и это была та интонация, свидетельствующая о том, что незнакомку новость явно расстроила.

И тогда мужчина бросил оружие перед собой и без вопросов задрал рукав до локтя, хоть это давалось с трудом из-за толстой зимней одежды:

— Я её друг. — спокойно ответил он и выставил знак на локте вперёд, — Был, есть и буду.

Несколько долгих секунд молчания были нарушены фырканием Крема, который изнывал от нетерпения. Из громадных ноздрей животного шёл пар, а копыто рыло снег с остервенением, только девушка в ночи всё ещё молчала:

— Значит, Алиса тебе доверяла… — прошептала девушка, выдавая своё местонахождения, Артемис уже было дёрнулся в её сторону, но она лишь вежливо попросила, — Не поворачивайся, ты не должен меня видеть.

— Хорошо, — с готовностью сказал Артемис и замер на месте, — Я всё понял. Ты… откуда её знала?

— Долгая история, не время для этого, — суетливо оборвала она, — Мне нужно, чтобы ты передал кое-что Герцогу. Это важно настолько, что сложно объяснить, и ты должен сделать это лично. Никому не отдавай то, что я тебе вручу… заведи руку назад.

Артемис не колебался и не медлил, выполняя всё то, что с тревогой голосе велела ему незнакомка в ночи. Послышался шорок лёгкой одежды, что само по себе было для здешних морозов как минимум странно, и вдруг зрение вдруг вернулось к Артемису с былыми красками мира, которые будто иссякли за несколько минут до этого. Он вздохнул полной грудью, как только бархатный мешочек коснулся его ладони, и захотелось улыбаться, радоваться, его переполняла энергия, которой он давно не ощущал.

— Это… — хрипло заговорил он, часто моргая, — Я знаю это ощущение. Это… она, это моя Али, клянусь жизнью!

— Чуть-чуть не угадал, — хмыкнула незнакомка, — Это то, что ей когда-то принадлежало, а теперь по праву должно быть у её мужа. Теперь понимаешь насколько это важно?

— Почему на земле Вон Райнов? Как это оказалось здесь?

— Так уж я устроена. Я всегда буду появляться тут. — она вздохнула и сделала шаг в хрустящем снегу, — Сейчас я приложу руку к этому мешочку и уйду туда, откуда пришла. Ты должен мне позволить.

— Хорошо, — кивнул Артемис очень спокойно и повернулся лишь в тот момент, когда холодная рука девушки коснулась содержимого его ладони, — Ого… — изумился он уже будучи один среди заснеженной лесной тропы, где изабелловый конь рыл копытом сугроб и нетерпеливо фыркал, — Крем, ты её видел?

Артемис поднёс бархатный мешочек к своей груди и улыбнулся, кладя его за пазуху с нежностью. Ещё спустя некоторое время он с этой же самой улыбкой стучался в дверь комнаты прислуги, стоя в холодном коридоре, где повсюду был сквозняк.

Милое создание в тёплом халате открыло дверь с хмурым видом, но тут же лучезарно улыбнулось:

— Арти… — сорвался с пухлых губ шёпот, — Ты как здесь оказался?

Он смотрел на изящную стройную девушку заворожено. Она только что вышла из душа и одела халат на голое разгоряченное тело, от которого ещё шёл пар на холодном коридорном воздухе.

— Ты простынешь… тут очень холодно. — сказал он с неловкостью, на что девушка сделала несколько маленьких шагов назад в комнату, приглашая гостя войти, — Это ты зря, Кэт… очень зря.

Волосы её были мокрые, а глаза… глаза завораживали его больше всего, в них он находил покой даже после долгой и насыщенной событиями дорогой. Артемис вступил на порог комнаты Катрины и осторожно посмотрел на неё, будто провинившийся ребёнок, но она не стала его останавливать.

— Ты устал? Замёрз?

— Признаться да… — робко улыбнулся он, — Но что-то сейчас кровь вскипает. Было бы разумно меня прогнать.

Она не задавала лишних вопросов, не ждала объяснений, а лишь взяла его за руку и повела за собой вглубь комнаты. Подоконник был уютно застелен матом и подушками, а радом красовалась книжная полка с несколькими томиками любимых Катриной книг, которые она привезла с собой. Артемис вдруг понял, что вторгся на нетронутую территорию, ему стало жарко и усталость как рукой сняло. Он неуклюже сел на мягкий мат и посмотрел в окно, за которым была кромешная тьма и вид на снежные равнины с редколесьем.

— Как тебе моя комната? — спросила она, не зная к какой теме обратиться.

— Просторная… — он обвёл комнатушку взглядом и остановился на кровати, которая была зазывно расправлена, отчего он сглотнул слюну, — Я тебя разбудил?

— Нет… не могла уснуть. — прошептала она и чуть перенесла вес, становясь ближе, — Говорят в Форте никогда так холодно не было. Я так замёрзла, что полезла в ванную.

Он снова сглотнул слюну и медленно повернулся к девушке, которая опустила голову и нервно поправила волосы. Пауза была неловкой, но слова застряли в горле, кровь била в виски и в голове совершенно не выстраивалась ни одна внятная фраза.

— Кажется, я забыл, как говорить. — честно сказал он, запинаясь на каждом слове, — Можно я буду молчать?

— Делай, как хочешь…

Мурашки пробежали по коже девушки, она отвела глаза и томно выдохнула. Это провоцировало Артемиса, дразнило, как и осознание того, что под халатом Кэти была почти голой. Он серьёзно посмотрел на неё, наблюдая за её реакцией, пока рукой медленно развязывал пояс халата, но Катрина лишь смотрела на его руки в ожидании, и наконец, он скользнул пальцами под её халат, обвивая тонкую талию и притягивая к себе.

— Вот так хочу… можно? — прошептал он томно, а она была не в силах ничего ответить, лишь села на него сверху, расправила плечи, давая осмотреть свою обнажённую грудь, торчащую из-под махрового халата.

Артемис рассматривал её с упоением, а потом будто слетел с тормозов, жадно целуя соблазнительное тело, ещё не обсохшее после душа. Было безветренно, тихо, темно и очень холодно, но горячая кровь бурлила в жилах любовников, не давая им замёрзнуть, а потом уже чуть остывшая бежала по внутренней стороне бедра Катрины тонкой струйкой, но она не замечала боли от страсти.

Ночь на юге была такой же не спокойной, как и Крайнее море Севера, пытающееся сломать толщу льда, ведь в этот миг что-то шло не так.