Лэйси внезапно проснулась, разбуженная стуком дождя по крыше.

Открыв глаза, она вздрогнула и совсем проснулась, увидев лежащего рядом Мэтта. Ночью они выползли из-под одеял и сейчас лежали рядом под общим одеялом, уютно прижавшись, друг к другу.

Она посмотрела на черную голову, удобно лежавшую на ее плече, затем перевела взгляд на крепкую загорелую руку, обнимающую ее за талию. Какое-то мгновение она лежала абсолютно спокойно, едва дыша, боясь, что он проснется и увидит их в столь компрометирующих позах.

Когда первый шок прошел, другой реальный факт потряс ее не меньше. Не только Мэтт лежал полностью обнаженным, но и она тоже!

Все ощущения Лэйси обострились, и она вдруг почувствовала грубые волосы на ногах Мэтта, отросшую бороду на его сильной квадратной челюсти, запах мужчины. Она осознала тот факт, что ее тело прикасалось к его телу от плеч до лодыжек.

«Что делать, — с ужасом думала она, — если я пошевелюсь, и он проснется? Тогда я буду чувствовать себя униженной. А что, если он подумает, что я специально легла так близко к нему? Если он проснется и увидит меня голую? Я умру от стыда».

Мэтт Дрего не двигался. Он знал, что Лэйси не спит и, должно быть, ужасно переживает из-за того, что лежит рядом с ним. Она была такой наивной, такой скромной и застенчивой. Он находил, что лежать рядом с ней очень приятно, хотя знал, что Лэйси, наверное, шокирована. Но, боже, она чувствовала себя хорошо, лежа рядом с ним, ее кожа была такой нежной и теплой, волосы, мягкие и шелковистые, ласкали его щеки. Возбуждение давало о себе знать, и он подумал, что если Лэйси быстро не вылезет из-под этих одеял, без сомнения, узнает, что он не спит. Не спит и думает о чем-то другом, кроме завтрака.

Глубоко вздохнув, Лэйси ухватилась за верхнее одеяло и быстро откатилась от Мэтта. Встав на ноги, она закуталась в одеяло и взглянула на Мэтта. Девушка ожидала увидеть, что он насмехается над ней, но на самом деле он спал. Некоторое время Лэйси смотрела на него. Пожав плечами, она стала натягивать одежду, дрожа от холода. Надела холодные хлопковые джинсы и рубашку в страшной спешке, потому что не хотела, чтобы он проснулся и увидел ее раздетой.

Мэтт наблюдал за Лэйси через щелочки глаз. Ее спина была гладкой и безупречной, ноги длинные и фигурные, попка соблазнительно округлая. Он едва сдержался, чтобы не притронуться к ней, и тихо выругался. Она была даже красивее, чем он себе представлял.

Мэтт деланно зевнул и потянулся, когда Лэйси надевала свои ботинки.

— Доброе утро, — сказала она тихо.

— Доброе утро. Все еще идет дождь? — Да.

— Ты хорошо спала?

Лэйси бросила на него испытующий взгляд. В его голосе был оттенок насмешки или ей показалось?

— Да, спасибо. Ты голоден? Осталось немного вяленого мяса и яблоко.

— Отлично, — сказал Мэтт, хотя все, что он хотел, — было чашкой кофе. Он с удовольствием потянулся.

Лэйси быстро отвела взгляд, когда одеяло сползло на его бедра, выставляя напоказ мускулистое туловище, длинные крепкие руки и широкие плечи. Шаря в одном из пакетов, она старалась не вспоминать густые черные волосы, покрывавшие его грудь, то, как они сужаются в тонкую линию и исчезают в складках одеяла.

— Не могла бы ты подать мои штаны? — попросил Мэтт.

Лэйси подняла его джинсы так, словно они могли укусить ее. Не встречаясь с ним взглядом, она бросила их, затем быстро отвернулась. Ее щеки пылали, так как мысли опять приняли непристойный оборот.

Покусывая нижнюю губу, она старалась сконцентрироваться на яблоке, которое нарезала. Она чувствовала взгляд Мэтта у себя за спиной. Зная, что он наблюдает за ней, она потеряла контроль над собой и вдруг вскрикнула от боли, когда острый нож вонзился в палец.

— Что случилось?

— Я порезала палец.

— Дай взглянуть, — сказал Мэтт, подойдя к ней.

Лэйси вытянула руку и почувствовала помутнение при виде крови.

— Ты сильно порезалась!

Достав носовой платок из своего кармана, он обернул его вокруг пальца Лэйси, затем придержал ткань на месте пореза большим и указательным пальцами.

— С тобой все в порядке? — спросил он. — Ты так бледна.

Лэйси застенчиво улыбнулась.

— Я… я не выношу вида крови, — призналась она.

— Но ты не была так бледна, когда перевязывала меня, — заметил Мэтт.

Лэйси пожала плечами. Он развязал носовой платок и проверил порез.

— Мы промоем рану и продезинфицируем ее, чтобы туда не попала инфекция.

Лэйси кивнула. Прикусив нижнюю губу, она старалась не вздрагивать от боли, когда Мэтт обмывал палец водой из фляги.

— Сейчас чертовски будет болеть, — сказал он и взял бутылку виски.

Лэйси покачала головой. Затаив дыхание, она смотрела на паутину, висевшую на потолке, пока Мэтт прижигал ей рану. Несмотря на свою решимость быть смелой, она вскрикнула от боли, когда виски проникло в рану, ей казалось, что палец охвачен огнем.

Мэтт мягко выругался, завернул палец в лоскуток ткани, оторванный от его рубашки. Он никогда не боялся крови, ни своей собственной, ни чужой. Во время войны он видел людей, разорванных на куски. Он помогал одному из военных врачей ампутировать ногу и даже глазом не моргнул. Он хоронил людей, которые были разрублены штыком или разнесены пушкой на куски, и оставался спокойным, но в его сердце что-то дрогнуло, когда он увидел кровоточащий палец Лэйси и услышал, как она вскрикнула от боли. Почувствовав головокружение, девушка покачнулась. Мэтт быстро подхватил ее, прижимая к себе.

— Ты в порядке? — взволнованно спросил он. — Не собираешься упасть в обморок, не так ли?

— Не думаю.

Лэйси вздохнула, когда Мэтт, поддерживая, обнял ее за талию. Так чудесно, что кто-то о ней заботится. Так хорошо находиться в объятиях Мэтта, чувствовать силу его рук. Не думая о том, что делает, она закрыла глаза и прижалась щекой к его груди. «Это такая надежная грудь, — подумала она сонно, — прочная и сильная». Она слышала, как бьется его сердце, ровно и уверенно, и это было так утешительно.

Мэтт нежно прижал Лэйси к себе. «Бедное маленькое создание», — с нежностью подумал он и начал гладить ее волосы. Нагнувшись, он поцеловал ее в макушку, мягко двигая губами в тяжелой шелковой массе волос. Она чувствовала себя так хорошо в его руках и была сама не своя.

Ничего не говоря, он прижал Лэйси еще сильнее, лаская руками ее спину. Было адом жить с ней рядом все эти недели, хотеть ее и не сметь дотронуться из боязни напугать силой страсти. Она была очень наивной, и он жаждал быть тем, кто научил бы ее удовольствиям и наслаждениям, которые могут разделить мужчина и женщина. Тем не менее, он был научен с самого детства, что джентльмен не насилует леди. Джентльмен удовлетворял свои желания где-нибудь в другом месте, так как было много женщин, которые желали удовлетворить страсть мужчины за любую сумму денег.

Мэтт нахмурился. Он видел много проституток во время войны, женщин, которые хотели продать себя за стоимость обеда, лагерных шлюх, которые меняли свое целомудрие на еду, одежду или укрытие. Доступных женщин нетрудно было найти.

Мэтт взглянул на Лэйси. Было ли это все, что он чувствовал к ней, просто страстью? Он хотел любить ее и защищать от зла. Конечно, это было больше, чем просто страстное желание. Возможно ли, что он влюбился в нее?

Лэйси зашевелилась в его руках. Подняв голову, она нежно улыбнулась ему.

— Спасибо, — пробормотала она. — Сейчас я чувствую себя лучше.

«Она такая красивая, — подумал Мэтт, — невероятно красивая. Волосы, словно тусклое пламя, глаза — огромные и невинные». Взяв ее за подбородок, он наклонил голову и нежно поцеловал ее. Он не был готов к пылкости, которая пронзила его, когда губы коснулись ее, пылкости, которая превратила его тело в пламя и вселилась в поясницу, побуждая его взять то, чего он жаждал с того момента, когда открыл глаза и увидел ее. Жаждущим ртом он поцеловал ее снова.

Лэйси поцеловала его в ответ. Вдруг, забыв всякий стыд, она прижалась к Мэтту, желая, чтобы он целовал ее, желая чувствовать его мускулистое тело рядом с ее телом, его руки, обнимающие ее. Он был единственным надежным существом в мире чужаков, единственным источником безопасности. Ее рот подчинился его рту, губы раскрылись, когда она поддалась опьяняющему теплу, которое проникло к ногам, расслабляя колени и превращая кровь в пламя.

Язык Мэтта нежно исследовал глубины ее рта, смакуя секретную сладость, разжигая неизвестное раньше чувство восхищения в самой глубине ее существа, чувство такого блаженства и восхищения, что она задрожала от удовольствия. Ее сердце забилось в диком ритме, руки охватили его шею, прижимая его сильнее, желая поглотить его.

Мэтт издал тихий стон, когда губы Лэйси раздвинулись под его губами. Его тело, трепещущее, от безумной страсти, ожило. Желание пронизало его, сводя на край безумия. Ее грудь прижалась к его груди, такая мягкая и теплая, возбуждая еще больше. Его руки скользнули по ее спине, гладя ягодицы и прижимая ее бедра к своим, давая ей почувствовать очевидность его страсти.

— Лэйси.

Ее имя прозвучало стоном на его губах. Кровь пульсировала в мозгу, громыхала в ушах, словно отдаленный раскат грома, когда огонь страсти распространился по всему его телу. Неясный слабый голос разума предупреждал, что если он не отпустит ее сейчас, то никогда уже этого не сделает.

Он начал отталкиваться, но Лэйси не хотела отпускать его. Ее руки еще крепче обхватили его шею, она пылко и страстно поцеловала его. Она вся дрожала от ощущения, которого не понимала, но оно было невероятно приятным, притупляя все чувства, пронизывая ее удовольствием, и она не хотела, чтобы оно заканчивалось.

Предупреждающие звонки зазвенели громко и отчетливо в голове Мэтта Дрего. Пора было остановиться. Она была еще ребенком, напомнил он себе, она не знала страсти, опьяненная удовольствием. Она не знает, что она с ним делает, и что он хочет сделать с нею.

С усилием он разжал ее руки.

— Лэйси… — Его голос был тихим, в нем были и страсть, и боль.

— Пожалуйста, Мэтт, — пробормотала она.

— Лэйси, ты не знаешь, чего просишь.

— Покажи мне, — умоляла она и прижала свои губы к его губам, уверенная, что она умрет, если он не поцелует ее снова.

Это был такой соблазн, против которого не устоит ни один мужчина. Зная, что это неправильно, Мэтт опустил Лэйси на одеяло. Его язык ощущал прелесть ее рта, руки нежно гладили живот и бедра.

Лэйси застонала от восхищения, когда неожиданный прилив тепла наполнил ее. Все ее чувства были настроены на Мэтта. Ее губы целовали его, руки прикасались к его телу, ее ноздри были наполнены его запахом, уши слышали только грубое дыхание, когда его рот двигался по ее лицу, усыпая поцелуями глаза, нос и рот. Закрыв глаза, она отдалась волшебству его рук, восторгу его поцелуев. Волны возбуждения потрясли ее, заставляя забыть все кроме прикосновения его рук и губ к жаждущему телу.

Она почти не осознавала, что он раздевает ее, пока не почувствовала прохладный воздух, веющий по обнаженному телу. Она открыла рот от удивления, когда почувствовала его язык, скользнувший по ее груди, дразнящий и досаждающий. Она попыталась остановить его, но когда первый шок прошел, начала подгонять его, охваченная сильной страстью, которая была для нее новой и устрашающей своим накалом. Она была уверена, что умрет, если он не удовлетворит незнакомое желание, бушующее в ней. Ее руки неустанно двигались по его широкой спине и плечам, проникнув под рубашку, чтобы погладить его мускулистое тело. Его кожа была влажной и теплой, глаза сверкали страстью, когда ее пальцы начали ласкать его грудь, а затем опустились ниже, пока не исчезли внутри его брюк.

Мэтт издал хриплый крик, когда ее рука остановилась у него на пояснице. Кое-как, немного удерживая ее, ему удалось выскользнуть из джинсов и рубашки, и сейчас они лежали рядом, их тела и губы были слиты в одно целое.

Снаружи шел сильный ливень. Гром грохотал в темном небе, молния раскалывала черные тучи. Дождь стучал по крыше хижины «и завывал ветер.

«Мы одни во всем мире, — подумала Лэйси. — Только я, Мэтт и буря».

Она была готова, когда он встал над ней, дать ему все, чего бы он ни попросил, только бы он удовлетворил дикую страсть, бушующую в ней. На короткое мгновение она почувствовала страх, когда он развел ее бедра. «Сейчас пути назад нет», — подумала она и почувствовала неожиданную панику.

Мэтт ощутил изменение в ней, увидел неожиданный испуг в ее глазах. Он знал, что должен остановиться. Она была девственницей, невинным ребенком, и он не имел права трогать ее. Но она была нужна ему. Боже, как она ему нужна. Зная; что это неправильно, он опустил голову и страстно поцеловал ее, и когда она поцеловала его сама, он вошел в нее, вздыхая от удовольствия, когда женское тепло сомкнулось вокруг него.

Лэйси почувствовала внезапную боль, когда он овладел ею. Она потерялась в наслаждении его поцелуев, в волшебстве его прикосновений.

Она шептала его имя, когда его жизнь вздымалась внутри нее, наполняя ее восхитительным теплом и чувством бесконечного спокойствия…

Позже ей стало стыдно. Она отдалась мужчине, который не был ей мужем, мужчине, который никогда не говорил, что любит ее. Мужчине, который был сбежавшим заключенным. Как она посмотрит в глаза отцу? Как она будет жить со стыдом оттого, что сделала? Она продала свое целомудрие за несколько мгновений удовольствия.

Она не двигалась и не говорила ни слова, но Мэтт почувствовал, что она отталкивается от него.

— Что случилось, Лэйси? — спросил он, нахмурившись. — Я тебя обидел?

Она покачала головой. «Он обидел меня, — подумала она с горечью, — но не так, как он думал».

— Лэйси…

Он протянул руку, чтобы утешить, но она оттолкнула ее.

— Оставь меня.

— Лэйси, что с тобой?

— Оставь меня! — громко повторила она и расплакалась, словно ее сердце разрывалось.

Несмотря на просьбы оставить ее одну, Мэтт обнял ее и прижал к себе. Она вырывалась, но затем со вздохом, который, казалось, исходил изнутри, растаяла в его руках.

— Лэйси, что-то не так? — нежно спросил Мэтт. — Скажи мне.

— Мне так стыдно.

Ее слова были едва слышны, но были полны вины и раскаяния.

Мэтт похлопал Лэйси по спине — так успокаивают обиженного ребенка. Ум и сердце обвиняли его в том, что он был самым низким мерзавцем. Конечно, ей стыдно. Она была чистой девушкой, а не какой-нибудь дешевой шлюхой. Он не должен был дотрагиваться до нее. Она была молода и невинна, не осознавала того, что делает, легко унесенная новизной страсти, чудом открытия. Он знал, что она будет жалеть о сделанном, как только волшебство рассеется.

— Лэйси, — медленно сказал он, — я не хотел обидеть тебя. У меня никогда этого не было в мыслях.

— Это не твоя вина, — сказала она тихим голосом.

«И это самое ужасное, — подумала она печально. — Он не виноват. Вина была полностью моей».

— Я практически вынудила тебя, — выпалила Лэйси и покраснела с головы до пят.

Мэтт старался не смеяться, но мысль о том, что Лэйси воспользовалась им, была такой смешной, что он не смог сдержаться.

С криком девушка вырвалась из его рук, более униженная, чем когда-либо. На протяжении недель она боялась, что Мэтт оскорбит ее, и когда это, в конце концов, случилось, это было по ее вине. Она стала бесстыдной шлюхой, и сейчас он нагло смеялся над ней.

— Лэйси, прости, — извинился Мэтт. — Я не смеялся над тобой, честно. Ты, должно быть, знаешь, что я хотел тебя тоже, что ничего другого между нами и не должно было произойти.

Лэйси посмотрела на него, ее глаза сверкали от слез.

— Ты красивая молодая женщина, — искренне сказал Мэтт. — Было мучительно держать себя в руках. Если кто-то и виноват, то это я.

— Ты думаешь, что я красива?

— Очень красива, — с чувством сказал он, — и очень желанна.

Эти слова согрели ее, снимая боль и стыд.

— Иди сюда.

Сердце Лэйси сильно забилось, когда она повернулась к нему. Сев рядом, она положила голову ему на плечо.

Мэтт глубоко вздохнул. Он почувствовал угрызения совести, видя на глазах Лэйси слезы. Он никого не лишал девственности раньше и чувствовал себя чертовски виноватым.

— Послушай, Лэйси, я… как только приедем в какой-нибудь город, мы поженимся.

Слова были сказаны еще до того, как он осознал, что сказал.

Лэйси посмотрела на него, моргая глазами.

— Мы поженимся?

— Я обещаю.

— Ты действительно хочешь жениться?

Ее вопрос застиг его врасплох. По правде говоря, он не хотел жениться. Его единственным опытом было то, как он наблюдал за своим отцом и Летицией, и он ничего хорошего не видел в их отношениях. Сол Дрего был ужасным мужем и неудачным отцом. Летиция выполняла обязанности жены и матери, но никогда не испытывала удовольствия ни в одной из этих ролей. Мэтт никогда не видел счастливого брака и после неудачи с Клэр Дьюпрей решил, что никогда не женится.

Но сейчас он смотрел в заплаканные глаза Лэйси Монтана, вспоминая, какой прелестной она была, и мысль о женитьбе не казалась такой уж отвратительной.

— Да, — сказал он, удивившись, сам, — я хочу жениться.

На лице Лэйси появилась сияющая улыбка.

— Я люблю тебя, Мэтт, — прошептала девушка. Она старалась не влюбиться, напоминая себе, что он заключенный, но ухаживала за ним и как-то против своей воли полюбила его.

— Лэйси.

Он прижал ее сильнее, его сердце наполнилось чувством, которое он никогда ни к кому не испытывал, даже к Клэр. «Возможно, это любовь, — подумал он, — возможно, нет. Но что бы это ни было, я хочу это сохранить».

После обеда дождь прекратился. Неохотно они покинули домик. Лэйси оглянулась, стараясь запомнить каждую линию серой маленькой хижины, где Мэтт показал ей, что такое быть женщиной. Она слегка улыбнулась, когда взглянула на прогнувшуюся крышу и скрипучую дверь, на грубые стены. Домик больше не выглядел таким убогим, как раньше.

— Куда мы едем? — спросила Лэйси, когда они отъехали от хижины. В животе у нее урчало от голода. Им было нечего есть в хижине.

— В лагерь Верди, недалеко отсюда, — ответил Мэтт. — Мы там найдем немного продуктов. Может быть, узнаем какие-нибудь новости.

Лэйси покачала головой. Она почти забыла о своем отце, окруженная любовью Мэтта. Но сейчас она вдруг забеспокоилась о нем больше, чем когда-либо. Она слышала ужасные рассказы о людях, которых изувечили и подвергали пыткам индейцы. Несомненно, даже такой безбожный народ, как апачи, не мог быть таким жестоким, как ей рассказывали.

Она старалась выбросить эти мысли из головы. День был слишком чудесным, чтобы размышлять о жестокости и уродстве. Лучше верить в то, что ее отец жив и с ним все в порядке.

Она подогнала свою лошадь ближе к Мэтту, и мило улыбнулась, когда он взглянул на нее. Его добрый взгляд заставил ее сердце петь, и Лэйси подумала, что если бы не несчастье, которое приключилось с ее отцом, она чувствовала бы себя очень счастливой. Небо было светло-голубое, отдаленные деревья изумрудно-зеленые, вымытые дождем, солнце над головой было медового цвета. Синдер бежала очень бойко, и Лэйси вынуждена была сдерживать лошадь, натягивая вожжи. Так хорошо жить!

Сейчас, лежа под своими одеялами у костра, Лэйси не могла спать. Все, о чем она могла думать, был Мэтт. Как хорошо снова оказаться в его объятиях. Ее тело жаждало его прикосновений, губы страстно желали его поцелуя, но она не могла заставить себя позвать его.

Он сидел у костра с задумчивым выражением лица и пристально смотрел на равнину, дымя сигаретой, зажатой в зубах. Его профиль отчетливо выделялся, освещенный костром, и она снова подумала, какой он красивый.

Страсть была новым для нее чувством. Она знала, что нехорошо с ее стороны хотеть Мэтта, знала, что она не должна разрешать ему снова заниматься с ней любовью, пока они не поженятся. Если бы у нее хватило духу позвать его, но что она могла сказать?

Лэйси разочарованно вздохнула. Она знала не много о мужчинах. Может быть, Мэтт не хотел ее снова так скоро. Лучше ничего не говорить, чем выпрашивать любовь и получить отказ.

Мэтт Дрего сделал глубокую затяжку, выпустил облако дыма. Он видел краем глаза, как Лэйси ворочалась под своими одеялами. Он также был встревожен и испытывал желание. Он думал, что, однажды овладев Лэйси, удовлетворит свою страсть, но она только усилилась. Весь день он почти ни о чем другом не думал. Несколько раз он испытывал желание стащить ее с лошади и бросить на траву. Но он знал, что она будет шокирована и не поймет такой грубости. Разве она не дала ясно понять прошлой ночью, что была шокирована тем, что они сделали?

Проклятье! Если бы он мог обнять ее и снова заняться с ней любовью. Если бы только она захотела его так, как он ее хочет. Вскочив, он обошел лагерь, постоянно следя взглядом за Лэйси. Он хотел направиться к своим одеялам, вдруг их взгляды встретились. Они смотрели друг на друга долгое время через тлеющие угольки костра, и Мэтт почувствовал, что все его чувства устремились к ней.

Словно загипнотизированный, он подошел к ней, охваченный страстью. Встав на колени, он отбросил одеяло и взял Лэйси на руки. Она не сопротивлялась, положив голову ему на плечо, ее глаза сияли любовью.

Он все еще колебался, боясь оскорбить ее чувства.

— Лэйси?

Страсть, которую он испытывал к ней, чувствовалась в его голосе.

Она кивнула, надеясь, что он поймет, чего она хочет, даже если она не может ничего сказать.

— Ох, Лэйси, — вздохнул он, и его рот приблизился к ее рту.

Он поцеловал ее со всей страстью, его кровь превратилась в огонь, когда она ответила на его поцелуй с пылом, который удивил его и доставил огромное удовольствие.

— Это ужасно, Мэтт? — трепетно прошептала она.

— Ужасно, что я так хочу тебя?

— Нет.

— Я не могу ничего поделать со своими чувствами. Я…

Она отвернулась не в состоянии сказать ему, что ее тело требовало его ласк.

— Я могу подождать, Лэйси, — сказал Мэтт неровным голосом. — Мы будем в Верди через пару дней, там мы можем пожениться. — Он вздохнул. — Я могу подождать. Это будет нелегко, но я попробую.

— Я не хочу ждать, Мэтт, — призналась она, ее слова звучали нежнее, чем легкое дуновение ветра.

— Я люблю тебя, Лэйси, — хрипло прошептал Мэтт. — Господи, как я люблю тебя!

И когда он поцеловал ее еще раз, у нее не было причин сомневаться в этом.