Ее близость сводила меня с ума. Потому что я вытворял с ней такие коварные вещи в уме, что беспокоился, как бы не проделать это все во плоти. И теперь я держал ее в своих объятиях, и не знал, что с этим делать. Я просто знал, что не хочу отпускать ее.

— Что ты здесь делаешь? — Она пыталась показать мне какие-то бумаги, но я крепко держал ее за руки, подталкивая к стене. — Мой потолок обрушиться от всего этого буханья.

Мой мозг не мог функционировать нормально. Почему она у меня в квартире? Почему она кричит?

Я получил удар под дых, когда увидел Харпер в спортзале с этим идиотом, смахивающим на криминального авторитета, но даже не от того, что он ей говорил, сколько, что она живет в моем здании. Мне хотелось двинуть ему и надрать задницу этому придурку. Но, когда он ушел, я увидел, как спортивный костюм обтягивает ее тело, под которым она, возможно, была голой, и рванул из тренажерного зала, чувствуя пульсацию в одном месте, сообщившим мне, что если я останусь, то потом буду смущен за себя.

А теперь она стоит у стены в моей квартире. Разъяренная. Почти голая.

Я не проронил ни слова.

Она всегда была такой спокойной, не выходящей за рамки приличий на работе. Было странно ее видеть… возбужденной. Я явно не настолько хорошо ее знал, скорее всего потому что фактически не общался с ней во время рабочего дня, я старался всеми средствами держаться от нее подальше, увеличивая расстояние между нами. Я бы не хотел, чтобы она догадалась, что происходит в моем извращенном мозгу, и узнала, что я представлял, выделывая с ней.

— И музыка. Можно подумать, что у вас здесь Нью-Йоркская филармония. Что, черт возьми, происходит?

У меня горели ладони, чувствуя ее кожу рук. Я ослабил хватку, но совсем ее не отпустил.

— Ответьте мне! — кричала она. — Я могу смириться с тем, что вы игнорируете меня в офисе, но здесь вы не выдаете мне зарплату. Вы нарушаете договор аренды.

И у меня возникло смутное подозрение, что под ее профессиональной внешностью было намного больше, чем я сумел разглядеть. Она намекала пару раз, что я мудак. И мне казалось это настоящим облегчением, потому что если она ненавидела меня, все становилось намного проще. Расстояние между нами только увеличивалось.

Но сейчас проще не было, потому что прямо сейчас она стояла передо мной почти голой. Ее гладкая кожа, горячая под пальцами, совсем мне не помогала увеличить расстояние. Запах мускуса и секса просачивался в мое тело и шел прямиком к моему члену. Ее соски выпирали через шелк халата. Поэтому сейчас ничего не помогало. Я закрыл глаза, пытаясь восстановить хоть какой-то контроль над своими чувствами.

— Вы меня слушаете?

Я не слушал. Я чувствовал, что она расстроена, но то, что она мне говорила понять не мог. Мои эмоции просто зашкаливали.

Она отклонила назад голову, обнажив длинную шею цвета сливок и раздраженно вздохнула. Я даже не понял, что сделал, оставил в покое ее руки и провел указательным пальцем по ее подбородку и шеи. Она вздрогнула, но я не мог сдерживаться. Я опускал палец ниже, к основанию ее горла. Она была как наркотик. И с каждым дюймом, который проходил мой палец, я хотел большего. Я гнался за кайфом… ее кайфом.

— Что ты делаешь, мудак?

Ее слова заставили меня остановиться. Мудак? Я замер и поднял на нее глаза. Черт, я проделывал это с ней в своем воображении, а не в реальности.

— Я. … Прости. — Я отпустил ее и отступил назад, запустив руки в волосы. О чем я думал? Я отец. Бизнесмен. Остальное все не важно.

Она нахмурилась, глядя на мне.

— Ты ужасно относишься ко мне в офисе, — тихо произнесла она.

Я кивнул.

— Я знаю. — Я делал это специально.

Я опустил взгляд на ее полные, пухлые губы. Я все время представлял, как эти губы… Она была права. Я был мудаком.

— И ты думаешь, что я глупая, — сказала она.

— Глупая? — Если бы это было правдой, она бы не была такой привлекательной. Да, она прекрасная, но было много прекрасных женщин на этой планете. — Я не думаю, что ты глупая.

— Тогда почему ты обращаешься со мной, как с дерьмом? — Она указала на меня пальцем, голос стал громче. — Ты ведешь себя так, как будто меня нет. — Она ткнула своим пальцем мне в грудь. И тут как будто нажала на кнопку «член», который радостно за пульсировал в ответ каждый раз, как она тыкала пальцем мне в грудь.

Я схватил ее за палец, заставив перестать ее тыкать в меня, и замер, не желая отпускать, а она не стала вырывать руку. Мы стояли и смотрели друг на друга, не зная, что делать дальше и требуя взаимных ответов. Она перестала кричать? Могу я подольше подержать ее за палец?

К моему удивлению, она отбросила бумаги, сделала шаг вперед, схватила меня за шею и прижала свои губы к моим. По моему телу прошла дрожь и вместо того, чтобы ее оттолкнуть, я скользнул своим жадным языком в ее рот. Она застонала, и ее стон отозвался вибрацией по всему моему телу. Она дотронулась до меня, словно мы уже занимались этим раньше, как будто она думала о том же, о чем и я.

Я отодвинулся на секунду, и смущение промелькнуло у нее на лице. И это оказалось поощрением, в котором я так нуждался. Я прижал ее к стене и опустил губы на ее ключицу.

— Я ненавижу тебя, — прошептала она.

Она не вела себя так, словно ненавидела меня, не пыталась убежать. Может я неправильно все понял? Я посмотрел ей в глаза, и она нахмурилась.

— Не останавливайся, — сказала она.

Я ухмыльнулся и склонил голову. Она хотела того же, что и я.

— Не останавливаться? — спросил я, уткнувшись ей в шею. Она запустила пальцы в мои волосы, а другой рукой водила по плечу. Теперь наступила моя очередь застонать. Достаточно всего лишь одного ее прикосновения, и все мои худшие опасения подтвердились — я хотел эту женщину. Нет, это было нечто большее, чем просто хотел. Раньше я находил женщин привлекательными, но у меня никогда не было подавляющего желания быть ближе к ним все время. Особенно, если учесть, что я почти ничего о ней не знал. Раньше я никогда не думал о женщине, когда должен был сосредоточиться на конференц-связи или презентации. Раньше я никогда не хотел заставить их улыбаться, узнавать все их секреты. Я раздвинул ее ноги коленом, и она положила свое ногу мне на бедро.

Эта девушка хочет моей смерти.

Я заподозрил это в тот момент, когда увидел ее. И понял в тот же момент, когда увидел ее работу.

Талантливая. Красивая. Остроумная. Сексуальный.

Я хотел этого всего.

Но было столько причин, из-за которых ничего не могло произойти. Она работала на меня. И с женщинами я не входил в отношения, только секс. Я про себя снова и снова перечислял все причины.

Я отстранился, и она посмотрела на меня, открыв рот. Я уперся руками в стену по обе стороны от ее головы.

— Что? — спросила она.

— Я твой босс.

— Не волнуйся. Что бы ни случилось, я подам заявление о сексуальном домогательстве утром. — Она потянулась к моим штанам и обернула пальцы вокруг моего твердеющего члена. — Ты можешь тоже подать заявление.

Я ухмыльнулся. Она явно будет держать меня в напряжении.

Когда я распахнул полы ее шелкового халата, он соскользнул с ее плеч. Быстро проследовав руками по ее телу, я специально избегал груди, опустившись на живот и ниже к ее аккуратно подстриженной киске. Я остановился.

Она выгнула спину, подталкивая себя ко мне, желая большего.

— Но ты ненавидишь меня, — поддразнил я.

— Давай посмотрим, что ты сможешь сделать, чтобы изменить мое мнение. — Она накрыла мою руку своей, прижимая мои пальцы к ее мокрым складкам.

Она понятия не имела, что я планировал с ней сделать, и как долго я это планировал.

У меня вырвался почти скоротечный запоздалый вдох, я скользнул губами по ней. И несмотря на мои фантазии, я опустился перед ней на колени. Мне необходимо было увидеть, что я могу ее сделать такой же безумной, как она делала меня. Я пытался положить ее ногу себе на плечо, но она сопротивлялась, подталкивая меня подняться.

— Ты забыла, кто тут босс? — спросил я.

— Возможно, в офисе.

Я с силой прижал ее к стене и поднял ее ногу. Как только она почувствовала мой язык, она смирилась. И я был прав. Я всегда был прав. Она толкнулась бедрами вперед и положила ногу мне на спину, пока я языком щелкнул по клитору, один раз, а затем дважды. Если она думала, что я не буду главенствовать в спальне, она сильно ошибалась.

Я обхватил ее бедро одной рукой, ладонь другой прижал к ее плоскому животу, пока вылизывал ее клитор и влажные складки до входа, наслаждаясь ее сладким вкусом. Столько сладости. Как будто она была мокрой для меня с тех пор, как мы впервые встретились. Она впилась ногтями мне в кожу, пока ее киска продолжала пульсировать от моего языка. Я не мог вспомнить, когда в последний раз я стоял перед женщиной на коленях, и также не мог вспомнить, что когда-нибудь пробовал столь хорошее, теплое и мокрое.

Несмотря на то, что я поддерживал ее, она с трудном могла сохранить вертикальное положение.

— Я не могу, — воскликнула она.

У меня было такое впечатление, что Харпер все могла в этой жизни, если бы хотела, но я не собирался с ней спорить. Я поднялся, и она посмотрела на меня наполовину ошеломленная, наполовину разочарованная. До того, как у нее появился шанс сказать мне еще раз, как сильно она меня ненавидит, я перебросил ее через плечо и понес в спальню.

Я бросил ее на кровать, ее каштановые волосы разметались вокруг. Я схватил ее упругие ноги и раздвинул, толкнув в нее два пальцы, обводя языком вокруг клитора. Она вскрикнула, приподняв бедра с кровати. Я схватил ее за талию и притянул к себе. Она никуда не уйдет без оргазма от меня, который запомнит на всю жизнь. Боже, всего несколько минут назад я разрабатывал стратегию, чтобы как можно реже с ней встречаться, а сейчас она лежала голой на моей кровати, покрывая мою руку и язык своими соками.

Она стала издавать небольшие всхлипывания и что-то бессвязно бормотать про какой-то шум, соседей и люстры. Я не мог следить за ходом ее мысли. Меня больше всего интересовало — ее сладкая, горячая киска и мой язык в ней. Ее дыхание стало резким, все ее тело начало содрогаться, движения стали неуправляемыми, дикими, а потом она закричала:

— Макс! — Мое имя, слетевшее с ее губ, она своим оргазмом пробила дыру в моих доспехах, я даже не знал, что они на мне были, и вдруг мне стало все равно — был ли я ее боссом или нужно ли мне заботиться о своей репутации, или нужно ли сосредоточиться на семье. Она влекла меня с такой силой, и именно это было единственным, что имело для меня значение. Я чуть сам не кончил вместе с ней.

Ее дыхание замедлилось, она потянулась. Я должен попросить ее уйти, прекратить все это, пока не стало слишком поздно, но вместо этого я взял ее за руку и рядом с ней забрался на кровать.

Я передвинулся к спине, необходимо сосредоточиться на чем-то другом, кроме набухшей упругой груди, когда ее тело упало на мои простыни, на мою кровать в моей квартире.

Она была здесь. Именно там, где не должна была быть.

— О Боже мой. — Ее рука упала мне на грудь. — Журнал Forbes был прав, когда заявил, что ты талантлив.

Я не мог остановиться, чтобы не засмеяться. Повернув к ней голову, увидел, как она перекатывается ко мне, видимо совершенно, не обращая внимания на то, насколько странным был этот сценарий. Она поцеловала меня в подбородок, я старался не смотреть на нее, боясь, что никогда не смогу отвести взгляд.

Ее пальцы тут же обернулись вокруг моего по-прежнему каменного, жесткого члена. Господи. Это слишком, я не могу сказать ей уйти. Она провела рукой вверх и остановилась на головке. Моя надежда, что я смогу избавиться от нее умерла тут же, она так умело сжимала и двигала рукой по моему члену. Я сдался и посмотрел на нее, она изучая меня, прямо смотрела мне в глаза, как будто пыталась отыскать ключ к разгадке.

— Есть презерватив?

Это была плохая идея.

— Да, — сказал я, протягивая руку к ночному столику.

Она уселась мне на колени, раздвинув ноги, и забрала у меня латекс.

— Это Вегас, верно? — спросила она.

— Вегас? — удивленно переспросил я, она плотно раскатала презерватив до конца.

— Эта комната. Это Вегас. То, что здесь происходит, остается здесь. — Она придвинулась, расположив мой член напротив своего входа. — Ты согласен? Может, если мы это сделаем, я перестану тебя ненавидеть. И ты будешь просто моим боссом.

На данный момент я согласился бы даже отрезать себя обе ноги тупым ножом, нежели ее отпустить, мне нравилось то, что она говорила. Все вернется в норму, чтобы мы не делали сейчас, или даже станет намного лучше, чем обычно… именно так, как все и должно быть.

— Вегас, — ответил я, и она стала опускаться на мой член дюйм за дюймом. Я сжал кулаки, чтобы не схватить ее за талию и не насадить на себя. Я сжал зубы, когда Харпер откинула назад голову и остановилась. Упираясь руками мне в грудь, она опустилась еще немного.

— Так хорошо, — прошептала она. — И так глубоко.

Господи, дай мне сил, просто лежать здесь и наблюдать за ней. Для меня это было перебор. Я должен задавать темп, или я кончу меньше, чем через десять секунд.

Ее волосы упали на плечи, и я обнял ее за спину, притянув к себе, не желая прерывать мой взгляд на ее высокую, упругую грудь и ее розовые, набухшие соски, подрагивающие и умоляющие о моем внимании. Я потянул сначала один, а потом другой, она задрожала и рухнула на меня. Она была превосходной, намного лучше, чем я себе представлял, когда думал, как она будет выглядеть в своем удовольствии надо мной, голая, с разведенными ногами, с затуманенном взглядом от вожделения. Вокруг моего члена она была настолько тугой, что инстинкт надо мной взял вверх, и прежде чем я дал ей шанс перекатиться со мной, я перевернул ее на спину и толкнулся дальше.

— Хватит, — сказал я. — Мне надоели твои постоянные ежедневные поддразнивания. — Я не был уверен, ведет ли она себя провокационно. Очевидно, она не совсем была похожа на большинство женщин. Ее одежда не была кричащей или особенно облегающей, она не флиртовала и даже не пыталась заговорить со мной. Я вышел, а потом начал ее трахать, наконец-то получив ее под собой обнаженную. Каждый раз, когда я предполагал, что войти будет легче, что она не будет такой тугой, такой сладкой, каждый раз я ошибался. Она превзошла все мои фантазии, которые у меня были о ней.

Она вцепилась мне в плечи, ее пальчики были такими маленькими, просто восхитительными. Мне захотелось на секунду остановиться, чтобы взглянуть на них настоящие ли они, но мое изголовье кровати, бьющееся о стену, вернуло мой фокус на желание заставить ее кончить. Она выглядела такой идеальной, такой прекрасной, и если у нас есть только эта ночь, то я чувствовал себя обязанным приложить максимум усилий.

Я хотел продвинуться дальше, глубже, быстрее.

Мне нужно было пометить ее, овладеть ею, заклеймить внутри.

У меня было такое ощущение, словно каждое неуместное изображение фантазий, которое я так хорошо скрывал, сейчас вырвались наружу, ожив.

Я поднял ее ногу по выше, отчаянно желая быть глубже. Я видел, как она еще приоткрыла рот, изменение угла усиливало удовольствие для нас обоих. Я опустил голову, чтобы поцеловать ее, и она с жадностью приняла мой язык. Несмотря на то, что она никак не показывала своей заинтересованности ко мне в офисе, она хваталась за меня так, как будто она тоже фантазировала обо мне, как и я о ней. Между нами было понимание и близость, которая пугала, но в то же время я хотел насладиться всем этим.

Она опустила между нашими телами руку и сжала основание моего члена. Я чуть не взорвался. Мне пришлось остановиться.

— Ты такой мудак. — Усмехнулась она и вытерла пот со лба кончиками пальцев.

— Ты похоже одержима этой идеей. Возможно, нам стоит попробовать твою задницу, может это излечит тебя.

— Ты не посмеешь. — Она подтолкнула бедра вверх, я приподнял бровь.

— Я не посмею? — переспросил я. — Это Вегас. Все остается здесь.

— Заткнись и сконцентрируйся, чтобы меня трахать.

Мне нравился ее рот, как она называла меня разными именами, и как она выкрикивала мое имя.

Но ей нужно было преподать урок.

— Я ни о чем не думаю. — Я толкнулся в нее, и она полу прикрыла глаза. Я начал толкаться все глубже и глубже, прижимая ее к матрасу, желая сделать ей как можно лучше и нуждаясь в ощущениях ее вокруг своего члена. Я сел на колени, подтянув ее на свои бедра, желая воспользоваться возможностью и понаблюдать, как при каждом толчке скачет ее грудь.

— Думаешь, сейчас я тебя ненавижу? — спросил я. Разве она не чувствовала химию между нами и не понимала, что я должен держаться от нее на расстоянии, иначе произойдет нечто подобное?

— Мне все равно. Я тоже…

Она остановилась и прижалась ко мне сильнее, создавая трение между нами, еще больше разогревая мою кровь. Улыбнулась и мне захотелось придвинуться к ней еще ближе. Я приподнял ее вверх, чтобы мы были глаза в глаза, она обвила ногами меня за талию, и стала двигаться вверх-вниз на члене. Она обхватила меня за шею и прижалась к моим губам. Это был такой интимный момент, такой обыденный, как будто мы уже давно были любовниками, как будто давно уже друг друга знали.

Харпер стала увеличивать темп, ее бедра легко поднимались в моих руках, пока она скользила по члену.

— По тише, — предупредил я. Долго я так не протянул бы.

— Я не могу остановиться, — прошептала она, пробегаясь пальцами по моим плечам. — Я не могу остановиться, не хочу. — Ее движения становились более дикими, и мне пришлось с силой прижать ее бедра, чтобы наш ритм оставался по-прежнему устойчивым. Откинув голову назад и прогнувшись, она вонзила ногти мне в плечи, закричав:

— Макс. Да, Макс. — Ее пульсирующие мышцы вокруг моего члена сразили меня на повал, и за два резких толчка, я кончил, видя ее перед собой, как оргазм накрывал все ее тело в тот момент, когда подоспел мой.

* * *

Я проснулся от звуков машин за окном и солнца, льющегося в окно. Сегодня суббота? Нет, четверг.

Мать твою. Харпер.

Должно быть, я вырубился.

Я тут же подскочил на кровати, огляделся вокруг, но я был один. Может мне приснилась вчерашняя ночь? Но боль в мышцах, простыни, скомканные в конце кровати, и то, что крутит живот — нет, все было реально.

— Харпер, — позвал я. Она ушла. Я провел по лицу руками, а потом взглянул на часы. Мать твою. Было восемь тридцать. Обычно в это время я уже был по колено в бумажной работе, сидя за столом у себя в кабинете. Я помчался из кровати в душ.

Хорошо, что мои апартаменты всего в нескольких минутах ходьбы от офиса, поэтому через раздвижные двери офиса King & Associates я вошел без двух минут девять. Волосы все еще были влажными от душа.

Я понятия не имел, каким образом, я собирался обращаться с Харпер сегодня на работе. У меня было сто дел, и чтобы все осуществить просто не было свободного пространства в мозге. Но тьма в моей голове напомнила, что прошлая ночь была плохой идеей — самой худшей идеей. Я никогда не занимался случайным сексом со своим обслуживающим персоналом. Харпер размыла слишком большие границы. Заниматься сексом с женщинами, с которыми я мог увидеться за пределами спальни, было для меня не вариантом. В моей жизни было предостаточно женщин. И полного моего внимания заслуживала только Аманда, в то время, когда я не находился в офисе — эту сделку я заключил сам с собой, как только она родилась. И то, что я был молодым отцом, совершенно не означало, что я буду плохим отцом. Она всегда была для меня приоритетом.

Однозначно глупая идея, хотя я и мечтал провести ночь с Харпер.

Я старался держать голову опушенной, пока шел к своему кабинету, но не смог удержаться, чтобы не взглянуть в сторону Харпер. Она появилась вовремя. Она подняла волосы сзади, оголяя свою длинную шею.

— Вот и ты, — воскликнула Донна. — Я пыталась тебе дозвониться.

Харпер повернула ко мне голову, когда я смотрел на Донну. Харпер не оставила никакой записки сегодня утром. Она оставалась на ночь со мной? Она сожалеет о случившемся?

— Ты приехал из Коннектикута? — Спросила Донна, направляясь за мной в кабинет.

— Нет, мне просто нужно было кое-что уладить. — Например, смыть запах секса Харпер со своего тела. И более или менее привести голову в порядок.

— Хорошо, звонила Аманда. И не забудь свой ланч. — Я кивнул Донне.

Я подключил свой телефон к динамику и позвонил домой, снимая пиджак и вешая его на дверь с внутренней стороны.

— Привет, сладенькая. Донна сказала, что ты звонила. Разве у тебя сегодня нет занятий по аэробике? — Я опустился за свой стол и включил ноутбук.

— Эм, нет. Их отменили.

Странно. Я был уверен, что Мэрион непременно мне бы сказала об этом.

— И? — Спросил я, проверяя пришедшие письма.

— Ага, я тут подумала, что могла бы приехать в город сегодня вечером, и мы прошлись бы завтра с тобой по магазинам? — Она так радостно и с таким энтузиазмом говорила это. Прекрасно понимая, что я не смогу отказать ей, слушая такой-потрясающий-голос девушки. — Я тут подумала, ты же поможешь мне выбрать платье, правда ведь?

— Мэрион согласна привезти тебя на поезде? — Я лелеял надежду, что она же не думает, что сможет самостоятельно приехать ко мне в город на поезде.

— Тетя Скарлетт пообещала привезти меня, а завтра я смогу вернуться с тобой домой.

— Скарлетт пообещала?! Она что останется с нами в квартире? — Последнее, чего я хотел, чтобы моя сестра находилась и ночевала в моей квартире в Нью-Йорке.

— Нет, у нее свидание.

Свидание? Она мне этого не сговорила. Я предполагал, что она до сих пор после развода поклялась, что не будет смотреть ни на одного мужчину.

— Ты должен последовать ее примеру, папа.

Тут же передо мной возникла довольная улыбка Харпер. Может, благодаря другим свиданиям я смогу выбросить ее из своей жизни?

— Ты не даешь мне соскучиться, — ответил я. — Во сколько ты планируешь приехать со Скарлетт сегодня?

— Я могу приехать?

Я услышал улыбку Аманды, и не смог не улыбнуться в ответ. Я обожал ее улыбку.

— Разве я могу позволить моей маленькой девочке ходить по магазинам, чтобы выбрать наряд для танца в восьмом классе, одной, а?

Она завизжала, и я уменьшил громкость на своем телефоне, подмигивая.

— У тебя есть ключ, так что просто открой дверь, если меня еще не будет.

— Мы сможем взять еду на вынос?

Я закатил глаза.

— Возможно.

— И мы посмотрим фильм о мафии, как в прошлый раз?

Я засмеялся. В моей квартире Аманда предпочитала, когда мы обычно зависали вместе, если еду на вынос и смотрели фильмы. Мне нравилось наше времяпровождение.

— Никаких обещаний. Я хочу, чтобы ты поклялась, что перед отъездом займешься фортепьяно. Если ты не сдашь экзамен по фортепьяно, мама сказала, что она заберет тебя в Цюрих.

— Это шантаж. — Я услышал звуки пианино. — Ты слышишь? Я уже начала готовиться.

Я покачал головой.

— Увидимся, детка.

— Люблю тебя, пап.

Самые три лучшие слова на планете.

— Люблю тебя, Аманда.

Я повесил трубку и в кабинет вошла Донна.

— Если ты предполагаешь завтра пораньше отправиться за покупками, давай быстренько пройдемся по твоему расписанию на сегодня и завтра.

Я откинулся на спинку кресла.

— У меня такое чувство, что женщины, присутствующие в моей жизни, уже знают, что я собираюсь сделать, прежде чем я скажу им об этом.

— А ты сомневался в этом?

Я согласно вздохнул.

— Думаю, нет. — У меня начались такие дни, когда я чувствовал, что моя жизнь не принадлежит мне. Бизнес, которым я руководил, предполагал жесткость и отнимал у меня много сил, но обычные результаты, которые я получал, перевешивали эти недостатки. Сегодня весы явно наклонились не в ту сторону. Мне хотелось отмахнуться от всех тех требований, которые выставлял мой бизнес, и целый день провести… бестолку, шарахаясь по сети, гонять на велосипеде и разговаривать с Харпер. Хотя я понятия не имел, о чем я мог с ней разговаривать. Скорее всего, извиниться… возможно.

— Нам нужно что-нибудь отменить? — спросил я.

Нет, но встреча с Эндрю и его контактом в JD Stanley в десять, я думаю тебе не захочется ее пропустить?

Она была права. Я точно не захотел бы пропустить эту встречу. Я хотел бы получить информацию о JD Stanley изнутри, единственным крупном инвестиционном банке, с которым King & Associates не работала.

— Нет, Аманда может появиться завтра в апартаментах после ланча. У нас есть что-нибудь днем?

— Встреча с Харпер в три, но я могу передвинуть ее на следующую неделю. — Как только Донна произнесла ее имя, мои щеки покраснели, и кровь в венах, казалось, ускорилась.

Я провел пальцем по вороту рубашки. Что я ей скажу при встрече? Должен ли я извиниться? Она хотела того же, что и я, но я все же был ее боссом. Мне не хотелось, чтобы она предполагала, что может повториться нечто подобное. Может мне стоит быть с ней честным и сказать, что она была великолепна, но это одноразовый случай. Или мне притвориться, что ничего такого не было? Я понятия не имел в данный момент.

— Да, нормально. — Вероятно, я был последним человеком, которого она хотела бы видеть. В конце концов, она думала, что я мудак.

* * *

Я был приклеен к своему iPhone, принимая почту на мобильном, пока Аманда была в примерочной в небольшом бутике в центре города. Мои пальцы зависли над письмами. Может мне послать Харпер сообщение? Но я понятия не имел какое. Вот почему стоит устанавливать определенные правила секса на одну ночь, еще до того, как кто-то начнет раздеваться. Но только она, единственная, заикнулась о Вегасе. И скорее мне не нужно начинать этот неловкий разговор, чтобы вспомнить то, что и так уже было сказано. Я засунул телефон обратно в карман, стараясь избежать зрительного контакта с ассистентками магазина.

— Что ты думаешь? — Спросила Аманда, выйдя из примерочной.

— Ты издеваешься надо мной? — Спросил я, пребывая в полном шоке. Я не очень-то любил шоппинг, Пандора обычно покупала сама одежду Аманде, но мне придется целую вечность ездить с ней по магазинам, если она в данный момент предполагает, что в этом пойдет на танцы.

Аманда закатила глаза.

— Папа, не ругайся.

Не ругаться?! Ей еще повезло, что я никого не убивал. Например, того дизайнера, кто создал это платье.

— Сейчас же сними это. Тебе четырнадцать лет, а не двадцать пять. — Это даже было трудно назвать платьем, оно слишком ее оголяло, не понятно, что оно прикрывало, и еще было на три фута слишком коротким. Такое впечатление, словно на ней было надето полотенце.

— Я не ребенок.

Мне не требовалось ее напоминания, что она слишком быстро подрастала.

— Да, точно. Но тебе четырнадцать. И девочка не может надеть платье, на котором даже нет рукавов.

— Это называется без бретелек.

— Меня не волнует, как оно называется, оно едва прикрывает твою задницу. Ты не пойдешь в нем на вечер. — Казалось только вчера она отказывалась носить все, кроме балетной юбки. Ее одержимость продлилась три месяца. Раньше она даже спала в этой штуковине. Я рассмеялся, когда Пандора попросила меня с помощью уговоров вытащить ее из этой юбки. Мне так нравилось. Она выглядела восхитительно, и она была такой счастливой, чего мне было еще желать? Балетная юбка была бы хороша прямо сейчас. Аманда во все глаза смотрела на меня. — Я хочу сказать, переодевайся.

— Я не работаю на тебя. Ты не можешь мне приказывать.

Я кинул на нее взгляд, поднимая брови. Я не мог согласиться, чтобы она пошла в таком платье.

— Если ты хочешь пойти на танцы, ты вернешься и переоденешься. — Я кивнул на кабинку с занавесками позади нее. — Я попробую здесь найти тебе что-нибудь подходящее.

— Благодарю, Коко Шанель.

Мне хотелось засмеяться, но ей следовало понять, что ни при каких обстоятельствах она не наденет нечто подобное, предназначенное для двадцатипятилетней девушки, явно желающей трахнуться. Пандора отрезала бы мне яйца за такое платье, поэтому мне следовало проявить инициативу.

— Простите, — обратился я к ассистентке. — Не могли бы вы показать мне подходящие платья для четырнадцатилетней дочери? — Я предоставил Аманде выбрать самой наряд. Это была ошибка. Я мог бы решить эту проблему сам, прежде чем примерка превратилась в настоящую проблему.

— Конечно, сэр, — сказала высокая блондинка. — Так приятно видеть, когда отец ведет свою дочь за покупками. — Она улыбнулась, выжидая, что я отвечу, но настроения для болтовни у меня не было. Я хотел купить ей платье и отвезти Аманду в Serendipity, где мы могли бы оторваться на сливочном мороженом с орехами и фруктами и забыть, что она выросла.

— Как насчет этого? — Ассистентка показала очень короткое голубенькое платьице.

— А подлиннее, — сказал я.

— Пап, — позвала Аманда. Я повернулся и увидел ее в обтягивающем платье, которое выглядело так, будто оно было сделано из полосок какого-то материала, сшитых вместе.

Я подошел к ней.

— Сними это. Немедленно.

— Но у него есть рукава, — сказала она, показывая мне руки.

Да, рукава точно были, но все ее подростковое тело тоже было на виду, не оставляя ничего для воображения, и оно тоже едва прикрывало ее попу. Ни за что она не выйдет в этом платье на публику.

— Сними его, — огрызнулся я.

Она разочарованно усмехнулась и зашла обратно в примерочную.

— Это, — сказала помощница, держа в руках розово-кружевное платье, — очень популярное платье в этом сезоне.

Казалось, что оно длинное, и если Аманда наденет его оно будет в пол, это был плюс. Также у него имелись длинные рукава. Я подошел поближе.

— Оно прозрачное?! — спросил я, глядя на платье. На секунду я представил себе Харпер в этом платье. Цвет ей бы пошел.

— Да, но кружева прикрывают все важные места, поэтому оно смотрится более откровенным, чем выглядит на самом деле, — сказала помощница, уводя меня от мыслей о Харпер.

Что случилось с людьми?

— Моей дочери — четырнадцать. Она не показывает ничего, и не будет даже фальшивым образом что-либо прикрывать. — Я развернулся в сторону примерочной. — Аманда, — крикнул я. — Одевайся. Мы пойдем куда-нибудь еще. — Очевидно, что этот магазин имеет в своем ассортименте платья для маленьких девочек, чтобы они выглядели в них, как шлюхи, поэтому здесь мы ничего не найдем.

Аманда, не сказав из слова, вышла из примерочной, пройдя мимо меня на выход. Я последовал за ней, она направилась в восточном направлении.

— Куда ты хочешь пойти? — спросил я.

— Домой.

— Я думал, ты хочешь купить платье?

— Нет, если ты рычишь на ассистенток и говоришь мне, что я выгляжу во всем как шлюха.

Я вздохнул.

— Я не рычу.

Она подняла на меня брови.

— И ты никогда не выглядишь распутно.

Она отрицательно покачала головой.

— Я взрослею, пап. Ты должен свыкнуться с этим.

Я бы предпочел, чтобы Аманда закричала или заплакала, нежели, когда она замкнется в себе и разочаруется во мне. Единственное, чего я хотел, чтобы она была счастлива. Одета в паранжу, но счастлива.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя, а? — спросил я. — И я хочу лучшего для тебя.

Она пожала плечами.

— Да, поэтому ты абсолютно слетел с катушек. Ты мог бы беседовать со мной, знаешь ли? Использовать логику вместо того, чтобы срываться.

Я прислушивался к стуку своих шагов, а не к той сути, которую она выдавала скороговоркой.

— Да, ты права. Мне следовало отнестись ко всему по-другому. — Если честно, я был ошеломлен, но мне не хотелось, чтобы у меня с ней испортились отношения, или чтобы я постоянно ругался, как сейчас, до того момента, пока она не поступит в университет. — Я просто не хочу, чтобы ты взрослела слишком быстро, вот и все.

— Я знаю, пап. Но такое случается.

Она превратилась в мою дочь-психиатра.

— Хорошо, ты будешь терпелива со мной, а я постараюсь больше не срываться. Как тебе такие условия мирного договора?

— Мы можем попробовать, — сказала она, пожимая плечами.

Мы остановились на углу Пятьдесят Шестой и Парк.

— Serendipity? — спросил я.

Она кивнула. По крайней мере, это была единственная вещь, из которой она не выросла. Пока.

— Ты собираешься положить кирпичи мне на голову? — спросила она.

Я поддразнивал ее так, когда она была маленькой и росла очень медленно. А потом вдруг вытянулась на фут за месяц. И это фактически было прямо у меня на глазах.

— Если бы у тебя была подруга, было бы легче.

Я усмехнулся, пытаясь игнорировать улыбку Харпер, которая не давала мне покоя и стала еще ярче, как только Аманда произнесла слово «подруга».

— Как ты себе это представляешь? — спросил я, как только Аманда взяла меня под руку.

— Она сказала бы тебе, что эти платья выглядели на мне довольно хорошо, — ответила она, пока мы пересекали улицу, пытаясь увернуться от офисных служащих и туристов, движущихся нам навстречу.

— Аманда, ты выглядишь красиво во всем. И в этом нет никакого смысла. Подруга бы все равно не изменила моего мнения по поводу платья для женщин намного старше тебя. — Мне нравилась то, во что она была одета сейчас — джинсы и футболка.

— Но твоя подруга, более взрослая, чем я, может сможет тебя убедить.

— Честно говоря, никто не заставит меня передумать на этот счет, и у тебя есть тети и бабушка Кинг и другая бабушка. И твоя мама. Они же все девочки.

— Мама не считается, потому что ее здесь нет. И ты никогда не слушал советы своих сестер.

— Я слушаю Вайолет. — Точно я не мог вспомнить, когда последний раз я воспользовался ее советом, но был уверен, что хоть да было. — И у меня нет времени на подругу. — У меня даже не было времени, чтобы поговорить с Харпер или придумать, что сказать, когда мы будем разговаривать.

— Дедушка всегда говорил, что ты всегда сможешь найти время, если захочешь.

Мой отец был очень мудрым человеком, но в этом вопросе я не ценил его советы. Может, потому что он всегда говорил то, что задевало за живое.

— Ты можешь согласиться и поужинать с подругой Скарлетт.

— Какой подругой? — спросил я, когда мой телефон загудел в кармане.

— Ну, ты помнишь, Скарлетт как-то упоминала?

Я научился отлично отключаться, когда говорила моя сестра. Я не помню, чтобы она кого-то упоминала.

— Я не помню.

— Ты знаешь ее. Они дружили еще в университете, и она жила в Лос-Анджелесе. — Аманда дернула меня за пиджак. — Ну, пожалуйста, пап?

— Почему это так важно для тебя? — Я не понимал, почему она так настойчива по поводу моего свидания. Может она пыталась меня отвлечь, надеясь, что если бы я буду встречаться, то сдам свои позиции по поводу краски для волос и платья?

Она пожала плечами.

— Это всего лишь один вечер в твоей жизни.

Боже, она говорила, как моя мать.

— И я буду заниматься на пианино в течение целой недели без твоих напоминаний. Подумай об этом, как о Билле о правах к нашему договору.

Может обед с другой женщиной выветрит Харпер из моей жизни. В конце концов, она не единственная умная, остроумная и красивая женщина в Нью-Йорке.

— И мне не нужно будет силой тебя заставлять играть на пианино?

— Это зависит от тебя. — Она пожала плечами. — Как по мне, так это хорошая сделка.

— Месяц. И ты должна перестать ныть насчет краски для волос.

Она улыбнулась.

— Согласна.

Я готов был сделать все, чтобы моя дочь была счастлива… ну, не совсем все, кроме короткого, обтягивающего и декольтированного платья на ее танцевальный вечер по случаю окончания восьмого класса.