Синди последовала за Этаном. Она чувствовала себя несчастной. Ей хотелось спросить его, почему он ей никогда не звонил, но боялась не справиться со своими эмоциями.
Обратный путь на ранчо показался очень долгим. Оба хранили молчание.
Этан высадил Синди возле ее домика, а сам поехал разгружать машину.
Зачем она приехала сюда? Она была почтидевочкой, когда мы познакомились, ей исполнилось шестнадцать, мне — девятнадцать. Но теперь она — вполне взрослая женщина.
Выгрузив покупки, Этан отправился к своему дому. На пороге его встретил Волк, и Этан потрепал собаку по голове. Переодевшись и взглянув на часы, он прошел на кухню. Через двадцать минут ему предстоит отправиться с группой в конный поход, а пока можно посидеть на крылечке и выпить пива.
Этан сделал большой глоток и вытер рот тыльной стороной ладони. «Зачем она приехала сюда?» — пробормотал он. Волк в ответ тихо зарычал.
Черт возьми!
Опустошив бутылку, Этан поставил ее на крыльцо и встал. Он надеялся, что Синди скоро станет скучно, и она уедет домой, к своим богатым родителям, к своему роскошному автомобилю.
Вскоре после того, как они познакомились, Этан поздно ночью приехал к дому Синди. К дому, как же! Это был огромный трехэтажный особняк, окруженный железным забором, с охранником возле ворот. Взглянув на него, Этан понял, что у них с Синди нет будущего. Через месяц его пригласили на воскресный обед, и это была самая страшная катастрофа в его жизни. Джордан Вагнер взглянул на Этана так, словно Синди подобрала на улице бездомную собаку. Клер Вагнер то и дело нервно приглаживала волосы, словно проверяя, на месте ли ее скальп. За столом родители Синди вели вежливый разговор о погоде, интересовались семьей Этана и явно были шокированы, узнав, что он зарабатывает деньги, танцуя на ярмарках. Больше его в дом никогда не приглашали. Тряхнув головой, Этан направился к конюшням. Там его уже ожидала группа людей, среди них он уви дел Синди. Лошади стояли возле забора, лениво помахивая хвостами. Синди, увидев Этана, сделала большие глаза, и он понял: она пришла сюда не ради встречи с ним.
— День добрый, леди и джентльмены, — поприветствовал он собравшихся. — Все умеют ездить верхом? Нет? Хорошо, к концу поездки вы станете опытными наездниками. Сначала я научу вас седлать лошадей.
Следующие несколько минут Этан распределял, кому какая лошадь достанется. Лучшую кобылу он оставил для Синди, но, когда он подошел к ней, она покачала головой.
— Спасибо, но я решила сегодня не кататься.
Этан должен был бы испытать облегчение, но почему-то не испытал.
— Боишься ехать со мной?
Синди подняла голову и распрямила плечи.
— Конечно, нет. Я подумала, сегодня ты и так уже достаточно со мной пообщался.
Он слегка наклонился к ней и тихо сказал:
— Общения с тобой мне никогда не будет достаточно.
От этих слов по спине Синди пробежала теплая волна. Смутившись, она смогла лишь молча взглянуть на него.
— Хорошо, я поеду, мистер Сторм, — проговорила девушка и закусила нижнюю губу.
— Прекрасно. — Этан кивнул Синди, затем произнес, обращаясь ко всем: — Ковбои и ковгерлы, теперь будем учиться седлать коней…
Когда все всадники забрались наконец на своих лошадей, Этан вскочил на своего коня — черно-белого аппалуза, который, несмотря на свой неказистый вид, был лучшим на ранчо.
Этан бросил взгляд через плечо, желая убедиться, что все готовы.
— Если хотите повернуть влево, дерните за левый повод. Если хотите повернуть вправо, дерните за правый повод. Хотите остановить лошадь — потяните поводья на себя.
— Мы увидим дикую природу? — Вопрос задал пожилой мужчина с фотоаппаратом на шее. Этан усмехнулся.
— Это зависит от самой дикой природы: здесь неподалеку водятся олени. — Все готовы? — спросил он, бросив взгляд на Синди.
Всадники дружно закивали, раздались возгласы: «О'кей» и «Поехали!». Этан пришпорил своего коня, и другой ковбой, Руди Салазар, тронулся за ним.
Трасса для начинающих наездников была достаточно легкой. Сначала она шла вдоль ручья, затем полого поднималась в гору. Этан, как обычно, остановился на вершине горы, на которой была большая ровная площадка, чтобы всадники могли полюбоваться окрестностями. Затем они спустились вниз, к заливным лугам и перелескам. Именно здесь иногда встречались олени.
Когда Этан выехал за пределы ранчо, он почувствовал, как напряжение его покидает. На этой земле когда-то жили его предки, и только здесь, вдали от цивилизации, он чувствовал себя дома. Он вспомнил то время, когда сидел за решеткой. Этан до сих пор был бы там, если бы тетя на вызволила его под залог. Она заплатила деньги, дала ему работу и уверила судью, что больше такого не случится. Дни, проведенные в тюрьме, стали худшими днями в его жизни.
Этан отогнал от себя эти воспоминания и взглянул на Синди. Она сидела в седле свободно и естественно, покачиваясь в такт шагам лошади. Ее волосы за прошедшие пять лет заметно отросли. Как много раз он зарывал свое лицо в эти пушистые локоны и вдыхал их запах!
Черт! Я не должен думать о ней, между нами все кончено! Я для нее недостаточно хорош, и ничего тут не поделаешь.
— Смотрите! — раздался взволнованный голос. — Олень!
Мужчина с фотоаппаратом быстро сделал снимок. Красавец олень стоял, прядая ушами, и не двигался с места. Мужчина хотел щелкнуть еще раз, но вдруг кто-то чихнул. Олень насторожился, а затем в одно мгновенье исчез.
Синди пожалела, что не купила в городе фотоаппарат. Природа здесь просто потрясающая: заснеженные горные вершины, поросшие соснами предгорья, извилистые ручьи, зеленые луга. А над всем этим — яркое голубое небо.
И Этан. Нет на свете мужчины, который сидел бы на лошади так же свободно и красиво, как он. Синди вспомнила то время, когда они были близки. Она не знала, почему они расстались. Глупая размолвка переросла в серьезную ссору. Синди сказала Этану какие-то слова, о которых потом очень пожалела, но сейчас она не могла их припомнить. Она помнила только одно: ссора была связана с отъездом Этана на Средний Запад. Синди не хотела мириться с тем, что танцы на ярмарке — вся его жизнь. Впрочем, она была так юна и так влюблена! Синди не могла и часа прожить без него, не говоря уже о нескольких месяцах. Этан тогда назвал ее эгоистичной и испорченной, а она его — беспечным и равнодушным.
Синди вспомнила тяжелое молчание, повисшее между ними, когда в тот вечер Этан привез ее домой. Она сидела в машине, сдерживая слезы, и ей хотелось, чтобы он извинился, обнял ее и поцеловал. Но вместо этого Этан лишь бросил: «Я позвоню тебе».
— Не беспокойся, — сказала Синди. Она скоро пожалела об этих словах, но взять их обратно уже не могла.
Синди проплакала весь следующий день, затем засунула свою гордость подальше и позвонила Этану. Его мать ответила:
— Этан рано утром уехал в Канзас.
Синди повесила трубку. Он уехал раньше, чем планировал. Каждый день после этого она старалась как можно быстрее прибежать из школы домой, ожидая его звонка, но он так и не позвонил. Она всю неделю маялась дома, и родители решили вывезти ее на лето в Европу.
Вернувшись в Штаты, Синди позвонила Салли Белое Перо — якобы узнать, как та поживает. На самом деле она надеялась услышать новости об Этане. Тогда-то Салли и сообщила ей: Этан обручен. У Синди внутри все сжалось. Она решила больше о нем не думать и поступила в колледж. Именно там она познакомилась с Полом, он учился на последнем курсе, она — на первом. Синди привела его домой на Рождество — познакомить с родителями. Пол и ее отец сошлись немедленно. Джордан стал играть с Полом в гольф и познакомил его с членами гольф-клуба. Оглядываясь назад, Синди поняла: Пол больше времени проводил не с ней, а с ее отцом. И, естественно, отец обрадовался, когда дети объявили о помолвке. Пол был всем, а Этан — никем.
И именно поэтому, подумала Синди, она сбежала из-под венца.
Взглянув на небо, она увидела парящих в высоте орлов. Невероятно красивые птицы! Они напомнили ей об орлином пере, которое подарил ей Этан, сказав: индейцы племени Лакота верят в то, что орлы передают послания Высшему Духу. Перо было единственной подаренной им вещью, которую она хранила до сих пор.
Этан…
— Почему ты остановилась? — раздался у Синди над ухом его голос.
Вздрогнув, она обернулась и уставилась на него, затем спросила первое, пришедшее ей в голову:
— Почему ты сидел в тюрьме?
Глаза Этана стали холодными.
— А почему это тебя интересует?
— Просто так.
Он, ничего не ответив, пришпорил коня. Она двинулась за ним, жалея о том, что не спросила его, почему он ей ни разу не позвонил.
В этот вечер Этан снова танцевал. Фло звала Синди с собой, но та придумала отговорку. Быть рядом с ним, видеть его, говорить с ним — слишком мучительно. Синди ревновала Этана к другой женщине, которую ни разу не видела. Она представляла, как он гуляет с ней, ходит в кино, ездит за город, и горько жалела о том, что пять лет назад была такой глупой, такой незрелой.
Стоя возле своего домика, Синди смотрела на звезды и слушала удары барабанов. Этан когда-то говорил ей: звук барабана — это биение людских сердец. Она, вздохнув, подумала: рано или поздно ей придется вернуться домой. Синди не знала, что хуже: оставаться здесь и страдать от близости и недосягаемости Этана или уехать к родителям и объяснить им свое поведение.
Раздался звук аплодисментов, и неожиданно для самой себя Синди побежала к концертной площадке. Задыхаясь, она встала возле входа, а затем нашла место в заднем ряду, где Этан не мог ее увидеть.
Когда Синди взглянула на него, ей показалось, все зрители растворились в воздухе и остался только он. Сегодня на нем был яркий индейский костюм с колокольчиками, через всю его щеку шла красная полоса. Он выглядел диким и сильным — таким, какими она представляла индейцев. Синди всегда нравились старые легенды о Диком Западе, она даже изучала их в колледже.
Сердце Синди забилось в такт барабанному ритму. Этан замер на секунду, его взгляд устремился сквозь толпу. Синди поняла: он ее увидел, и почувствовала, как между ними возникла невидимая связь. Этан ускорил движения, они стали более чувственными. Девушка невольно покраснела. Сейчас она < знала: он танцует только для нее, как это часто бывало в прошлом.
Когда Этан закончил танцевать, Синди поспешила обратно к дому. Зайдя внутрь, она прошлась по комнатам, но почувствовала, что не сможет заснуть. Она вышла на улицу и направилась к реке.
Стояла тихая ночь. Теплый ветерок шелестел листвой деревьев, стрекотали кузнечики. До Синди доносились отголоски хора. Пели на ранчо. Проходя мимо одного из домов, она заглянула в окно и увидела, как под музыку танцуют пары. Вздохнув, она пошла дальше. Здесь мне нет места, подумала Синди. Все приезжают сюда с семьями, а она — одна.
Синди шла, пока не исчезли огни, и вскоре перед ней возник берег реки. Присев на камень, она стала смотреть на медленно текущую воду. Плескалась рыба, по поверхности реки скользили тени.
Если бы было можно вернуть время назад! Зачем я сказала тогда Этану те резкие слова?