Кардинальной чертой управления Туркестаном является то, что никому кроме большевиков не разрешено участвовать в выборах, членам партии левых социалистов-революционеров и определенного вида людям — «беспартийным» было запрещено участвовать в выборах указом в августе 1919 года. Аргумент в пользу такого несправедливого участия в выборах был такой, что раньше богатые через зависящих от них материально людей имели непомерно высокие возможности влиять на выборы — это была, по сути, диктатура буржуазии, а сейчас объявлена диктатура пролетариата.
Каждое поселение имело номинально выборный комитет («Исполком»), однако выборы в него среди местного населения являлись чистейшей фикцией, так как люди не понимают и не хотят иметь хлопоты с выборами. На самом деле «аксакал», или глава поселка называет себя «товарищ председатель исполкома», и на каком-нибудь доме в поселке имеется табличка «Исполком», но на самом деле, конечно, там никакого исполкома, и жизнь продолжает идти своим чередом, как и шла до этого. Главный эффект большевистской революции в отношении местного сельского населения проявился в том, что все стало гораздо более дорогим, и они стали уязвимы для грабежей со стороны красногвардейцев или их имущество конфискуется. Они не платят налогов, так как правительство их не собирает.
В русских поселках выборы проводятся. Русское сельское население не настроено пробольшевистски, так как оно, естественно, было против национализации земли. Они были готовы поддержать Осиповское восстание в январе 1919 года, но, с другой стороны, колебались, так как им сказали, что победа восстания будет означать возвращение старого режима, которого они боялись так же сильно, как и большевизм. Оно плохо образовано и в целом безразлично к политике и будет следовать за любым убедительным оратором. Я лично убедился в этом, когда жил среди крестьян как австрийский военнопленный (рядовой) в селе Троицком в январе и феврале 1919 года. Когда началось январское контрреволюционное брожение в Ташкенте, большевики послали солдат из Ташкента разоружить левых социалистов-революционеров, которые предположительно были против большевиков. Большинство оружия в селе было спрятано в ожидании обыска. Жители села не знали ничего о политике или о разнице между партиями. Кто-нибудь приходил и говорил «Вы все левые социалисты-революционеры. Не так ли?» Они отвечали «Да». С другой стороны села приходил кто-то и говорил «Вы все большевики. Не так ли?» И они точно таким же образом молча соглашались. Вечером после этого обыска левые социалисты-революционеры устроили митинг, на котором было употреблено много спиртного, и они решили убить всех большевиков, большинство из которых жило на другом конце села. Большевики, естественно, прослышали про это и сбежали в киргизское село, расположенное в пяти милях от Троицкого. Пьяные социалисты-революционеры вернулись домой и на следующее утро решили послать человека в Ташкент, чтобы узнать, что происходит там, прежде чем совершать намеченное убийство. Человек вернулся с сообщением, что больше нет таких понятий, как большевик или левый социалистический революционер, а обе партии объединились как коммунисты против белогвардейцев, представлявших старый режим, который все ненавидели одинаково. Возможные убийцы и их намеченные жертвы после этого расцеловались и объединились, достали свое спрятанное оружие, и выступили все как один против Осипова и контрреволюционеров, которые отступили в горы. В начале Осиповскош восстания он заявил, что хочет «учредительное собрание». Это было то, что хотели все антибольшевики, и они говорили только о монархии, когда они поверили в то, что полностью победили большевиков, и таким образом повернув против себя большинство своих сторонников. Я спрашивал селян, что такое «учредительное собрание» (я сам не знал, что эти русские слова означают), они сказали, что сами точно не знают, но это что-то их старых жупелов «старый режим». В целом случившееся служило уроком того, что можно ожидать от дарования политической власти людям, которые слишком невежественны, чтобы пользоваться ею благоразумно.
В каждом крупном городе и районе («уезде») был Совет, который выбирал исполнительный комитет. Этот районный Совет избирался поселковым Советом', но эти районные Советы были распущены в июле 1919 года. Теперь поселковые и городские Советы прямо выбирают районные Советы, представители которых встречаются в Ташкенте раз в каждые три месяца для избрания Центрального Исполнительного комитета (ТурЦИК) республики, который состоит из 75 членов. Связь с центральным правительством в Москве очень слабая, и ТурЦИК часто отказывается подчиняться приказам из Москвы.
Это положение сейчас изменилось после того, как установилось железнодорожное сообщение с центром, и политики из центра прямо руководят делами Туркестана.
Вплоть до октября 1919 года ТурЦИК выбирал одиннадцать комиссаров, которые назывались «Совком» и которые формировали кабинет и сами были главами различных департаментов. В октябре 1919 года эта система изменилась и ТурЦИК избирает «президиум», состоящий из семи членов, включая министров обороны, культуры и экономики. Этот орган обладает исполнительной властью, в то время как ТурЦИК только законодательный орган, имеющий право наложения вето на их действия. Политическая ситуация в большой степени контролируется Туркестанским комитетом Коммунистической партии (Крайкомом), который может сместить правительство в любой момент.
Правительство постоянно находится на грани финансового кризиса. Его глава был источником дохода, когда отрезанный от центра управлял печатным станком. Деньги печатались в ненормальных количествах без всякого контроля и финансового покрытия. На целой пачке банкнот был нанесен один и тот же номер. Естественно, ни у кого не было никакого доверия к этим деньгам и постепенно они обесценивались по сравнению с Николаевскими и Керенскими деньгами, до декабря 1919 года они стояли их десятую часть. Результатом этого было то, что зарплаты, выплачиваемой в туркестанских деньгах, не хватало на жизнь, и правительство вынуждено было поднимать все зарплаты. Это просто означало печатание большего количества денег. Это предполагало, что такой маневр будет вскоре повторен. В Мешхеде в январе 1920 года одна тысяча рублей местной туркестанской валюты стоили около двух кран или одной рупии. Республика также зарабатывала деньги контрибуциями. Это были деньги, отнятые у богатых людей под страхом смерти. Трое людей были однажды расстреляны за отказ платить, после чего это требование было выполнено. Экономическое положение в Туркестанской республике было ужасным, но положение, без сомнения, улучшилось с того момента, как открылась железная дорога на Москву и к Каспийскому морю.
Край практически был лишен импортных товаров, хотя, что касается еды, он в большей степени обеспечивал себя сам. Возможно товар, в котором он нуждался в первую очередь, была нефть, так как все железнодорожные дороги и заводы работали на ней. Большинство железнодорожных машин было теперь переделано на использование дров, которые имелись, но только в ограниченном количестве, доступном железной дороге. Также интенсивно использовалась на железной дороге в качестве топлива сушеная рыба. Ташкент был хорошо озелененным городом, но деревья на улицах, парках и в частных садах были вырублены этой зимой на топливо. Конечно, теперь нет настоящих частных садов, так как все частные дома в городе за исключением совсем уж малорентабельных были национализированы. Уполномоченные люди даже приходили в частные дома весной 1919 года, чтобы регистрировать фруктовые деревья, и говорили их жителям, что фрукты национализированы, и что они обязаны их сдать, когда они созреют.
В Ташкенте осенью 1919 года некоторые цены были такими:
Один аршин (2 фута) хлопчатобумажной ткани…300 рублей.
Коробок спичек… 30 рублей.
Фунт чая (0,9 английского фунта)…1 200 рублей.
Пуд (36 фунтов) хорошей муки…1 000 рублей.
Можно представить покупательную способность однокопеечной банкноты (1 /100 рубля); 3 000 которых, были ценой одной коробки спичек.
Большевики были очень увлечены образованием и тем, что они называли культура. Это было строго революционным по манере. Один человек предложил при обучении истории убрать любые упоминания о королях. На улицах были развешены плакаты «Занимайтесь самообразованием», «Культура спасет нашу революцию» и т. д., было огромное количество школ в Ташкенте, где детей, как местных, так и русских, обучали пению Марсельезы и других революционных песен на русском и тюркском языках.
Большевики не могут сидеть спокойно. Они должны продвигать свои идеи или погибнуть. Их целью всегда была мировая революция. Они ожидали помощи от социалистов Европы и Америки, но они были обмануты (по их словам) западным пролетариатом. Их единственная теперь надежда была на Востоке. Они рассматривали Северную Индию и Южный Китай как достаточно продвинутые для восприятия их идей, в то время как угнетенные крестьяне Персии, как они полагают, будут готовы принять их принципы, когда они смогут их им объяснить. В Афганистане, Персии и Туркестане надо вызвать беспорядки на основе какой-нибудь идеи, которая поднимет людей (это сделает Панисламизм) и с началом этих беспорядков можно будет поднять революцию. Пропаганда должна распространяться с помощью создаваемых политических групп, которые будут агитировать законно без излишнего привлечения внимания правительства этих стран. Когда на Востоке и, особенно на мусульманском Востоке, будет принята советская форма правления, весь мир вынужден будет принять эту форму правления под воздействием военной силы на пару с прекращением поставок сырья и других поставок, которые империалистические страны должны получать с Востока. В настоящее время большевистское дело было усилено приверженностью к нему хорошо известных офицеров старого режима. Представляется невозможным, что эти люди могут быть действительно согласны с программой большевиков, и представляется вполне определенно, что они или присоединяются с пониманием того, что большевистская программа должна быть изменена, или что они смогут сами внести изменения, вступая в партию. Антибольшевики были разбиты на полях сражений, и сейчас вероятно, что без изменения названия партии программа смягчится так, что будет принята какая-то форма управления, которая будет приемлема в целом всему народу. Они уже отказались от национализации земли среди туркмен, так как крестьяне отказались засеивать землю, и они столкнулись с голодом. Я думаю, мы увидим еще много такого рода отказов от их догматов.
Мы можем ожидать интенсивную пропаганду в Северной Персии и Индии, так как поддержка революционеров в Индии и Персии обыденное дело для них, не могущее нанести им вред и стоящее немного денег. Также вполне возможно, что они могут оказать им поддержку с помощью ограниченных военных действий в Северной Персии.
Большевики чрезвычайно самонадеянны. Речь мистера Черчилля, в которой он сказал, что 14 государств объединятся против большевиков, была предметом саркастических статей в советской прессе. В них утверждалось, что уже не раз была доказана невозможность любого союза среди многочисленных врагов большевиков, и что несколько воззваний, распространенных среди вражеских солдат, неизменно возымеет эффект, который заставит врагов большевиков ретироваться во избежание худших опасностей.
Заметки об организации разведывательной службы в Туркестанской республике
До ноября 1919 года было три организации: 1. Военный контроль — это был отдел Генерального штаба. Он делился на 2 части.
(1) Разведка, которая имела дело со сбором информации в иностранных государствах. Это часть имела 4 отделения.
(1) Сырдарьинской области со штаб-квартирой в Ташкенте, который имел дело с Семиречьем и китайской территорией около Кульджи.
(2) Ферганский, со штаб квартирой в Андижане, который имеет дело с Кашгарией.
(3) Бухарский, со штаб квартирой в Кагане, и имеющий дело с Бухарой, Хивой и Афганистаном, за исключением Герата.
(4) Закаспийский, со штаб квартирой в Ашхабаде, имеющий дело с Персией и афганской территорией около Герата.
Они держат постоянных агентов во всех главных городах этих стран, являющихся объектом шпионажа. Агенты также посылаются из штаб-квартир упомянутых выше 4 отделений, а также из центрального офиса в Ташкенте. Например, агенты могут быть посланы в С араке постоянным агентом в Мешхеде, Ашхабадским отделением офиса, и центральным офисом в Ташкенте, и один агент может ничего не знать про другого. Все агенты лично связаны с официальными представителями службы, таким образом, этот агент будет лично известен только одному человеку, который связан с ним, и никакому другому человеку службы, например, я был лично связан с лейтенантом Мандичем и не имел дел с другими членами организации.
6.
7. (2) Контрразведка делится на секции с теми же 4 офисами и имеет дело с иностранными шпионами в Туркестане. За всеми иностранцами следят шпионы в первые одну-две недели их пребывания в стране, и если ничего подозрительного за ними не выявлено, шпионы снимаются. Никаких исключений не делается для предполагаемых дружеских миссий, и за афганцами в Ташкенте продолжают следить.
В ноябре 1919 года отдел Военного контроля был объединен со Специальным отделом (см. ниже), но организация, возможно, осталась неизменной.
2. Следственная комиссия — эта организация, которая имеет дело с (1) контрреволюционерами, (2) спекулянтами и укрывателями, (3) контрразведкой.
У этой комиссии есть криминальный суд, обладающий правом присуждать к смерти. Все люди, арестованные Военным контролем, для дальнейшей разработки передавались в Следственную комиссию.
3. Специальный отдел — эта организация была официально открыта в мае 1919 года по приказу из Москвы. Они имеют дело с контрреволюционерами и спекулянтами в дополнение к Следственной комиссии и разведкой и контрразведкой в дополнение к Военному контролю.
Существует множество пересечений в работе этих трех организаций, а также и постоянное отсутствие взаимопонимания, трения и ревность.
В ноябре 1919 года были предприняты следующие меры.
Военный контроль был упразднен и слит со Специальным отделом, который был подчинен Революционному Военному Совету и нацелен на борьбу с контрреволюционерами и спекулянтами в армии и на фронте, на разведку за границей и на контрразведку. Большинство его сотрудников были евреи.
Следственная комиссия, которая подчинялась Центральному исполнительному комитету Республики, прямо занималась контрреволюционерами и спекулянтами среди гражданского населения.
Комиссариат Иностранных дел также посылал шпионов за границу, и его разведывательное отделение для Персии было организовано из Афганистана.