Peter Gabriel - Heroes, Sydney Wayser - Belfast Child, Aqualung & Lucy Schwartz-Cold.

Захари Болан, «Демония». Глава 16.

Хмурое небо с высокими тёмно-серыми облаками угнетало Сакраль, но немая буря кружилась больше всего над Мордвином, который покидали последние остатки чистой магии. Времена года словно запутались в последовательности, потому что первые почки, что набухли на деревьях, распустились, но листья сразу пожелтели, осыпая осенним листопадом сухую траву.

Из Кэмптона прибыла подмога, чтобы расчистить столицу и усилить охрану, Марк Корф прибыл лично спустя сутки, ведь почта была слишком медленной из-за табу на магию.

— Ну дела… — ужаснулся он, пройдя через груды тел у стен Мордвина, — Как же вы сами справились!?

— Это Винсент, — ответил Артемис, — Две третьих — его работа, остальное жалкие потуги стражи, мои и волков.

— Как он?

— Беспробудно. Слаб… Маура говорит, что ногу надо ампутировать, иначе Некромантия двинется дальше.

— Он не позволит, — угрюмо покачал головой Маркелиаф, — Знаешь, это ведь…

— Не говори слово «конец», иначе я тебя убью, — Артемис отвернулся и несколько мгновений что-то обдумывал, — Только Кэмптон теперь живёт на кристалле.

— Он уже почти не светится, — пожал плечами Барон, — У Вон Райнов был блестящий план, но он провёл лишь к концу магии в целом. Это слепая жажда покончить с Блэквеллом, а ведь они без магии и сами дня не проживут.

— Проживут. Они перекочуют на нашу территорию, осядут здесь, пока не выкачают всё то, что годами поднимал Винсент и его отец, а вот потом… сдохнут.

— От Вуарно ничего не слышно?

— Последние новости были от Уолтера, который слышал от ещё живого Алекса, что… очень всё запутанно. В общем, на него напали собственные же люди, когда тот начал проверять их по наводке Винсента. Где он сейчас — я не знаю.

— С ним всё будет хорошо, — сделал вывод Марк, — Он Примаг и сможет протянуть довольно долго.

Марк дождался пробуждения Блэквелла, который смотрел в потолок задумчиво и обречённо.

— Винсент, — позвал Барон, — Тут ведутся споры о твоей ноге.

— Не трогайте мою ногу. С ней или без неё мне уже приговор подписан.

— Герцоги вообще-то не сдаются, — с улыбкой сказал Марк, но в воздухе царило отчаяние, — Мы ещё поборемся!

— Конечно, — спокойно сказал Блэквелл, но это было неубедительно.

А потом Корф уехал в Кэмптон, оставив столько людей, сколько мог.

Через несколько дней, Блэквелл сидел в саду и смотрел в одну точку. Времени больше не было, ни у него, ни у Вон Райнов, а это значило только одно: больше ничего не изменится. Алисы не было, не было и надежды на её возвращение.

Артемис шёл к нему тихо, осторожно:

— Мы готовы ехать.

— Езжайте.

— Ты точно останешься?

— Да. В замке опасно.

— В том и дело! Поехали с нами! — взмолился Риордан, — Магия отравлена уже в конец, везде бунты, которые Роланду только на руку. Замок без защиты, стража не сдержит покушений на тебя, а они за тобой придут!

Блэквелл смотрел обречённо:

— Артемис, я не оставлю Мордвин, пока магия в нём теплится. Я не могу это сделать, это моё предназначение.

— Винсент, у тебя двое детей!

— Если я поеду с ними, то их убьют из-за меня. Я больше не смогу их спасти, я и есть угроза для них. Ты позаботишься о них, будешь беречь, Марк тоже будет помогать. Я подобрал команду, эти люди — герои своего времени, они уникальны и среди них, наконец, нет ни одного предателя. Энди и Селли…

— Кэмптон не защитит их надолго.

— Я всё предусмотрел, они в безопасности, пока с ними ты и кролик.

— Кролик? — удивлённо переспросил Арти, — Вот этот? — он повертел игрушку, которую держал в руках.

— Да, этот. — безучастно кивнул Винсент, — А что там у тебя? Документы? Что-то подписать?

— О, нет! — собеседник улыбнулся как-то неловко, — Это книжка детишек. Николь подарила. Вроде контрабанда из Ординариса, но малышам нравится, как говорит Бэт.

Винсент присмотрелся к книге с настороженностью, ведь не плохо разбирался в литературе Ординариса. Его лицо выражало крайнюю степень напряжённости и мыслительного процесса, который, как все знали, могла завести этого человека к неведомым разгадкам самых страшных тайн вселенной:

— Льюис Кэррол? — спросил он, уточняя, — «Алиса в стране чудес» и «Алиса в зазеркалье»? Вы издеваетесь?

Артемис неловко спрятал книгу за себя, прикрывая обложку кроликом:

— Не пыли. Это просто книжка. Детям нравится.

Но мысли увели Винсент уже далеко от событий столицы, он то и дело бурчал под нос странные вещи, пристально смотря на торчащего из-за спины друга кролика:

— В стране чудес она уже побывала, а теперь она… в Зазеркалье! — улыбнулся Винсент безумно, — Но как туда попасть?

Артемис немного растерялся и ответил несерьёзно:

— Наверно надо следовать за кроликом, как и написано! — и он глупо захихикал, но Винсент и не думал воспринимать это как шутку, всё ещё глядя на носочного кролика.

— Верно… — начал он задумчиво, — Ведь Алиса спрятала в нём один кристалл для своих детей. Это её маленький подарок, чтобы они чувствовали маму рядом. Это как наши с тобой метки — маленькое благословение Квинтэссенции.

Риордан стоял и не знал, что делать. В его здоровом глазе застыла слеза:

— Ты сдался.

Блэквелл ничего не отвечал. Он просто сидел и смотрел вдаль пустым взглядом, что-то обдумывая:

— Ты — хороший друг. Настоящий.

— ТЫ СДАЛСЯ! — крикнул Артемис, уже не сдерживая слёзы, — Ты обещал не сдаваться! Блэквеллы всегда держат обещания!

Риордан видел, как друга покидает жизнь. Блэквелл постоянно был словно в ступоре и почти не двигался, смотря в одну точку.

— Я уеду в Кэмптон вместе с Катриной, Эндрю и Селеной, — начал Арти, — Но мы будем тебя ждать. И я очень надеюсь, что твои дети вернуться домой, что ты станешь для них тем, кого мне посчастливилось узнать. Я знаю, что ты сейчас человек без души, что ты пуст с тех пор, как Али не стало. Я просто надеюсь. Я верю в тебя, Винс. Верю, как Али верила.

Подул порывистый ветер и Артемис запрокинул голову к небу, пытаясь вдохнуть полной грудью.

— Даже лёд треснул, а ты всё не хочешь… — он не договорил, потому что Винсент резко оборвал:

— Треснул? Лёд треснул?

— Вообще-то так-то по календарю весна.

— Вообще-то так-то Крайнее море никогда не замерзает! Как и когда это произошло?

— Я шёл за детьми туда, где мы с тобой «припарковали» Птичку.

— То есть после того… как волки ворвались в замок!

— После того, как… — Артемис замолк, оценивая нужно ли говорить эту деталь, которая могла внушить ложную надежду, — …Как я сказал Али, что ты сейчас умрёшь и произнёс «Квинтэссенция».

Блэквелл лишь безумно улыбнулся и часто задышал:

— Бэт говорила, что дети…

— …Вели себя странно. Они были… в эйфории.

— Вдохновлёнными?

— Бусинка пела, а Энди сказал новое слово «мама».

— Помоги встать. — приказным тоном сказал Блэквелл, — Немедленно.

Послышал былой властный тон Герцога, Артемис засуетился и помог другу подняться.

— И куда ты?

— К морю, кретин.

— Топиться?

— Посмотрим, хотя это план «Б».

Блэквелл, волоча за собой ногу и опираясь на трость, торопливо шёл через боль к берегу, преодолевая лестницы и многочисленные сугробы, которые ещё не стаяли в низине. Когда он добрался до льда, то остановился и громко свистнул. На зов прибежали волки и один из них подставил свою мощную спину. Риордан шёл с небольшой дистанцией, потому что волком побаивался, но всё же не отставал. Все они аккуратно шли по льду, с осторожностью ступая, а Блэквелл шёл всё быстрее, а речь становилась всё уверенней:

— Море замёрзло, когда магия совсем перестала очищаться.

— Я тогда нашёл Кастерви.

— Экипаж которой был в анабиозе. А пропали они… когда была буря. Но я ошибочно думал, что именно буря была причиной крушения, но буря их спасла… кристалл спас, который я дал Алисе разряженным. Один из трёх одинаковых кристаллов, я ошибочно полагал, что это не тот, но ведь я сам дал его, вложил в медальон, а Лис доставила его на Кастерви, спасла мою галеру.

— От чего?

— От того, кто правил морем. — с грустью вспомнил Винсент, — От Элайджи. Он буквально мутил воду с рождения Энди, но в день пропажи Кастерви… — он тяжело вздохнул, — В последний раз я преодолел временной тоннель, переместившись в ночь 25-ого августа. Мы провели с Лис полдня. У меня больше не было шанса вернуться, я толком не знал, что произошло. Алиса говорила, что тоннель захлопнется в момент, когда родится наша дочь… это был конец. Алиса в отчаянии вернулась в Сакраль, перед этим потребовав, чтобы я запретил ей появляться дома до гибели Элайджи, ведь по его приказу она должна была меня убить. Этот приказ должен умереть вместе с ним и умер, но до этого Алиса переместилась в Сакраль так близко к дому, как могла. И это было… где-то здесь! — он остановил волков и встал на заснеженный островок, — По границе этого острова проходил внешний купол Мордвина, и это то место… откуда мой брат рисовал наш дом.

— Что-то я потерял связь.

— Он был здесь. По роковой случайности, Алиса пришла сюда в тот же день, чтобы переждать до 6 сентября, но Элайджа тоже был здесь.

Артемис встал, как вкопанный и схватился за сердце:

— Он… убил её здесь?

— Сначала вспомни маршрут Кастерви, — перебил Винсент, — Моя галера по новому маршруту должна была пройти через морской коридор именно здесь. Для этого в защите Мордвина есть окно, чтобы корабли не заблудились… здесь всегда видно замок, и здесь должна была пройти моя галера, но тогда царил шторм.

— Да, — взял инициативу Артемис и поднёс руку ко лбу, всматриваясь в даль, — Я нашёл Кастерви вон там, в сотне метров отсюда.

— Элайджа пытался потопить галеру, — Винсент сел на колени на лёд и начал гладить его руками, — А Алиса её уберегла, но…

— Отправилась на дно вместе с галерой?

— Не совсем… — поправил Блэквелл шёпотом, — Она здесь. Где и была.

— А море… замёрзло лишь месяц спустя.

— Моя девочка так не любит холод… вообрази какая масса воды давила на неё столько времени! Она умеет дышать под водой, но ведь выбраться она не могла. А потом сдалась и лёд замёрз, как только ты нашёл галеру. Тогда и оборвалась магия.

— Она всё ещё здесь?!

— Дай кролика, — вместо ответа буркнул Блэквелл, — ОТДАЙ МНЕ КРОЛИКА!

И Риордан отдал, а Блэквелл прижал игрушку к своему сигилу на груди и начал размеренно дышать и выпускать магию. Чёрными глазами он смотрел на трещины во льду, а потом приложил руки, источающие жар и начал греть толстый слой льда.

— Винс, ты что, мать твою делаешь?

— Всё, что могу. — шептал тот, — Моя метка погасла, может это вернёт свет хоть на секунду? Ты хоть понимаешь, что человек испытывает, когда гаснет Сигил Вечности? — но Артемис конечно же не знал и не смел предполагать, понимая, что это больше чем горе и боль в одном флаконе, — Уходи, — велел он другу.

— Я тебя не оставлю.

— Прочь! — рыкнул он и хищно посмотрел дьявольским взглядом, — Иди в замок. Тебе вряд ли понравится то… что ты увидишь.

И Артемис пошёл прочь в сопровождении волков.

Магия была тягучей, словно последней во всём мире. Она топила лёд под рукой Винсента, но очень медленно. Его голова закружилась от усилий, он чувствовал, как Некромантия пошла по его жилам отравляющим потоком, он зажмурился и взмолился мысленно, призывая последнюю магию Мордвина.

Земля содрогнулась, и Винсент почувствовал небольшой прилив сил. Трещина пошла по льду, а пламя начало топить лёд активней, но слой замёрзшей воды был слишком толстым.

— Алиса! — крикнул он, — Алиса Блэквелл, призываю тебя!

Ментально он повторял эти слова снова и снова, пытаясь докричаться до любимой несколько минут. Некромантия снова кружила голову и отравляла кровь, но Блэквелл не останавливался.

Хмурое небо сверкнуло, и Блэквелл поднял невидящий взгляд вверх. Сознание покидало его, но он держался, шепча:

— Искорка, помоги мне! — его шёпот был преисполнен надеждой и нежностью, и реакцией на его мольбу были тысячи молний, бьющих одновременно от высоких облаков прямо в море. Волки завыли по цепной реакции, даже те, что находились далеко по периметру Мордвина.

Винсент чуть не задохнулся от свежести энергии, что потоком пульсировала из трещины во льду. Свежая, чистая магия, сочилась из глубины замёрзшего моря. Винсент громко засмеялся и направил всю чистую энергию огнём, растапливая лёд. Молнии снова запестрили тысячами вспышек, озаряя небеса небывалой игрой света, давая силы Хранителю. Наконец трещины пошли по льду одна за другой мелкой сеткой, огонь топил воду, и тогда Винсент провалился в воду. Ледяная вода и тысячи пузырьков, необъятная чёрная глубина расщелины у самого подножия Мордвин — всё это в сочетании привело мозг Герцога в былой тонус, давая простой ответ на множество сложных вопросов: Алиса была там, на самой глубине, её держала толща воды.

Винсент поплыл вниз, преодолевая волнение. В этот момент ему казалось, что от стука его сердца вода вокруг вибрирует, а в жилах течет уже не кровь, а чистый адреналин, с которым справиться было сложно, поэтому каждую секунду он заставлял мозг работать на пределе в поисках решений. Было странно, но не терять рассудок помогала мелодия, которую так любила Алиса — то была мелодия старой шкатулки, где вокруг маленькой копии замка кружились огоньки, символизирующие четыре стихии, которые окружали замок: на севере — море, на юге — огонь в виде спящего вулкана, на западе — воздух — бескрайние горные просторы, на востоке — земля — старый лес на равнине.

Улыбка на лице Герцога была не видна, ведь он плыл уже в кромешной темноте в самые глубины с кроликом в руках, который всё же едва заметно освещал своим зашитым в носу кристаллом темноту. Дна не было видно, а свет кролика освещал всё меньше, поэтому Блэквелл остановился и вытянул перед собой руку, вокруг которой тут же вода начала закипать. На зов мага огня с самых недр начали бить гейзеры, выпуская жар и множество пузырьков, будоража дно, поднимая с него обломки затонувших кораблей. Несколько минут Герцог тщательно всматривался в поднятые в воду предметы, пока внезапно вдалеке не увидел бездыханное тело жены, которое медленно поднималось к поверхности воды.

Отталкивая от себя обломки древности, поднятые из недр Крайнего моря, он очутился рядом с Алисой, взял её за талию и поплыл на поверхность, то и дело заглядывая в её лицо, но признаков жизни не видел. Сквозь толщу льда над их головами он видел трещины и вспышки света на небе — то были молнии, дарящие надежду, поэтому он крепко прижал жену к себе, пытаясь пробиться в её мысли, но не слышал и признаков отдалённого голоса, будто Алисы вообще нигде не было. Он пробовал снова и снова, подплывая к поверхности, начал выбираться, как друг повернулся к ней и увидел черные глаза, внимательно его изучавшие.

— Теперь всё будет хорошо, искорка. Больше ничего не бойся, — сказал он шёпотом уже на поверхности, вытаскивая Алису.

Единственный признак её активности был в глазах, в остальном она действительно напоминала трупа, будучи с ледяной бледно-голубой кожей и спутанными волосами. Блэквеллу она до боли напоминала кусок льда, но он отгонял от себя плохие мысли, приговаривая:

— Всё будет хорошо… сейчас я согрею тебя, только сил наберусь! Потерпи, Лис.

Он властно взял её на руки и, волоча за собой поражённую ногу, понёс к волкам, совсем не ожидая странной реакции от диких животных, которые всегда хорошо воспринимали Алису, но теперь они попятились от неё и зарычали, а самые мелкие из них принялись скулить и прижиматься к снегу.

А она просто смотрела чёрными глазами в грозовое небо с тысячами неугомонных молний, отражающихся в её глазах.

Понимая, что от волков он помощи не добьётся, он фыркнул и телепортировался к себе в спальню с большим трудом, но уже без боли. Ногой он открыл дверь в уборную и положил Алису в ванную, включая горячую воду. Она наблюдала за ним без интереса, он залез на бортик ванной напротив неё, вода постепенно заполняла пространство и согревало кожу девушки, а Блэквелл массировал её атрофированные за долгие месяцы ноги.

— Ты была у меня под носом столько времени, а я не додумался утопиться, — он хмыкнул, — Всё время рядом, как и обещала.

Алиса молчала, смотря в одну точку.

— Мне много нужно тебе сказать, — его голос стал серьёзным, — Я ведь почти сдался. В один момент чуть не признал твою смерть… а ты… ты ведь никогда не сдаёшься, так? — в его глазах стояли слёзы, — Ты заставила пройти меня через твою смерть, я возвращался от тебя и искал везде, кроме этого долбанного моря! Ты хоть представляешь, как это больно!? Да, я почти сдался, да, мог бы быть отцом лучше, чем был эти 8 месяцев, я упустил из рук всё, что только мог, меня свергли и забрали власть! Я держался только надеждой, что ты вернёшься!

Он смотрел в её чёрные глаза, а потом и сам сел в горячую воду напротив жены. Они сидели молча, пока ванна не начала переполняться водой. На щёку Винсента упала слеза, он отвёл глаза от своей демонессы и посмотрел в окно, за которым спускалась ночь, освящённая грозой. Винсент чувствовал, как магия восстанавливается, чувствовал, как защита Мордвина снова начала действовать, как замок постепенно возрождался, медленно, но уверенно. Алиса моргнула, а Блэквелл привстал, чтобы вылезти из ванной, но она схватила его холодной рукой и всё так же смотрела.

— Что тебе ещё от меня нужно, Лис? Что!? Магия вернулась, но ты теперь демон… Какую чертовщину ты ещё придумаешь!? Спланируешь очередной апокалипсис, который я уже не переживу!? Пусти! Сиди и грейся.

Он вылез из ванной, взял расчёску, подошёл к ней сзади и сел на край ванной. Он прикоснулся к её волосам, высушивая их магией и начал причёсывать. Алиса всё сидела и смотрела прямо перед собой, и вдруг сказала хриплым будто не своим голосом, словно язык её не слушался:

— Я чувствую твою злость.

— Всё верно, я зол.

— На меня.

— Бинго! Ты пробудила меня, дала мне почувствовать себя счастливым, хотя я уже на это не надеялся, а потом отняла всё. Хуже всего то, что ты не давала шанса тебе помочь и отправила меня домой в самый жуткий момент! Я был прав: тебе нельзя верить.

— Ты звал и вот я здесь.

— Здесь только Квин, а мне нужна вся Алиса.

— Я постараюсь.

— Что постараешься?

— Постараюсь вспомнить как быть человеком.

Винсент перестал причёсывать её и сел на пол, чтобы видеть лицо Алисы, которое было таким чужим:

— Ты согрелась? — спросил он.

— Нет.

Тогда он опустил руку в ванную. Вода сильно остыла, и он нагрел её магией, а потом осторожно прикоснулся к коленке жены. Она опустила глаза и наблюдала за его движениями.

— Ты меня чувствуешь? — спросил он, трогая её ногу. Она подняла на Винсента глаза и кивнула, — Расскажи, как ты оказалась в море?

Она закрыла глаза и вздохнула. Волосы начали подниматься и заплетаться на затылке в пучок. Винсент застрял глазами на её обнажённой шее, на её гладкой коже, которая стремительно приобретала здоровый цвет. Не хватало только румянца на щеках и серых глаз.

— Я плохо помню… — и эта была явная ложь, которую сразу выдал медальон, оставляя ожёг на её бледной коже, только Алиса боли будто не чувствовала.

— Мы были в Париже. — начал он за неё, — Последнее, что я видел, это как темнота сгущается, а ты отдаёшь мне силу. Я забрал у тебя шанс на спасение.

— Это была не вся сила, — возразила она монотонно, не терпя его угрызений совести, — Осталось ещё. Я всегда оставляю немного, последний резерв.

— На защиту?

— На жизнь, — уточнила Алиса, глядя на воду, — Защищаться пришлось другими источниками, ты прекрасно понимаешь откуда в этом случае я черпала силы.

— Алиса… — нахмурился он, — Это ведь иллюзия силы. Использовав мёртвую магию, ты загнала себя в угол.

— У меня не было вариантов.

— ТЫ МОГЛА БЫ МЕНЯ НЕ ПЕРЕМЕЩАТЬ! Я БЫ ЗАЩИТИЛ ТЕБЯ!

Она лишь моргнула, произнося спокойно:

— Разве? Разве ты не понял суть этой ловушки Вон Райнов? Дело ведь не во вездесущих паладинах с Убуда, не в их травах, они — лишь способ меня затравить.

— Не делай из меня идиота, Алиса, — сурово перебил он, — Я прекрасно понимаю, что в этой истории самая большая борьба была вот тут, — он прикоснулся пальцем к её лбу, — Ты боролась с искушением ускользнуть от смерти и стать демоном, приняв черноту магии. Паладины были инструментом, который должен тебя подтолкнуть к этому шагу, и именно для этого меня не должно быть рядом. Ну и что я вижу? Неужели Алиса Блэквелл могла проиграть эту битву? Для тебя ведь не существует невыполнимых задач, Лис! — он пытался спровоцировать её на какую-то эмоцию, но не выходило, поэтому махнул ей тяжело, — Продолжай: что случилось после моего ухода?

И она продолжила:

— Меня нашёл…

— …Роланд?

— Верно.

— Но Роланд был честен, когда говорил, что не знает где ты.

— Он и не знал. Он нашёл меня с паладинами, но я ушла… ненадолго.

— Дальше что?

— Дальше я нырнула в канал и пробралась в катакомбы, где… — она замялась и отвела взгляд, переходя к самой тяжёлой части своего рассказа, — Где я её потеряла.

— Кого?

— Нашу дочь. Я родила там… из меня вырезали её вечной сталью, но тут появился добермана Роланда. Он вцепился в девочку и понёс прочь, проливая… — она зажмурилась, — Проливая её кровь.

— И ты… ты её больше не видела?

— Нет. — еле слышно ответила Алиса, не открывая глаз.

— Она жива. — привлёк её внимание муж и словил чёрный взгляд, впервые выдающие признаки интереса, — Она сейчас с Артемисом. Селена… не знал какое второе имя тебе понравится, поэтому выбрал «Фэй» — так мою бабушку звали. Но как Роланд тебя упустил?

— Он не упустил. Вытащил меня из катакомб, но я заставила его забыть, что он видел меня.

— Изящно, — кивнул муж, — А потом Сакраль?

Теперь кивнула она:

— Верно.

— Элайджа и Кастерви, на которую ты доставила кристалл. Это и был твой последний резерв молний?

— Да. Элайджа тоже забыл меня.

— Это и было твоё искупление?

Алиса сощурилась, будто почувствовав болевой укол, от одного только воспоминания тех событий. Вода в ванной снова остыла и Блэквелл тут же её нагрел.

— Очевидно, что так.

— И ты… ты пожертвовала им ради Кастерви?

— Ты же знаешь, зачем спрашивать? Кастерви на дне уже нет долгое время, к чему вопросы?

— Ты вывела Арти на неё?

— Бред…

— Не ври мне, Алиса, — с нажимом сказал он, видя новый ожог от медальона, — Ты помогла Артемису. И то было не раз, ведь была ещё история с кристаллами. Ты даже снилась ему, чтобы спасти.

— А в голову не приходило, что все эти галлюцинации Артемиса связанны с кристаллами? Квинтэссенция дарит вдохновение, за что отвечает гормон дофамин, вызывающий страсть, влюблённость или же «вдохновение». Выплескивается в кровь во время секса, приёма вкусной пищи или наркотиков. Говоря о Риордане, я предположу последнее.

— Я борюсь с желанием избить тебя, — ледяным тоном огласил Блэквелл, — Не пытайся показаться большей сукой, чем ты есть, и признай слабости: ты нашла в себе силы вырваться со дна моря, когда твой любимый козёл попадал в беду. — он сжал челюсти, будто пытаясь умолчать о своей обиде, но не выдержал, — А вот ко мне ты ни разу не являлась.

— Да ну? — она наклонила голову вбок и хищно посмотрела, — То есть взрыв в Мордвине, в котором ты мог умереть, ты забыл?

И тут Блэквелл широко улыбнулся:

— Я тебя подловил: это всё-таки была ты, а не кристаллы.

И угадал, ведь Алиса отвела взгляд и поджала губы, понимая, что попалась.

— Допустим.

— Часы, что ты подарила, остановились в момент нашей смерти, но начинали ход снова, если ты как-то себя проявляла в прошлом или настоящем. Таких моментов было очень мало, но в этот момент ты была собой.

— Не обольщайся, — заметила жена холодно, — Когда последний раз в настоящем шли часы? — Блэквелл не ответил, но Алиса была удовлетворена этим, криво улыбнувшись, — Вот именно: очень давно.

— Вообще-то тут ты лукавишь. Артемис позвал тебя, и ты пришла мне на помощь совсем недавно. Даже дети это почувствовали. — он вдруг указал рукой на окно, — Даже сейчас бушует гроза, какой я вообще никогда не видел.

— Это ничего не меняет.

— Допустим, — кивнул он и приблизился к жене, — Только ведь у меня всё равно ещё есть одно Искупление, то самое — ветряная мельница Элайджи. Поэтому я верну тебя так или иначе.

— Нет. — спокойно возразила Алиса, отводя глаза.

— Это с чего ты так решила?

— Оно мне не нужно.

Чёрные миндалевидные глаза встретились с зелёными, ловя новый приступ боли мужа, отчего выражение его лица стало скорбным:

— Ты не посмеешь. Не посмеешь, Алиса. Разве ты не понимаешь, что нужна мне, нужна детям?

— Это ты не понимаешь! — она тяжело вздохнула и откинула голову на край ванной, закрыв глаза, — Вон Райнам сотни лет нужно было лишь залимитировать магию, я хотела бороться, но не вышло. А потом я только помню, как тонула множество раз, когда появлялись краткие вспышки сознания. Помню, как замерзала, было ужасно холодно, невыносимо, а потом больше ничего. Ни боли, ни вины, ни холода, ни одного голоса, молящего о помощи, ничего. Спокойно, — последнее слово она произнесла ледяным голосом, — Мне надоело бороться. Каждую минуту со мной что-то случается и этому нет ни конца, ни края.

Винсент тяжело вздохнул, осознавая всё то, через что пришлось пройти Алисе совершенно в одиночку, как тяжело ей было потерять ребёнка, как тяжело его вынашивать, справляясь с бездной Некромантии.

Он смотрел на неё, останавливаясь взглядом на локоне, падающим на её ключицу, на изгибе шеи, на мокрой ткани, облипающей её прекрасное тело и обнажённые ноги под тёплой водой.

— Смерть… — произнёс он хрипло, — Даже смерть ничего не сделала с твоей красотой.

Он провёл рукой по внутренней части её бедра, и Алиса приоткрыла губы, всё так же лёжа, запрокинув голову на край ванной. Она томно вздохнула, что придало уверенности Винсенту, он начал водить по её коже, гладить. Грудь девушки приподнималась из-за глубокого дыхания.

— Ты чувствуешь мои прикосновения, тебя это возбуждает.

— Да… — на выдохе шепнула она, а Блэквелл коснулся её шеи, проводя по ней рукой властно.

— Ты хочешь продолжить?

— Хочу.

— Я не буду этого делать, — он убрал руку, а она, не поднимая голову, смотрела на него сквозь полуопущенные ресницы чёрными глазами.

— Почему?

— Потому что ты хочешь секса, а мне нужно, чтобы ты хотела меня. Только меня.

Они смотрели друг на друга неотрывно. Алиса подняла голову выше, провела языком по приоткрытым губам, привлекая на них внимание мужчины и медленно томно произнесла:

— Тогда выйди и закрой за собой дверь, — она дождалась, когда он встанет и медленно через голову сняла мокрое платье, кидая его в сторону.

Она лежала абсолютно голая в ванне и призывно смотрела на мужа, который так и не дошёл до двери, замерев на пол пути. Он смотрел на её соблазнительное тело голодным взглядом, облизнул губы и спрятал руки в карманы, разворачиваясь к двери. Он колебался всего несколько секунд, а потом подошёл и залез в ванную, расплёскивая воду вокруг. Он снял свою рубашку через голову, обнажая накаченный торс с множеством татуировок. Алиса с жадностью смотрела на его тело, притягивая мужчину к себе за ремень брюк. Блэквелл наклонился к ней, приближаясь, но не касаясь, он вдыхал её аромат, а девушка обняла его дрожащими ногами, которые плохо её слушались.

— Секс в воде для электрического мага — не лучшая идея.

Алиса криво улыбнулась и посмотрела на застёжку его ремня хитро, наклонила голову и телекинезом его расстегнула. Блэквелл лёг сверху, погружаясь в тёплую воду, но не трогал руками Алису, которая изнывала от желания. Она смотрела на него с жаждой и откровенной похотью, и была причина — над ней завис мощный смуглый мускулистый мужчина, от которого веяло тестостероном и властностью. Его тело просто манило прикоснуться, татуировки и шрамы лишь придавали особой притягательности, поэтому Алиса водила по ним рукой, переходя к дорожке волос, ведущей к паху. Она уже не улыбалась, а искала его губы своими губами, только Винсент не целовал её, просто дразня близостью. Он был с ней холоден, игнорируя её явную готовность:

— Ты ведь хочешь этого… — прошептала она, лаская одной рукой его торс, а второй держась за край ванной за своей головой. Её тело призывно изгибалось, но он завис над ней в паре сантиметрах, — Чего ждёшь?

— Я хочу, чтобы ты прикасалась к себе, — хрипло сказал он ей.

Алиса широко раскрыла глаза и посмотрела на него серьёзно. Её рука переместилась с его торса на её грудь. Она пощипывала свой и без того возбуждённый сосок, торчащий из-под воды, а Винсент наблюдал то за её рукой, то за лицом девушки. Её рука спускалась по животу вниз, терзая свою кожу, оставляя след от ногтей. Когда пальцы коснулись клитора, она шумно вздохнула и прикусила губу. Ресницы задрожали, она потянулась к губам мужа, но он отстранился:

— Ещё. Продолжай, — он наблюдал за самоудовлетворением жены с трудом сдерживая себя в руках. Он хотел коснуться её вожделеющей плоти, хотел поцеловать её, но почему-то этого не делал. Он встал на колени, смотря, как пальцы девушки медленно проникают в её влагалище, по-прежнему лаская клитор. Блэквелл взял её ногу, которая закрывала зрелище и положил себе на плечо. Он смотрел и смотрел, как его жена мастурбирует себе прямо перед ним, как она тяжело дышит и стонет, доводя себя до истомы, её тело извивалось, а пальцы двигались всё быстрее.

— Остановись, Алиса, — приказал он, и она убрала руку на цепочку медальона, крепко сжимая его в кулаке, — Зачем ты трогаешь медальон?

— Я всегда так делаю, — ответила она и пристально посмотрела на Винсента, — Когда я не понимаю в сознании я или нет, жива или мертва, сплю или бодрствую… как сейчас.

— Я реален.

— Ты не хочешь меня, — спросила она и погрузилась в воду до подбородка, — Я стала тебе не интересна… после смерти.

— А ты мертва?

— Я не знаю, — честно ответила она.

Винсент, расстегнул брюки, вытаскивая своё возбуждённое достоинство, на которое Алиса смотрела томно и призывно. И тогда он сказал хриплым голосом:

— Я хочу тебя постоянно. Так, что в ушах звенит.

Она посмотрела на него и приоткрыла губы, а он в эту же секунду оказался рядом и впился губами в её губы страстно целуя. Он резко вошёл в неё, жёстко двигая бёдрами, доводя жену до крика. Она держалась за край ванны, а он двигался в ней медленно и грубо. Вода расплёскивалась по полу, а девушка кричала от возбуждения. Она отбросила его на другой конец ванной и оседлала его, контролируя процесс. Алиса запрокинула голову и закрыла глаза, её голова кружилась, ей казалось, что она вот-вот снова всё забудет или вновь погрузится в небытие.

Он взял её за бёдра и повернул к себе спиной, облокачивая на стенку ванной. Он снова вошёл в неё и задвигался очень быстро, отчего она громко закричала и хотела было выбраться из-под любовника, высовываясь из ванной по пояс, но он взял её за волосы и притянул к себе, беря её сзади в бешенном ритме:

— Давай, не бойся, кончай… — сказал он ей рыча, наблюдая, как она боится своего тела, своей реакции. Винсент с трудом сдерживал оргазм, он застонал от удовольствия и ударил Алису по ягодице до боли, оставляя красный след от ладони на её коже, — Я не могу больше, сделай это!

Она обмякла на краю ванной, но ток так и не вырвался из неё, как это бывало обычно, а Винсент склонился над ней и целовал её кожу, всё ещё входя в неё, пока не кончил. Он лёг в воду и закрыл глаза. Он тяжело дышал и плохо осознавал, что происходит, только чувствовал, как сверху на него ложится его любимая и нежно целует его в губы, словно и не было смерти, которая забрала из его рук любовь всей его жизни. Они целовались медленно и самозабвенно, пока Алиса не отстранилась.

Винсент всё лежал с закрытыми глазами, а рукой водил по коже жены, будто боясь потерять с ней контакт.

— Не смотришь на меня. — констатировала она с холодом, изучая его чёрными глазами.

— А что я увижу? Демона.

Она не ответила, лишь перевела взгляд с мужа на молнии за окном. В её лице не было теплоты и признаков былой человечности, а молнии, которые она безумно любила, вызывали у неё раздражение, будто напоминая ей о боли.

Она щёлкнула пальцами нервно, и небо перестало сверкать, донося лишь запоздалые отголоски грозы, сотрясающей Мордвин.