Пришла осень, переливаясь многоцветьем листвы. Теплые, обласканные солнцем дни сменяли свежие прохладные ночи. И теперь наконец между ранчо Уэлшей и Хэллоранов наступил мир.

Джон Хэллоран нанял троих новых ковбоев из Монтаны. Они были молодыми крепкими и охочими до работы парнями. Хэллоран, довольный их усердием, уже начал строить планы на будущее.

В конце октября он неожиданно для себя стал приударять за Клер Уайтинг, швеей из Йеллоу-Крик, и бродил теперь по дому, весело посвистывая. Походка его вновь стала легкой. Клер заставила его почувствовать себя молодым и беззаботным, и внезапно жизнь снова показалась ему прекрасной.

Рэйчел радовалась за отца, такого бодрого и полного жизни, но и днем, и ночью ее не покидало тяжкое предчувствие. Чтобы рассеять дурное настроение, она, как всегда, с головой окунулась в домашние дела. Чистила, мыла, скребла, вытирала пыль с мебели и натирала воском полы, как если бы вся ее жизнь зависела от чистоты столов и гладкости паркета. Окна в их доме сверкали, деревянные поверхности блестели. Занавески, покрывала и скатерти она стирала и гладила до тех пор, пока Они не стали как новенькие. В буфетах и шкафах она навела порядок, ковры проветрила, подушки взбила. Стены в кухне сияли новой краской.

Рэйчел работала не покладая рук, не останавливаясь, занимала себя, как могла, чтобы только не думать о Логане Тайри, и, возможно, надеялась, что сможет с такой же легкостью вымести воспоминания о нем из сердца, с какой выметала пыль из комнат.

Почему так случилось, что из всех мужчин она выбрала Тайри? А теперь, когда он ушел из ее жизни, почему она не может его забыть?

Когда в доме больше не осталось дел, Рэйчел переключила свое внимание на жилище ковбоев: повесила там занавески, натерла воском деревянные полы, проветрила матрасы, застелила свежим бельем постели. Джон Хэллоран только усмехался да беспомощно качал головой, когда работники начинали жаловаться, что Рэйчел перевернула у них в домике все вверх дном.

– Если так пойдет дело и дальше, она вырядит нас в рубашки с жабо и лакированные сапоги, – ворчал Кандидо. – Черт! Это же наше жилье, а не Белый дом!

Когда Рэйчел переделала все мыслимые и немыслимые дела на ранчо, она стала проводить много времени в городе со своей подругой Кэрол-Энн. Они вместе выбрали ткани и выкройки и принялись шить новые платья. Кэрол-Энн действовала на Рэйчел, как дуновение свежего ветерка. Ее безобидная болтовня и сплетни о горожанах были полны юмора и отвлекали от мрачных мыслей. Бетти Миллер снова беременна и собирается рожать шестого ребенка. Лидия Формэн помолвлена. Один из сыновей кузнеца бежал с девушкой из салуна, опозорив тем самым свою семью.

Проводя столько времени в городе, Рэйчел волей-неволей встречалась и с Клинтом Уэсли. Его ненавязчивое внимание действовало как бальзам на ее израненную душу. Клинт был полной противоположностью Тайри и обладал тем, чего в Тайри не было. Он был добрым, вежливым, внимательным, всегда стремился угодить ей, сделать приятное. Он дарил ей цветы и конфеты, сопровождал во время длительных прогулок, провожал в церковь и ходил с ней на вечеринки. Он был терпелив и кротко сносил внезапные перемены в ее настроении. Делал ей комплименты, говорил о ее красоте, восхищался новыми нарядами и никогда не бывал грубым, требовательным или недобрым. Если бы только она могла бы его полюбить! Если бы только его робкие поцелуи могли заставить ее сердце биться так же часто, как когда ее целовал Тайри! Клинт так добр к ней. Почему она не может полюбить его? Почему ее сердце продолжает тосковать по бесчувственному, дерзкому, беспринципному Логану Тайри?

Однажды во второй половине дня Рэйчел отправилась в город, собираясь нанести визит в лавку модистки Лулу Мэй. Накануне она приметила там очаровательную шляпку.

Выйдя из кабриолета, она прошла уже половину улицы, когда заметила идущую по тротуару Аннабеллу Уэлш. Рука ее властно лежала на руке Тайри.

Сердце Рэйчел пронзила острая боль, когда увидела, как Тайри глядит на лицо Аннабеллы и тихо смеется каким-то ее словам. Ах, зачем он оказался в городе именно сегодня? И почему он выглядит таким чертовским красивым? Как всегда, он был во всем черном, если не считать красного шелкового шарфа, свободно повязанного вокруг шеи. Рэйчел изо всех сил старалась отвести взгляд от черной шелковой рубашки, облегающей его широкие плечи, длинных мускулистых ног. На нем были дорогие сапоги из черной шевровой кожи и черная широкополая ковбойская шляпа. Рэйчел раздраженно подумала о том, что, видимо, Аннабелла заплатила за его отнюдь не дешевый наряд.

Дрожа от ревности, Рэйчел делала отчаянные усилия, чтобы не смотреть на Аннабеллу Уэлш. С крайней неохотой она была вынуждена признать, что эта женщина красива. Волосы ослепительно рыжего цвета, глаза, зеленые, как молодая травка, безупречная гладкая кожа. Фигура ее, затянутая в кричаще-яркое, сине-желтое платье, тоже была безукоризненной.

Вскинув вверх подбородок и выпрямив плечи, Рэйчел прошла мимо них, сосредоточенно глядя на квадратную красно-белую вывеску салона Лулу Мэй.

Когда Рэйчел стремительно пронеслась мимо, придерживая юбку так, будто считала, что даже прикосновение края подола к кому-то из обитателей ранчо Уэлшей может унизить ее, рука Аннабеллы крепче сжала руку Тайри.

Маленькая задавака, кисло подумала Аннабелла. Что нашел Тайри в этой старой деве, дочери Джона Хэллорана? Лицо Рэйчел казалось холодным как камень. Понятно, почему она до сих пор не замужем. Должно быть, оказаться с ней в постели так же волнующе, как улечься рядом с дохлой рыбой.

Рот Тайри гневно сжался, когда Рэйчел проскользнула мимо, даже не взглянув на него. На какое-то мгновение у него появилось безумное желание догнать ее, схватить за руку, привлечь к себе и поцелуями стереть отсутствующее выражение с ее лица. Но это было невозможно. Он потерял все права на Рэйчел, когда согласился работать на Аннабеллу. Чертыхаясь про себя, он с трудом отвел взгляд от спины Рэйчел и притворился, что очень заинтересован тем, что говорит Аннабелла.

Оказавшись наконец в безопасности в лавке модистки, Рэйчел оперлась в изнеможении о дверной косяк, чувствуя огромное желание разрыдаться. Черт бы его побрал, черт бы его побрал, черт бы его побрал! Почему ей так больно видеть Тайри рядом с Аннабеллой? Как ни глупо, она чувствовала себя преданной, как если бы увидела своего мужа с другой женщиной. Она ведет себя нелепо и знает об этом. Тайри ничего для нее не значит. Совсем ничего. У нее нет на него никаких прав. Разве что когда-то они были так близки, как только могут быть близки мужчина и женщина. И однажды он открыл ей свою душу. А потом, вероятно, без малейших угрызений совести, ушел к другой женщине.

Со вздохом Рэйчел закрыла глаза и неожиданно ясно, как наяву, увидела Тайри, склоняющегося над Аннабеллой, ласкающего ее длинные рыжие волосы, шепчущего нежные слова… Как живо она себе это представляла!

Видение это было до того ужасно, что она поспешила открыть глаза и увидела Аулу Мэй, с любопытством наблюдающую за ней.

– Вы плохо себя чувствуете, мисс Хэллоран? – участливо поинтересовалась владелица лавки. – Вы кажетесь… такой грустной!

– Я прекрасно себя чувствую, – сказала Рэйчел, заставив себя улыбнуться. – Просто на минуту я почувствовала слабость.

– Возможно, перегрелись на солнце? – сочувственно пробормотала Аулу Мэй.

– Да, вероятно, – без промедления согласилась Рэйчел. – Могу я посмотреть ту шляпку, которая выставлена в витрине? Голубую?

Отвлеченная перспективой продажи своего изделия, Аулу Мэй засуетилась. Она с готовностью водрузила шляпку на голову Рэйчел и завязала под ее подбородком широкую голубую ленту.

– Моя дорогая, эта шляпка просто создана для вас! О, она так идет к вашим глазам. Они просто сияют!

– Я возьму ее, – сказала Рэйчел. – Запишите ее на мой счет, ладно?

Не дожидаясь ответа, Рэйчел поспешила выйти из лавки. Ей надо было остаться наедине со своими мыслями.

В следующее воскресенье Рэйчел надела в церковь новую голубую шляпу и кокетливо улыбнулась Клинту, уверявшему, что шляпка ей очень идет. Она мало что видела в церкви, если не считать Тайри, снова вышагивавшего рядом с Аннабеллой. Его худое коричневое от загара, безумно привлекательное лицо, казалось, усмехалось. Конечно, он смеется над ней, над ее душевной болью! Она никогда не заблуждалась на его счет. В нем нет ничего хорошего, так, перекати-поле, человек, совершенно лишенный нравственных устоев и порядочности. Когда-то ей казалось, что под его суровой внешностью скрываются внутренняя мягкость и доброта. В день, когда он спас Эми от разъяренной кобылы, она убедила себя в этом. Она убедила себя в том, что его слова и поцелуи были искренними, что он питал к ней какие-то чувства. Теперь она ясно сознавала, что с ней он только утолял свою похоть. Ночи, которые они провели в объятиях друг друга, воспоминания, которые она лелеяла в своем сердце, ничего не значили для него. Совсем ничего. И даже его обещание жениться на ней оказалось не чем иным, как ложью.

– Аннабелла сделала мне более выгодное предложение, – сказал он и исчез из ее жизни, даже не бросив прощального взгляда.

После службы Клинт пригласил ее проехаться в экипаже. Они ненадолго остановились возле лениво струящегося ручья, радуясь тому, что можно посидеть в тени, пока лошади пощипывают скудную желтую траву.

– Как насчет сегодняшнего обеда? – поинтересовался Клинт.

– Разумеется, – сказала Рэйчел. – Ты знаешь, как мой отец любит твое общество.

– А ты? – спросил Клинт тихо. – Тебе мое общество еще приятно?

– Конечно, – не раздумывая ответила Рэйчел. – Ты действительно вчера арестовал мистера Педерсена за избиение жены? Кэрол-Энн сказала, он провел ночь в тюрьме.

Ее вопрос перевел Клинта в другое русло, и он начал подробно рассказывать Рэйчел историю ареста Педерсена.

Вернувшись домой после полудня, Рэйчел сняла голубую шляпу, которая так ей шла. Аккуратно уложила ее в шляпную коробку и поставила на полку в платяном шкафу, зная, что никогда не наденет ее снова. Теперь каждый раз, когда она увидит эту шляпу, ей вспомнится Тайри, шествующий рядом с Аннабеллой.