На улице стоял знойный июльский день, воздух благоухал выхлопными газами, а в небе дугой стоял смог. Меган опаздывала. Пот стекал по ее позвоночнику, когда она шла быстрым шагом по тротуару к ресторану, где ее ждал Росси.

Она подстригла волосы пару недель назад и волнистые локоны, что обрамляли ее лицо, намокли из-за высокой влажности, завиваясь еще сильнее. Но несмотря на физический дискомфорт от жары, она давно не чувствовала себя так хорошо. Почти шесть месяцев. Только сейчас она начала вливаться в прежний ритм жизни.

Январь был настоящим адом.

После ухода Шона, она проживала все дни, как лунатик, общаясь со своими друзьями и выполняя задания на работе, чувствуя себя словно под действием наркотиков. Как будто наблюдая со стороны, как кто-то проживает ее жизнь. Она постоянно думала о нем: где он, что делает, как все могло бы быть по-другому, что она должна была сказать или сделать, чтобы он остался, как она никогда не должна была позволить этим отношениям начаться.

Хуже всего было по ночам. Проспав три месяца с Шоном в одной кровати, Меган осознала, что больше не может спать одна. Она ощущала только его отсутствие, вспоминала тепло его тела, объятия, размеренное дыхание. Она никогда не чувствовала себя настолько одинокой в своей кровати. После его ухода она неделями не меняла постельное белье, пока на нем не осталось даже отдаленного запаха, напоминающего о Шоне, затем, рыдая, она, наконец, сняла белье с кровати.

Ее одиночество ухудшала страшная сексуальная тоска, которая одолевала ее всегда неожиданно. Стоя на кассе в магазине она вспоминала, каким взглядом Шон мог посмотреть на нее или каким хриплым был его голос, когда он шептал непристойности ей на ухо. Из-за внезапного порыва желания, она становилась легкомысленной.

Ночью она мастурбировала, вспоминая их занятия любовью, стыдясь, насколько он все еще возбуждал ее, и как мысль о нем могла довести ее до оргазма в считанные мгновения. Иногда освобождение было настолько мощным, что она плакала. Ее тело скучало по нему почти так же, как разум.

Она была потерянной. Опустошенной. Впервые в жизни она действительно понимала значение этого слова.

ZY

Февраль был еще хуже.

Шон не позвонил, как обещал. Депрессия Меган из-за его ухода усугублялась постоянным страхом за его благополучие. Она воображала самые ужасные сценарии, представляя, что он мог вернуться на улицы, быть избитым или даже хуже.

Меган навещала Шарлотту и Грега, проводя время со своим новорожденным племянником. У Литтл Ричарда были простые запросы: он хотел, чтобы его держали на руках, покачивали кроватку, пока он засыпал, меняли памперсы и кормили. Она провела вторую половину дня, обнимая его и разговаривая с Шарлоттой и Грегом, изумляясь, как изменилась их жизнь в статусе родителей. Любовь к сыну смягчила острые углы в характере Шарлотты, хотя она по-прежнему не утратила способность раздражать Меган.

— Знаешь, — сказала Меган Шарлотте, — говорят, материнство меняет женщин, думаю, они правы. Моя раздражающая старшая сестра исчезла? Ты едва отчитывала меня последние дни.

— Это не так весело, когда ты все время в депрессии, — съязвила в ответ Шарлотта в своей старой манере. — Серьезно, Мег, ты в порядке? Ты очень похудела и выглядишь грустной. Разве не настало время ожить? Ты должна пережить уход этого мальчишки, взять себя в руки. Никто не стоит того, чтобы столько хандрить.

Меган ощетинилась.

— Хорошие ободряющие слова, Шар. В конце концов, ты не могла так уж сильно измениться.

Но Грег, который, как и ожидалось, стал заботливым отцом, не задавал никаких вопросов, просто предложил чашку кофе для успокоения и разговаривал с ней о ребенке.

Меган завидовала их новой жизни, сосредоточенной вокруг ее племянника, наполненной любовью, радостью и упорным трудом. Ближе к концу февраля Шон наконец позвонил.

Меган пришла домой с работы, когда на автоответчике зазвучало сообщение:

— Привет, это я. Просто хотел дать знать, что у меня все хорошо. Я нашел место для проживания и вышел на работу. Я... — последовала длинная пауза, Меган решила, что он скажет, как скучает по ней, но затем он закончил… — я буду на связи.

Меган хотела забраться в аппарат и дотянуться до него каким-то образом, она хотела закричать и ударить его по лицу за то, что он не нашел в себе смелости поговорить с ней напрямую. Телефонное сообщение было первым из нескольких, которые он всегда оставлял, точно зная, что она еще не дома. Она сохраняла и проигрывала каждое снова и снова.

ZY

В марте она начала притворяться, что может справиться.

Это означало, что ей пришлось избегать большинства друзей, так как они могли сказать, что она просто делает все механически.

Саша единственная, с кем она виделась время от времени, чтобы выплакаться в жилетку или посидеть за бутылкой вина. Саша, которая говорила, что все изменится к лучшему, и что Шон тоже по ней скучал.

Жизнь Меган сократилась до еды, сна и работы. Было много работы, чтобы себя занять, так как Росси регулярно давал ей задания для статей: конкурс между местными пекарнями или открытие новой библиотеки в окрестностях. Сейчас она на полставки работала корректором, наполовину репортером, и ее оклад увеличился.

Впервые в жизни у нее было больше денег, чем было нужно. Не потому, что ее зарплата была такой высокой, а потому, что ей было не на что ее тратить. Большую часть вечеров она оставалась дома, смотрела телевизор или читала, и часто пиво или бутылка вина составляли ей компанию.

Иногда она ездила на бульвар Санта-Моника. Если она встречала знакомых детей, то покупала им еду и слушала их истории. Она спрашивала, не встречался ли им «Рот», но они его не видели. Она узнала, что маленький Эльф совершил суицид, перерезал себе вены через несколько недель после того, как Рики был помещен в приемную семью. Смерть мальчика разорвала ее уже истерзанное сердце.

В другие вечера она заставляла себя ходить в тренажерный зал или бегать по улицам. Она не начала снова курить, хотя искушение было почти невыносимым. Но она цеплялась за эти вещи в качестве доказательства, что, в конце концов, вытащит себя из хандры и снова станет прежней Меган.

ZY

В апреле Саша перестала ее жалеть.

— Ты должна пережить это. Это не здорово. Ты едва ешь. — Она перегнулась через столик в кафе и похлопала Меган по руке. — Парень ушел. Он двигается дальше, и ты должна сделать то же самое.

— Я работаю над этим, — огрызнулась Меган в ответ. — Саша, представь, какой размазней была бы ты, если бы Стив внезапно ушел от тебя. Не так уже легко просто «пережить это».

— Да ладно тебе, Мег. Мы со Стивом вместе четыре года. Есть разница.

Меган пожала плечами.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

Саша затихла на мгновение.

— Ну, тебе это не понравится, но...

— Тогда не говори это.

— Ты подобрала Шона с улицы. Вы были вместе около трех месяцев. Как ты можешь знать о нем больше, чем просто тот факт, что он хорош в постели?

Меган прикусила щеку изнутри, чтобы не закричать на подругу.

— Я просто говорю, что, возможно, ты приняла похоть за любовь. — Как будто осознав, как унизительно это прозвучало, Саша внесла поправки. — Или, может, ты была влюблена, но...

— Он просто использовал меня? — спросила Меган натянуто. — Я думала, ты хоть немного узнала Шона, но, очевидно, нет. Он никогда бы так не поступил.

Саша вздохнула.

— Хорошо. Но, в любом случае, посмотри на ситуацию: он ушел и не связывается с тобой, за исключением нескольких телефонных звонков. Настало время забыть об этом и жить своей жизнью. Как насчет того, что мы пойдем в бар Loco на этих выходных? Ты должна познакомиться с парнем с моей работы.

Меган проигнорировала ее. После этого разговора, она не общалась с Сашей несколько недель.

ZY

Май стал отправной точкой.

Ее друзья прилагали совместные усилия, чтобы вытащить ее из раковины. Джеймс звонил каждый день и даже показывался на ее пороге пару раз, пока Меган не сдалась и пригласила его пару раз остаться на ужин. Она выслушала лекцию о своем отшельничестве и обещание приходить чаще, если она не закончит со своим самоизгнанием.

Меган помирилась с Сашей и снова зависала со своей старой компанией, медленно восстанавливая свою социальную жизнь. Она начала смотреть на время, проведенное с Шоном, свежим взглядом и признала, что факт отсутствия его звонков был довольно показательным. Может, Саша была права, и Меган слишком много видела в их отношениях — то, чего не было на самом деле.

Меган набрала немного прежнего веса, заставляя себя питаться здоровой пищей. Она упорно трудилась, фокусируясь на своей карьере, и иногда ей удавалось прожить весь день, ни разу не задумавшись о Шоне.

Ее брат звонил время от времени, проверяя ее. Он никогда не попадался на ее удочку: «я в порядке, оставьте меня в покое».

— Привет, сис, как твоя работа?

— Крис! Что ты делаешь дома вечером в субботу? Ты разве не должен тусоваться с Беном?

— Я мог бы спросить у тебя то же самое, но, полагаю, ты отдыхаешь, верно?

— На самом деле, я работаю над парочкой длинных статей для газеты. Я отлично справляюсь со своей работой. Таким темпом к концу года я могу присоединиться к команде репортеров. — Меган на самом деле была горда этим фактом, и Крис понимал это.

Они добродушно подтрунивали друг над другом в течение нескольких минут, не упоминая Шона. Но Крис как всегда спросил:

— Слышно что-нибудь от Шона?

— Уже некоторое время нет. В последнем сообщении он говорил, что у него все хорошо: новое жилье, новая работа. Полагаю, настало мне время забыть о нем. Чертовски уверена, он двинулся дальше. — Ее горло сжалось.

— Эй, Мег, все хорошо, — сказал Крис успокаивающим тоном. — Вероятно, он занимается тем, что нужно ему. Уверен, когда-нибудь он свяжется с тобой. Продолжаю повторять тебе: не сдавайся. Все станет проще.

— Да, — фыркнула она, — проще.

Но ее трогало, что Крис, казалось, единственный из всей ее семьи и друзей, кто понимал, как был важен для нее Шон, и единственный, кто уважал их отношения. Может, признание своей ориентации сделало его более чутким в отношении других людей. Или он просто понимал ее лучше всех.

ZY

К июню Меган решила последовать совету Саши и сходить на несколько свиданий с перспективными парнями, но невольно она сравнивала их с Шоном. И хотя парочка из них хорошо выглядели, были веселыми и имели достойную работу, она не хотела двигаться с ними дальше. Несколько напитков и, может быть, ужин вполне ее устраивали, но физического притяжения не было. Она просто потеряла интерес. Меган раздражало, что она чувствовала себя подобным образом, потому что по опыту знала, что один из способов пережить разрыв — найти нового парня, чтобы выбить старого из ее системы.

Она даже провела с Джеймсом одну эпичную, пьяную ночь, чтобы убедиться, что это поможет. Они оба были пьяными в стельку и хорошо повеселились, в конце концов, оказавшись у него в квартире. Но секс оставил ее неудовлетворенной, даже несмотря на то, что она кончила. И она ничего не могла поделать, вспоминая, как они спали вместе в последний раз, и как тогда все ее мысли тоже были о Шоне.

Тем не менее, было приятно лежать рядом с теплым телом, даже если оно было не тем, и находиться в крепких объятиях.

Пока Джеймс курил свою посторгазменную сигарету, он подтолкнул ее.

— Как ты чувствуешь себя, Мег? Потому что было весело, но я не уверен, что ты была полностью погружена в процесс.

Она не сразу ответила.

— Это все еще из-за Шона?

Меган застонала.

— Может… извини, Джеймс. Просто это чувствуется немного...

— Неправильно? — предложил он нежным голосом. Он протянул руку, затушил окурок в пепельнице и повернулся к ней лицом. — Ты не выглядишь счастливой. И хотя у меня нет никаких романтических иллюзий на наш счет, мне нравится думать, что наша связь, — какой бы она ни была, — приятна для нас обоих. В этот раз ты была где-то в другом месте. Что немного обескураживает. Я переживаю за тебя.

Меган вздохнула и накрыла глаза тыльной стороной ладони, прячась от его взгляда. Она чувствовала смущение и считала себя подлой, потому что использовала его, а Джеймс заслужил больше, чем это, даже будучи просто партнером для секса.

— Хорошо, да, это влияет на меня дольше, чем я предполагала, — призналась она. — Намного дольше. Я знала, это причинит боль, но, ох, Джеймс, я не осознавала насколько сильную. — Она подняла руку и посмотрела на него снизу. — Мне жаль, что, в какой-то степени, я использовала тебя.

Он улыбнулся.

— Все хорошо. Я парень. Я могу справиться с тем, что меня использовали из-за тела. Но, может, ты не совсем готова для этого.

— Может, нет, — она вздохнула. — Но я должна начать снова жить, ты так не думаешь? Даже если это один шаг за раз.

Джеймс ничего не ответил, но притянул ее к своей груди в ласковом объятии. Положив голову ему на грудь, Меган осознала, как ей повезло иметь таких хороших друзей.

ZY

Сейчас был конец июня.

Она определенно оправилась. Боль притупилась и через несколько месяцев, она, возможно, сможет с интересом смотреть на других парней. В то же время она могла наслаждаться фактом, что ее карьера шла в гору. Меган перешла дорогу и зашла в ресторан Jade Garden для встречи со своим боссом.

Росси стоял у бара, попивая то, что выглядело, как виски со льдом, но, вероятно, являлось имбирным элем. Ему шел шестой десяток, и он начинал, как старомодный, много пьющий репортер, прежде чем его печень наложила запрет на алкоголь.

Росси тепло поприветствовал Меган, и они сели за угловым столиком, заказав разнообразные димсам (прим. пер. — лёгкие блюда, которые в китайской традиции чаепития подают к столу вместе с чашкой китайского чая сорта пуэр, как правило, до обеда. Представляют собой разложенные по нескольким блюдцам небольшие порции десерта, фруктов, овощей либо морепродуктов). Они болтали о последнем номере газеты, атмосфере на рабочем месте, погоде — обо всем и ни о чем.

С каждой минутой Меган становилась более дерганной. Она надеялась, что ее предположения верны, и этот обед, чтобы предложить ей повышение, что Росси не скажет ей, что нет никакой возможности для постоянной должности в ближайшем будущем.

Официант суетился рядом с ними с большим количеством бамбуковых пароварок. Когда он ушел, Меган воспользовалась возможностью сменить тему разговора.

— Геральд, вы пригласили меня сюда не для того, чтобы говорить о солнечной погоде в Лос-Анджелесе или статьях о смоге. Вы можете избавить меня от страданий, пожалуйста?

Он улыбнулся, на его дородном лице в уголках глаз появились морщинки.

— Знаешь, последние пару месяцев у нас хорошо обстоят дела с рекламой. Полагаю, мы сможем расширить нашу команду репортеров.

— Вы имеете в виду...

— Я хочу сказать, что могу предложить тебе штатную должность в качестве репортера, начиная с сентября.

— Сентября? Ничего себе. — Меган заулыбалась, чувствуя себя ошеломленной, из-за того, что ее мечта так резко воплотилась в реальность.

— Мы можем обсудить детали твоего жалованья позже. Но очевидно, что оно увеличится. Также я думаю о том, чтобы возложить на тебя ответственность за определенную тематику. Ты хорошо справляешься со статьями о местных школах, и мне понравились твои идеи о том, как поработать с этим дальше. У тебя хорошо развита агитационная способность журналиста. Ты вложила много себя в свою первую статью о бездомных детях, и это было видно.

«Вы и понятия не имеете», — подумала Меган. Она боролась с желанием захихикать, как школьница. Вместо этого бросилась к Росси и обняла его, чем поразила.

— Вы не пожалеете об этом, я клянусь, — сказала она, когда вернулась на свое место.

— Я, вероятно, потеряю тебя в пользу «Лос-Анджелес таймс» через несколько лет. У тебя есть талант, Меган. Я мог бы также использовать его. — Росси взял дамплинг с креветками и засунул его в рот.

Оставшуюся часть обеда Меган плавала по счастливым розовым облакам. Месяцами она не чувствовала себя так хорошо. К черту хандру из-за Шона. Вот какой должна быть ее жизнь: упорная работа, профессиональное признание и успех. Она заслужила это.

ZY

В конце недели Меган была занята, складывая постиранное белье, когда зазвонил дверной звонок. Было почти семь тридцать, и она не знала, кто мог прийти в это время.

Она проверила глазок и замерла в шоке. Это был Шон.

Сердце Меган загрохотало в груди, и ее накрыла паника. Меган так много раз мечтала об этом мгновении, но убедила себя, что этого не произойдет. Сейчас она понятия не имела, что делать: разрываясь между восторгом и страхом.

Она долго колебалась, и дверной звонок снова зазвенел. Сделав глубокий вдох, Меган открыла дверь.

Шон выглядел бледным. И еще красивее, чем она помнила: его лохматые волосы упали на глаза, и ей захотелось убрать их, чтобы она могла лучше разглядеть его. Он был одет в выцветшие джинсы и черную футболку и выглядел невероятно привлекательно.

Ее сердце застряло в горле.

— Привет. — Его голос звучал хрипло. — Могу я войти?

Меган колебалась. Но у нее не было выбора. Она не могла просто прогнать его.

— Конечно. — Она отступила, оставляя достаточно места для него, чтобы пройти мимо, но когда уловила знакомый запах, ее желудок перевернулся, а тело немедленно предало.

Она неопределенно указала в сторону гостиной и последовала за ним.

Шон сел на диван, который был его кроватью несколько недель, и посмотрел на нее. Он казался неуверенным и оправдывающимся.

Огромная часть Меган хотела сесть рядом с ним и позволить ему обнять ее. Но ее мозг кричал держать дистанцию. Она понимала, что если он коснется ее, она не сможет заставить свое тело повиноваться ей.

— Хочешь что-нибудь выпить? — спросила Меган. — Пиво? Содовую? Кофе?

Шон неуверенно улыбнулся, в уголках его глаз появились морщинки.

— Я бы не отказался от пива. Особенно, если у тебя все еще есть Pilsner.

Открыв дверцу холодильника и вытащив две бутылки, Меган ощущала, что заднюю часть ее шеи покалывало. Было такое чувство, что он никогда не уходил. Она знала глубоко в сердце, что если он заговорит о возвращении, то для нее будет почти невозможным отказать ему. За исключением того, что она должна будет сделать это. В любом случае, он никогда не попросит этого, и она только смогла пережить их разрыв, и вообще какого черта он появился в ее квартире?

Она протянула ему холодное пиво, убедившись, что их пальцы не соприкоснутся, и спросила напрямую:

— Так что привело тебя сюда после всего этого времени?

Шон затих на мгновение, его взгляд был прикован к бутылке, которую он держал. Он прочистил горло, но когда заговорил, его голос все еще был хриплым.

— Я хотел увидеть тебя. Узнать, как твои дела.

— Почему именно сейчас? — спросила она.

Шон пожал плечами.

— Потому что раньше я не мог.

— Что ты имеешь в виду? — Ей удавалось сдержать голос спокойным, когда хотелось кричать. Раньше? Например, один, или три, или пять месяцев назад, когда она сходила с ума от беспокойства и боли, скучая по нему. — Почему не мог?

Он медленно кивнул, не встречаясь с ее взглядом.

— Я не мог, потому что это было слишком тяжело. Я пытался держаться от тебя подальше, встать на ноги. — Он смотрел прямо на нее. — Я не мог видеться с тобой, Меган. Я бы не смог держаться от тебя подальше.

Она моргнула. Слезы уже начали скапливаться в уголках ее глаз. Ни в коем случае она не начнет плакать перед ним. Не сейчас, потому что она только-только вернулась к прежнему образу жизни. Она уцепилась за единственную эмоцию, которую могла контролировать — гнев.

— Тебе не приходило в голову звонить чаще, чем раз в два месяца, или около того?

Глаза Шона расширились.

— Эм... я не хотел беспокоить тебя. И если говорить начистоту, сначала я думал, что будет легче, если я не буду общаться с тобой.

— Легче для тебя.

— Извини, если это было...

Она перебила его.

— Ты хоть понятие имеешь, каково было мне, после твоего ухода? Я не знала, где ты, и как ты выживаешь. Боже, я пыталась жить без тебя, и ты даже не звонил? Неделями! Ты хотя бы задумался, каково это? — Она знала, что это звучало резко, больно и горько, но ничего не могла поделать с собой. Вся боль и одиночество последних нескольких недель выливались из нее, как яд.

— Я не... — Он нахмурился, сбитый с толку.

— Ты не понимал? Черт, Шон, было так чертовски больно, когда ты ушел. — Ее голос надломился.

Шон выглядел шокированным.

— Извини. Я думал... тебе будет лучше без меня, без вечных объяснений своей семье, друзьям. Я не думал, что ты действительно скучала. Я имею в виду... не так долго.

Меган уставилась на него.

— Ты серьезно?

Шон провел рукой по волосам, выражение его лица было обезумевшим.

— Я не хотел причинить тебе боль.

Она вздохнула.

— Ну, ты причинил. Много боли. Но... я пережила это. Наконец-то. Поэтому и спрашиваю тебя, почему ты пришел сейчас?

Шон встал с дивана и вышагивал по гостиной, потягивая свое пиво. Он затих на минуту, и Меган переживала, что же он скажет.

— На прошлой неделе я был на бульваре, чтобы посмотреть, как живут дети. Встретил Рики. Он был в приемной семье пару месяцев, но сбежал. Он вернулся на улицу для проституции. Дело в том, что пока его не было, Эльф не справился с потерей своего приятеля и перерезал себе вены.

— Знаю, — Меган кивнула. — Я слышала.

Он остановился, в его голубых глазах была боль и вина.

— Я не возвращался, чтобы проверить его. Я знал, что он слабый. Но я ушел, чтобы начать все с чистого листа, бросил этих детей, забыл о них. Точно так же я ушел от своей мамы. Всю свою жизнь я обрываю старые связи и бегу. Я оставляю людей позади.

Он сделал паузу и глубоко вдохнул, прежде чем признался:

— Я не хочу оставлять тебя позади. Я хочу, чтобы у нас были отношения, по крайней мере, дружеские. Я забочусь о тебе больше, чем заботился о ком-либо вообще, и я не хочу позволить этому исчезнуть. Я не знаю, какая у тебя сейчас жизнь, есть ли в ней все еще место для меня, есть ли у тебя парень или нет. Но я бы хотел сохранить общение.

Он снова остановился и отвернулся от нее, поэтому она не могла видеть его лицо.

— Я не хочу потерять и тебя, Меган. — Казалось, он был на грани слез.

Меган не могла ничего сказать. В своих мыслях о нем она всегда представляла, что он тот, кто ушел, потому что ему было нужно это, потому что он хотел этого. Сейчас оказалось, что она была почти так же слепа, как и он.

— Я тоже не хочу терять тебя, — сказала она нерешительно. — Я рада твоему возвращению. Но должно пройти какое-то время, прежде чем это перестанет быть странным и непривычным.

Он повернулся к ней с облегчением, написанным на лице. Было странно то, как неуверенно они чувствовали себя рядом друг с другом, как сомневались в реакциях друг друга.

— Итак, чем ты занимался с момента ухода? — спросила Меган. — Ты говорил, что у тебя есть работа, жилье. Как идут дела?

Он снова сел.

— Я начал в приюте Армии спасения. Я подумал, что будет к лучшему, если я не стану незаконно жить в заброшенных домах и проводить свое время с людьми, которых знал раньше. Я хотел держаться подальше от прежней жизни.

— Разве тебе не должно быть восемнадцать, чтобы пойти в приют? — спросила Меган. — Я думала, что они отправляют детей в органы опеки.

— Есть способы обойти это. Ты знаешь, у меня были поддельные документы. Они не рассматривали их тщательно. И в любом случае в мае мне исполнилось восемнадцать.

Конечно, Меган знала это. Было странно свыкнуться с мыслью, что он в легальном возрасте, после всего ее самоанализа из-за его несовершеннолетнего статуса.

— А что теперь? — спросила она.

— Я делю комнату в общежитии с несколькими парнями. Я работаю в гараже в качестве стажера механика и хожу на вечерние занятия в колледже.

Меган была поражена обыденности его тона. Это был тот самый парень, который девять месяцев назад делал минеты парням за деньги. На секунду она перестала думать о Шоне, как о своем любовнике, и посмотрела на него как на молодого парня, который ищет свое место в мире, не опираясь ни на кого, кроме себя. Она испытывала благоговение.

— Ничего себе, Шон, это... фантастика.

— Фантастика? Нет. Но, несмотря на то, что трудно работать и посещать колледж — это круто. Я чувствую, что могу справиться. Парни в Армии спасения были хорошие. Я встретил кое-кого из облажавшихся, как и я, детей. Мы говорили о разном. Это помогло.

Внезапно Меган почувствовала слабость. Она понятия не имела, что делать. Часть ее обдумывала тот факт, что после всего этого времени, Шон в ее гостиной, во плоти, а не тот образ, что приходил из ее фантазий. Другая часть ее пыталась уловить то, что он ей говорил. Все это было чересчур.

Ей нужно было быстро принять решение, иначе она развалится на части.

— Шон, я рада, что ты пришел, — сказала она, делая шаг к нему. — Но, думаю, тебе стоит пойти домой, сейчас. Я очень рада, что у тебя есть жилье, работа и все остальное, и что твоя жизнь складывается хорошо, но прямо сейчас мне нужно... мне нужно время во всем разобраться.

Последовало мгновение полной тишины. Меган решила, что, возможно, все испортила. Затем Шон улыбнулся, и она снова задышала.

— У тебя может быть все время мира, — сказал он. — После того, как меня не было шесть месяцев, ты можешь взять столько времени, сколько надо. Просто... не забывай меня, это все.

Меган фыркнула.

— Ага, как будто я могу. Я пыталась, и как только стало легче, ты объявился.

— Могу я оставить тебе свой номер?

— Если ты сможешь найти ручку и бумагу где-нибудь. — Меган указала на журнальный столик. С тех пор, как ушел Шон, там снова валялась стопка журналов, газет, CD-дисков и неоткрытая ненужная почта. Он закусил губу, либо в раздражении, либо в изумлении. Найдя работающую ручку и бумажку, он нацарапал свой номер, прежде чем передал ей. На этот раз их пальцы мимолетно коснулись, и покалывание прошло через нее. Это не изменилось.

— Обещаю, что позвоню тебе, — сказала она. — Это может быть не прямо сейчас. Но я позвоню.

Он на мгновение посмотрел ей в глаза, затем ухмыльнулся: из-за его кривоватой, радостной улыбки ее сердце пропустило удар. Было что-то знакомое в его присутствии в ее квартире, даже после шести месяцев, что-то правильное.

Он пошел к двери и, открыв ее, на прощание послал Меган улыбку через плечо, а затем ушел.